Вернее, я увидела пистолет, который тыкал мне в нос Перевалов. Я ахнула и попыталась сбежать. Перевалов мрачно покачал головой и внушительно помахал пистолетом. Страшное, слепое дуло действовало на меня как удав на кролика, начисто лишая воли. С трудом оторвавшись от него, я коротко кивнула и попыталась оглядеться. Сканирование местности не принесло утешения: бабулю держали на мушке сразу два мордоворота, Евгений Карлович тоже был под прицелом, стволы наставили и на Пашку с Димкой.
Самое ужасное, что в Катерину тыкал пистолетом Женя. Катерина, уже осознавшая этот факт, стояла печальная и призадумавшаяся. Я застонала и прикрыла глаза ладонью. Только этого еще не хватало. Бедная Катерина. Я попыталась поймать ее взгляд, но она усиленно отводила глаза. Губы ее предательски дрожали.
Зато буфет был на месте - загораживал своей пузатой громадиной полкомнаты и был похож на какое-то доисторическое чудовище, вынесенное волнами на берег. Ничто так не радует, как постоянство. Хоть в чем-то. Хоть в том, что в Димкиной квартире навечно прописался страшенный буфет. И никуда-то теперь Димка от него не денется.
- Ну-с, начнем? - раздался издалека голос Зямочки. Обладатель этого голоса терялся где-то в бардаке Димкиной комнаты, наполовину скрывшийся за коробкой из-под холодильника и буфетом, с видом отставного короля пристроившись на подоконнике.
- Вот идиот, - закатила глаза бабуля и переступила с ноги на ногу. - Перед людьми неудобно, честное слово.
Мордовороты занервничали.
- Евгений, - по-змеиному протянул Зямочка, обратив свой взор на нашего Евгения Карловича, - как поживаешь, друг?
- Превосходно, Вася, - с достоинством ответил Евгений Карлович, - говорят, ты так и не сбыл своего Рембрандта?
- А ты, говорят, поменял свой семейный статус, - театрально покачал головой Зямочка, - молодожен…
- Счастливый молодожен, - поправил его Евгений Карлович, - не поверишь, насколько счастливый!
- Ма-а-а-алчать! - гаркнул Зямочка, - все на пол, шваль!
- Зямочка, - поморщилась бабуля, - ну что за сериал «Бандитский Петербург»?
- Отнюдь! - обрадовался бабулиному вопросу Зямочка, с нежностью наблюдая, как мы укладываемся рядком на чудовищно грязном Димкином полу, - я тут в качестве представителя официальной власти, восстанавливаю законность, - он сложил руки за спиной и с видом провинциального профессора прогулялся от кучи, которую Димка называл кроватью, до вороха каких-то страшных палок, обвитых новогодней мишурой (подозреваю, это позапрошлогодняя елка). - Товарищам, - Зямочка кивнул на своих мордоворотов, - поступил тревожный сигнал. Не спокойно в нашем дорогом отечестве, ой как не спокойно! Убит уважаемый антиквар, прямо в своем кабинете, убийство громкое, имеет большой общественный резонанс! Все ниточки ведут к группировке так называемого «Мясного короля», думаю, так, уважаемый Саша, вас назовут с утра газетчики.
«Черт», - с досадой подумала я, - «Между прочим, мысль про кличку «мясной король» первой пришла в мою голову!». Ненавижу эту тему про идеи, которые носятся в воздухе. Только придумаешь что-нибудь стоящее - бац, а это уже кто-то у тебя заграбастал, причем, намного раньше, чем ты это придумал. Лет эдак на двадцать. Я с ненавистью посмотрела с пола на Зямочку. Он расценил это по-своему.
- И не надо, - назидательно заявил он, - не надо мне тут глазами сверкать, - все чин по чину, заявляю это совершенно официально в присутствии представителей властных структур. Сейчас мы проведем арест и обыск…
Тут Зямочка подскочил к несчастному Александру Александровичу и со всего размаху засветил ему ногой. Потом еще раз, и еще. Александр Александрович вскрикнул, попытался вскочить, был уложен пистолетчиками обратно и затих, сжавшись в комок. Рычащего Аполлона, ринувшегося защищать хозяина, вжали в пол и тоже навешали люлей.
- Лицом вниз, голову не поднимать! - ткнул мне в голову пистолет Перевалов, я до полусмерти перепугалась (если возможно испугаться еще больше, чем я сейчас), послушно распласталась физиономией по полу и больше ничего не видела - только слышала какую-то возню и Зямочкины завывания. Ощущение было такое же, как когда тебе ставят банки и уже зажгли огонь у тебя над спиной: волосы на загривке встают дыбом и хочется просочиться через перекрытие на нижний этаж. К тому же, пол Димка мыл, судя по всему, года два назад, линолеум, на который нас уложили, был липкий, пыльный, а песка на нем было как на морском побережье. Пылесос моющий Димке, что ли, подарить? Когда мы выберемся отсюда. Ну, если мы выберемся отсюда.
Александр Александрович тихо лежал на полу головой в куче старых спальников. «Н-да, - мрачно подумала я, - нелегка бандитская жизнь».
Слышно было, как яростно сопит Аполлон, как кто-то шелестит газетами, и как горько всхлипывает Катерина. Судя по всему, ей было глубоко наплевать на Рембрандтов, Яичкиных и в особенности на Зямочку, который старательно разводил перед нами театр мимики и жеста. Катерина оплакивала свою несчастную личную жизнь, три правила настоящей соблазнительницы, парня, похожего на подкаченного велосипедным насосом Брюса Уиллиса, попранное женское достоинство и порушенные планы свадебных мероприятий.
- Катька, - прошептала я, - ты как, милая?
- Н-нормально, - всхлипнула Катерина, - знаешь, Галка, я ведь ни на что и не надеялась…
- Ну не надо, дорогая, - начала я, отплевываясь от хлопьев пыли, в изобилии набившихся в рот, - не обращай внимания на уродов.
- Я не урод, - тихо сказал Женя, но пистолета не опустил.
- Молчи, гнида, - пробасила из своего угла бабуля, которой, судя по всему, тоже было очень жаль Катерину.
- Екатерина, - патетически проговорил Женя, - пойми… поймите, двадцать тысяч и полное прощение!
- Двадцать тысяч, - всхлипнула с пола Катерина, - я понимаю, двадцать тысяч…
- Прекратить! - возмутился Зямочка, - вероятно, вы не понимаете, в каком серьезном положении оказались! Мы здесь присутствуем при раскрытии серьезного преступления!
Приложение № 29. Статья, которую уже подготовил для завтрашних газет Зямочка
Трагедия, разразившаяся недавно на Большой Бронной, продолжает будоражить умы простых граждан.
Напомним, что 16 февраля в своем офисе был застрелен известный московский антиквар Семен Александрович Безбородько. Практически без средств к существованию и пропитанию осталась несчастная вдова (32 года) и двое детей (24 и 29 лет). Случившееся всколыхнуло всю общественность, людей, для которых слова «законность» и «правосудие» - не пустой звук. Возглавил это движение человек, получивший в народе хлесткое прозвище «Борец С Несправедливостью» - депутат Государственной Думы Василий Геннадьевич Баренцев.
Под его четким и неусыпным руководством следственная группа во главе с лейтенантом Переваловым приступила к делу. Первые же розыскные мероприятия показали, что ниточка от этого бесчеловечного убийства тянется к так называемому «Кровавому Антиквару», зловещей фигуре московского преступного мира. Это - Евгений Карлович Цимерман, беспринципный, безжалостный человек, на совести которого немало преступлений. Устранение конкурентов для него - привычное дело. Евгений Карлович давно понял, что нечестная конкурентная борьба выгоднее конкурентной борьбы честной. Семену Александровичу Безбородько не посчастливилось перейти Цимерману дорогу. Заплатил за эту роковую ошибку Безбородько слишком дорого - венки на Ваганьковское кладбище люди, потрясенные этим злодеянием, везут до сих пор.
Но одному справиться с таким делом Кровавому Антиквару было не под силу - слишком хорошая была у Безбородько охрана. Для успешной реализации своего бесчеловечного плана Цимерман связался с одним из своих подельников - бандитским авторитетом по кличке Мясной король. Думаю, его так называемая погоняла говорит сама за себя. Мясной Король обеспечил нейтрализацию охраны Безбородько и оружие. Цимерман нашел исполнителей этого зловещего преступления.
Ирония судьбы - женщины, которые самой природой призваны дарить жизнь, в данном случае отняли ее. Исполнителями убийства были три очаровательные дамы. Это известная в определенных кругах группа киллерш под названием «Ночные ведьмы». Три женщины, три судьбы. Никогда не понять обычному человеку, что толкнуло Марью Степановну Перевалову, Галину Львовну Перевалову и Екатерину Юрьевну Антонову избрать себе подобную профессию, но факт остается фактом. 16 февраля, около 16.45 эти женщины порвались в офис Семена Александровича. Какое счастье, что хозяин офиса успел отпустить домой своего помощника всего за час до трагедии, иначе мы оплакивали бы сразу двоих.
Что было дальше - вы вполне можете себе представить. Мольбы и просьбы не растопили ледяных сердец убийц. Они хладнокровно сделали свое дело, не подумав ни о несчастной вдове, ни о бедных сиротах. Безбородько сопротивлялся до последнего, но пал, сраженный двумя пулями в сердце и одной - в голову.
Недолгое следствие, раскрывшее нам эту ужасную историю во всей ее неприглядности, напало на след и других злодеяний Кровавого Антиквара. Оказалось, что он руководил мощной преступной сетью, целью которой являлось похищение и сбыт предметов искусства. Кровавый Антиквар был спокоен за свой страшный бизнес - ведь его прикрывали чеченские террористы, для которых человеческая жизнь - ничто, а деньгам их нет счета.
Где террористы - там и наркотики. В тесном сотрудничестве с Мясным Королем, Кровавый Антиквар наладил бесперебойный наркотический трафик, снабжая наших детей смертельным кайфом. Сколько еще наших несчастных детей падет, сраженных этой пагубной привычкой? Подобные мысли не мучают преступников. Сотни цистерн с ворованной нефтью идут через их руки к людям, которые потом будут убивать мирных женщин и детей на улицах наших городов, и ни капли жалости не нашлось в их сердцах. Ради чего все это? Ради наживы? Ради холодных, бездушных денег?
Но на подобные вопросы нет ответа в черных сердцах негодяев. Остается лишь радоваться тому, что не далее, как вчера было произведено задержание с поличным всех участников этого громкого преступления. Рискуя своей жизнью, Василий Геннадьевич Баренцев возглавил операцию по задержанию банды Кровавого Антиквара, и с честью справился со своей задачей.
Негодяев ждет суд и скорое наказание. Обратимся же к судьям с просьбой, чтобы оно было максимально суровым.
Глава двадцать девятая, в которой я хочу все записывать, а мне не дают (окончание)
- Так ты еще и наркотиками промышляешь? - ахнула бабуля, - насколько я понимаю, ты собрался валить на нас все свои дела…
- Можно я буду записывать? - спросила я, - как эксклюзив?
- Можно, - царственно кивнул Зямочка, но тут же опомнился и посмотрел на меня с крайней неприязнью, - не стоит иронизировать по поводу серьезных вещей. Мне очень жаль, что такой уважаемый антиквар, как Евгений Карлович, не побоялся поставить под удар свою репутацию и так беспечно распорядился тем, чем в юности так щедро одарила его природа. В прошлом известный художник, свой талант он употребил на служение иной, страшной музе…
- Зямочка, - возмутилась бабуля, - мы все поняли, хватит ломать комедию! Выкладывай, что тебе надо, и мы договоримся.
Слова «договориться» в принципе не существовало в бабулином лексиконе. Если она припомнила это выражение, значит дело - табак. Я совершенно упала духом и даже попыталась отползти в коридор. В ответ на мои слабые попытки спастись, Перевалов красноречиво потыкал в меня пистолетом.
- Во-первых, - начал Зямочка, - мне нужна моя собственность, то, что вы у меня нагло украли.
- Принимается, - быстро согласилась бабуля. И тут мне стало по-настоящему страшно. На моей памяти бабуля никогда добровольно не отказывалась от того, что попадало к ней в руки, - что еще?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Самое ужасное, что в Катерину тыкал пистолетом Женя. Катерина, уже осознавшая этот факт, стояла печальная и призадумавшаяся. Я застонала и прикрыла глаза ладонью. Только этого еще не хватало. Бедная Катерина. Я попыталась поймать ее взгляд, но она усиленно отводила глаза. Губы ее предательски дрожали.
Зато буфет был на месте - загораживал своей пузатой громадиной полкомнаты и был похож на какое-то доисторическое чудовище, вынесенное волнами на берег. Ничто так не радует, как постоянство. Хоть в чем-то. Хоть в том, что в Димкиной квартире навечно прописался страшенный буфет. И никуда-то теперь Димка от него не денется.
- Ну-с, начнем? - раздался издалека голос Зямочки. Обладатель этого голоса терялся где-то в бардаке Димкиной комнаты, наполовину скрывшийся за коробкой из-под холодильника и буфетом, с видом отставного короля пристроившись на подоконнике.
- Вот идиот, - закатила глаза бабуля и переступила с ноги на ногу. - Перед людьми неудобно, честное слово.
Мордовороты занервничали.
- Евгений, - по-змеиному протянул Зямочка, обратив свой взор на нашего Евгения Карловича, - как поживаешь, друг?
- Превосходно, Вася, - с достоинством ответил Евгений Карлович, - говорят, ты так и не сбыл своего Рембрандта?
- А ты, говорят, поменял свой семейный статус, - театрально покачал головой Зямочка, - молодожен…
- Счастливый молодожен, - поправил его Евгений Карлович, - не поверишь, насколько счастливый!
- Ма-а-а-алчать! - гаркнул Зямочка, - все на пол, шваль!
- Зямочка, - поморщилась бабуля, - ну что за сериал «Бандитский Петербург»?
- Отнюдь! - обрадовался бабулиному вопросу Зямочка, с нежностью наблюдая, как мы укладываемся рядком на чудовищно грязном Димкином полу, - я тут в качестве представителя официальной власти, восстанавливаю законность, - он сложил руки за спиной и с видом провинциального профессора прогулялся от кучи, которую Димка называл кроватью, до вороха каких-то страшных палок, обвитых новогодней мишурой (подозреваю, это позапрошлогодняя елка). - Товарищам, - Зямочка кивнул на своих мордоворотов, - поступил тревожный сигнал. Не спокойно в нашем дорогом отечестве, ой как не спокойно! Убит уважаемый антиквар, прямо в своем кабинете, убийство громкое, имеет большой общественный резонанс! Все ниточки ведут к группировке так называемого «Мясного короля», думаю, так, уважаемый Саша, вас назовут с утра газетчики.
«Черт», - с досадой подумала я, - «Между прочим, мысль про кличку «мясной король» первой пришла в мою голову!». Ненавижу эту тему про идеи, которые носятся в воздухе. Только придумаешь что-нибудь стоящее - бац, а это уже кто-то у тебя заграбастал, причем, намного раньше, чем ты это придумал. Лет эдак на двадцать. Я с ненавистью посмотрела с пола на Зямочку. Он расценил это по-своему.
- И не надо, - назидательно заявил он, - не надо мне тут глазами сверкать, - все чин по чину, заявляю это совершенно официально в присутствии представителей властных структур. Сейчас мы проведем арест и обыск…
Тут Зямочка подскочил к несчастному Александру Александровичу и со всего размаху засветил ему ногой. Потом еще раз, и еще. Александр Александрович вскрикнул, попытался вскочить, был уложен пистолетчиками обратно и затих, сжавшись в комок. Рычащего Аполлона, ринувшегося защищать хозяина, вжали в пол и тоже навешали люлей.
- Лицом вниз, голову не поднимать! - ткнул мне в голову пистолет Перевалов, я до полусмерти перепугалась (если возможно испугаться еще больше, чем я сейчас), послушно распласталась физиономией по полу и больше ничего не видела - только слышала какую-то возню и Зямочкины завывания. Ощущение было такое же, как когда тебе ставят банки и уже зажгли огонь у тебя над спиной: волосы на загривке встают дыбом и хочется просочиться через перекрытие на нижний этаж. К тому же, пол Димка мыл, судя по всему, года два назад, линолеум, на который нас уложили, был липкий, пыльный, а песка на нем было как на морском побережье. Пылесос моющий Димке, что ли, подарить? Когда мы выберемся отсюда. Ну, если мы выберемся отсюда.
Александр Александрович тихо лежал на полу головой в куче старых спальников. «Н-да, - мрачно подумала я, - нелегка бандитская жизнь».
Слышно было, как яростно сопит Аполлон, как кто-то шелестит газетами, и как горько всхлипывает Катерина. Судя по всему, ей было глубоко наплевать на Рембрандтов, Яичкиных и в особенности на Зямочку, который старательно разводил перед нами театр мимики и жеста. Катерина оплакивала свою несчастную личную жизнь, три правила настоящей соблазнительницы, парня, похожего на подкаченного велосипедным насосом Брюса Уиллиса, попранное женское достоинство и порушенные планы свадебных мероприятий.
- Катька, - прошептала я, - ты как, милая?
- Н-нормально, - всхлипнула Катерина, - знаешь, Галка, я ведь ни на что и не надеялась…
- Ну не надо, дорогая, - начала я, отплевываясь от хлопьев пыли, в изобилии набившихся в рот, - не обращай внимания на уродов.
- Я не урод, - тихо сказал Женя, но пистолета не опустил.
- Молчи, гнида, - пробасила из своего угла бабуля, которой, судя по всему, тоже было очень жаль Катерину.
- Екатерина, - патетически проговорил Женя, - пойми… поймите, двадцать тысяч и полное прощение!
- Двадцать тысяч, - всхлипнула с пола Катерина, - я понимаю, двадцать тысяч…
- Прекратить! - возмутился Зямочка, - вероятно, вы не понимаете, в каком серьезном положении оказались! Мы здесь присутствуем при раскрытии серьезного преступления!
Приложение № 29. Статья, которую уже подготовил для завтрашних газет Зямочка
Трагедия, разразившаяся недавно на Большой Бронной, продолжает будоражить умы простых граждан.
Напомним, что 16 февраля в своем офисе был застрелен известный московский антиквар Семен Александрович Безбородько. Практически без средств к существованию и пропитанию осталась несчастная вдова (32 года) и двое детей (24 и 29 лет). Случившееся всколыхнуло всю общественность, людей, для которых слова «законность» и «правосудие» - не пустой звук. Возглавил это движение человек, получивший в народе хлесткое прозвище «Борец С Несправедливостью» - депутат Государственной Думы Василий Геннадьевич Баренцев.
Под его четким и неусыпным руководством следственная группа во главе с лейтенантом Переваловым приступила к делу. Первые же розыскные мероприятия показали, что ниточка от этого бесчеловечного убийства тянется к так называемому «Кровавому Антиквару», зловещей фигуре московского преступного мира. Это - Евгений Карлович Цимерман, беспринципный, безжалостный человек, на совести которого немало преступлений. Устранение конкурентов для него - привычное дело. Евгений Карлович давно понял, что нечестная конкурентная борьба выгоднее конкурентной борьбы честной. Семену Александровичу Безбородько не посчастливилось перейти Цимерману дорогу. Заплатил за эту роковую ошибку Безбородько слишком дорого - венки на Ваганьковское кладбище люди, потрясенные этим злодеянием, везут до сих пор.
Но одному справиться с таким делом Кровавому Антиквару было не под силу - слишком хорошая была у Безбородько охрана. Для успешной реализации своего бесчеловечного плана Цимерман связался с одним из своих подельников - бандитским авторитетом по кличке Мясной король. Думаю, его так называемая погоняла говорит сама за себя. Мясной Король обеспечил нейтрализацию охраны Безбородько и оружие. Цимерман нашел исполнителей этого зловещего преступления.
Ирония судьбы - женщины, которые самой природой призваны дарить жизнь, в данном случае отняли ее. Исполнителями убийства были три очаровательные дамы. Это известная в определенных кругах группа киллерш под названием «Ночные ведьмы». Три женщины, три судьбы. Никогда не понять обычному человеку, что толкнуло Марью Степановну Перевалову, Галину Львовну Перевалову и Екатерину Юрьевну Антонову избрать себе подобную профессию, но факт остается фактом. 16 февраля, около 16.45 эти женщины порвались в офис Семена Александровича. Какое счастье, что хозяин офиса успел отпустить домой своего помощника всего за час до трагедии, иначе мы оплакивали бы сразу двоих.
Что было дальше - вы вполне можете себе представить. Мольбы и просьбы не растопили ледяных сердец убийц. Они хладнокровно сделали свое дело, не подумав ни о несчастной вдове, ни о бедных сиротах. Безбородько сопротивлялся до последнего, но пал, сраженный двумя пулями в сердце и одной - в голову.
Недолгое следствие, раскрывшее нам эту ужасную историю во всей ее неприглядности, напало на след и других злодеяний Кровавого Антиквара. Оказалось, что он руководил мощной преступной сетью, целью которой являлось похищение и сбыт предметов искусства. Кровавый Антиквар был спокоен за свой страшный бизнес - ведь его прикрывали чеченские террористы, для которых человеческая жизнь - ничто, а деньгам их нет счета.
Где террористы - там и наркотики. В тесном сотрудничестве с Мясным Королем, Кровавый Антиквар наладил бесперебойный наркотический трафик, снабжая наших детей смертельным кайфом. Сколько еще наших несчастных детей падет, сраженных этой пагубной привычкой? Подобные мысли не мучают преступников. Сотни цистерн с ворованной нефтью идут через их руки к людям, которые потом будут убивать мирных женщин и детей на улицах наших городов, и ни капли жалости не нашлось в их сердцах. Ради чего все это? Ради наживы? Ради холодных, бездушных денег?
Но на подобные вопросы нет ответа в черных сердцах негодяев. Остается лишь радоваться тому, что не далее, как вчера было произведено задержание с поличным всех участников этого громкого преступления. Рискуя своей жизнью, Василий Геннадьевич Баренцев возглавил операцию по задержанию банды Кровавого Антиквара, и с честью справился со своей задачей.
Негодяев ждет суд и скорое наказание. Обратимся же к судьям с просьбой, чтобы оно было максимально суровым.
Глава двадцать девятая, в которой я хочу все записывать, а мне не дают (окончание)
- Так ты еще и наркотиками промышляешь? - ахнула бабуля, - насколько я понимаю, ты собрался валить на нас все свои дела…
- Можно я буду записывать? - спросила я, - как эксклюзив?
- Можно, - царственно кивнул Зямочка, но тут же опомнился и посмотрел на меня с крайней неприязнью, - не стоит иронизировать по поводу серьезных вещей. Мне очень жаль, что такой уважаемый антиквар, как Евгений Карлович, не побоялся поставить под удар свою репутацию и так беспечно распорядился тем, чем в юности так щедро одарила его природа. В прошлом известный художник, свой талант он употребил на служение иной, страшной музе…
- Зямочка, - возмутилась бабуля, - мы все поняли, хватит ломать комедию! Выкладывай, что тебе надо, и мы договоримся.
Слова «договориться» в принципе не существовало в бабулином лексиконе. Если она припомнила это выражение, значит дело - табак. Я совершенно упала духом и даже попыталась отползти в коридор. В ответ на мои слабые попытки спастись, Перевалов красноречиво потыкал в меня пистолетом.
- Во-первых, - начал Зямочка, - мне нужна моя собственность, то, что вы у меня нагло украли.
- Принимается, - быстро согласилась бабуля. И тут мне стало по-настоящему страшно. На моей памяти бабуля никогда добровольно не отказывалась от того, что попадало к ней в руки, - что еще?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40