- Но ведь опекун - ты! - изумилась Анна.
- Вот именно. Но я ей этого не сказал, назвался дядей (что тоже, впрочем, правда), сказал, что хотел повидать племянников и попросил принести документ: там указан адрес дачи.
- Как они могли, не проверив, не выяснив...
- Слушай, не время сейчас права качать: она вот-вот вернется и не должна тебя видеть. Я постараюсь забрать это "заявление". Хорошо бы только её чем-нибудь отвлечь.
- Уж я отвлеку, не сомневайся! - пообещала Аня и добавила: - А ты не теряй времени и сразу - в машину. Если что - в первый раз меня видишь.
- Анна, без глупостей! - нахмурился Алексей.
- Кто из нас начальник? - ухмыльнулась она. - Не боись, бо-бо никому не сделаю. Так, развлеку немного местных суперменов и медсестер, а то радости у них традиционно-однообразные.
И она, услышав шаги, отступила в тень, а потом тихо пошла по той аллее, куда скрылся котище. Аллея привела её к домику с надписью "Столовая". Здесь тоже было темно. Обойдя его, Анна увидела с обратной стороны полоску света, пробивавшую себе дорогу через неплотно прикрытую на кухню дверь. Она поднялась на две ступеньки, заглянула туда и обнаружила плечистого парня. Стоя к ней спиной, он, как медведь на пасеке, лез своими ручищами в кастрюли и сковородки, что-то захватывал там, отправлял в рот и, не переставая жевать, искал новую добычу. Потом подошел к огромному холодильнику, достал трехлитровую банку молока и стал пить, урча от удовольствия.
В этот миг Анна увидела его лицо и обмерла: он до ужаса напомнил ей заявившегося накануне Кола! Дрожащими руками она вытащила из сумки пистолет, направила его в небо, зажмурившись, нажала на курок и уронила оружие. Ожидаемого грохота не последовало... Двойник медленно опустил банку на стол, прислушался. Он взглянул на дверь, так же медленно подошел, распахнул её и столкнулся с женщиной, шарившей руками по крыльцу. При виде Анны лицо его исказилось, глаза сузились, рот растянулся в злобной гримасе. В этот момент Аня подобрала свое оружие и выпрямилась. Прожорливый защитник детей выхватил пистолет из кобуры:
- А, сука! Ко мне теперь подбираешься?! - зашипел он, брызгая слюной и целясь в голову. Анна инстинктивно отшатнулась. В тот самый момент, когда прозвучал выстрел, она, оступившись, слетела со ступенек.
Сначала ей показалось, что в неё попали - так зазвенела голова от грохота и падения. Но она решила, что разберется потом, и, подхватив сумку, срезая угол, через кусты помчалась к воротам. Вслед ей прозвучало ещё два выстрела. Петляя, как заяц, от дерева к дереву, которые, принимая пули в себя, прикрывали её, и благодаря меткость отдыхающих хулиганов, поразбивавших фонари, она выскочила с территории лагеря. За спиной слышался тяжелый топот вооруженного любителя медсестер, прекратившего стрелять наугад в кромешной тьме. Нырнув в ставший родным "хундай" (мысленно она в очередной раз переврала марку машины), Аня с ужасом ждала, что будет дальше. И в этот момент позади Двойника возник Алексей. Всю свою силу и навык, полученные ещё в Афгане, он вложил в один удар, сваливший преследователя.
- Это что - твой новый ухажер?
- Лешка, это же он... у меня сегодня... в квартире...
- Воскрес из мертвых, что ли? И пули твои его не достали. Только шуму наделали.
- Так это он сейчас стрелял!
Алексей взял из рук Двойника ещё теплый "макаров":
- Ну, кто бы ни стрелял, а переполох уже поднят, - и он помахал в воздухе помятой бумагой, - медсестра, во всяком случае, при мне помчалась звонить в районное отделение. Думаю, нам пора.
- Леш, он что-то знает. Меня он, во всяком случае, точно знает.
- Ну что ж, возьмем его с собой, познакомимся поближе. Поможешь?
Двойник шевельнулся. Алексей для верности стукнул его ещё разок:
- На войне - как на войне!
Потом они погрузили его в машину на заднее сиденье, Анна села спереди, не сводя глаз с зеркальца заднего осмотра, в котором бледно-серой плесенью отражалось лицо пленника. Алексей газанул и, развернувшись почти на месте, они помчались к шоссе.
- Ты что же, утром не подох? Так я тебя сейчас кокну. За детей я тебе глотку перегрызу. Кто их забрал? Где они? Отвечай!
Переместившись на заднее сиденье и воткнув дуло своего трофейного оружия в бок очухавшегося охранника, Анна проводила допрос. Руки ему предварительно стянули его же собственным ремнем. Кобура с "макаровым" находилась уже у Алексея. Минут пятнадцать назад он попросил:
- Шеф, давай сделаем небольшой привал, я должен отдохнуть.
Теперь машина стояла на обочине с выключенными фарами, Алексей спал, а Двойник, поблескивая в темноте глазами, сквозь зубы выцеживал информацию...
А после Алексей с Аней подытоживали собранные сведения:
- Насколько я понял, у этих типов Юрки нет. Значит, первая наша задача - отыскать его и узнать, что с ними произошло.
В глазах Анны засветилась надежда:
- Ты считаешь, что Юрка на воле, - и исправилась, - то есть, на свободе?
- А где ж ему ещё быть? - усмехнулся Алексей. - Мы тебе не сообщали, но он из интерната дважды бегал.
- Куда?
- Первый раз его нашли спустя десять дней в подвале вашего дома. Другой - через двадцать два дня возле Сергиев-Посада на территории мужского монастыря. Но после этого я просил его об одной вещи и очень надеюсь, он не позабыл свое обещание.
- А что он тебе обещал? - нетерпеливо затормошила его Анна.
- Вот приедем на дачу, - покосился Алексей на Двойника, - я тебя накормлю, напою, спать уложу и стану рассказывать.
Анна усмехнулась:
- А перед едой все порядочные бабки Ёжки гостей своих в бане парят. Я ведь помыться так и не успела.
- Баньку сегодня не обещаю, а душ мы с Андрюхой смастерили. Кстати, твои мальчишки нам здорово помогали прошлым летом. Особенно Павел. Совсем взрослый стал.
- Они же с твоим одногодки. А Катю с Марусей давно видел? - снова начала расспросы Аня, но сама себя оборвала. - Нет, о детях поговорим позже, а то я не сгруппируюсь. Нам надо решить, где Борис мог спрятать эти треклятые документы. Хотя бы понять, что они из себя представляют! Может, ты что знаешь?
Алексей задумался, свернул с шоссе к дачному поселку и, пока они ехали к домику, все время молчал. Анна искоса поглядывала на него, не понимая, что на него накатило, и все порываясь что-то сказать. Но он остановил её, глазами указав на притихшего сзади любвеобильного спортсмена.
Наконец, показалась крыша знакомой дачи, почти скрытой в зелени яблонь и слив, которые сажала ещё сестра Люба. Машина подъехала к воротам гаража, выходившего прямо на дорогу.
- Ты пригляди пока за этим, а я пойду открою гараж и посмотрю, что там и как...
Ворота гаража выходили прямо на дорогу. Пока Анна глядела на удалявшуюся фигуру Алексея, в темноте выглядевшего древнегреческим Титаном, её вдруг охватил панический ужас. Даже утром ей было не так страшно. Но тогда она могла рассчитывать только на себя. А теперь, когда почувствовала защиту близкого человека, стала бояться, что Алексей не станет вникать в её дела, ведь в его глазах она по-прежнему - убийца. И тогда он бросит её на произвол судьбы рядом с этим тихо матерящимся типом, который одним только своим видом напоминал весь пережитый сегодня день...
Но, как только она растравила себе душу подобными мыслями, рядом раздался голос:
- Все в порядке. Подожди на крыльце, пока я поставлю машину и пристрою гостя на временный отдых.
Когда они вошли в дом, Алексей не стал зажигать верхний свет. Он включил настольную лампу, показал Ане душевую кабину в углу кухни, дал ей мыло, банное полотенце и свой махровый халат, предупредив, что вода в баке не горячая, но хорошо прогретая на солнце за день.
- "Прогретая за день", - передразнила она. - За какой день - вчерашний или завтрашний? Уже давно ночь!
- Ладно, не привередничай! Скажи спасибо, что хоть такая есть!
Пока Аня переводила недельный запас воды, хозяин дачи снова пошел в просторный гараж и устроил Двойнику максимум удобств: доставил из сарая пустое ведро, связал руки не за спиной, а спереди. Заодно предупредил, что испортит ему профиль, если тот вздумает мочиться в угол, и запер гараж снаружи. Затем Алексей поднялся на чердак и осмотрел каждый уголок. В конце концов он обнаружил то, что искал: клочок бумаги с каким-то рисунком. Потом спустился вниз, порылся в кухонном шкафчике, нашел пару банок консервов и пачку крекеров, поставил чайник на электрическую плиту. К появлению Ани, посвежевшей после купания, уже и чайник закипел, и консервы были открыты, и тарелки поставлены.
За ужином почти не разговаривали. Когда Анна все съела и попросила ещё один стакан чая, Алексей положил перед ней листок, который нашел на чердаке.
- Смотри, это Юрка визитку оставил. Не забыл про наш уговор!
Мать долго не могла рассмотреть, что начиркано на клочке бумаги. Закапала слезами на листок.
"Из дальних мест пришло письмо от возлюбленного, крепко запечатанное рисовым клеем. Торопишься раскрыть его, а сердце так и замирает..."
Алексей решил отвлечь ее:
- Анна, глянь, мне этот почерк, по-моему, знаком. Что скажешь? - и выложил ещё один лист: тот самый, что они добыли в лагере.
Слезы мгновенно просохли. Теперь она внимательно рассматривала ровные строки заявления, написанные мелко, разборчиво, размашисто и почти печатными буквами, сильно наклонившимися влево.
"Директору детского оздоровительного лагеря "Дзержинец" Павлову В.П. от Арина А.А.
ЗАЯВЛЕНИЕ
Прошу Вас разрешить мне - Арину Алексею Анатольевичу - забрать на летний отдых находящихся под моей опекой детей:
Арбузову Екатерину,
Арбузова Павла,
Арбузова Юрия,
Арбузова Петра,
Арбузову Марию.
Дети будут находиться на моей даче по адресу: Московская область, Истринский р-н, пос. Строителей, ул. Ильича, д.7
С уважением - А. Арин"
- И адрес твой дал! Откуда они все знают?
Реакция Анны была не совсем понятна Алексею. Он подумал, что она замерзла, укутал ей ноги пледом.
- Ты, Ань, как маленькая, ей Богу! Неужели не поняла до сих пор, с кем дело имеешь? - подивился он её наивности.
- Поняла. Давно поняла, - тело свояченицы сотрясала нервная дрожь, с которой никак не удавалось справиться. Подбородок ходил ходуном, поэтому даже не все слова поначалу были понятны. - Еще тогда поняла, когда меня в КПЗ держали. Тогда-то я впервые этот почерк увидела: мне записочка "с воли" пришла. Не артачься, мол, все равно все улики против тебя! А если не будешь отрицать очевидное, да поведешь себя с умом, - тебя глупенькой признают и сильно строгими с тобой не будут. Ревность - она всегда уважение вызывает. Я тогда, действительно - глупая, предъявила эту инструкцию следователю. И знаешь, что он мне ответил? "Ну что ж, по-моему, очень мудрый совет! Ты только никому больше записку не показывай, а то версия с убийством в состоянии аффекта отпадет, и твои психические отклонения будут расцениваться не иначе, как тяжелая форма дебилизма". Пришлось мне смириться. Да и что я могла? Борьку все равно уже было не вернуть, а записку этот мент в дело подшивать не стал, спрятал куда-то в карман прямо на моих глазах: "Все равно она не потянет против всех доказательств твоей вины. Ну а "висяк" мне ни к чему - я сам на ниточке висю: чуть что не так до пенсии доработать не дадут."
- Слушай, Анька, - голос Алексея задрожал от внутреннего еле сдерживаемого напряжения, - ты что, хочешь сказать...
- Да ничего я не хочу сказать, - устало и как-то сразу расслабившись перебила она, - просто все поверили в то, что говорили факты. Даже те, кто знал меня не один год... Ведь и ты, небось, ни разу не усомнился...
Алексей молчал, как воды в рот набрал.
- Что детям-то сказали, как объяснили?.. - тихо спросила мать.
Алексей сидел, прикрыв глаза, опустив подбородок на крепко сжатые пальцы. Анна взяла, наконец, рисунок сына и улыбнулась, увидев танцующих человечков:
- Это что, из "Записок о Шерлоке Холмсе"? Неужели он знает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49