- Кого? - хором выдохнули мы с Катериной.
- Рембрандта, - выплюнула бабуля. - Десять часов назад мы с вами, девочки, развели Зямочку на «Автопортрет» Рембрандта.
- Причем, на какой «Автопортрет», - заметила Шурочка, - очень, очень занятный «Автопортрет».
- Насколько я помню, - подала голос я, - у него автопортретов этих было до фига.
- Правильно, детка, - кивнула бабуля, отвозмущавшись и слегка подобрев, - у Рембрандта автопортретов было как у дурака фантиков. Но почему-то именно наш «Автопортрет» похитили из музея Изабеллы Стюарт-Гарднер в 1990 году, и именно этот «Автопортрет» находится в международном розыске. И, что интересно, сейчас этот «Автопортрет» у нас. А самое интересное то, что «Автопортрета» выдающегося художника Яичкина, который мы так бодро пообещали бандитам, у нас нет.
Мы постояли, молча, осознавая этот неприятный факт. В самом деле, Рембрандт, тем более, ворованный - это чудесно, но где мы возьмем Яичкина?
- Стойте, - быстро заговорила Катерина, волнуясь, - где находится музей этой Гарднер?
- В Бостоне, - вздохнула Шурочка.
- Как же он попал в Россию? - умно спросила я.
- Я вот тебе сейчас дам телефон, - снова разозлилась бабуля, - ты позвонишь Зямочке и задашь этот вопрос ему. Его как раз пару часов, как отвязали от кресла.
- Спасибо, я все поняла, - поспешила вставить я.
- На самом деле эта история известна на весь мир, - снова вздохнула Шурочка. - Музей Изабеллы Стюарт-Гарднер - одно из самых знаменитых частных собраний картин и предметов искусства. Формировалась коллекция в конце XIX - начале XX века, специально для этого собрания наследница миллионного состояния выстроила потрясающее здание. В его постройке использовались фрагменты подлинных флорентийских и венецианских домов.
- Шурочка, уволь от архитектурных подробностей, - замахала руками бабуля, - только этого нам сейчас не хватало.
- Хорошо, - кивнула Шурочка, - дело было так: в 1990 году Бостон отмечал День Святого Патрика. Этот праздник там один из самых любимых, гуляют в этот день всерьез и надолго. Ночью в здание музея постучались двое неизвестных, сторож почему-то открыл им дверь, потом он никак не смог объяснить причину своего поступка. Злоумышленники связали охрану специальной лентой, которую используют для герметизации труб…
- Какой-какой лентой? - оживилась бабуля. Насколько я знаю бабулю, она уже готовилась гнать в магазин, закупиться этой лентой по полной и связать ею всех негодяев.
- Не знаю, - отмахнулась Шурочка, - но штука оказалась очень эффективной. Так вот, охрану посадили в подвал, а сами пошли воровать картины. Наворовали аж десять штук, причем, все вырезали из рам, как ты, Мусенька, правильно заметила. Прихватили какого-то бронзового орла, китайскую вазу - всего ребята порезвились на 300 миллионов долларов.
- На сколько-на сколько? - выдохнула я.
- На триста миллионов, детка, ты слышала, - возмущенно зыркнула на меня бабуля, - Шурка, продолжай.
- Ну вот, до сих пор преступление не раскрыто. Трясли каких-то похитителей картин и контрабандистов, один из них сидел в тюрьме, другой прятался где-то в Европе. Какой-то умник даже показал федералам подделку нашего «Автопортрета» и пообещал вернуть все похищенное за нереальный выкуп. В качестве жеста доброй воли парню предложили вернуть «Автопортрет» бесплатно, тот отказался, тогда от его услуг вежливо отказались и продолжили искать настоящих похитителей. На сайте ФБР, я только что полюбопытствовала, оба похитителя описаны как белые, черноволосые и черноглазые, тридцати - тридцати пяти лет от роду, комплекции средней, один ростом метр восемьдесят, круглолицый, другой пониже, с лицом продолговатым и в очках в золотой квадратной оправе, с бостонским акцентом. За помощь в расследовании назначено вознаграждение - сначала оно составляло миллион долларов, но потом сумму увеличили до пяти миллионов.
- Сдадим им Зямочку, - заявила я, потрясенная услышанным, - и получим миллион долларов.
- Пять миллионов долларов, - поправила меня Катерина.
- Девочки, - поглядела на нас через плечо бабуля, которая во время Шурочкиного рассказа переместилась в середину комнаты и принялась внимательно разглядывать наш холст, - вы всерьез думаете, что Зямочка - и есть тот тридцати - тридцатипятилетний белый мужчина с бостонским акцентом?
Приложение № 25. Краткое описание Зямочки, на случай, если кто-то решит, что он - бостонский грабитель
Тощий лысеющий старикан с черным пухом, клубящимся на голове, с вытянутой высокомерной физиономией, морщинистой, как сморчок, ростом под два метра, лет шестидесяти пяти.
Глава двадцать пятая, в которой бабуля ругает мои литературные пристрастия, а Зямочку подозревают в бостонском акценте (окончание)
- По крайней мере, - ответила я, - мы точно знаем, что он страдает нездоровой склонностью к запихиванию ближних в подвалы, на этом его можно поймать.
- Ай, - поморщилась бабуля, - прекрати болтать глупости, судя по всему, все похищенное хранят где-нибудь в тайном месте и выдерживают, пока не сойдет на нет шумиха. А пока, чтобы окупить расходы, одну из картин слили глупому русскому, и он уже много лет не знает, что с ней делать. Продать - не продашь, на стену не повесишь, можно лишь держать в тайнике, доставать по праздникам, любоваться в одиночестве и убирать на место.
- Я так понимаю, - заулыбалась Шурочка, - три года назад Василий Геннадьевич пытался пристроить «Автопортрет» через посредников, и одним из них был покойный Семен Александрович.
- А потом Зямочке за все это вставили дыню, - злорадно потерла руки бабуля.
- Верно, - согласилась Шурочка, - потом Василия Геннадьевича напугали, да так, что он спешно разорвал все контакты с посредниками и решил картину попридержать до лучших времен.
- И тут появляемся мы, - мрачно объявила бабуля. - Теперь хоть понятно, что имел в виду Зямочка, когда возмущался по поводу нашей наглости. Действительно, получилось немного… э-э-э… самонадеянно, когда мы появились и стали требовать «Автопортрет» безвозмездно. А я еще удивилась, в какую беззастенчивую скотину Зямочка превратился за те годы, что мы с ним не виделись. Подумать только! Тырит у незнакомых людей из буфетов картины, а потом возмущается, что люди пытаются их получить обратно.
- То есть, - аккуратно вставила я, - то есть, мы в этой истории выступили как бандюки?
- Неудобно вышло, - кивнула бабуля.
- Он убил Семена Александровича и пытался грохнуть нас, - напомнила всем Катерина.
- Он пытался вас грохнуть? - побледнела Шурочка.
- Был момент, - пробасила бабуля задумчиво, - был такой момент.
Дверь Шурочкиного кабинета тихо отворилась и вошла Лариска. Она с обиженным видом толкала перед собой столик на колесиках, уставленный всякой снедью.
- Час дня, - тихо проговорила Лариска, в голосе ее зазвенело возмущение, - а никто из вас не завтракал. Я жду вас в кафе уже полтора часа. Все остыло, повара разогрели кашу, но яичница была безвозвратно испорчена. Марья Степановна, - Лариска умильно посмотрела на бабулю, - вам надо правильно питаться, вы доведете себя до язвы желудка.
- Лариска, - поморщилась бабуля, - прекрати заниматься ерундой. Если я до сих пор не довела себя до язвы, то думаю, мне и в будущем это не грозит.
Лариска покачала головой и подкатила свою тележку к стеклянному кофейному столику, пристроенному у пухлого белого дивана. Расставила тонкие чашки и принялась разливать кофе.
- Лариса, - строго сказала Шурочка, - у нас дела. Зачем ты притащила все это в мой кабинет? Нам предстоит важная работа. У нас серьезные проблемы, а ты вламываешься ко мне со своим завтраком как дикий степной гунн!
- Дикий степной гунн не будет тихо ждать вас столько времени, а возьмет за руку и сразу отведет поесть, не разогревая по сто раз кашу, - не менее строго ответила Лариска. - Знаю я ваши дела, засядете здесь до ночи, будете курить и забудете про обед. Завтрак готов, - объявила она голосом, не терпящим возражений, разложила салфетки и выставила на пластиковую подставку скворчащую сковороду.
- Невероятно, - закатила глаза Шурочка.
- Ладно, Шурка, - сменила гнев на милость бабуля, - война - войной - обед по расписанию.
- Вот именно, война! - продолжала слабо сопротивляться Шурочка.
- Вот именно, обед! - отрезала Лариска и грохнула на кофейный столик миску с салатом.
Глава двадцать шестая, в которой мы узнаем одну старую историю и я громко клацаю зубами
- А теперь про Яичкина, - начала бабуля, с аппетитом уминая яичницу. Лариска с иезуитской кротостью подкладывала ей салата. - Где нам искать этого великого мастера?
- Надо узнать, кто мог залезть в тот дом, где мы присмотрели буфет, - подала я идею, размазывая джем по мягчайшей булочке.
- Где вы уперли буфет, - поправила меня бабуля.
- Не важно, - отмахнулась от нее я.
- Верно, - покивала бабуля, - но Яичкина могли упереть еще до того, как буфет оказался в том доме.
- Тогда причем тут мы? - надулась я.
- А ты пойди это кому-нибудь объясни, - фыркнула бабуля, - они тут же бросятся тебя выслушивать.
- Мне надо отправить несколько электронных писем, - проговорила Шурочка, принялась было вставать, но наткнулась на тяжелый Ларискин взгляд. - Видишь? - Шурочка обреченно показала ей свою тарелку, - все доела. Что за напасть на мою голову?
Лариска с достоинством промолчала, всем своим видом изображая кротость и смирение высшего порядка, когда в тебя плюют, а ты молишься за плюющего. Шурочка в сердцах швырнула на стол белоснежную салфетку и отправилась к своему компьютеру.
- Понимаете, - начала она, - мне кажется, я знаю, какого Яичкина вы ищете.
- С каких пор, Шурка, - добродушно пророкотала бабуля, - ты у нас заделалась знатоком искусства? То Рембрандта нашего вычислила, то Яичкина…
- С никаких, - выглянула из-за монитора Шурочка, - но дело в том, что наша история не про искусство.
- Не поняла, - ляпнула Катерина, до сих пор тихо уничтожавшая сырные пирожные.
- Я говорю, что к искусству эта история не имеет никакого отношения, и все объясню. Но позже, - покачала головой Шурочка, - надо написать несколько писем, и все станет понятно.
- Ты моя Мосгорсправка, - нежно проворковала бабуля, - при чем тут у нас тогда картина, этот «Автопортрет»?
- Картина есть, - рассеянно пробормотала Шурочка, что-то быстро набивая на клавиатуре, - «Автопортрет» тоже, но это не совсем картина… вернее не только картина - она откинулась на спинке своего кресла, позвенела браслетами, доставая тонкую сигариллу из серебряного портсигара, закурила и закинула ноги на стол, - но не хочу впустую сотрясать воздух.
- Ты же не будешь вот так мариновать нас здесь до вечера непонятными предисловиями? - нахмурилась бабуля.
- До вечера не буду, - рассеянно покивала Шурочка, - надо дождаться ответа, это - минут пятнадцать.
Бабуля мученически закатила глаза и замолчала. Если Шурочка начала добывать ценную информацию - ее лучше не сбивать. За много лет она превратила этот процесс в высокое искусство.
- Просто для проформы, не принимай близко к сердцу, - проговорила бабуля, - мы тебя не очень стеснили?
- Я тебя умоляю, - оторвалась от монитора Шурочка, - наконец-то в этом чертовом месяце произошло что-то интересное! Не представляешь, как мне скучно. Хуже не придумаешь месяца, чем февраль!
- Вот тут я согласна, - обрадовалась я, что хоть кто-то меня понимает, и подобрала под себя ноги. - Скукотища, новый год кончился…
- Все мои студенты бродят, как сонные мухи, - подхватила Шурочка, - девочки, и те в хандре.
- А все почему? - подняла палец к потолку Лариска, до этого момента прикидывавшаяся молчаливой галлюцинацией, - авитаминоз, я давно вам говорила. Салат мы где покупаем? В Подмосковье, парниковый, а сейчас в нем сплошные пестициды и ни одного полезного витамина. Стоит чуть-чуть разориться, закупать израильский, и все преодолеют витаминное голодание.
- Это невыносимо, - спрятала голову в ладонях Шурочка, - опомнись, - голос ее звучал глухо, как из бочки, - твой израильский салат на вес золота!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40