– Джанет, как вы помните, ушла в тот вечер раньше обычного: у нее был выходной. Однако в половине десятого ей пришлось вернуться. Она вошла в дом с черного хода, поднялась наверх и услышала в гостиной голоса. Один из них принадлежал ее хозяйке, другой – какому-то мужчине.
– Но в половине десятого я…. – От былого отчаяния Воула не осталось и следа. – В половине десятого!.. Так я спасен!!!
– Спасены? Что вы имеете в виду? – не понял мистер Мейхерн.
– В это время я был дома. Жена может подтвердить. Примерно без пяти девять я простился с мисс Френч, а уже двадцать минут десятого был у себя. Слава Богу! Храни Господь эту подозрительную старуху, Джанет Маккензи!
На радостях он даже не заметил, что лицо адвоката по-прежнему сурово и печально.
– Так кто же, по-вашему, убил мисс Френч?
– Грабитель, разумеется, как сразу и подумали. Замок на окне был взломан. Ее убили ломом, который лежал на полу рядом. Пропали кое-какие ценные безделушки. Если бы не дурацкая подозрительность Джанет да не ее неприязнь ко мне, полиция не тратила бы на меня столько времени, не шла бы по ложному следу.
– Ну не скажите, мистер Воул, – возразил адвокат. – Пропавшие вещицы были не так уж ценны. Полагаю, их взяли для отвода глаз. И следы от отмычки на оконном замке какие-то неубедительные. Подумайте сами, мистер Воул. Вы говорите, что в половине десятого были дома, а служанка ясно слышала в гостиной мужской голос. Вряд ли бы мисс Френч стала разговаривать с грабителем.
– Да, но… – не найдя, что возразить, Воул растерялся. Вскоре, однако, он сумел взять себя в руки. – В любом случае я здесь ни при чем. У меня алиби. Вам непременно нужно увидеться с Ромейн. И как можно скорее.
– Обязательно, – согласился мистер Мейхерн. – Я хотел сразу же встретиться с вашей женой, но она уехала в Шотландию – как только вас арестовали. Насколько мне известно, миссис Воул прибывает сегодня – я вызвал ее телеграммой, – и я намерен отправиться к ней, как только мы закончим нашу беседу.
Воул удовлетворенно кивнул; видно было, что теперь он совершенно успокоился.
– Да, Ромейн все вам подробно расскажет. О Боже! Все-таки мне повезло.
– Простите за чрезмерное любопытство, мистер Воул, вы очень любите жену?
– Конечно.
– А она вас?
– О, Ромейн очень предана мне. Ради меня она готова на все.
Чем больше воодушевлялся Воул, рассказывая о жене, тем неспокойнее становилось на душе у мистера Мейхерна. Можно ли вполне доверять показаниям бесконечно любящей женщины?..
– Кто-нибудь видел, как вы возвращались домой двадцать минут десятого? Служанка, может быть?
– У нас нет постоянной служанки, только приходящая.
– Не встретили ли вы кого-нибудь на улице?
– Из знакомых никого. Правда, часть пути я проехал на автобусе. Возможно, кондуктор вспомнит меня.
Мистер Мейхерн с сомнением покачал головой.
– Есть ли кто-нибудь, кто мог бы подтвердить свидетельство вашей жены?
– Нет. Но ведь это и не нужно, не так ли?
– Надеюсь, что в этом не будет необходимости. – торопливо заверил его адвокат. – И еще один вопрос. Мисс Френч знала, что вы женаты?
– Разумеется.
– Вы никогда не приходили к ней вместе со своей супругой. Почему?
– Ну.., даже не знаю. – Впервые в голосе арестованного прозвучала какая-то неуверенность и – неискренность.
– А известно ли вам, что Джанет Маккензи уверяет, что ее хозяйка была уверена, что вы свободный человек и намеревалась выйти за вас замуж?
Воул расхохотался.
– Что за дичь! Она старше меня на сорок лет.
– Как бы то ни было, факт остается фактом. Так, значит, ваша жена никогда не виделась с мисс Френч?
– Нет. – И снова в голосе Воула мелькнуло какое-то напряжение.
– Смею заметить, – сухо произнес адвокат, – я как-то не очень понимаю, зачем вы так старательно завоевывали симпатию мисс Френч.
Воул вспыхнул и, чуть помявшись, заговорил:
– Ладно, буду с вами откровенен. Вы же знаете, что мои финансовые дела оставляют желать лучшего. Я надеялся, что мисс Френч одолжит мне денег. Она явно мне сочувствовала. Но я очень сомневаюсь, что ее занимали мои семейные проблемы. Более того, я понял, что она совершенно уверена, что мы с женой не живем вместе. Мистер Мейхерн, мне очень нужны были деньги. Для Ромейн. Я не стал вдаваться ни в какие разъяснения и решил: пусть думает, что угодно, она часто говорила, что я для нее как приемный сын. Но ни о какой женитьбе речи никогда не было – это все выдумки Джанет.
– Это все? Вам больше нечего мне сказать?
– Нечего.
И опять в его голосе вроде бы прозвучало легкое напряжение. Адвокат поднялся и протянул своему подопечному руку.
– До свидания, мистер Воул. – Он посмотрел на осунувшееся лицо молодого человека и вдруг во внезапном порыве произнес: – Несмотря ни на что, я верю в вашу невиновность и надеюсь, нам удастся ее доказать.
Леонард улыбнулся открытой улыбкой.
– Я тоже на это надеюсь. Ведь у меня верное алиби.
И опять мистер Мейхерн промолчал, а потом сказал:
– Исход дела во многом зависит от показаний служанки. Она ненавидит вас. Это очевидно.
– Ей не за что меня ненавидеть, – сказал мистер Воул. Адвокат покачал головой и вышел.
– Ну что ж, теперь побеседуем с миссис Воул, – пробормотал он себе под нос. Настроение его было порядком испорчено, так как все складывалось далеко не самым лучшим образом.
Воулы жили в маленьком неказистом домике недалеко от Пэддингтон-Грин. Туда и направился мистер Мейхерн.
Дверь ему открыла немолодая грузная женщина, скорее всего, та самая приходящая служанка, о которой говорил Воул.
– Миссис Воул вернулась?
– Да, час назад. Но не знаю, сможет ли она вас принять.
– Думаю, сможет, если вы покажете ей вот это. – И мистер Мейхерн достал свою визитную карточку.
Женщина недоверчиво посмотрела на него, вытерла руки о передник и осторожно взяла карточку. Потом закрыла дверь перед самым носом адвоката, так и оставив его на улице. Через несколько минут она вернулась, но теперь вела себя гораздо почтительнее.
– Входите, пожалуйста.
Она провела мистера Мейхерна в небольшую уютную гостиную. Ему навстречу шагнула высокая стройная брюнетка.
– Мистер Мейхерн? Вы, кажется, занимаетесь делом моего мужа. Вы сейчас от него? Прошу вас, садитесь.
Когда она заговорила, легкий акцент сразу выдал в ней иностранку. Приглядевшись повнимательней, мистер Мейхерн отметил чуть широковатые скулы, пожалуй, излишнюю бледность, очень густые иссиня-черные волосы, характерные жесты. Во всем ее облике угадывалось что-то неанглийское.
– Дорогая миссис Воул, вы не должны предаваться отчаянию, – начал адвокат и осекся: было совершенно очевидно, что миссис Воул и не собиралась отчаиваться. Напротив, она выглядела на удивление спокойной.
«Странная женщина. Такая невозмутимая, что сам начинаешь нервничать», – подумалось мистеру Мейхерну. С самой первой минуты общения с этой женщиной он чувствовал себя неуверенно. Перед ним была загадка, которую ему, как он смутно сознавал, разгадать вряд ли было по силам.
– Вы мне все расскажете? Я должна знать все до мелочей. Не надо меня щадить. Ничего не надо скрывать, даже самого худшего. – Она немного помолчала, а потом с каким-то странным выражением добавила:
– Я хочу знать и самое худшее.
Мистер Мейхерн передал содержание разговора с Воулом. Она слушала очень внимательно, время от времени кивая головой.
– Значит, – сказала она, когда адвокат кончил свой рассказ, – он хочет, чтобы я подтвердила, что он пришел домой двадцать минут десятого?
– Но ведь он и пришел в это время!
– Не в этом дело, – холодно процедила она сквозь зубы. – Я хочу знать, поверят ли моим словам? Кто-нибудь может их подтвердить?
Мистер Мейхерн растерялся. Настолько быстро ухватить самую суть! Нет, все-таки было в ней нечто, отчего он чувствовал себя не в своей тарелке.
– Никто, – тихо пробормотал он.
– Понятно.
Минуту или две Ромейн сидела молча, и с губ ее не сходила странная улыбка. Чему тут можно было улыбаться? Чувство тревоги, не покидавшее мистера Мейхерна, усилилось.
– Миссис Воул, я хорошо представляю, что вы сейчас чувствуете…
– В самом деле? А я в этом совсем не уверена.
– Но в данных обстоятельствах…
– В данных обстоятельствах мне надо не сглупить.
Он посмотрел на нее с опаской.
– Миссис Воул, вы слишком перенервничали.., я знаю, как вы преданы своему мужу…
– Простите, как вы сказали?
Вопрос этот совсем озадачил Мейхерна, и уже с меньшей уверенностью он повторил:
– Вы так преданы своему мужу…
– Это он вам сказал? Ах, до чего же тупы бывают мужчины! – с досадой воскликнула она, резко поднимаясь со стула.
Гроза, которую предчувствовал мистер Мейхерн, разразилась.
– Ненавижу его! Слышите, вы?! Ненавижу! Хотела бы я посмотреть, как его повесят!
Мистер Мейхерн не мог выговорить ни слова. Она приблизилась к нему; голос, взгляд, вся поза ее дышали гневом.
– Что, если я скажу, что в тот вечер он вернулся не двадцать минут десятого, а двадцать минут одиннадцатого? Что он знал о завещании, потому и решил убить? И сам – сам! – признался мне во всем?! Что я видела пятно крови на рукаве его рубашки! Что, если я все это скажу на суде?
Глаза ее, казалось, насквозь прожигали мистера Мейхерна. Адвокат с большим трудом справился с волнением и ответил как мог тверже:
– Вы не можете быть привлечены к даче показаний против мужа. Таков закон.
– Он мне не муж!
Мейхерн решил, что ослышался.
– Не муж! – повторила она, и наступила долгая пауза… – Я была актрисой, играла в Вене. Была замужем, и муж мой жив, но он.., в сумасшедшем доме. Как видите, наш брак с Воулом не может быть признан действительным. И теперь я рада этому! – Она с вызовом посмотрела в глаза мистеру Мейхерну.
– Мне бы хотелось услышать от вас только одно, – мистер Мейхерн вновь был адвокатом Мейхерном, человеком, чуждым эмоциям, – почему вы так настроены против.., э.., мистера Воула?
– Я не хочу говорить. Пусть это будет моей тайной. – Она слегка улыбнулась.
Мистер Мейхерн откашлялся и поднялся со стула.
– Нет надобности продолжать этот разговор. Я дам вам знать, когда переговорю со своим клиентом.
Эта непостижимая женщина подошла вплотную к мистеру Мейхерну, и он совсем близко увидел ее чудесные черные глаза.
– Скажите откровенно, когда вы шли сюда, вы верили, что он невиновен?
– Да.
– Мне вас очень жаль. – И она снова улыбнулась своей странной улыбкой.
– Я и сейчас верю, – сказал мистер Мейхерн. – Прощайте.
Пока он шел по улице, перед глазами у него стояло лицо Ромейн. Да, удивительная женщина, дьявольски опасная… Женщины невероятно изобретательны, когда хотят отомстить…
Что же теперь делать? Похоже, у бедного малого не осталось ни одного шанса… А может, он действительно убийца?
«Нет, – сказал себе адвокат. – Слишком много улик. И дамочке этой я не верю. Она явно перестаралась. И уж конечно не станет болтать всего этого в суде. Да, хорошо бы ей помолчать».
Предварительное следствие в полицейском участке шло быстро. Главными свидетелями обвинения были Джанет Маккензи, служанка убитой, и Ромейн Хейльгер, австрийская подданная, женщина, считавшаяся женой Леонарда Воула.
Мистеру Мейхерну пришлось-таки выслушать обещанные Ромейн Хейльгер разоблачения. Она доложила полиции, что ее незаконный муж – убийца.
Дело было передано в суд. Мистер Мейхерн уже ни на что не надеялся. Похоже, Леонарду Воулу рассчитывать было не на что. Даже то, что защищать его в суде должен был знаменитый адвокат, вряд ли могло что-то изменить.
– Если бы удалось опровергнуть показания этой австриячки, – пробормотал мистер Мейхерн, – до чего запутанная история…
Мистера Мейхерна особенно мучил один-единственный вопрос. Если Леонард Воул говорит правду, если он действительно ушел из дома мисс Френч в девять часов, с кем же старая леди разговаривала в половине десятого – как утверждает служанка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Но в половине десятого я…. – От былого отчаяния Воула не осталось и следа. – В половине десятого!.. Так я спасен!!!
– Спасены? Что вы имеете в виду? – не понял мистер Мейхерн.
– В это время я был дома. Жена может подтвердить. Примерно без пяти девять я простился с мисс Френч, а уже двадцать минут десятого был у себя. Слава Богу! Храни Господь эту подозрительную старуху, Джанет Маккензи!
На радостях он даже не заметил, что лицо адвоката по-прежнему сурово и печально.
– Так кто же, по-вашему, убил мисс Френч?
– Грабитель, разумеется, как сразу и подумали. Замок на окне был взломан. Ее убили ломом, который лежал на полу рядом. Пропали кое-какие ценные безделушки. Если бы не дурацкая подозрительность Джанет да не ее неприязнь ко мне, полиция не тратила бы на меня столько времени, не шла бы по ложному следу.
– Ну не скажите, мистер Воул, – возразил адвокат. – Пропавшие вещицы были не так уж ценны. Полагаю, их взяли для отвода глаз. И следы от отмычки на оконном замке какие-то неубедительные. Подумайте сами, мистер Воул. Вы говорите, что в половине десятого были дома, а служанка ясно слышала в гостиной мужской голос. Вряд ли бы мисс Френч стала разговаривать с грабителем.
– Да, но… – не найдя, что возразить, Воул растерялся. Вскоре, однако, он сумел взять себя в руки. – В любом случае я здесь ни при чем. У меня алиби. Вам непременно нужно увидеться с Ромейн. И как можно скорее.
– Обязательно, – согласился мистер Мейхерн. – Я хотел сразу же встретиться с вашей женой, но она уехала в Шотландию – как только вас арестовали. Насколько мне известно, миссис Воул прибывает сегодня – я вызвал ее телеграммой, – и я намерен отправиться к ней, как только мы закончим нашу беседу.
Воул удовлетворенно кивнул; видно было, что теперь он совершенно успокоился.
– Да, Ромейн все вам подробно расскажет. О Боже! Все-таки мне повезло.
– Простите за чрезмерное любопытство, мистер Воул, вы очень любите жену?
– Конечно.
– А она вас?
– О, Ромейн очень предана мне. Ради меня она готова на все.
Чем больше воодушевлялся Воул, рассказывая о жене, тем неспокойнее становилось на душе у мистера Мейхерна. Можно ли вполне доверять показаниям бесконечно любящей женщины?..
– Кто-нибудь видел, как вы возвращались домой двадцать минут десятого? Служанка, может быть?
– У нас нет постоянной служанки, только приходящая.
– Не встретили ли вы кого-нибудь на улице?
– Из знакомых никого. Правда, часть пути я проехал на автобусе. Возможно, кондуктор вспомнит меня.
Мистер Мейхерн с сомнением покачал головой.
– Есть ли кто-нибудь, кто мог бы подтвердить свидетельство вашей жены?
– Нет. Но ведь это и не нужно, не так ли?
– Надеюсь, что в этом не будет необходимости. – торопливо заверил его адвокат. – И еще один вопрос. Мисс Френч знала, что вы женаты?
– Разумеется.
– Вы никогда не приходили к ней вместе со своей супругой. Почему?
– Ну.., даже не знаю. – Впервые в голосе арестованного прозвучала какая-то неуверенность и – неискренность.
– А известно ли вам, что Джанет Маккензи уверяет, что ее хозяйка была уверена, что вы свободный человек и намеревалась выйти за вас замуж?
Воул расхохотался.
– Что за дичь! Она старше меня на сорок лет.
– Как бы то ни было, факт остается фактом. Так, значит, ваша жена никогда не виделась с мисс Френч?
– Нет. – И снова в голосе Воула мелькнуло какое-то напряжение.
– Смею заметить, – сухо произнес адвокат, – я как-то не очень понимаю, зачем вы так старательно завоевывали симпатию мисс Френч.
Воул вспыхнул и, чуть помявшись, заговорил:
– Ладно, буду с вами откровенен. Вы же знаете, что мои финансовые дела оставляют желать лучшего. Я надеялся, что мисс Френч одолжит мне денег. Она явно мне сочувствовала. Но я очень сомневаюсь, что ее занимали мои семейные проблемы. Более того, я понял, что она совершенно уверена, что мы с женой не живем вместе. Мистер Мейхерн, мне очень нужны были деньги. Для Ромейн. Я не стал вдаваться ни в какие разъяснения и решил: пусть думает, что угодно, она часто говорила, что я для нее как приемный сын. Но ни о какой женитьбе речи никогда не было – это все выдумки Джанет.
– Это все? Вам больше нечего мне сказать?
– Нечего.
И опять в его голосе вроде бы прозвучало легкое напряжение. Адвокат поднялся и протянул своему подопечному руку.
– До свидания, мистер Воул. – Он посмотрел на осунувшееся лицо молодого человека и вдруг во внезапном порыве произнес: – Несмотря ни на что, я верю в вашу невиновность и надеюсь, нам удастся ее доказать.
Леонард улыбнулся открытой улыбкой.
– Я тоже на это надеюсь. Ведь у меня верное алиби.
И опять мистер Мейхерн промолчал, а потом сказал:
– Исход дела во многом зависит от показаний служанки. Она ненавидит вас. Это очевидно.
– Ей не за что меня ненавидеть, – сказал мистер Воул. Адвокат покачал головой и вышел.
– Ну что ж, теперь побеседуем с миссис Воул, – пробормотал он себе под нос. Настроение его было порядком испорчено, так как все складывалось далеко не самым лучшим образом.
Воулы жили в маленьком неказистом домике недалеко от Пэддингтон-Грин. Туда и направился мистер Мейхерн.
Дверь ему открыла немолодая грузная женщина, скорее всего, та самая приходящая служанка, о которой говорил Воул.
– Миссис Воул вернулась?
– Да, час назад. Но не знаю, сможет ли она вас принять.
– Думаю, сможет, если вы покажете ей вот это. – И мистер Мейхерн достал свою визитную карточку.
Женщина недоверчиво посмотрела на него, вытерла руки о передник и осторожно взяла карточку. Потом закрыла дверь перед самым носом адвоката, так и оставив его на улице. Через несколько минут она вернулась, но теперь вела себя гораздо почтительнее.
– Входите, пожалуйста.
Она провела мистера Мейхерна в небольшую уютную гостиную. Ему навстречу шагнула высокая стройная брюнетка.
– Мистер Мейхерн? Вы, кажется, занимаетесь делом моего мужа. Вы сейчас от него? Прошу вас, садитесь.
Когда она заговорила, легкий акцент сразу выдал в ней иностранку. Приглядевшись повнимательней, мистер Мейхерн отметил чуть широковатые скулы, пожалуй, излишнюю бледность, очень густые иссиня-черные волосы, характерные жесты. Во всем ее облике угадывалось что-то неанглийское.
– Дорогая миссис Воул, вы не должны предаваться отчаянию, – начал адвокат и осекся: было совершенно очевидно, что миссис Воул и не собиралась отчаиваться. Напротив, она выглядела на удивление спокойной.
«Странная женщина. Такая невозмутимая, что сам начинаешь нервничать», – подумалось мистеру Мейхерну. С самой первой минуты общения с этой женщиной он чувствовал себя неуверенно. Перед ним была загадка, которую ему, как он смутно сознавал, разгадать вряд ли было по силам.
– Вы мне все расскажете? Я должна знать все до мелочей. Не надо меня щадить. Ничего не надо скрывать, даже самого худшего. – Она немного помолчала, а потом с каким-то странным выражением добавила:
– Я хочу знать и самое худшее.
Мистер Мейхерн передал содержание разговора с Воулом. Она слушала очень внимательно, время от времени кивая головой.
– Значит, – сказала она, когда адвокат кончил свой рассказ, – он хочет, чтобы я подтвердила, что он пришел домой двадцать минут десятого?
– Но ведь он и пришел в это время!
– Не в этом дело, – холодно процедила она сквозь зубы. – Я хочу знать, поверят ли моим словам? Кто-нибудь может их подтвердить?
Мистер Мейхерн растерялся. Настолько быстро ухватить самую суть! Нет, все-таки было в ней нечто, отчего он чувствовал себя не в своей тарелке.
– Никто, – тихо пробормотал он.
– Понятно.
Минуту или две Ромейн сидела молча, и с губ ее не сходила странная улыбка. Чему тут можно было улыбаться? Чувство тревоги, не покидавшее мистера Мейхерна, усилилось.
– Миссис Воул, я хорошо представляю, что вы сейчас чувствуете…
– В самом деле? А я в этом совсем не уверена.
– Но в данных обстоятельствах…
– В данных обстоятельствах мне надо не сглупить.
Он посмотрел на нее с опаской.
– Миссис Воул, вы слишком перенервничали.., я знаю, как вы преданы своему мужу…
– Простите, как вы сказали?
Вопрос этот совсем озадачил Мейхерна, и уже с меньшей уверенностью он повторил:
– Вы так преданы своему мужу…
– Это он вам сказал? Ах, до чего же тупы бывают мужчины! – с досадой воскликнула она, резко поднимаясь со стула.
Гроза, которую предчувствовал мистер Мейхерн, разразилась.
– Ненавижу его! Слышите, вы?! Ненавижу! Хотела бы я посмотреть, как его повесят!
Мистер Мейхерн не мог выговорить ни слова. Она приблизилась к нему; голос, взгляд, вся поза ее дышали гневом.
– Что, если я скажу, что в тот вечер он вернулся не двадцать минут десятого, а двадцать минут одиннадцатого? Что он знал о завещании, потому и решил убить? И сам – сам! – признался мне во всем?! Что я видела пятно крови на рукаве его рубашки! Что, если я все это скажу на суде?
Глаза ее, казалось, насквозь прожигали мистера Мейхерна. Адвокат с большим трудом справился с волнением и ответил как мог тверже:
– Вы не можете быть привлечены к даче показаний против мужа. Таков закон.
– Он мне не муж!
Мейхерн решил, что ослышался.
– Не муж! – повторила она, и наступила долгая пауза… – Я была актрисой, играла в Вене. Была замужем, и муж мой жив, но он.., в сумасшедшем доме. Как видите, наш брак с Воулом не может быть признан действительным. И теперь я рада этому! – Она с вызовом посмотрела в глаза мистеру Мейхерну.
– Мне бы хотелось услышать от вас только одно, – мистер Мейхерн вновь был адвокатом Мейхерном, человеком, чуждым эмоциям, – почему вы так настроены против.., э.., мистера Воула?
– Я не хочу говорить. Пусть это будет моей тайной. – Она слегка улыбнулась.
Мистер Мейхерн откашлялся и поднялся со стула.
– Нет надобности продолжать этот разговор. Я дам вам знать, когда переговорю со своим клиентом.
Эта непостижимая женщина подошла вплотную к мистеру Мейхерну, и он совсем близко увидел ее чудесные черные глаза.
– Скажите откровенно, когда вы шли сюда, вы верили, что он невиновен?
– Да.
– Мне вас очень жаль. – И она снова улыбнулась своей странной улыбкой.
– Я и сейчас верю, – сказал мистер Мейхерн. – Прощайте.
Пока он шел по улице, перед глазами у него стояло лицо Ромейн. Да, удивительная женщина, дьявольски опасная… Женщины невероятно изобретательны, когда хотят отомстить…
Что же теперь делать? Похоже, у бедного малого не осталось ни одного шанса… А может, он действительно убийца?
«Нет, – сказал себе адвокат. – Слишком много улик. И дамочке этой я не верю. Она явно перестаралась. И уж конечно не станет болтать всего этого в суде. Да, хорошо бы ей помолчать».
Предварительное следствие в полицейском участке шло быстро. Главными свидетелями обвинения были Джанет Маккензи, служанка убитой, и Ромейн Хейльгер, австрийская подданная, женщина, считавшаяся женой Леонарда Воула.
Мистеру Мейхерну пришлось-таки выслушать обещанные Ромейн Хейльгер разоблачения. Она доложила полиции, что ее незаконный муж – убийца.
Дело было передано в суд. Мистер Мейхерн уже ни на что не надеялся. Похоже, Леонарду Воулу рассчитывать было не на что. Даже то, что защищать его в суде должен был знаменитый адвокат, вряд ли могло что-то изменить.
– Если бы удалось опровергнуть показания этой австриячки, – пробормотал мистер Мейхерн, – до чего запутанная история…
Мистера Мейхерна особенно мучил один-единственный вопрос. Если Леонард Воул говорит правду, если он действительно ушел из дома мисс Френч в девять часов, с кем же старая леди разговаривала в половине десятого – как утверждает служанка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31