Я хочу убедиться, что в этой жидкости содержится тот же цианид, что и в коктейле, которым отравилась женщина. Проверьте каждую книгу в спальне, проверьте вещи, которые бросил там Ламберт, и то, что было на нем до того, как он переоделся в пижаму. Просмотрите каждый ящичек и платяной шкаф. Проверьте все карманы и отвороты манжет, вплоть до частичек пыли и крошек, которые вы там найдете. Буквально все, что может рассказать нам, что за птица этот Ламберт: откуда он пришел, чем зарабатывал на хлеб. Словом, вы лучше меня знаете, что мне нужно.
Техники прекратили спор. Молча кивнув, они открыли свои чемоданы и принялись за дело.
Подойдя к Рурку, Шейни остановился и стал осматривать комнату. Он заметил, что черная шляпа и шелковые перчатки все еще лежат на столике у двери на том же месте, где он видел их вчера вечером.
Он отвернулся и подошел к спальне, в которую до сих пор еще не заходил. Шейни заметил, что окно плотно закрыто, а двуспальная кровать аккуратно застелена. В ногах кровати лежал аккуратно сложенный темный костюм, белая рубашка, галстук-бабочка и мужское белье. Их явно положил сюда покойный Ламберт, когда переодевался в пижаму. Шейни повернулся к открытой двери шкафа и вместе с подошедшим Рурком стал всматриваться в его содержимое. Единственные вещи, которые они увидели в шкафу, это ночная рубашка из тонкой прозрачной ткани пунцово-красного цвета и халат. Внизу стояла пара легких комнатных туфель того же цвета. Такие туфли легко можно сложить в маленькой сверток и носить в дамской сумочке.
Увидев эти вещи, Рурк выразительно присвистнул.
— В полицейском рапорте такого не было. Эти яркие вещицы очень украсят мой очерк. Теперь ясно, что парень успел переодеться и был готов к действию. А почему она не переоделась?
Шейни пожал плечами.
— Он ждал ее в пижаме и халате... и, видимо, уже смешал коктейли. Но, черт возьми, мысли самоубийцы — для меня неразрешимая загадка.
Он вернулся в гостиную, обошел вокруг Гарроуэя, стоявшего на коленях перед пятном на ковре, и, немного поколебавшись, подошел к телефону. Шейни полистал телефонный справочник Майами-Бич и нашел фамилию Натан. На полях рядом с этой фамилией была карандашная отметка. Нахмурившись, Майкл вытащил из кармана листок бумаги и сравнил номер в справочнике с тем, который дала ему мисс Мейхью.
Это был тот же номер, по которому Ламберт звонил в Майами-Бич. Сомнений не было — с тех пор, как Роберт Ламберт поселился в этой квартире, он каждую пятницу звонил в квартиру Натанов. И каждый раз, примерно через полчаса после звонка, Эльза Натан входила в его дверь.
«Старому Эли,— сделав гримасу, подумал Шейни,— никак не понравится, есди красную рубашку и лежавшие в шкафу шлепанцы опознают и окажется, что это действительно вещи его дочери...»
Но, черт возьми, кому же еще могли принадлежать эти вещи? Утверждение Эли, что его дочь прошлой ночью заманили сюда и убили, перед лицом этих улик не выдерживает никакой критики. Придется попрощаться с пятьюдесятью тысячами.
Тимоти Рурк не спеша вышел из спальни как раз в ту секунду, когда Шейни, наконец, выпрямился и захлопнул телефонную книгу.
— Как идут дела у великого сыщика? — насмешливо спросил Тим. .
Шейни молча пожал плечами. Из кухни появился сержант Дейч.
— Я не нашел ничего стоящего,— буркнул он.— То ли этот парень чертовски аккуратный хозяин, то ли он вообще не бывал на кухне. Никаких следов ни на кастрюлях, ни на тарелках, ни на ложках. Как будто к ним никто и не прикасался. Только какие-то старые отпечатки... Им около месяца. Похоже, женские. Видимо, их оставила прежняя горничная.
— Я не думаю, что Ламберт снимал эту квартиру для того, чтобы готовить здесь еду,— рассеянно ответил Шейни.— Скорее всего он приходил только по пятницам вечером.
— И для гораздо более приятных вещей, чем приготовление ужина,— ухмыльнулся Рурк.— Ты будешь продолжать поиски, Майкл?
— Да, поищу еще немного. А ты можешь идти, если хочешь.
— Ага,— кивнул Тим.— Хочу немного выпиТь. Может быть, выйдешь со мной?
— На кухне осталось несколько бутылок,—с улыбкой заметил сержант Дейч.— Черный ром и ликер.
— А в них не может быть цианида? — тревожно спросил Рурк,
— Никакого цианида,— успокоил его сержант.— Там еще есть бутылка «Бурбона», в которой осталось жидкости на пару добрых глотков.
— Отлично,— улыбнулся Рурк и вышел на кухню.
Шейни двинулся было за ним, но тут же остановился и спросил Гарроуэя:
— Вы вчера проверили жидкость в бутылках?
— Да, во всех трех. Они в порядке. Ламберт всыпал яд прямо в бокалы.
Когда Шейни вошел на кухню, репортер уже достал из холодильника кубики льда и бросил их в высокий бокал. За открытой дверью холодильника детектив увидел совершенно пустые полки. На полке для сушки посуды, слева от умывальника, стояла бутылка черного рома и небольшая пузатая бутылочка ликера. Обе бутылки были почти полные. Но в стоявшей на холодильнике бутылке «Бурбона» оставалось граммов сто пятьдесят жидкости.
Рурк плеснул на кубики льда половину «Бурбона» и протянул бокал другу.
— Держи!
Шейни покачал головой, задумчиво разглядывал стоящие на полке бутылки.
— Я, пожалуй, последую совету Эли и попробую этот коктейль.
— Ром с ликером? Какая гадость! Ради бога! — запротестовал Рурк.
Шейни усмехнулся, бросил в бокал пару кубиков льда, налил туда рому и добавил довольно много сладкого ликера. Он размешал смесь указательным пальцем и осторожно попробовал, что получилось.
— Неплохо,— сообщил Шейни.— Но, пожалуй, для вкуса не мешало бы добавить немножко ферроцианида калия.
Глава седьмая
Друзья перешли в гостиную, прихватив с собой бокалы. Там они сели в стороне, чтобы не мешать работать сержанту и Гарроуэю. Шейни, все еще кривясь от выпитой адской смеси, спросил Рурка:
— А что Пол Натан? Тебе удалось хоть что-то узнать?
— Почти ничего. Откровенно говоря, я вообще ничего нового не узнал. Дело в том„ что мы ничего о нем не писали, пока он не обручился с Эльзой Армбрюстер. О Натане сообщили, что он страховой агент, работавший на побережье. И ничего больше. После свадьбы молодожены переехали в новый дом, и Натан перешел в фирму Армбрюстера на какую-то незначительную должность. Никаких слухов и никаких скандалов. Долгое время они вообще нигде не показывались и никого у себя не принимали. Эльза по-прежнему* активно занималась благотворительностью и участвовала в различных фондах. А имя ее мужа никогда не попадало в газеты.
Шейни глотнул еще немного рома с ликером и, нахмурившись, оглядел комнату.
— Наверное, Натан унаследует имущество жены?
— Я тоже так думаю. А его оценивают по меньшей мере в пару миллионов.
— Но почему, черт возьми, — сердито заговорил Шейни,— она не дала ему развода? Это обошлось бы намного дешевле, даже если бы он получил четверть миллиона.
- О чем ты говоришь?—удивился Рурк. Шейни вспомнил, что сегодня утром сказал ему Эли.
— Зачем было удерживать при себе мужа, если она любила другого человека? Это совершенно бессмысленно.
— А ты никогда не замечал, Майкл, что богатые люди поступают совсем не так, как мы с тобой? Они думают по-другому. Их приучают мыслить иначе с самого детства. Мы с тобой говорим: «Что за мелочь эти четверть миллиона! У нее остается еще миллион и три четверти. Это гораздо больше, чем она сможет потратить за всю жизнь, как бы ни швырялась деньгами». Но богатые, Микки, смотрят на дело совсем по-другому. Я со многими из них сталкивался за последние двадцать лет. Доллар для них значит гораздо больше, чем для нас с тобой. Особенно если этот доллар получен по. наследству.
— Да, Эли тоже мне говорил что-то в этом роде. Он все твердил, что Эльза — Армбрюстер. У нее развито чувство собственности, и она не собиралась отпускать мужа, купленного за большие деньги. Ладно, я бы еще мог понять это при других обстоятельствах — если бы она была довольна, что вышла замуж за этого парня. Но ведь этого не было! Подумай, она страстно любила женатого человека. Настолько страстно, что покончила с собой. Я не могу представить, чтобы женщина даже с «развитым чувством собственности», продолжала цепляться.за мужа при таких обстоятельствах.
— Но ведь Ламберт написал, что религия его жены не позволяет ему развестись.
— Конечно... Но и на такой случай у нее хватило бы денег, чтобы решить проблему. Свидетельство о разводе можно купить не больше чем за тысячу баков.
Тимоти Рурк допил свой «Бурбон» и вздохнул.
— При самоубийствах всегда сталкиваешься с вопросами, на которые невозможно ответить. Здесь нет логичного объяснения, Майкл. Если бы они были людьми, мыслящими логично, они, конечно, не пошли бы на это. Что и требовалось доказать.
— Да, я понимаю,— сказал Шейни. Но в голосе его звучало сомнение. Брови Майкла удивленно поднялись, когда он увидел входящих в комнату полицейских. Гарроуэй держал в руках аккуратно сложенный костюм.
— Я заберу его костим з лабораторию,— объяснил он.— И внимательно проверю. Но я не рассчитываю найти что-нибудь интересное, Шейни. Он совершенно новый, куплен недавно в универмаге. Его надевали только раз, в чистке он не был. И вот еще что. Похоже, что этими постелями несколько недель не пользовались, во всяком случае, ни разу с тех пор, как здесь поселился Ламберт. И уж наверняка постели не использовались для тех целей, для которых их должна была использовать парочка, которая устроилась в этой квартире. Понимаете, остались бы пятна и другие следы.
— Может быть, они занимались любовью, не снимая с постели покрывало? — предположил Рурк.
— Может быть.— Гарроуэй был невероятно серьезным молодым человеком.— Но я проверил и покрывало. На нем тоже нет никаких следов.
— А что у вас, сержант? — спросил Шейни у Дейча.
— Я нашел кое-что,— сказал он.— Нужно будет сверить с отде-чатками наших людей, которые вчера здесь работали. Одно могу сказать наверняка: нет ни одного отпечатка пальцев этой женщины, который подтверждал бы, что она здесь бывала. Несколько смазанных пятнышек примерно недельной давности. Но я сомневаюсь, что это следы ее дальцев. Четкие ее отпечатки остались только на маленьком пластиковом пакете, который валялся в шкафу.
— Это пакет от красных шлепанцев, которые стоят на полу?
— Да, они точно подходят к нему по размеру. Кстати, ночную рубашку и халат уже не раз надевали.
— А как насчет очков Ламберта? — спросил Шейни.— Что-то я их не вижу.
— Они в лаборатории,— объяснил Гарроуэй.— Мы нашли их на платяном шкафу в спальне и взяли посмотреть, можно ли определить, где их сделали.
— Ну и как?
— Неудача. Это очки с простыми стеклами. Их могли изготовить где угодно.
— А дробовиком вы занимались?
— Да. Это стандартная одностволка двенадцатого калибра. Она не очень часто использовалась, ей уже лет десять-двенадцать. И тоже никакой надежды найти, где она была сделана.
— Но это чертово ружье меня беспокоит,— пробормотал Шейни.— Почему вдруг оно так вовремя здесь Оказалось? Ружье не из тех вещей, которые мужчина берет с собой на свидание.
— Но на этот вечер он планировал самоубийство,— вмешался Рурк.— Ведь об этом говорится в записках!
— В них еще говорится, что они собирались отравиться цианидом,— ехидно возразил Шейни.— Ламберт струсил и уронил свой бокал, поэтому и взялся за ружье. Но ведь он этого не планировал! Так почему ружье оказалось в квартире?
— Это, еще один вопрос, на который нет логичного ответа,— спокойно ответил Рурк. Он встал и зевнул.— Ну что, пойдем?
— Да,— Шейни посмотрел на полицейских.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21