– Это все принадлежит «Кимере».
– А как оно сюда попало?
– Думаю... – начал было Виктор, но затем запнулся. Он посмотрел на сына. – Как ты заполучил все это?
– Некоторые люди помогли, – сказал Виктор-младший неопределенно. – Филип все это приносил сюда. Кое-какие вещи пришлось разбирать, а потом здесь снова собирать. Мы воспользовались старой системой тоннелей.
– А Гефардт не был ли одним из тех, кто помогал? – с подозрением спросил Виктор.
– Да, и он тоже, – признался Виктор-младший.
– А почему такой человек, как Гефардт, вдруг решил помочь тебе с оборудованием? – спросила Маша.
– Он решил, что это будет разумно, – загадочно сказал Виктор-младший. – Я некоторое время поработал с компьютером «Кимеры» и обнаружил, что кое-кто присваивает себе имущество фирмы. Получив эту информацию, я попросил этих людей о помощи. Конечно, никто из них не знал, что этим занимались и их коллеги и что именно они делали. Так что все проходило тихо и спокойно. Но самое главное то, что это оборудование принадлежит фирме. Ничего не было украдено. Все здесь.
– Я бы назвала это шантажом, – нахмурилась Маша.
– Я никому не угрожал. Я просто дал понять, что кое-что знаю, а потом попросил об одолжении.
– Можно сказать, что Виктор-младший умеет использовать ситуацию. – Виктор похлопал сына по плечу. – Мне нужен список этих людей.
– Извини, – произнес мальчик, – но у нас с этими людьми есть некоторые договоренности. Кроме того, человек, принесший наибольший вред фирме, доктор Гефардт, уже разоблачен. Ирония заключается в том, что он думал, что за этими разоблачениями стою я. – Мальчик засмеялся.
Внезапно Виктор понял.
– Значит, – сказал он, – когда Гефардт кинул кирпич и убил бедную Кису, он адресовал свои послания тебе?
Виктор-младший кивнул.
– Он просто дурак.
– Я хочу уйти отсюда, – неожиданно заявила Маша, удивив своим высказыванием обоих Викторов.
– Но здесь есть еще что посмотреть, – заметил Виктор.
– Несомненно. Но я уже насмотрелась. Я хочу уйти. – Она взглянула на мужа и сына, затем еще раз оглядела помещение. Ей было неуютно здесь, это место пугало.
– Вот там есть и жилое помещение, – сказал Виктор, указывая в конец комнаты.
Маша не обратила внимания на его слова. Она подошла к лестнице и стала подниматься.
– Я же тебе говорил, не следовало ей сообщать, – шепнул Виктор-младший отцу.
Виктор, положив руку ему на плечо, прошептал:
– Не беспокойся, я позабочусь об этом. – Затем он крикнул Маше: – Подожди, я иду с тобой.
Толкнув крышку люка, Маша вылезла из подвала и, спотыкаясь в темноте о кучи мусора, добрела до выхода. На воздухе ей стало легче.
– Маша, ради Бога, – крикнул Виктор, догоняя ее, – куда ты направляешься?
– Домой.
Она продолжала идти вперед. Но Виктор опять догнал ее.
– Почему ты не хочешь остаться?
Маша, не отвечая, ускорила шаг. Теперь они почти бежали. Добравшись до машины, она открыла дверь и села. Виктор сел рядом.
– Ты что, не хочешь со мной разговаривать? – спросил он раздраженно.
Маша молча смотрела прямо перед собой. Всю дорогу они ехали в напряженной тишине.
Дома Маша налила себе стакан вина.
– Послушай, – начал Виктор, прерывая затянувшееся молчание. – Почему ты так себя ведешь? Я думал, ты обрадуешься, ведь ты так волновалась по поводу Виктора, по поводу возможного падения интеллекта. Теперь совершенно ясно, что у него дела обстоят прекрасно. Он так же умен, как и всегда.
– В этом-то все и дело, – вспылила Маша. – Его интеллект, как всегда, на высоте, и это-то меня и пугает. Судя по его лаборатории, он просто гений, ты согласен?
– Абсолютно. Разве это плохо?
– Да. Если он по-прежнему гений, тогда тот случай с падением интеллекта – просто театр. Он притворялся все это время. Он был достаточно умен, чтобы подделать результаты теста, кроме шкалы ценностей. Виктор, вся его жизнь с нами – это притворство. Одна большая ложь.
– А может быть, есть другое объяснение? Может быть, его интеллект упал, а затем вновь поднялся?
– На этой неделе он делал тест на показатель интеллектуального развития. У него 130 баллов – он держится на этом уровне с тех пор, как ему исполнилось три с половиной года.
– Ну и ладно. – Виктор все больше раздражался. – Главное то, что с ним все в порядке и нам не надо больше волноваться. Фактически дела обстоят не просто хорошо, а прекрасно. Он сам, один создал эту лабораторию. Это свидетельствует о том, что его интеллект значительно выше, чем 130 баллов. А это означает, что проект ФРН выполнен необычайно успешно.
Маша покачала головой. Она не могла поверить, что ее муж настолько близорук.
– Скажи мне, что, по твоему мнению, ты создал из Виктора, со всеми этими мутациями и генными манипуляциями?
– Я создал абсолютно нормального ребенка с высшим разумом, – не колеблясь ответил Виктор.
– Что еще?
– Что ты имеешь в виду?
– Как насчет человеческих качеств этого существа?
– Этого существа? Ты говоришь о нашем сыне!
– Так как насчет его личности?
– К черту личность! Это гений! Он уже совершил научные открытия! Ну и что, если у него есть какие-то недостатки? У нас у всех они есть.
– Ты создал чудовище, – тихо сказала Маша, ее голос прерывался. Она закусила губу. Ну почему слезы приходили к ней в самый неподходящий момент? – Ты создал чудовище, и я никогда тебе этого не прощу.
– Слушай, прекрати! – Виктор вышел из себя.
– Виктор-младший – странность, диковинка. Его интеллект сделал его одиноким, отделил его от остальных. Очевидно, он понял это, когда ему было три года. По разуму он настолько превосходит окружающих, что все социальные ограничения для него не существуют. Его интеллект поставил его вне всех, вне всего.
– Ты закончила?
– Нет! – закричала Маша, почувствовав озлобление. – А смерти этих-детей, у которых был тот же ген, что у Виктора-младшего? Почему они умерли?
– Зачем ты снова начинаешь этот разговор?
– А смерти Дэвида и Дженис? – Маша заговорила тише, не обращая внимания на вопрос Виктора. – У меня не было возможности сообщить тебе об этом раньше, но сегодня я была у Фэев. Они сказали мне, будто Дженис была уверена, что Виктор-младший имел какое-то отношение к смерти Дэвида. Она говорила им, что он – воплощение зла.
– Мы слышали всю эту чепуху еще до того, как она умерла. Она просто сошла с ума на религиозной почве. Ты сама это говорила.
– Визит к ее родителям заставил меня еще раз обдумать, что тогда произошло. Дженис была убеждена, что ее отравили.
– Маша, – воскликнул Виктор. Он положил руки ей на плечи. – Опомнись. Ты говоришь чушь. Дэвид умер от рака печени, не забывай. Дженис немного помешалась перед смертью. Так ведь? В дополнение к прочим болезням, у нее была паранойя. Наверное, у бедняги метастазы проникли в мозг. Кроме того, рак печени не может быть вызван отравлением.
Говоря все это, он не мог тем не менее усыпить свои внутренние сомнения. Из головы не шли раздумья о том участке ДНК раковых клеток, который совпадал у Дженис и Дэвида.
– А что касается смерти малышей, – продолжал он, садясь напротив Маши. – Я уверен, что они каким-то образом связаны с внутренней обстановкой в фирме. Кто-то узнал об экспериментах с ФРН и задумал меня дискредитировать. Поэтому я и хочу, чтобы при Викторе постоянно находился охранник.
– Когда ты это решил?
Виктор пожал плечами.
– Я точно не помню. Где-то на этой неделе.
– Это значит, что даже ты признаешь, что дети были убиты преднамеренно.
Виктор прикусил язык. Он забыл, что не хотел ей ничего рассказывать о цефалоклоре.
– Виктор! – сказала Маша с возмущением. – Что ты от меня скрываешь?
Пытаясь уйти от ответа, Виктор отпил вина из стакана. Он хотел придумать какое-то объяснение, дымовую завесу, чтобы скрыть правду, но на ум ничего не приходило. После событий сегодняшнего дня он потерял бдительность. Вздохнув, он рассказал Маше, что в крови детей был обнаружен цефалоклор.
– Боже мой! – прошептала Маша. – Ты уверен, что цефалоклор дали именно в «Кимере»?
– Абсолютно. Единственное место, где эти дети могли встретиться, – детский сад «Кимеры». Наверняка там-то им и дали цефалоклор.
– Но кто это мог сделать? – спросила Маша. Ей хотелось получить от Виктора уверения, что их сын не был причастен к этому.
– Скорее всего, либо Херст, либо Рональд. Если бы мне надо было выбрать кого-то одного, я бы назвал Херста. Но пока у меня не будет доказательств, единственное, что я могу сделать, – постоянно держать при Викторе охранника, чтобы быть уверенным, что никто не даст ему цефалоклор.
В этот момент задняя дверь дома распахнулась и в гостиную вошли Виктор-младший, Филип и Педро Гонзалес. Маша осталась сидеть, Виктор вскочил.
– Привет, – сказал он, пытаясь казаться радостным. Он хотел было представить Педро Гонзалеса жене, но Маша сказала, что они уже успели познакомиться утром.
– Это хорошо, – сказал Виктор, потирая руки. Было совершенно ясно, что он не знает, как себя вести дальше.
Маша посмотрела на Виктора-младшего. Он ответил ей пристальным взглядом своих пронзительно-голубых глаз. Это было ужасно – прятать свои мысли о нем, особенно с тех пор, как она поняла, что боится его.
– Почему бы вам, ребята, не искупаться в бассейне? – предложил Виктор.
– Мысль неплохая, – ответил Виктор-младший Они с Филипом пошли наверх переодеваться.
– Вы приедете с утра? – спросил Виктор, обращаясь к Педро.
– Да, сэр, я буду во дворе, в машине, в шесть утра.
Виктор проводил Педро, потом вернулся на кухню.
– Пойду поговорю с Виктором, – сказал он. – Я его прямо спрошу об этой истории с показателем интеллектуальности. Может быть, то, что он ответит, тебя как-то успокоит.
– Мне кажется, я уже знаю, что он ответит, но, впрочем, давай действуй, – вздохнула Маша.
Виктор быстро поднялся по лестнице и зашел в комнату к сыну. Мальчик выжидательно посмотрел на него. Виктор внезапно осознал, что испытывает благоговение, глядя на свое творение. Мальчик был красив, а разум его, по всей вероятности, не имел границ. Виктор не знал, ревновать ему или гордиться.
– Мама не так обрадовалась лаборатории, как ты, это сразу видно, – сказал Виктор-младший.
– Просто это была для нее слишком большая неожиданность, – объяснил Виктор.
– Не надо мне было соглашаться все это ей показывать.
– Не беспокойся. Я возьму это на себя. Но есть один вопрос, который волнует ее уже несколько лет. Ты что, симулировал падение интеллекта, когда тебе было три с половиной?
– Конечно, – ответил мальчик, надевая купальный халат. – Мне пришлось это сделать. Если бы я поступил по-другому, я бы не имел возможности работать так, как работал. Мне нужна была анонимность, а ее невозможно было получить, будучи сверхинтеллектуальным уродцем. Мне нужно было, чтобы со мной обращались как с обычным ребенком, а для этого надо было им казаться.
– Тебе не пришло в голову поговорить со мной на эту тему?
– Ты что, смеешься? Вы с мамой постоянно держали меня на сцене. И вы ни за что не согласились бы от этого отказаться.
– Наверное, ты прав, – признал Виктор. – Тогда твои необычные способности были центром нашей жизни.
– Ты не хочешь с нами поплавать? – спросил мальчик, улыбнувшись. – Я разрешу тебе победить.
Виктор невольно рассмеялся.
– Спасибо, но я лучше пойду поговорю с мамой. Успокою ее. А вы наслаждайтесь. – Виктор направился к двери, но вдруг остановился. – Завтра я хотел бы услышать все подробности о твоих исследованиях в имплантации.
– Я с удовольствием тебе все расскажу.
Виктор кивнул, улыбнулся и пошел вниз. Уже приближаясь к кухне, он почувствовал запах чеснока, лука и перца, жарившихся в масле. Хороший знак – Маша готовит ужин.
Маша занялась ужином, чтобы отвлечься от своих раздумий. Многочисленные события этого дня перемешались у нее в голове. Возня на кухне была для нее быстродействующим терапевтическим лечением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– А как оно сюда попало?
– Думаю... – начал было Виктор, но затем запнулся. Он посмотрел на сына. – Как ты заполучил все это?
– Некоторые люди помогли, – сказал Виктор-младший неопределенно. – Филип все это приносил сюда. Кое-какие вещи пришлось разбирать, а потом здесь снова собирать. Мы воспользовались старой системой тоннелей.
– А Гефардт не был ли одним из тех, кто помогал? – с подозрением спросил Виктор.
– Да, и он тоже, – признался Виктор-младший.
– А почему такой человек, как Гефардт, вдруг решил помочь тебе с оборудованием? – спросила Маша.
– Он решил, что это будет разумно, – загадочно сказал Виктор-младший. – Я некоторое время поработал с компьютером «Кимеры» и обнаружил, что кое-кто присваивает себе имущество фирмы. Получив эту информацию, я попросил этих людей о помощи. Конечно, никто из них не знал, что этим занимались и их коллеги и что именно они делали. Так что все проходило тихо и спокойно. Но самое главное то, что это оборудование принадлежит фирме. Ничего не было украдено. Все здесь.
– Я бы назвала это шантажом, – нахмурилась Маша.
– Я никому не угрожал. Я просто дал понять, что кое-что знаю, а потом попросил об одолжении.
– Можно сказать, что Виктор-младший умеет использовать ситуацию. – Виктор похлопал сына по плечу. – Мне нужен список этих людей.
– Извини, – произнес мальчик, – но у нас с этими людьми есть некоторые договоренности. Кроме того, человек, принесший наибольший вред фирме, доктор Гефардт, уже разоблачен. Ирония заключается в том, что он думал, что за этими разоблачениями стою я. – Мальчик засмеялся.
Внезапно Виктор понял.
– Значит, – сказал он, – когда Гефардт кинул кирпич и убил бедную Кису, он адресовал свои послания тебе?
Виктор-младший кивнул.
– Он просто дурак.
– Я хочу уйти отсюда, – неожиданно заявила Маша, удивив своим высказыванием обоих Викторов.
– Но здесь есть еще что посмотреть, – заметил Виктор.
– Несомненно. Но я уже насмотрелась. Я хочу уйти. – Она взглянула на мужа и сына, затем еще раз оглядела помещение. Ей было неуютно здесь, это место пугало.
– Вот там есть и жилое помещение, – сказал Виктор, указывая в конец комнаты.
Маша не обратила внимания на его слова. Она подошла к лестнице и стала подниматься.
– Я же тебе говорил, не следовало ей сообщать, – шепнул Виктор-младший отцу.
Виктор, положив руку ему на плечо, прошептал:
– Не беспокойся, я позабочусь об этом. – Затем он крикнул Маше: – Подожди, я иду с тобой.
Толкнув крышку люка, Маша вылезла из подвала и, спотыкаясь в темноте о кучи мусора, добрела до выхода. На воздухе ей стало легче.
– Маша, ради Бога, – крикнул Виктор, догоняя ее, – куда ты направляешься?
– Домой.
Она продолжала идти вперед. Но Виктор опять догнал ее.
– Почему ты не хочешь остаться?
Маша, не отвечая, ускорила шаг. Теперь они почти бежали. Добравшись до машины, она открыла дверь и села. Виктор сел рядом.
– Ты что, не хочешь со мной разговаривать? – спросил он раздраженно.
Маша молча смотрела прямо перед собой. Всю дорогу они ехали в напряженной тишине.
Дома Маша налила себе стакан вина.
– Послушай, – начал Виктор, прерывая затянувшееся молчание. – Почему ты так себя ведешь? Я думал, ты обрадуешься, ведь ты так волновалась по поводу Виктора, по поводу возможного падения интеллекта. Теперь совершенно ясно, что у него дела обстоят прекрасно. Он так же умен, как и всегда.
– В этом-то все и дело, – вспылила Маша. – Его интеллект, как всегда, на высоте, и это-то меня и пугает. Судя по его лаборатории, он просто гений, ты согласен?
– Абсолютно. Разве это плохо?
– Да. Если он по-прежнему гений, тогда тот случай с падением интеллекта – просто театр. Он притворялся все это время. Он был достаточно умен, чтобы подделать результаты теста, кроме шкалы ценностей. Виктор, вся его жизнь с нами – это притворство. Одна большая ложь.
– А может быть, есть другое объяснение? Может быть, его интеллект упал, а затем вновь поднялся?
– На этой неделе он делал тест на показатель интеллектуального развития. У него 130 баллов – он держится на этом уровне с тех пор, как ему исполнилось три с половиной года.
– Ну и ладно. – Виктор все больше раздражался. – Главное то, что с ним все в порядке и нам не надо больше волноваться. Фактически дела обстоят не просто хорошо, а прекрасно. Он сам, один создал эту лабораторию. Это свидетельствует о том, что его интеллект значительно выше, чем 130 баллов. А это означает, что проект ФРН выполнен необычайно успешно.
Маша покачала головой. Она не могла поверить, что ее муж настолько близорук.
– Скажи мне, что, по твоему мнению, ты создал из Виктора, со всеми этими мутациями и генными манипуляциями?
– Я создал абсолютно нормального ребенка с высшим разумом, – не колеблясь ответил Виктор.
– Что еще?
– Что ты имеешь в виду?
– Как насчет человеческих качеств этого существа?
– Этого существа? Ты говоришь о нашем сыне!
– Так как насчет его личности?
– К черту личность! Это гений! Он уже совершил научные открытия! Ну и что, если у него есть какие-то недостатки? У нас у всех они есть.
– Ты создал чудовище, – тихо сказала Маша, ее голос прерывался. Она закусила губу. Ну почему слезы приходили к ней в самый неподходящий момент? – Ты создал чудовище, и я никогда тебе этого не прощу.
– Слушай, прекрати! – Виктор вышел из себя.
– Виктор-младший – странность, диковинка. Его интеллект сделал его одиноким, отделил его от остальных. Очевидно, он понял это, когда ему было три года. По разуму он настолько превосходит окружающих, что все социальные ограничения для него не существуют. Его интеллект поставил его вне всех, вне всего.
– Ты закончила?
– Нет! – закричала Маша, почувствовав озлобление. – А смерти этих-детей, у которых был тот же ген, что у Виктора-младшего? Почему они умерли?
– Зачем ты снова начинаешь этот разговор?
– А смерти Дэвида и Дженис? – Маша заговорила тише, не обращая внимания на вопрос Виктора. – У меня не было возможности сообщить тебе об этом раньше, но сегодня я была у Фэев. Они сказали мне, будто Дженис была уверена, что Виктор-младший имел какое-то отношение к смерти Дэвида. Она говорила им, что он – воплощение зла.
– Мы слышали всю эту чепуху еще до того, как она умерла. Она просто сошла с ума на религиозной почве. Ты сама это говорила.
– Визит к ее родителям заставил меня еще раз обдумать, что тогда произошло. Дженис была убеждена, что ее отравили.
– Маша, – воскликнул Виктор. Он положил руки ей на плечи. – Опомнись. Ты говоришь чушь. Дэвид умер от рака печени, не забывай. Дженис немного помешалась перед смертью. Так ведь? В дополнение к прочим болезням, у нее была паранойя. Наверное, у бедняги метастазы проникли в мозг. Кроме того, рак печени не может быть вызван отравлением.
Говоря все это, он не мог тем не менее усыпить свои внутренние сомнения. Из головы не шли раздумья о том участке ДНК раковых клеток, который совпадал у Дженис и Дэвида.
– А что касается смерти малышей, – продолжал он, садясь напротив Маши. – Я уверен, что они каким-то образом связаны с внутренней обстановкой в фирме. Кто-то узнал об экспериментах с ФРН и задумал меня дискредитировать. Поэтому я и хочу, чтобы при Викторе постоянно находился охранник.
– Когда ты это решил?
Виктор пожал плечами.
– Я точно не помню. Где-то на этой неделе.
– Это значит, что даже ты признаешь, что дети были убиты преднамеренно.
Виктор прикусил язык. Он забыл, что не хотел ей ничего рассказывать о цефалоклоре.
– Виктор! – сказала Маша с возмущением. – Что ты от меня скрываешь?
Пытаясь уйти от ответа, Виктор отпил вина из стакана. Он хотел придумать какое-то объяснение, дымовую завесу, чтобы скрыть правду, но на ум ничего не приходило. После событий сегодняшнего дня он потерял бдительность. Вздохнув, он рассказал Маше, что в крови детей был обнаружен цефалоклор.
– Боже мой! – прошептала Маша. – Ты уверен, что цефалоклор дали именно в «Кимере»?
– Абсолютно. Единственное место, где эти дети могли встретиться, – детский сад «Кимеры». Наверняка там-то им и дали цефалоклор.
– Но кто это мог сделать? – спросила Маша. Ей хотелось получить от Виктора уверения, что их сын не был причастен к этому.
– Скорее всего, либо Херст, либо Рональд. Если бы мне надо было выбрать кого-то одного, я бы назвал Херста. Но пока у меня не будет доказательств, единственное, что я могу сделать, – постоянно держать при Викторе охранника, чтобы быть уверенным, что никто не даст ему цефалоклор.
В этот момент задняя дверь дома распахнулась и в гостиную вошли Виктор-младший, Филип и Педро Гонзалес. Маша осталась сидеть, Виктор вскочил.
– Привет, – сказал он, пытаясь казаться радостным. Он хотел было представить Педро Гонзалеса жене, но Маша сказала, что они уже успели познакомиться утром.
– Это хорошо, – сказал Виктор, потирая руки. Было совершенно ясно, что он не знает, как себя вести дальше.
Маша посмотрела на Виктора-младшего. Он ответил ей пристальным взглядом своих пронзительно-голубых глаз. Это было ужасно – прятать свои мысли о нем, особенно с тех пор, как она поняла, что боится его.
– Почему бы вам, ребята, не искупаться в бассейне? – предложил Виктор.
– Мысль неплохая, – ответил Виктор-младший Они с Филипом пошли наверх переодеваться.
– Вы приедете с утра? – спросил Виктор, обращаясь к Педро.
– Да, сэр, я буду во дворе, в машине, в шесть утра.
Виктор проводил Педро, потом вернулся на кухню.
– Пойду поговорю с Виктором, – сказал он. – Я его прямо спрошу об этой истории с показателем интеллектуальности. Может быть, то, что он ответит, тебя как-то успокоит.
– Мне кажется, я уже знаю, что он ответит, но, впрочем, давай действуй, – вздохнула Маша.
Виктор быстро поднялся по лестнице и зашел в комнату к сыну. Мальчик выжидательно посмотрел на него. Виктор внезапно осознал, что испытывает благоговение, глядя на свое творение. Мальчик был красив, а разум его, по всей вероятности, не имел границ. Виктор не знал, ревновать ему или гордиться.
– Мама не так обрадовалась лаборатории, как ты, это сразу видно, – сказал Виктор-младший.
– Просто это была для нее слишком большая неожиданность, – объяснил Виктор.
– Не надо мне было соглашаться все это ей показывать.
– Не беспокойся. Я возьму это на себя. Но есть один вопрос, который волнует ее уже несколько лет. Ты что, симулировал падение интеллекта, когда тебе было три с половиной?
– Конечно, – ответил мальчик, надевая купальный халат. – Мне пришлось это сделать. Если бы я поступил по-другому, я бы не имел возможности работать так, как работал. Мне нужна была анонимность, а ее невозможно было получить, будучи сверхинтеллектуальным уродцем. Мне нужно было, чтобы со мной обращались как с обычным ребенком, а для этого надо было им казаться.
– Тебе не пришло в голову поговорить со мной на эту тему?
– Ты что, смеешься? Вы с мамой постоянно держали меня на сцене. И вы ни за что не согласились бы от этого отказаться.
– Наверное, ты прав, – признал Виктор. – Тогда твои необычные способности были центром нашей жизни.
– Ты не хочешь с нами поплавать? – спросил мальчик, улыбнувшись. – Я разрешу тебе победить.
Виктор невольно рассмеялся.
– Спасибо, но я лучше пойду поговорю с мамой. Успокою ее. А вы наслаждайтесь. – Виктор направился к двери, но вдруг остановился. – Завтра я хотел бы услышать все подробности о твоих исследованиях в имплантации.
– Я с удовольствием тебе все расскажу.
Виктор кивнул, улыбнулся и пошел вниз. Уже приближаясь к кухне, он почувствовал запах чеснока, лука и перца, жарившихся в масле. Хороший знак – Маша готовит ужин.
Маша занялась ужином, чтобы отвлечься от своих раздумий. Многочисленные события этого дня перемешались у нее в голове. Возня на кухне была для нее быстродействующим терапевтическим лечением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45