Ветер помешал бы стрельбе.
Внизу у машины переговоры стихли. На горы опустилась первозданная тишина.
Время шло.
Там, внизу, они были напуганы. У Чарли появилась надежда.
Глава 56
Кристина с Джоем стояли в гостиной. Лицо мальчика было пепельно-серым. Он слышал стрельбу. Он все понял:
— Это она?
— Милый, надевай костюм и ботинки. Мы скоро уходим.
— Правда?
— Мы должны быть готовы к приходу Чарли.
— Это она, правда ?
— Да, — сказала Кристина. У мальчика на глаза навернулись слезы. Она прижала его к себе. — Вот увидишь, все обойдется. Чарли не даст нас в обиду.
...Она смотрела ему в глаза, но он не видел ее. Его взор был устремлен сквозь нее, в какой-то иной мир, его взгляд был пустым и отсутствующим, и Кристину охватила дрожь.
Она надеялась, что, пока соберет вещи, Джой уже оденется. Но он был на грани ступора: неподвижно стоял с безучастным лицом и безвольно опущенными руками.
Она схватила лыжный костюм и натянула на Джоя поверх свитера и джинсов, в которых он ходил дома. На толстые шерстяные носки она надела ботинки и сама зашнуровала их. На пол у двери она положила его перчатки и лыжную маску, чтобы не забыть их, когда они будут уходить.
Когда Кристина прошла на кухню собрать продукты и кое-какие вещи, Джой двинулся следом и остановился рядом с ней. Неожиданно он встрепенулся и, выйдя из оцепенения, с исказившимся от страха лицом произнес:
— Брэнди? Где Брэнди?
— Ты хочешь сказать — Чубакка, милый?
— Брэнди. Я хочу сказать Брэнди!
Потрясенная, Кристина бросила сумку, склонилась к Джою и погладила его по щеке:
— Милый мой.., не надо.., не надо так расстраивать маму. Ты же помнишь... Брэнди умер.
— Нет.
— Ведьма...
— Нет!
— ..убила его.
Он яростно затряс головой.
— Нет. Нет! Брэнди! Брэ-э-э-э-энди-и-и!
Кристина пробовала прижать его к себе, но он вырывался.
— Милый, прошу тебя, не надо...
В этот момент на кухню зашел Чубакка, привлеченный шумом, и мальчик, вырвавшись из рук Кристины, радостно вцепился в него, обхватив лохматую голову:
— Брэнди! Ты видишь? Это Брэнди. Он здесь. Ты наврала мне. Брэнди жив. Старина Брэнди жив-здоров.
У Кристины перехватило дыхание, и она застыла, пронзенная болью, болью не физической, а душевной, острой и мучительной. Джой не воспринимал действительность. Ей казалось, что он уже смирился со смертью Брэнди, что все улеглось, когда она настояла на том, чтобы он назвал новую собаку Чубаккой, а не Брэнди Второй. Но теперь... Когда она обращалась к нему, он не реагировал и даже не смотрел на нее, а только что-то бормотал, шептался с собакой, гладил и обнимал ее. Кристина громко позвала Джоя, но он не ответил Зря она согласилась завести этого двойника. Надо было отвезти его обратно в питомник Надо было выбрать другую породу, только не золотистого ретривера.
А может, и нет. Может быть, она уже никак не могла спасти его рассудок. Нельзя требовать выдержки от шестилетнего ребенка, когда вокруг него рушится мир. Даже взрослый сломался бы быстрее. Хотя она не признавалась в этом себе, однако все это время чувствовала, что Джой неизбежно должен столкнуться с эмоциональными и психологическими проблемами.
Хороший психиатр поможет ему, уверяла она себя.
Его бегство от реальности было лишь временным. Ей необходимо было верить, что это так. Она должна верить.
Иначе не было смысла продолжать скрываться.
Она жила для Джоя. Он был ее миром, ее смыслом.
Без него...
Самое страшное, что у нее не было времени прижать его к себе, приласкать и поговорить с ним, что было отчаянно необходимо ему, так же как, впрочем, и ей. Но времени не оставалось. Спиви была рядом. И сейчас ей приходилось не обращать внимания на Джоя, отвернуться от него в тот момент, когда он больше всего нуждался в ней.
Ей пришлось взять себя в руки и снова собирать рюкзак.
По лицу катились слезы, руки дрожали. Никогда ей не было так плохо. Теперь даже если Чарли спасет жизнь Джою, она все равно может лишиться своего мальчика, от которого останется лишь пустая оболочка. Но она упорно продолжала заниматься делом, распахивая дверцы буфета, отбирая вещи, которые пригодятся им, когда они уйдут в лес.
Сердце ее было преисполнено черной ненависти к Спиви и ее подручным. Она не просто желала их смерти, сначала она хотела бы насладиться зрелищем их пыток.
Она хотела заставить старую стерву визжать и молить о пощаде; отвратительная, грязная, безумная, старая стерва.
Джой тихо бормотал:
— Брэнди... Брэнди... Брэнди... — и гладил Чубакку.
Глава 57
Прошло семь минут, прежде чем кто-то из людей Спиви осмелился обнаружить себя, чтобы проверить, держат ли их еще под прицелом.
Чарли увидел его и открыл стрельбу. Но хотя это и был Долгожданный шанс, он не успел собраться, был слишком возбужден и напряжен. Он дернул курок, вместо того чтобы плавно отпустить его, и промазал.
С той стороны немедленно открыли ответный огонь.
Чарли подозревал, что они вооружены, но до последнего Момента у него не было полной уверенности. Стреляли из двух винтовок в направлении верхней кромки поляны.
Первые залпы были направлены левее него метров на пятьдесят; он слышал, как в той стороне затрещали ветки.
Следующие пули легли уже ближе, метрах в тридцати и по-прежнему левее, но пальба не прекращалась, и пули свистели все ближе и ближе. Люди Спиви представляли, где приблизительно мог находиться Чарли, и теперь вынуждали его обнаружить себя.
По мере того как стрельба смещалась в его сторону, Чарли все ниже пригибал голову и прижимался к земле под сенью деревьев на опушке. Он слышал, как свистят пули у него над головой. Отлетали куски коры, сыпались иголки, рядом упало несколько сосновых шишек, но если те, внизу, надеялись на удачу, то их надежды не оправдались. Пули стали ложиться справа от Чарли, а это говорило о том, что им понятно только одно: в них стреляли откуда-то сверху — однако они понятия не имели, в каком месте засел нападавший.
Чарли снова поднял винтовку и прильнул к окуляру прицела. И тут до него дошло — стреляя в него, те преследовали еще одну цель: прикрыть двоих, которые короткими перебежками устремились к лесу, огибая поляну с восточной стороны.
— Проклятье! — Чарли попытался взять на мушку одного из бежавших. Но те двигались слишком быстро, невзирая на сугробы, поднимая облако снежной пыли. Не успел он поймать кого-нибудь из них в перекрестье прицела, как оба скрылись в темноте между деревьями.
В то же мгновение стрельба стихла.
Чарли прикинул, сколько времени потребуется тем двоим, чтобы пройти лесом и напасть на него с тыла. Немного. Лес в этих местах довольно чистый. Минут пять, не больше.
Он еще мог кое-что предпринять, даже если сектанты, укрывшиеся за джипом, и не высунутся. Чарли прицелился в один из снегоходов и дважды выстрелил в надежде, что удастся вывести его из строя. Если он заставит Спиви с компанией топать пешком, поединок между ними будет честнее. Он взял на мушку другой снегоход и всадил две пули в двигатель. Третий был виден лишь наполовину, и попасть в него было трудно, поэтому Чарли выстрелил пять раз, для чего ему пришлось перезарядить винтовку.
Внизу наконец определили его местоположение и открыли огонь, теперь пули ложились в непосредственной близости от него.
Четвертый снегоход стоял за джипом, вне досягаемости, и Чарли не оставалось ничего другого, как отступить.
Он надел вторую перчатку, по-пластунски пополз глубже в лес и укрылся за стволом тсуги. Он снова надел снегоступы, которые несколько минут назад сбросил, чтобы было удобнее стрелять. Старался производить как можно меньше шума, одновременно прислушиваясь к каждому шороху с восточной стороны, откуда на него могли выйти двое из группы Спиви.
По его расчетам, они уже должны были дать о себе знать. Однако он быстро сообразил, что теперь они будут действовать крайне осторожно. Они не могли не понимать, что бросок к лесу не остался незамеченным и теперь их появление не будет неожиданным. К тому же они осознавали, что у него есть одно преимущество: ему была знакома эта местность. Стало быть, они будут продвигаться медленно, от укрытия к укрытию, внимательно вглядываясь в каждое дерево, в каждый камень, отмечая каждую впадину, где могла быть засада. У них могло уйти минут десять-пятнадцать, чтобы добраться сюда, и еще столько же, чтобы обшарить окрестности, пока они не поймут, что его там уже нет. Таким образом, у них с Кристиной и Джоем было в запасе двадцать — двадцать пять минут.
Он опрометью бросился вверх через лес к коттеджу.
На верхней поляне мела поземка.
Ветер крепчал.
Небо нахмурилось и потемнело. Несмотря на то что было утро, создавалось впечатление, что близится вечер, хуже того, казалось, близился конец света.
Чубакка не отрывал взгляд от Джоя, словно чувствуя, что его юный хозяин нуждается в нем. Но мальчик больше не обращал внимания на собаку. Джой погрузился в свой внутренний мир, не замечая уже мира реального.
Кусая губы, пытаясь унять острую тревогу за сына, Кристина набила провизией свой рюкзак, приготовила вещи для второго рюкзака и зарядила дробовик. Тут вошел Чарли — с красным от морозного ветра лицом и заиндевевшими бровями. От него веяло холодом, но больше всего холода было в его глазах.
— Что произошло? — спросила Кристина, когда он прошел к столу в гостиной, оставляя на полу мокрые следы.
— Вышиб им мозги, черт бы их побрал.
— Что, всем? — спросила Кристина, — помогая ему снять рюкзак.
— Нет. Я убил или серьезно ранил троих. Возможно, подбил еще одного, однако не уверен.
Она принялась судорожно вкладывать вещи в непромокаемый рюкзак.
— А что Спиви?
— Не знаю. Возможно, я и попал в нее, но не поручусь.
— Они идут?
— Да. У нас в запасе минут двадцать.
Кристина оторвалась от своего занятия и застыла с жестяной упаковкой спичек в руке, с тревогой глядя Чарли в глаза.
— Что с тобой, Чарли?
Он провел ладонью по влажному лбу:
— Я никогда не делал ничего подобного. Это была... бойня. Разве что на войне, но ведь это совсем другое. То война.
— Это тоже война.
— Да, видимо, так. Кроме одного.., когда я стрелял... это доставляло мне наслаждение. Даже на войне со мной такого не было.
— Ничего страшного, — сказала она, продолжая собирать рюкзак. — После всего, что мы вытерпели от них, я тоже не прочь застрелить одного-двух. Я бы хотела этого, черт побери!
Чарли повернулся к Джою.
— Капитан, надеваем перчатки и маску.
Мальчик не реагировал. Он стоял возле стола с отсутствующим взглядом.
— Джой? — позвал его Чарли.
Мальчик молчал. Он смотрел на руки Кристины, запихивающие в рюкзак всякую всячину, но, похоже, не видел их.
— Что с ним? — спросил Чарли.
— Он.., он просто отключился от всего, — ответила Кристина, снова едва не плача.
Чарли подошел к мальчику и, взяв за подбородок, легонько приподнял его голову. Джой смотрел на Чарли, но не видел его. Чарли пытался говорить с ним, но безрезультатно. На губах ребенка блуждала слабая улыбка, бессмысленная и призрачная, но и она не была реакцией на то, что говорил Чарли; он улыбался чему-то, увиденному в своем новом мире, каким-то своим мыслям, связанным с этим миром, который отделяли от реального долгие световые годы. В уголках детских глаз блестели слезы, но с губ не сходила все та же жуткая улыбка. Он ни разу не всхлипнул, не проронил ни звука.
— Что за черт, — тихо произнес Чарли.
Он прижал Джоя к себе, но тот не реагировал. Тогда Чарли надел уже собранный рюкзак, поправил ремни и зафиксировал их на груди.
Кристина уложила второй, проверила клапаны карманов и взвалила на спину.
Чарли надел Джою перчатки и лыжную маску. Мальчик не проявил к этому никакого интереса.
Они вышли из дома, Кристина — последней, с заряженным дробовиком в руках. Прежде чем закрыть дверь, она бросила последний взгляд внутрь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Внизу у машины переговоры стихли. На горы опустилась первозданная тишина.
Время шло.
Там, внизу, они были напуганы. У Чарли появилась надежда.
Глава 56
Кристина с Джоем стояли в гостиной. Лицо мальчика было пепельно-серым. Он слышал стрельбу. Он все понял:
— Это она?
— Милый, надевай костюм и ботинки. Мы скоро уходим.
— Правда?
— Мы должны быть готовы к приходу Чарли.
— Это она, правда ?
— Да, — сказала Кристина. У мальчика на глаза навернулись слезы. Она прижала его к себе. — Вот увидишь, все обойдется. Чарли не даст нас в обиду.
...Она смотрела ему в глаза, но он не видел ее. Его взор был устремлен сквозь нее, в какой-то иной мир, его взгляд был пустым и отсутствующим, и Кристину охватила дрожь.
Она надеялась, что, пока соберет вещи, Джой уже оденется. Но он был на грани ступора: неподвижно стоял с безучастным лицом и безвольно опущенными руками.
Она схватила лыжный костюм и натянула на Джоя поверх свитера и джинсов, в которых он ходил дома. На толстые шерстяные носки она надела ботинки и сама зашнуровала их. На пол у двери она положила его перчатки и лыжную маску, чтобы не забыть их, когда они будут уходить.
Когда Кристина прошла на кухню собрать продукты и кое-какие вещи, Джой двинулся следом и остановился рядом с ней. Неожиданно он встрепенулся и, выйдя из оцепенения, с исказившимся от страха лицом произнес:
— Брэнди? Где Брэнди?
— Ты хочешь сказать — Чубакка, милый?
— Брэнди. Я хочу сказать Брэнди!
Потрясенная, Кристина бросила сумку, склонилась к Джою и погладила его по щеке:
— Милый мой.., не надо.., не надо так расстраивать маму. Ты же помнишь... Брэнди умер.
— Нет.
— Ведьма...
— Нет!
— ..убила его.
Он яростно затряс головой.
— Нет. Нет! Брэнди! Брэ-э-э-э-энди-и-и!
Кристина пробовала прижать его к себе, но он вырывался.
— Милый, прошу тебя, не надо...
В этот момент на кухню зашел Чубакка, привлеченный шумом, и мальчик, вырвавшись из рук Кристины, радостно вцепился в него, обхватив лохматую голову:
— Брэнди! Ты видишь? Это Брэнди. Он здесь. Ты наврала мне. Брэнди жив. Старина Брэнди жив-здоров.
У Кристины перехватило дыхание, и она застыла, пронзенная болью, болью не физической, а душевной, острой и мучительной. Джой не воспринимал действительность. Ей казалось, что он уже смирился со смертью Брэнди, что все улеглось, когда она настояла на том, чтобы он назвал новую собаку Чубаккой, а не Брэнди Второй. Но теперь... Когда она обращалась к нему, он не реагировал и даже не смотрел на нее, а только что-то бормотал, шептался с собакой, гладил и обнимал ее. Кристина громко позвала Джоя, но он не ответил Зря она согласилась завести этого двойника. Надо было отвезти его обратно в питомник Надо было выбрать другую породу, только не золотистого ретривера.
А может, и нет. Может быть, она уже никак не могла спасти его рассудок. Нельзя требовать выдержки от шестилетнего ребенка, когда вокруг него рушится мир. Даже взрослый сломался бы быстрее. Хотя она не признавалась в этом себе, однако все это время чувствовала, что Джой неизбежно должен столкнуться с эмоциональными и психологическими проблемами.
Хороший психиатр поможет ему, уверяла она себя.
Его бегство от реальности было лишь временным. Ей необходимо было верить, что это так. Она должна верить.
Иначе не было смысла продолжать скрываться.
Она жила для Джоя. Он был ее миром, ее смыслом.
Без него...
Самое страшное, что у нее не было времени прижать его к себе, приласкать и поговорить с ним, что было отчаянно необходимо ему, так же как, впрочем, и ей. Но времени не оставалось. Спиви была рядом. И сейчас ей приходилось не обращать внимания на Джоя, отвернуться от него в тот момент, когда он больше всего нуждался в ней.
Ей пришлось взять себя в руки и снова собирать рюкзак.
По лицу катились слезы, руки дрожали. Никогда ей не было так плохо. Теперь даже если Чарли спасет жизнь Джою, она все равно может лишиться своего мальчика, от которого останется лишь пустая оболочка. Но она упорно продолжала заниматься делом, распахивая дверцы буфета, отбирая вещи, которые пригодятся им, когда они уйдут в лес.
Сердце ее было преисполнено черной ненависти к Спиви и ее подручным. Она не просто желала их смерти, сначала она хотела бы насладиться зрелищем их пыток.
Она хотела заставить старую стерву визжать и молить о пощаде; отвратительная, грязная, безумная, старая стерва.
Джой тихо бормотал:
— Брэнди... Брэнди... Брэнди... — и гладил Чубакку.
Глава 57
Прошло семь минут, прежде чем кто-то из людей Спиви осмелился обнаружить себя, чтобы проверить, держат ли их еще под прицелом.
Чарли увидел его и открыл стрельбу. Но хотя это и был Долгожданный шанс, он не успел собраться, был слишком возбужден и напряжен. Он дернул курок, вместо того чтобы плавно отпустить его, и промазал.
С той стороны немедленно открыли ответный огонь.
Чарли подозревал, что они вооружены, но до последнего Момента у него не было полной уверенности. Стреляли из двух винтовок в направлении верхней кромки поляны.
Первые залпы были направлены левее него метров на пятьдесят; он слышал, как в той стороне затрещали ветки.
Следующие пули легли уже ближе, метрах в тридцати и по-прежнему левее, но пальба не прекращалась, и пули свистели все ближе и ближе. Люди Спиви представляли, где приблизительно мог находиться Чарли, и теперь вынуждали его обнаружить себя.
По мере того как стрельба смещалась в его сторону, Чарли все ниже пригибал голову и прижимался к земле под сенью деревьев на опушке. Он слышал, как свистят пули у него над головой. Отлетали куски коры, сыпались иголки, рядом упало несколько сосновых шишек, но если те, внизу, надеялись на удачу, то их надежды не оправдались. Пули стали ложиться справа от Чарли, а это говорило о том, что им понятно только одно: в них стреляли откуда-то сверху — однако они понятия не имели, в каком месте засел нападавший.
Чарли снова поднял винтовку и прильнул к окуляру прицела. И тут до него дошло — стреляя в него, те преследовали еще одну цель: прикрыть двоих, которые короткими перебежками устремились к лесу, огибая поляну с восточной стороны.
— Проклятье! — Чарли попытался взять на мушку одного из бежавших. Но те двигались слишком быстро, невзирая на сугробы, поднимая облако снежной пыли. Не успел он поймать кого-нибудь из них в перекрестье прицела, как оба скрылись в темноте между деревьями.
В то же мгновение стрельба стихла.
Чарли прикинул, сколько времени потребуется тем двоим, чтобы пройти лесом и напасть на него с тыла. Немного. Лес в этих местах довольно чистый. Минут пять, не больше.
Он еще мог кое-что предпринять, даже если сектанты, укрывшиеся за джипом, и не высунутся. Чарли прицелился в один из снегоходов и дважды выстрелил в надежде, что удастся вывести его из строя. Если он заставит Спиви с компанией топать пешком, поединок между ними будет честнее. Он взял на мушку другой снегоход и всадил две пули в двигатель. Третий был виден лишь наполовину, и попасть в него было трудно, поэтому Чарли выстрелил пять раз, для чего ему пришлось перезарядить винтовку.
Внизу наконец определили его местоположение и открыли огонь, теперь пули ложились в непосредственной близости от него.
Четвертый снегоход стоял за джипом, вне досягаемости, и Чарли не оставалось ничего другого, как отступить.
Он надел вторую перчатку, по-пластунски пополз глубже в лес и укрылся за стволом тсуги. Он снова надел снегоступы, которые несколько минут назад сбросил, чтобы было удобнее стрелять. Старался производить как можно меньше шума, одновременно прислушиваясь к каждому шороху с восточной стороны, откуда на него могли выйти двое из группы Спиви.
По его расчетам, они уже должны были дать о себе знать. Однако он быстро сообразил, что теперь они будут действовать крайне осторожно. Они не могли не понимать, что бросок к лесу не остался незамеченным и теперь их появление не будет неожиданным. К тому же они осознавали, что у него есть одно преимущество: ему была знакома эта местность. Стало быть, они будут продвигаться медленно, от укрытия к укрытию, внимательно вглядываясь в каждое дерево, в каждый камень, отмечая каждую впадину, где могла быть засада. У них могло уйти минут десять-пятнадцать, чтобы добраться сюда, и еще столько же, чтобы обшарить окрестности, пока они не поймут, что его там уже нет. Таким образом, у них с Кристиной и Джоем было в запасе двадцать — двадцать пять минут.
Он опрометью бросился вверх через лес к коттеджу.
На верхней поляне мела поземка.
Ветер крепчал.
Небо нахмурилось и потемнело. Несмотря на то что было утро, создавалось впечатление, что близится вечер, хуже того, казалось, близился конец света.
Чубакка не отрывал взгляд от Джоя, словно чувствуя, что его юный хозяин нуждается в нем. Но мальчик больше не обращал внимания на собаку. Джой погрузился в свой внутренний мир, не замечая уже мира реального.
Кусая губы, пытаясь унять острую тревогу за сына, Кристина набила провизией свой рюкзак, приготовила вещи для второго рюкзака и зарядила дробовик. Тут вошел Чарли — с красным от морозного ветра лицом и заиндевевшими бровями. От него веяло холодом, но больше всего холода было в его глазах.
— Что произошло? — спросила Кристина, когда он прошел к столу в гостиной, оставляя на полу мокрые следы.
— Вышиб им мозги, черт бы их побрал.
— Что, всем? — спросила Кристина, — помогая ему снять рюкзак.
— Нет. Я убил или серьезно ранил троих. Возможно, подбил еще одного, однако не уверен.
Она принялась судорожно вкладывать вещи в непромокаемый рюкзак.
— А что Спиви?
— Не знаю. Возможно, я и попал в нее, но не поручусь.
— Они идут?
— Да. У нас в запасе минут двадцать.
Кристина оторвалась от своего занятия и застыла с жестяной упаковкой спичек в руке, с тревогой глядя Чарли в глаза.
— Что с тобой, Чарли?
Он провел ладонью по влажному лбу:
— Я никогда не делал ничего подобного. Это была... бойня. Разве что на войне, но ведь это совсем другое. То война.
— Это тоже война.
— Да, видимо, так. Кроме одного.., когда я стрелял... это доставляло мне наслаждение. Даже на войне со мной такого не было.
— Ничего страшного, — сказала она, продолжая собирать рюкзак. — После всего, что мы вытерпели от них, я тоже не прочь застрелить одного-двух. Я бы хотела этого, черт побери!
Чарли повернулся к Джою.
— Капитан, надеваем перчатки и маску.
Мальчик не реагировал. Он стоял возле стола с отсутствующим взглядом.
— Джой? — позвал его Чарли.
Мальчик молчал. Он смотрел на руки Кристины, запихивающие в рюкзак всякую всячину, но, похоже, не видел их.
— Что с ним? — спросил Чарли.
— Он.., он просто отключился от всего, — ответила Кристина, снова едва не плача.
Чарли подошел к мальчику и, взяв за подбородок, легонько приподнял его голову. Джой смотрел на Чарли, но не видел его. Чарли пытался говорить с ним, но безрезультатно. На губах ребенка блуждала слабая улыбка, бессмысленная и призрачная, но и она не была реакцией на то, что говорил Чарли; он улыбался чему-то, увиденному в своем новом мире, каким-то своим мыслям, связанным с этим миром, который отделяли от реального долгие световые годы. В уголках детских глаз блестели слезы, но с губ не сходила все та же жуткая улыбка. Он ни разу не всхлипнул, не проронил ни звука.
— Что за черт, — тихо произнес Чарли.
Он прижал Джоя к себе, но тот не реагировал. Тогда Чарли надел уже собранный рюкзак, поправил ремни и зафиксировал их на груди.
Кристина уложила второй, проверила клапаны карманов и взвалила на спину.
Чарли надел Джою перчатки и лыжную маску. Мальчик не проявил к этому никакого интереса.
Они вышли из дома, Кристина — последней, с заряженным дробовиком в руках. Прежде чем закрыть дверь, она бросила последний взгляд внутрь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66