Их было трое.
Вернувшись в кабинет, Виктор попросил Коллин связаться с заведующим компьютерной службой «Кимеры» Луисом Каспвичем и попросить его немедленно прийти.
Луис, невысокий, плотный мужчина с блестящей лысиной, имел странную привычку производить какие-то неожиданные непредсказуемые движения. Он был крайне застенчив и избегал смотреть прямо в глаза. Однако, несмотря на такую внешность, это был величайший мастер своего дела. «Кимера» зависела от его умения почти полностью – от научных исследований до заполнения счетов.
– У меня проблема, – сказал Виктор, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. – Я не могу найти два своих файла. Как вы считаете, почему?
– Может быть несколько причин, – ответил Луис. – Обычно это происходит потому, что пользователь забывает имя, данное файлу.
– Я проверил свою директорию. Их там не было.
– Может быть, они попали в еще чью-нибудь директорию?
– Это мне в голову не приходило, – согласился Виктор. – Но я прекрасно помню, что, когда я ими пользовался, мне не приходилось менять директорию, чтобы их вызвать.
– Не могу сказать ничего определенного, пока сам не посмотрю. Как назывались ваши файлы?
– Мне бы хотелось, чтобы это оставалось между нами.
– Само собой разумеется.
Виктор назвал имена файлов, и Луис уселся за компьютер.
– Не получается? – спросил Виктор через несколько минут. Экран оставался пустым.
– Похоже. Я могу их найти у себя в кабинете, дав команду компьютеру просмотреть протоколы регистрации. Вы уверены, что придали файлам именно эти названия?
– Абсолютно уверен.
– Если это важно, я прямо сейчас займусь.
– Это важно.
Луис ушел, Виктор остался сидеть за компьютером. Ему пришла идея. Очень внимательно он напечатал название еще одного файла: «Малыш Фрэнк». Секунду он помедлил, опасаясь того, что узнает – или не узнает – в следующий момент. Затем нажал клавишу вызова и затаил дыхание. К сожалению, его опасения оправдались: файла Виктора-младшего тоже не было!
Виктор откинулся в кресле. На его лице проступил пот. Исчезновение трех файлов, связанных друг с другом, хотя и не содержащих в себе перекрестных ссылок, не могло быть случайностью. Внезапно Виктор вспомнил перекошенное лицо Херста и его угрозу: «Вы не тот белый рыцарь, каким хотите казаться... У вас есть уязвимые места».
Виктор встал из-за компьютера и подошел к окну. С востока набегали облака. Похоже, будет дождь или снег. Несколько минут он стоял у окна, размышляя о том, имеет ли Херст отношение к исчезновению файлов. Догадывался ли он о чем-нибудь? Если да, это могло стать причиной его непонятной угрозы. Но Херст никак не мог знать о существовании файлов. Никто не знал о них. Никто!
5
Понедельник, вечер
Сидя за обеденным столом. Маша наблюдала за мужем и сыном. Поглощенный чтением книги о черных дырах, Виктор-младший ел, не глядя в тарелку. Надо бы попросить его отложить книгу, но Виктор пришел домой с работы в таком плохом расположении духа, что она боялась сказать что-нибудь, что могло бы усугубить его дурное настроение. Да и она сама все еще продолжала волноваться по поводу сына. Она любила его так сильно, что даже мысль о том, что он может расстроиться, была непереносима для нее. В то же время Маша прекрасно понимала, что, если она не будет смотреть на все это трезво, она не сможет ему помочь. Очевидно, он провел весь день в «Кимере», скорее всего один, поскольку в ответ на ее вопрос Виктор признался, что не видел сына с утра.
Как будто почувствовав, что на него смотрят, Виктор-младший отложил книгу и поставил свою тарелку в посудомоечную машину. Когда он поднимался из-за стола, их взгляды встретились. В его глазах не было ни теплоты, ни чувства, лишь яркий бирюзовый свет. Маша чувствовала себя так, как будто ее рассматривают под микроскопом.
– Спасибо за ужин, – ровным, механическим голосом сказал Виктор-младший.
Маша слышала, как он взбежал по внутренней лестнице. Снаружи вдруг раздался резкий свист ветра. Она выглянула из окна. В луче света от гаражного фонаря было видно, как дождь переходит в мокрый снег. Она поежилась, однако не из-за зимнего пейзажа за окном.
– Что-то я сегодня не голоден, – сказал Виктор.
Маша вдруг вспомнила, что это были первые слова, произнесенные им с того момента, как она вернулась с работы.
– Тебя что-то беспокоит? Ты хочешь об этом поговорить? – спросила она мужа.
– Тебе незачем разыгрывать из себя психиатра, – грубо ответил Виктор.
Маша могла бы и обидеться. Она вовсе не собиралась разыгрывать психиатра. Она решила, что ей, пожалуй, лучше разыгрывать просто взрослую женщину и не подталкивать Виктора. Скоро он сам расскажет, что у него на уме.
– Зато меня кое-что беспокоит. – Маша решила, что уж хотя бы ей следует быть откровенной.
Виктор взглянул на нее. Она слишком хорошо его знала, чтобы не понять: он уже раскаивался в своей грубости.
– Я сегодня прочитала несколько статей, – продолжала Маша. – В них говорится о возможных последствиях недостатка общения детей с родителями, когда дети воспитываются нянями или проводят значительное количество времени в детском саду. Кое-что из того, что там написано, может относиться и к Виктору-младшему. Я думаю, может, мне надо было взять отпуск, когда он был маленький, чтобы проводить с ним больше времени?
На лице Виктора немедленно отразилось раздражение.
– Прекрати, – сказал он снова так же грубо. – Я не желаю слышать, что ты будешь говорить дальше. На мой взгляд, он прекрасный ребенок, и я не собираюсь выслушивать поток психиатрической чепухи, доказывающий обратное.
– Ну разве это нормально, что... – Маша уже начинала терять терпение.
– Я прошу, избавь меня от этого! – Виктор выбросил остатки своего ужина в помойное ведро. – У меня сегодня для этого неподходящее настроение.
– А для чего у тебя подходящее настроение?
Виктор глубоко вздохнул, посмотрел в окно.
– Пойду погуляю.
– В такую погоду? Мокрый снег, влажная земля. Мне кажется, тебя что-то беспокоит, и ты не хочешь сказать об этом.
Виктор повернулся к жене.
– Это что, так заметно?
Маша улыбнулась.
– Да на тебя смотреть больно. Ну скажи, что случилось? Все-таки я твоя жена.
Виктор, пожав плечами, вернулся к столу. Он сидел, переплетя пальцы, опершись на локти.
– Да, меня кое-что беспокоит, – признался он.
– Слушай, даже мои пациенты с меньшим трудом начинают разговор. – Маша нежно дотронулась до руки Виктора.
Виктор встал и подошел к лестнице. Несколько мгновений он прислушивался, затем закрыл дверь и вернулся к столу. Он сел, слегка наклонившись по направлению к Маше.
– Я хочу, чтобы Виктор прошел полное медицинское обследование, как тогда, семь лет назад, когда у него было падение интеллектуального развития.
Маша не ответила. Одно дело – беспокойство насчет развития личности ребенка. Но беспокойство по поводу его физического здоровья – это было что-то новое. Даже одно предложение провести это обследование вызвало у нее шок, так же как и напоминание об остановке интеллектуального развития сына.
– Ты помнишь, как сильно упал его показатель интеллектуального развития, когда ему было около трех с половиной? – спросил Виктор.
– Конечно, я помню. – Маша пытливо смотрела на Виктора. Зачем он это делал? Он прекрасно знал, что это только усилит ее тревогу.
– Я хочу провести точно такое же обследование, как тогда, – повторил Виктор.
– Ты что-то утаиваешь от меня, – с тревогой сказала Маша. – Что это? С ним что-то не так?
– Нет. Я тебе уже сказал, с ним все в порядке. Я просто хочу быть совершенно уверенным, а для этого мне надо повторить обследование. Только и всего.
– Я хочу знать, почему ты вдруг решил провести обследование именно сейчас, – продолжала настаивать Маша.
– Я тебе уже сказал почему. – В голосе Виктора зазвучала злость.
– Ты хочешь, чтобы я согласилась на полное медицинское обследование сына, не зная, какие к этому имеются показания? Нет! Я не дам его облучать рентгеном и прочее, не имея ни малейшего представления, зачем это нужно.
– Маша, прекрати. – Виктор стиснул зубы.
– Сам прекрати. Ты от меня что-то утаиваешь, Виктор, и мне это не нравится. Ты просто пытаешься играть на моих чувствах. Пока не скажешь, в чем дело, я не соглашусь ни на какие исследования, и, поверь, мне есть что сказать на эту тему. Так что либо ты говоришь мне, что тебя беспокоит, либо мы просто забываем об этом разговоре.
Маша откинулась на стуле и глубоко вздохнула, задержав перед выдохом дыхание. Явно раздраженный, Виктор пристально смотрел на жену, но ее упорство потихоньку начало на него действовать. Она ясно изложила свое мнение, и по опыту он знал, что вряд ли она его изменит. Минута прошла в полном молчании. Напряжение во взгляде Виктора ослабло. Он опустил глаза, взглянул на свои руки. Старинные часы в соседней комнате пробили восемь.
– Хорошо, – сказал он наконец, как будто устав от борьбы. – Я тебе расскажу все. – Он провел пальцами по волосам. На секунду их глаза встретились, и он тут же уставился в потолок, как мальчишка, пойманный на чем-то запретном.
Маша почувствовала, как нарастают ее нетерпение и тревога, вызванная предстоящим рассказом.
– Не знаю, с чего и начать, – проговорил Виктор.
– Как насчет того, чтобы начать с самого начала? – предложила Маша.
Их взгляды опять встретились. Десять лет он держал в тайне обстоятельства, сопутствующие зачатию Виктора. Глядя в ее открытое, честное лицо, он думал о том, сможет ли она простить его, когда узнает правду.
– Ну пожалуйста. – Маша дотронулась до его руки. – Почему ты просто не можешь мне все рассказать?
Виктор опустил глаза.
– Слишком много причин, – ответил он. Во-первых, ты можешь мне не поверить. Вообще-то, чтобы это рассказать, мне нужно взять тебя с собой в лабораторию.
– Прямо сейчас? Ты это серьезно?
– Если ты хочешь узнать все.
В комнате повисла тишина. Неожиданно Киса прыгнула Маше на колени. Маша вспомнила, что забыла ее покормить.
– Хорошо, – сказала она. – Я только покормлю кошку и скажу кое-что Виктору-младшему. Я буду готова через пятнадцать минут.
~~
Виктор-младший услышал звук шагов на лестнице. Он не спеша закрыл альбом для марок и поставил его на полку. Его родители не разбирались в марках, они бы даже не поняли, на что они смотрят. Но к чему искушать судьбу? Он не хотел, чтобы у них было хоть какое-то представление о том, какой обширной и ценной стала его коллекция. Они думали, что его просьба об абонировании места в банковском хранилище ценностей была просто детской причудой. Виктор не видел никаких причин разубеждать их в этом.
– Что ты делаешь, милый? – спросила Маша, останавливаясь в дверях.
Мальчик поджал губы.
– Да так, ничего.
Виктор знал, что она расстроится, но он ничего не мог поделать. Еще будучи совсем маленьким, он начал понимать, что она ждет от него чего-то. Он не мог дать ей того, что другие матери получали от своих детей. В некоторые моменты, как сейчас, он чувствовал себя из-за этого виноватым.
– Почему бы тебе не пригласить к нам на этой неделе Ричи? – Маша подошла к сыну.
– Может быть, я его приглашу.
– Я думаю, это было бы отлично. Мне бы хотелось его увидеть.
Виктор-младший кивнул. Маша улыбнулась.
– Мы с папой ненадолго уедем. Ты не против?
– Конечно нет.
– Мы быстро вернемся.
– Со мной будет все в порядке.
Пять минут спустя Виктор-младший наблюдал из окна своей спальни, как машина отца отъезжала от дома. Какое-то время он постоял у окна, раздумывая, нет ли в этом повода для волнения. Нечасто его родители уезжали из дома вечером в будний день. Он пожал плечами. В конце концов, если и есть какой-то повод, он об этом скоро узнает.
Отойдя от окна, Виктор снова достал альбом и стал расставлять в нем серию недавно купленных старинных американских марок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Вернувшись в кабинет, Виктор попросил Коллин связаться с заведующим компьютерной службой «Кимеры» Луисом Каспвичем и попросить его немедленно прийти.
Луис, невысокий, плотный мужчина с блестящей лысиной, имел странную привычку производить какие-то неожиданные непредсказуемые движения. Он был крайне застенчив и избегал смотреть прямо в глаза. Однако, несмотря на такую внешность, это был величайший мастер своего дела. «Кимера» зависела от его умения почти полностью – от научных исследований до заполнения счетов.
– У меня проблема, – сказал Виктор, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. – Я не могу найти два своих файла. Как вы считаете, почему?
– Может быть несколько причин, – ответил Луис. – Обычно это происходит потому, что пользователь забывает имя, данное файлу.
– Я проверил свою директорию. Их там не было.
– Может быть, они попали в еще чью-нибудь директорию?
– Это мне в голову не приходило, – согласился Виктор. – Но я прекрасно помню, что, когда я ими пользовался, мне не приходилось менять директорию, чтобы их вызвать.
– Не могу сказать ничего определенного, пока сам не посмотрю. Как назывались ваши файлы?
– Мне бы хотелось, чтобы это оставалось между нами.
– Само собой разумеется.
Виктор назвал имена файлов, и Луис уселся за компьютер.
– Не получается? – спросил Виктор через несколько минут. Экран оставался пустым.
– Похоже. Я могу их найти у себя в кабинете, дав команду компьютеру просмотреть протоколы регистрации. Вы уверены, что придали файлам именно эти названия?
– Абсолютно уверен.
– Если это важно, я прямо сейчас займусь.
– Это важно.
Луис ушел, Виктор остался сидеть за компьютером. Ему пришла идея. Очень внимательно он напечатал название еще одного файла: «Малыш Фрэнк». Секунду он помедлил, опасаясь того, что узнает – или не узнает – в следующий момент. Затем нажал клавишу вызова и затаил дыхание. К сожалению, его опасения оправдались: файла Виктора-младшего тоже не было!
Виктор откинулся в кресле. На его лице проступил пот. Исчезновение трех файлов, связанных друг с другом, хотя и не содержащих в себе перекрестных ссылок, не могло быть случайностью. Внезапно Виктор вспомнил перекошенное лицо Херста и его угрозу: «Вы не тот белый рыцарь, каким хотите казаться... У вас есть уязвимые места».
Виктор встал из-за компьютера и подошел к окну. С востока набегали облака. Похоже, будет дождь или снег. Несколько минут он стоял у окна, размышляя о том, имеет ли Херст отношение к исчезновению файлов. Догадывался ли он о чем-нибудь? Если да, это могло стать причиной его непонятной угрозы. Но Херст никак не мог знать о существовании файлов. Никто не знал о них. Никто!
5
Понедельник, вечер
Сидя за обеденным столом. Маша наблюдала за мужем и сыном. Поглощенный чтением книги о черных дырах, Виктор-младший ел, не глядя в тарелку. Надо бы попросить его отложить книгу, но Виктор пришел домой с работы в таком плохом расположении духа, что она боялась сказать что-нибудь, что могло бы усугубить его дурное настроение. Да и она сама все еще продолжала волноваться по поводу сына. Она любила его так сильно, что даже мысль о том, что он может расстроиться, была непереносима для нее. В то же время Маша прекрасно понимала, что, если она не будет смотреть на все это трезво, она не сможет ему помочь. Очевидно, он провел весь день в «Кимере», скорее всего один, поскольку в ответ на ее вопрос Виктор признался, что не видел сына с утра.
Как будто почувствовав, что на него смотрят, Виктор-младший отложил книгу и поставил свою тарелку в посудомоечную машину. Когда он поднимался из-за стола, их взгляды встретились. В его глазах не было ни теплоты, ни чувства, лишь яркий бирюзовый свет. Маша чувствовала себя так, как будто ее рассматривают под микроскопом.
– Спасибо за ужин, – ровным, механическим голосом сказал Виктор-младший.
Маша слышала, как он взбежал по внутренней лестнице. Снаружи вдруг раздался резкий свист ветра. Она выглянула из окна. В луче света от гаражного фонаря было видно, как дождь переходит в мокрый снег. Она поежилась, однако не из-за зимнего пейзажа за окном.
– Что-то я сегодня не голоден, – сказал Виктор.
Маша вдруг вспомнила, что это были первые слова, произнесенные им с того момента, как она вернулась с работы.
– Тебя что-то беспокоит? Ты хочешь об этом поговорить? – спросила она мужа.
– Тебе незачем разыгрывать из себя психиатра, – грубо ответил Виктор.
Маша могла бы и обидеться. Она вовсе не собиралась разыгрывать психиатра. Она решила, что ей, пожалуй, лучше разыгрывать просто взрослую женщину и не подталкивать Виктора. Скоро он сам расскажет, что у него на уме.
– Зато меня кое-что беспокоит. – Маша решила, что уж хотя бы ей следует быть откровенной.
Виктор взглянул на нее. Она слишком хорошо его знала, чтобы не понять: он уже раскаивался в своей грубости.
– Я сегодня прочитала несколько статей, – продолжала Маша. – В них говорится о возможных последствиях недостатка общения детей с родителями, когда дети воспитываются нянями или проводят значительное количество времени в детском саду. Кое-что из того, что там написано, может относиться и к Виктору-младшему. Я думаю, может, мне надо было взять отпуск, когда он был маленький, чтобы проводить с ним больше времени?
На лице Виктора немедленно отразилось раздражение.
– Прекрати, – сказал он снова так же грубо. – Я не желаю слышать, что ты будешь говорить дальше. На мой взгляд, он прекрасный ребенок, и я не собираюсь выслушивать поток психиатрической чепухи, доказывающий обратное.
– Ну разве это нормально, что... – Маша уже начинала терять терпение.
– Я прошу, избавь меня от этого! – Виктор выбросил остатки своего ужина в помойное ведро. – У меня сегодня для этого неподходящее настроение.
– А для чего у тебя подходящее настроение?
Виктор глубоко вздохнул, посмотрел в окно.
– Пойду погуляю.
– В такую погоду? Мокрый снег, влажная земля. Мне кажется, тебя что-то беспокоит, и ты не хочешь сказать об этом.
Виктор повернулся к жене.
– Это что, так заметно?
Маша улыбнулась.
– Да на тебя смотреть больно. Ну скажи, что случилось? Все-таки я твоя жена.
Виктор, пожав плечами, вернулся к столу. Он сидел, переплетя пальцы, опершись на локти.
– Да, меня кое-что беспокоит, – признался он.
– Слушай, даже мои пациенты с меньшим трудом начинают разговор. – Маша нежно дотронулась до руки Виктора.
Виктор встал и подошел к лестнице. Несколько мгновений он прислушивался, затем закрыл дверь и вернулся к столу. Он сел, слегка наклонившись по направлению к Маше.
– Я хочу, чтобы Виктор прошел полное медицинское обследование, как тогда, семь лет назад, когда у него было падение интеллектуального развития.
Маша не ответила. Одно дело – беспокойство насчет развития личности ребенка. Но беспокойство по поводу его физического здоровья – это было что-то новое. Даже одно предложение провести это обследование вызвало у нее шок, так же как и напоминание об остановке интеллектуального развития сына.
– Ты помнишь, как сильно упал его показатель интеллектуального развития, когда ему было около трех с половиной? – спросил Виктор.
– Конечно, я помню. – Маша пытливо смотрела на Виктора. Зачем он это делал? Он прекрасно знал, что это только усилит ее тревогу.
– Я хочу провести точно такое же обследование, как тогда, – повторил Виктор.
– Ты что-то утаиваешь от меня, – с тревогой сказала Маша. – Что это? С ним что-то не так?
– Нет. Я тебе уже сказал, с ним все в порядке. Я просто хочу быть совершенно уверенным, а для этого мне надо повторить обследование. Только и всего.
– Я хочу знать, почему ты вдруг решил провести обследование именно сейчас, – продолжала настаивать Маша.
– Я тебе уже сказал почему. – В голосе Виктора зазвучала злость.
– Ты хочешь, чтобы я согласилась на полное медицинское обследование сына, не зная, какие к этому имеются показания? Нет! Я не дам его облучать рентгеном и прочее, не имея ни малейшего представления, зачем это нужно.
– Маша, прекрати. – Виктор стиснул зубы.
– Сам прекрати. Ты от меня что-то утаиваешь, Виктор, и мне это не нравится. Ты просто пытаешься играть на моих чувствах. Пока не скажешь, в чем дело, я не соглашусь ни на какие исследования, и, поверь, мне есть что сказать на эту тему. Так что либо ты говоришь мне, что тебя беспокоит, либо мы просто забываем об этом разговоре.
Маша откинулась на стуле и глубоко вздохнула, задержав перед выдохом дыхание. Явно раздраженный, Виктор пристально смотрел на жену, но ее упорство потихоньку начало на него действовать. Она ясно изложила свое мнение, и по опыту он знал, что вряд ли она его изменит. Минута прошла в полном молчании. Напряжение во взгляде Виктора ослабло. Он опустил глаза, взглянул на свои руки. Старинные часы в соседней комнате пробили восемь.
– Хорошо, – сказал он наконец, как будто устав от борьбы. – Я тебе расскажу все. – Он провел пальцами по волосам. На секунду их глаза встретились, и он тут же уставился в потолок, как мальчишка, пойманный на чем-то запретном.
Маша почувствовала, как нарастают ее нетерпение и тревога, вызванная предстоящим рассказом.
– Не знаю, с чего и начать, – проговорил Виктор.
– Как насчет того, чтобы начать с самого начала? – предложила Маша.
Их взгляды опять встретились. Десять лет он держал в тайне обстоятельства, сопутствующие зачатию Виктора. Глядя в ее открытое, честное лицо, он думал о том, сможет ли она простить его, когда узнает правду.
– Ну пожалуйста. – Маша дотронулась до его руки. – Почему ты просто не можешь мне все рассказать?
Виктор опустил глаза.
– Слишком много причин, – ответил он. Во-первых, ты можешь мне не поверить. Вообще-то, чтобы это рассказать, мне нужно взять тебя с собой в лабораторию.
– Прямо сейчас? Ты это серьезно?
– Если ты хочешь узнать все.
В комнате повисла тишина. Неожиданно Киса прыгнула Маше на колени. Маша вспомнила, что забыла ее покормить.
– Хорошо, – сказала она. – Я только покормлю кошку и скажу кое-что Виктору-младшему. Я буду готова через пятнадцать минут.
~~
Виктор-младший услышал звук шагов на лестнице. Он не спеша закрыл альбом для марок и поставил его на полку. Его родители не разбирались в марках, они бы даже не поняли, на что они смотрят. Но к чему искушать судьбу? Он не хотел, чтобы у них было хоть какое-то представление о том, какой обширной и ценной стала его коллекция. Они думали, что его просьба об абонировании места в банковском хранилище ценностей была просто детской причудой. Виктор не видел никаких причин разубеждать их в этом.
– Что ты делаешь, милый? – спросила Маша, останавливаясь в дверях.
Мальчик поджал губы.
– Да так, ничего.
Виктор знал, что она расстроится, но он ничего не мог поделать. Еще будучи совсем маленьким, он начал понимать, что она ждет от него чего-то. Он не мог дать ей того, что другие матери получали от своих детей. В некоторые моменты, как сейчас, он чувствовал себя из-за этого виноватым.
– Почему бы тебе не пригласить к нам на этой неделе Ричи? – Маша подошла к сыну.
– Может быть, я его приглашу.
– Я думаю, это было бы отлично. Мне бы хотелось его увидеть.
Виктор-младший кивнул. Маша улыбнулась.
– Мы с папой ненадолго уедем. Ты не против?
– Конечно нет.
– Мы быстро вернемся.
– Со мной будет все в порядке.
Пять минут спустя Виктор-младший наблюдал из окна своей спальни, как машина отца отъезжала от дома. Какое-то время он постоял у окна, раздумывая, нет ли в этом повода для волнения. Нечасто его родители уезжали из дома вечером в будний день. Он пожал плечами. В конце концов, если и есть какой-то повод, он об этом скоро узнает.
Отойдя от окна, Виктор снова достал альбом и стал расставлять в нем серию недавно купленных старинных американских марок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45