— Надо пить, не касаясь губами чашки. Тогда кофе остывает в воздухе. Попробуй.
Натан попробовал. Гамиль, само собой, был прав. Если не обращать внимания на причмокивание, получалось просто замечательно.
Через несколько минут Натан услышал какой-то шум, явственно выделявшийся среди тихого плеска воды о борта яхты. Шум был знакомый, хотя он и не слышал его долгое время. Вскоре он заметил маленькую точку на горизонте. Точка быстро увеличивалась. Натан почувствовал, как у него забилось сердце и напряглось все тело. Прямо к ним стремительно направлялось сирийское патрульное судно.
Он и Гамиль следили за приближающимся серым судном. Вероятно, рутинная проверка, подумал Натан, он должен вести себя как всякий испуганный турист в подобной ситуации.
Это был торпедный катер, по своим обводам похожий на огромную черепаху. Посудина была просто безобразная.
— Я сам поговорю с этими ублюдками, — процедил Гамиль сквозь зубы, когда катер подплыл к яхте, которая сильно закачалась на поднятых им волнах.
Матрос в серой форме бросил конец Гамилю, который поймал его и закрепил на носу яхты. Теперь патрульный катер нависал над ними своим сравнительно высоким бортом, и Натан увидел, что на них смотрят несколько матросов, вооруженных автоматами АК47. Офицер быстро переговорил с Гамилем, который по вернулся к Натану.
— Он хочет видеть ваш паспорт. Не волнуйтесь, все в порядке.
Натан поднялся на ноги, улыбаясь офицеру, глядевшему на него без какого бы то ни было выражения. Второй раз в своей жизни он сталкивался с судном подобного типа. В первый раз это было во время йом-кипурской войны, когда он со своей командой атаковал северную сирийскую бухту Триполи, чтобы взорвать несколько таких судов.
Пока офицер проверял паспорт, никто не шевелился на борту его катера. Даже после того, как он вернул документ Гамилю и тот отвязал конец, никто не шелохнулся. Все глаза наблюдали за Натаном. Наконец офицер коснулся пальцами козырька фуражки, затем помахал в сторону капитанского мостика. Труба извергла большой плюмаж дыма, и катермедленно отвалил от яхты. В этот момент Натан испытал неизмеримое облегчение.
Гамиль, улыбаясь, все еще глядя на уплывающий катер, пробормотал поарабски:
— Чтоб этим ублюдкам гореть в аду, пусть их всегда преследует дух Ливана!
— Что ты говоришь? — спросил Натан.
— Ничего, мой друг, просто желаю им удачи. Все еще продолжая улыбаться, он повернулся лицом к Натану. — Что ты надеешься тут найти?
— Я ищу затонувший корабль, поэтому и заехал в Бейрут.
— Ты еще ищешь сокровища на затонувшем корабле?
— Нет, если я их найду, то швырну обратно в воду. Самым дорогим сокровищем будет бесконечный поток туристов, которые захотят видеть корабль, если это тот самый, который я имею в виду.
— Это будет неплохой бизнес. — Гамиль хотел зайти в кабину, но вдруг, задержавшись, показал на берег. — Вон там настоящие сокровища…
— Какие?
— Женщины, на берегу. Погоди, — он исчез в кабине, откуда через минуту вынырнул с мощным биноклем, который протянул Натану. — На, посмотри.
Это была неожиданная возможность, и Натан внимательно обозрел берег. Гамиль был прав. На берегу собралось множество народу, особенно женщин в бикини.
— Почему они надевают такие купальные костюмы? — спросил Натан, прикидываясь этаким неопытным туристом. — Разве это не запрещено религией?
— Тебе предстоит еще многое узнать о Ливане, мой друг громко рассмеялся Гамиль.
Натан вновь направил бинокль на берег, рассматривая стоящие в ряд дома. Один дом носил следы прямого попадания снаряда очевидно, он подвергался обстрелу с моря. У него был нежилой вид, тог да как в других домах и около них мелькали силуэты людей.
Он знал, что ему скоро придется сойти на берег и зайти в дом № 26, где его должны ждать. Именно это слово «ждать» вселяло в него некоторое чувство неуверенности. Пока еще у него оставалась возможность вернуться. Но как только он войдет в этот дом, обратного пути не будет.
— Я хочу сойти на берег, — сказал Натан Гамилю, поднимаясь с палубы. — Не мог бы ты тем временем приготовить снаряжение, чтобы я погрузился в воду, как только вернусь на яхту?
Гамиль улыбался.
— Тебе понравилась какая-нибудь красотка?
— И не одна, мой друг. Могу я взять надувную лодку?
— Ради Бога. Но если захочешь оставить ее на берегу, найми кого-нибудь сторожить, не то ее сразу же уведут.
— Берут ли они доллары США?
— Ты шутишь? Это Ливан. Они берут столько долларов, сколько ты можешь им дать, даже больше.
Переодевшись в джинсы и тенниску, Натан поплыл на берег в маленькой надувной лодчонке. С борта яхты море казалось совершенно спокойным, но, спустив лодку на воду, Натан понял, что должен грести изо всех сил. Последние пятьдесят ярдов он про делал на гребне пятифутовой пенистой волны, которая и выбросила его на берег.
Несколько ребятишек приветствовали его и помогли вытащить лодку еще дальше на берег. Все они рассчитывали заработать по доллару, присматривая за его лодкой.
— Хочешь, я буду охранять твой лодка, мистер, — спросил костлявый паренек лет около десяти в цветных плавках.
— Ты сможешь ее охранять? — развеселившись, спросил Натан.
— Можешь, сказал паренек. А ты можешь заплатить?
И он с вызовом задрал подбородок.
— Не знаю. А сколько ты хочешь? — У Натана совсем не было времени для этой маленькой игры, но он знал, что должен поддерживать имидж канадского туриста.
— А сколько у тебя есть? спросил паренек.
— Я дам тебе пять долларов.
— Как тебе не стыдно? — сказал молодой ливанец. — Ладно, договоримся так. Я посторожу твою лодку бесплатно. Заплатишь, когда вернешься.
Натан знал, что паренек его облапошит, но решил не поднимать шум. И на него произвело большое впечатление то, что все другие молчали, когда этот говорил.
— Ладно, — сказал Натан. — Я вернусь через полчаса, тогда и поговорим.
И он направился в узкий проход между домами, который вывел на улицу, где он увидел номера. Тот, что ему нужен, был одним из пяти. Оказавшись на улице, он сразу увидел разрушения, причиненные войной. Дома аккуратно стояли вдоль склона, но все они были сильно разбиты. Некоторые из них, очевидно разрушались и перестраивались по не скольку раз, их секции были в различных фазах восстановления, и на кое-каких виднелись свежие шрамы. На самой улице движение не прекращалось, машины шли ровным потоком. Натан был рад, что ему не пришлось пробираться через весь Бейрут. Этот пляж был популярным, и по обеим сторонам ведущего к дому прохода стояли уличные разносчики. Проголодавшийся Натан хотел было заказать кебаб из барашка. Но когда к разносчику подошли два сирийских солдата, он тут же отказался от своего намерения.
Нужный ему дом стоял рядом с домом, разрушенным прямым попаданием. Дом был достаточно большой, с красной черепичной крышей и сводчатыми окнами напоминанием о днях турецкого владычества. Здание очень хорошо сохранилось, свежая побелка придавала ему праздничный вид. Номер был выведен крупными буквами на дубовой двери, и, хотя никто не ответил на егj стук, Натан знал, что это тот самый дом, который он ищет.
Подождав несколько минут, Натан прошел к задней стороне дома той, что стояла лицом к морю. Заднее крыльцо возвышалось на пять футов над берегом, оно было обнесено ржавой металлической решеткой с узким проходом слева. Отсюда же вели вверх короткие метал лические лестницы. Это место напомнило ему Калифорнию. Медленно свернув за угол, Натан увидел большой балкон с мраморным полом, белый узорчатый чугунный столик со стеклянной столешницей и пару за горелых ножек. Поднявшись по лестнице, Натан смог более отчетливо разглядеть обладательницу этих ножек. У нее было необыкновенно стройное тело; на гладкой шелковистой коже блестела мазь для загара. «Неужели у нее такое же прекрасное лицо?» — с надеждой по думал он.
— Извините, — сказал он дружеским тоном, стараясь не испугать женщину.
Она медленно, изящным движением повернулась в его сторону, отвечая ему взглядом на взгляд. Натан просто не мог себе вообразить более привлекательного облика. Светлооливковое лицо окаймляли пышные черные волосы. В больших зеленых глазах светился несомненный ум. Натан вдруг почувствовал, что не может оторвать от нее глаз.
— Вы говорите поанглийски? — спросил он.
— Что вам угодно? — сказала она с типично английским акцентом.
— Я ищу Ибрахима, — ответил он, как ему было сказано.
— Ибрахима здесь нет, — сказала она, откидываясь назад и поправляя солнцезащитные очки.
— Но он сказал, что будет меня здесь ждать, — настаивал Натан.
— Ибрахим в Вашингтоне, а кто вы такой?
— Человек, которому он обещал помочь. Но, пожалуй, я пойду. Если вам нечего мне передать, я не хочу отнимать у вас время.
Он уже повернулся, чтобы идти, когда она сказала:
— Как вас зовут?
— Зачем вам это?
— Я просто хочу знать. У вас есть паспорт?
— Да.
— Могу я его посмотреть?
На ее лице появилась легкая улыбка.
Он достал паспорт и вручил ей. Она посмотрела на фото, затем на него и вернула паспорт.
— Неплохо сделано, сказала она, а каково ваше настоящее имя?
Натан был в замешательстве. Он не привык, чтобы его допрашивали, чтобы в игре «кошки-мышки» ему приходилось быть мышкой.
— А это необходимо? спросил он.
— Возможно. Итак?
Поколебавшись, Натан пришел к решению, что это не западня, ведь его могли схватить в тот момент, когда он вошел во двор.
— Натан. Мое имя Натан, ответил он.
Она встала, улыбаясь, подошла и, крепко стиснув его руку, сказала:
— Меня зовут Надин. Ибрахим рассказал мне немного о вас. Он попросил меня оказать вам любую, какая понадобится, помощь, если вы появитесь. Но он был уверен, что вы не появитесь.
Показав на высокие за стекленные двери, ведущие в дом, она сказала:
— Пожалуйста, идите за мной.
Он последовал за ней в прохладную темную комнату. Она двигалась с кошачьей грацией, медленно и безмолвно. Вдыхая запах ее духов, Натан думал, что она сама прелесть.
— Присаживайтесь и налейте себе чегонибудь выпить. Тут есть много разных вин. — Она показала на длинный буфет красного дерева. — Я пойду и переоденусь во чтонибудь более подходящее.
— Если из-за меня, то вам не стоит переодеваться, — сказал он, улыбаясь.
Она улыбнулась в ответ и оставила комнату. Он чувствовал себя более или менее в безопасности, но времени в его распоряжении было очень мало. Через час он должен вернуться на яхту, а в течение сорока восьми часов покинуть эту страну. Сидя в прохладной комнате, изредка, когда ветер поднимал тонкие занавески, поглядывая на ярко-голубое море, Натан ощущал, как плохо он владеет ситуацией. Все это делается по-любительски, непрофессионально и так рискованно. В любую минуту могут возникнуть осложнения, и чем активнее становится его участие, тем больше осложнений может возникнуть. Допустим, его арестуют за оскорбление сирийского солдата. Это может запросто случиться, ибо сирийцы чувствуют себя в Ливане очень нервозно.
Неприятностей можно ждать и от Гамиля, который вполне вероятно, сообщил своим многочисленным хозяевам о странном, канадце. Он еще и предпринять ничего не успеет, а информация о нем уже попадет в Моссад. Ливан просто кишит их агентами и осведомителями. Они только введут его вымышленное имя в компьютер, и его сразу же разоблачат. Тут то ему и крышка. Он налил себе текилы и выпил ее одним залпом, надеясь успокоить разыгравшиеся нервы. Как бы там ни было, надо проявлять спокойствие и хладнокровие.
Хотя казалось, что Надин отсутствует очень долго, в действительности ее не было всего несколько минут. Она переоделась в традиционную домашнюю одежду галабию. Галабия была из белого хлопка, с расшитым по краю вырезом для шеи и красным и золотым шитьем на груди. Надин села на деревянный стул напротив него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43