В глубине холла поднялись двое с сумками и поспешили уйти. Иван пошел следом, продолжая понравившийся ему спектакль. Его остановил парень в гражданском костюме с удостоверением, но Харитоненко это только подстегнуло.
- Ви толко посмотреть! Много рентген в час! Или секунд, не знаю правилно.
Сотрудник спецслужбы был озадачен. Когда не знаешь, как поступить звони руководству.
Главное - вовремя доложить. Махмуд и Чары, подбежав к номеру, где находился их босс, постучали. Сразу же рядом оказались другие крепкие парни.
Важа с большим неудовольствием открыл дверь, выглянул в коридор.
- Какой-то сумасшедший кричит, что все заражено. И ваши люди пришли.
Опять! Можно подумать, что эти иностранцы только и делают, что замеряют уровень радиации.
Подошедшему Буташеву Ибрагим доложил по-чеченски:
- Это тот, что был с Гусаровым. Они вернулись.
- Скоро здесь будет милиция, - повернулся Руслан к коллегам. Возможно, мы ещё встретимся вечером.
Уходя, он услышал за спиной коварное:
- Я же вам говорил!
Все втайне его ненавидят. До этой чертовой войны никто не посмел бы обсуждать его всуе. Президент переусердствовал со своим суверенитетом. Можно было бы действовать гибче, идти на уступки Москве. Как действует он. Надо сдавать то, что менее важно, чтобы брать более ценное. Президента занесло. Нормально ведь жил. Почти ничего не производя из-за бегства с предприятий специалистов - русских, Чечня все продолжала получать поставки различных грузов. И ничего! Так надо же было ещё и бравировать этим! Вон сколько конкурентов у Буташева! Сколько кругом микрогосударств! Такая же иерархия. Лидер, армия, разведка, производство. Все то же самое. Те же сферы влияния... Границы их то расширяются, то сужаются. Его враги думают, что он, Буташев, теперь ослабнет. Его людей не так много здесь, человек тридцать. Но для хорошей работы он может собрать сразу сто пятьдесят боевиков. Люди покупаются. И чем дальше - тем дешевле. Он бы занялся сейчас укреплением своих позиций, но ещё не завершена операция. Дело чести довезти контейнеры. Гусаров! Кость в горле. Надо было рискнуть, пристрелить его там же, в его машине. Кстати, приехал ли его, Буташева, шофер?
- Я вызвал, - ответил Ибрагим.
Народ метался по коридорам. Кто-то кричал: "Пожар!". Пожар, уже бывший в этой гостинице и унесший жизни нескольких пожарных, был в памяти людей, и это придавало крикам достоверность. А что? Вполне возможно, что опять горит.
Гусаров, устроившись в кресле у дверей парикмахерской, ждал Ивана. Когда из отеля повалил народ, насторожился. Неужели и здесь чеченцы рассекретились сами? В толпе по лестнице спустился Иван.
- Идут! Это я их выкурил, - самодовольно сообщил Харктоненко и заорал: - Опасность! Радиэйшн!
- Ну ты и балда! Я же просил только найти их.
- Так вот они идут!
- А Буташев?
По лестнице шли только Ибрагим и Чары.
- На фиг он сдался, сумки-то у этих...
Внезапно в толпе что-то произошло. Ибрагим и Чары упали, покатились по ковру лестницы вниз. Трое коротко стриженых битюгов, подхватив их сумки и перепрыгивая через поверженных, устремились к выходу. Воспользовались суматохой. Гусаров вскочил, Иван побежал вдогонку. Сквозь окна вестибюля они видели, как трое похитителей юркнули в серый "бьюик". Уже у самого выхода Гусарову сделали подсечку. Оправившиеся от нападения чеченцы считали, что это его, Гусарова, работа, что это его люди похитили сумки.
Святой был доволен. Его ребята следили за лидерами черных, за номером в гостинице, где те устроили свой "сходняк", как вдруг начался кавардак. Имея пожелание старшего "щипать" конкурентов за все живое, боевики решили воспользоваться ситуацией. Когда двое чеченцев спешили на улицу. Пеликан решил взять их поклажу. На такие встречи просто так сумки не носят! И точно! В одной оказалась пара бронежилетов, которые Святой просто отшвырнул, зато вторая была набита деньгами.
Святой выложил из своего бумажника тысячу долларов и извлек из сумки груду пятидесятитысячных российских денег.
- Здесь - двадцать лимонов, а здесь - косяк баксов. Выбирайте приз.
Польщенные похвалой увальни сгребли "деревянные".
- Берем где больше и толще.
- Ну и дураки. - Святой спрятал доллары. - Попадетесь за фальшивомонетничество.
Неожиданное вмешательство неизвестных похитителей сделало Гусарова и Буташева союзниками. Они вновь сидели в машине, на этот раз в буташевской, неподалеку от гостиницы. Руслан горячился:
- Теперь бронежилеты могут исчезнуть. Их могут продать, могут просто выбросить, могут подарить и забыть кому. Поэтому их надо вернуть срочно! В одиночку ни ты, ни я не сделаем это в короткий срок. Вместе можно ещё на что-то надеяться.
- Опять пытаешься втянуть меня в партнерство? Что я с этого буду иметь?
- Надежду, что когда-нибудь завладеешь контейнерами.
- Тогда я говорю - нет.
- У тебя нет выхода. Тебя тоже поджимает время, даже больше, чем меня. В конце концов от этих контейнеров пострадают ваши граждане. Ты честный человек и не допустишь, чтобы кто-то ходил по городу и раздавал рентгены окружающим. И, как я понимаю, ты выполняешь ещё чье-то поручение. Как человек исполнительный, постараешься довести дело до конца. Третье: ты хочешь прекратить наше соперничество, найти контейнеры и сдать меня властям. Пока Магомед, Вахир и особенно Казбек будут везти контейнеры, ты меня не тронешь.
Гусаров действительно не знал, где теперь контейнеры и с чего начинать поиски. Пока уран был у чеченцев, Кади и Галия безошибочно направляли его. Теперь и они бессильны. Обращаться к Сергееву и вести розыск милицейскими способами, соблюдая законы, - это пятьдесят на пятьдесят.
- Где контейнеры? - спрашивал его Буташев. - Не знаешь!
Руслан ждал ответа, потом сказал:
- Ладно, сам попробую. Хотя вряд ли управлюсь за день.
- Тебе пора на пароход?
- Может быть, хитрый Гусар. Итак?
- Может быть, Русик. Не думал и не хотел бы идти в одной связке.
- Такова вся наша жизнь. Я имею в виду деловых людей. Сегодня друзья, завтра - враги. Если управимся, станем врагами уже сегодня. Думай.
- Не торопи. Друзья... Партнеры - ещё куда ни шло.
- Пусть партнеры. Как хочешь.
- Хочу.
Отвоевать у кого-то контейнеры и отдать другому для того, чтобы снова их отвоевывать! Вот так так! А что поделаешь?.. Можно их и вовсе потерять, если эта гнида не даст наколку, у кого бронежилеты. Как до них добраться? Как же быть? И Галия куда-то пропала! Как быть?
- Как ты себе это представляешь?
- Я говорю, где, когда и как можно припереть виновного к стенке, а ты помогаешь его отловить. Потом забираем контейнеры. Если я возьму контейнеры, то уезжаю, если ты возьмешь, передашь мне, и я уезжаю.
- А ты уверен, что я отдам тебе броники, если найду первым?
- Тогда на свете нет мужчин, нет чести, нет законов. Если ты так поступишь...
- Да ладно, знаю я ваши слова о чести. Честь тебе нужна, когда она выгодна. Для красивости.
- Думай, как хочешь, а я уверен, что отдашь. Помнишь, тебе как-то звонили, напоминали о жене и дочери?
- Только попробуй, сволочь! Я весь твой аул или как там его, тейп, взорву к чертовой матери. Ты не догадываешься, откуда я знаю про каждый ваш шаг? И никогда не узнаешь! Только сунься ко мне домой, сука, только подумай об этом!
Буташев, сидевший впереди, впервые обернулся. Ему показалось, что Гусаров сейчас схватит его сзади и задушит. Но тот сидел, как прежде, и только глаза его смотрели в переносицу Руслана, и слова выходили сквозь сжатые губы.
- Ты меня не понял! Я ничего не хотел бы сделать твоей семье, клянусь мамой! Когда мы звонили, угрожали, я проверял тебя. Хотел убедиться, какой у тебя дух. Не покупаешься, не боишься. Значит, тебе можно верить. Но если ты слово нарушишь - мне уже будет не жалко твоей семьи. Гнусность за гнусность! Это будет не средство достижения цели, а месть! Время идет, майор. В этот момент кто-нибудь напяливает броник и едет из Петербурга в командировку.
Гусаров поостыл от буташевской угрозы. Он остро почувствовал желание увидеться с женой и дочерью. Кади дважды дарил ему возможность подсмотреть за ними в странных видениях. Но дотронуться, прижать...
- Идет время, идет. И ты бы пошел. В твой мусульманский ад.
- Чтобы твоя совесть была чиста, я компенсирую твои хлопоты о контейнерах равноценной информацией. Ты будешь доволен. Подаришь своей уголовке раскрытие века. И личные счеты сведешь кое с кем.
- И ты тоже, как я понимаю. Кого ещё сдаешь?
- Я не сдаю. Это тоже месть. И даже сдать такого не позорно. Если ты и дальше будешь так разговаривать, мы не найдем контейнеры. И потом, я сдаю не менту, ты - бандит.
- Утихни.
- Даешь слово, что вернешь уран мне? Даешь?
- Я отдам тебе уран.
- Клянись матерью.
- Отдам! Хватит с тебя. Куда деваться?
- Вот именно. Теперь слушай. Пока нас не было в городе, возродилась крутая группа. Я многого лишился. У них мои контейнеры и мои деньги. Папу этой группы ты хорошо должен знать.
Буташев вновь повернулся.
- Это Святой.
- Свято место пусто не бывает. Как гидра. Одну голову рубишь, другая растет. Плохая примета присваивать имена убиенных.
- Этот человек имени не присвоил. Святой жив.
- Ну да!
- Жив!
- Я видел акт идентификации трупа.
- Я видел могилу.
- Я тоже.
- Он жив. Он по-прежнему грабит меня.
- Ну ты даешь, Русик! За ним море крови, а он, оказывается, жив!
- Я вчера видел его.
- Это не он тебя искупал в канале?
- Он самый! - затрясся Буташев.
- А в сгоревшем автобусе были твои люди?
- Двое. Остальных нанял. Он сам вряд ли был в перестрелке. Но сжигал наверняка он. Не откажет себе в удовольствии. Восемьсот тысяч долларов у инкассаторов тоже он брал. Поимел большие деньги, а тут случай подвернулся как лечь на дно, что лучше и не придумать. Вот и похоронил сам себя. Акт, что тебе показали, за пару сотен "зеленых" сделали, может, ещё дешевле.
Сообщение действительно стоящее. Григорий Моисеевич Святов, почивший в бозе, аки феникс, возродился из пепла. И горелого мяса. (Ну и зрелище было! Мрак! На наваленные друг на друга трупы смотреть могли даже не все оперативники.)
Буташев, если не врет, действительно успокоил Гусарова. Так бывало. Не трогаешь одних, пока они продают других, потом терпишь третьих, пока они продают первых. Но без сотрудничества. Без партнерства. Без клятв. Святов отвлек массу милицейских сил этими двумя преступлениями. Из-за него были рейды, переработки, взбучки-нахлобучки.
- Я догадывался. Святой - человек риска. Но для групповой перестрелки у него людей хватает. Может, выходил добивать там, в спортзале.
- Не надо было меня трогать, я бы достал Святого раньше.
- Не надо было свою тюрьму в центре города открывать. Ладно, это глупый теперь разговор. Что ещё знаешь?
- Как его теперь зовут, я сказал ещё утром.
- Арсений Павлович... Это все?
- Стоящая информация?
- Как тебе сказать? Бесплатное осведомительство...
Буташев вскинул руку.
- Гусар! Хуже нет позора, чем побывать в рабстве! Я тебе не напоминаю. Почему ты меня жалишь, как черная гадюка?
- ...И взмолились суслики...
- Что?
- Так, говорили мы с одним чеченцем, вспомнилось. Хорошо у вас там, на юге, просторно. А горы! Ух, красотища! Зачем сюда едете?
- Зачем вы к нам в горы едете? Даже на танках теперь...
- Информация, конечно, стоящая. - Гусаров увел препирательства в сторону. - Я бы даже сказал спасибо. Что дальше?
- Есть ещё информация.
- Тоже убойная?
- Тоже. Тянет на премию МВД.
- Буташев явился-таки.
"Ресторан закрыт" - висела табличка на входе в "Метрополь". Однако в него в назначенный час входили очень определенные люди. Человек от Наума без лишних вопросов пропускал кого надо и с невидящими глазами давал распоряжения выдворять случайных.
Проходившие в фойе были радушно встречаемы уже собравшимися, однако без особых перепадов настроения и уровня восторга от встречи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46