Он сел в машину, дал задний ход, отъехал за указатель и свернул на грунтовую дорогу.
Весь путь от Москвы до деревни Игорь Степанович обращал внимание на дурные знаки. А вот на хороший знак – когда Господь захотел, чтобы Хомяков проехал мимо деревни – он внимания не обратил. А зря. Если бы только знал Игорь Степанович, что это последняя дорога, на которую он свернул.
Хомяков проехал мимо пруда, мимо церкви, выехал на пригорок и сразу увидел Мешалкина!
Мешалкин стоял в какой-то неподходящей для него компании. С ним было двое. В одном Хомяков узнал местного придурка-мракобеса деда Семена. А вторым был пьяница и дебошир, тракторист Мишка Коновалов, которого Хомяков не раз нанимал пахать за бутылку поле.
Та-ак! Понятно! Раньше этот скульптор с деревенскими что-то брезговал общаться!..
Та-ак! Я тут, б…, еду… знает куда! В Москве жена с ума сходит! А этот… пьянствует!..
Игорь Степанович притормозил, вылез из машины, облокотился на дверь.
Трое остановились метрах в десяти. Вперед выступил дед Семен с какой-то доской в руках и крикнул:
– Сгинь, нечистая сила! – и перекрестил доской Хомякова и его машину.
– Ты чё, мудак старый, орешь?! Совсем ум прое…л! – Хомяков сплюнул под ноги.
Абатуров замер, а потом повернулся к остальным и сказал:
– Свой, кажись…
Коновалов отодвинул деда рукой и посмотрел на Хомякова подозрительно.
– Сомневаюсь я, – сказал он. – Ты говоришь – свой, а я говорю – надо его кольнуть на всякий случай, – Мишка тряхнул осиновым колом.
– Да это тесть мой, – вмешался Юра. – Я его узнал!
– А? – Коновалов обернулся. – Говоришь, тесть?.. У тебя, между прочим, жена еще была и дети… Может, это у них наследственно?..
– Не смей так про жену и детей, а не то я тебе врежу! Они не виноваты! Ты тоже мог быть на их месте!
– Мог, да не буду! Потому что у меня голова есть!
– Хорош собачиться, – остановил их Абатуров. – Давайте с тестем разберемся… что это за гусь к нам пожаловал…
– Не пи…ди! – Хомяков ужасно разозлился, что его назвали гусем. И не кто-нибудь, а последний деревенский идиот. – Еще слово скажешь, я на твой возраст не посмотрю!..
А ты, зятек фуев!.. – Хомяков задохнулся. – Мать в Москве с ума сходит! Думали х… знает чего с вами случилось! Я после смены вместо того, чтобы отдыхать, как человеку, гоню сюда не спамши, не жрамши! Бензина нажег хрен знает сколько! Чуть в аварию не попал!.. А этот говнюк водку жрет с пидарасами!..
– Это кто пидарасы?! – крикнул Коновалов. – Это кого ты имеешь в виду?!
– Тебя имею! И вот его, – Хомяков показал пальцем на Абатурова. – И всех ваших мам имею!
– Ах ты сука какая! – Мишка слегка присел и расставил руки в стороны. – Ни хрена себе! Очередной козел вонючий приехал из своего вонючего города в нашу, – Коновалов потыкал себя в грудь большим пальцем, – родную, б…дь, деревню! Ездит тут на своем вонючем автомобиле по нашей, бля, земле, которую мы пахали, и пахали наши деды и отцы! – Мишка треснул деда Семена по шее, и тот чуть не упал. – Стоять, дед! – Он схватил Абатурова за шиворот. – А этот городской хер обратно утрамбовывает нашу землю своими погаными лысыми покрышками! И еще плюет на нее! – Мишка покраснел, и на шее у него надулись жилы. – Из-за таких вот ельциных мы так х…во и живем! Из-за таких у нас в деревне курицы нестись перестали! Такие вот и занесли к нам в Бубен заразу американскую!
– Сникерс е…й! – вставил дед Семен.
– Погоди, дед!.. – Мишка дернул его за воротник. – Понаехали упыри! Занесли заразу!
– Кто ельцины?! – Хомяков хлопнул дверцей и кинулся на деревенских.
Игорь Степанович владел в совершенстве приемами рукопашного боя и, несмотря на почтенный возраст, был еще грозным бойцом. А Коновалов дрался по-простому, но зато был очень уж здоровый.
Хомяков налетел на него и моментально сшиб с ног подсечкой. Тут же он развернулся и врезал Мешалкину.
Абатуров отскочил назад и стал размахивать колом.
Мешалкин отлетел в кусты.
Коновалов, не поднимаясь, врезал Хомякову ногой под колено.
Мешалкин вылез из кустов и ударил тестю по ребрам.
Хомяков охнул, но удержался на ногах. Он подпрыгнул и, с разворота, прямой ногой сбил Юру на землю.
Мишка Коновалов вскочил и ударил Хомякова кулаком по темени.
Хомяков присел и, не разворачиваясь, лягнул Мишку по яйцам.
Коновалов от боли согнулся пополам.
Подскочил Абатуров и со всего маху стукнул Хомякова колом по голове.
Хомяков рухнул и отключился.
– У, гад! По яйцам! – Мишка, морщась, подошел к Хомякову и пнул его ногой. – Н-на!
– Хватит! – остановил Абатуров. – Хорош… Ему достаточно… И вообще… – он поглядел в небо, – я понял… Это ж нас, друзья мои, дьявол искушает! Специально нам подлянку на дороге подложил, чтоб мы до церкви Христовой к ночи не добрались, и всю свою силу употребили на борьбу с христианом, а не с дьявольскими отродьями…
И действительно, пока они выясняли отношения, на улице совершенно стемнело и стало жутко.
– Давайте, Мишка и Юрка, берите этого петуха и несите в церковь… А я сзади пойду… с колом… – сказал Абатуров.
Мешалкин подошел к машине, чтобы захлопнуть дверцу.
– О! Серп зачем-то привез! Дед Семен, тебе серп не нужен?
– Возьми. Может, пригодится. Будем им, как говорится, этим серпом да по ихним яйцам!
Юра засунул серп за ремень.
Прежде чем взять Хомякова, Коновалов потыкал его, на всякий случай, осинкой, и только после того взял Игоря Степановича за ноги.
А Мешалкин взял тестя за руки.
И они пошли.

Глава четырнадцатая
ЗЛОВЕЩИЙ «МАКИНТОШ»

1

Фары высветили из темноты указатель КРАСНЫЙ БУБЕН. Леша свернул на проселочную дорогу и поехал в сторону деревни. Из-за травы, которую он зря покурил перед дорогой, было немного жутко. У Лехи всегда с травы были шуги, поэтому он не очень уважал пыхать, когда нужно было куда-то ехать или идти. Зря он покурил. Теперь на его депрессивно-тревожное состояние из-за родителей, наложилась травяная шуга.
И чего я, действительно, поехал, на ночь глядя? Говорил же мне Алик, оставайся до утра… В деревне все спят уже… Где я буду чего искать?.. Может, в машине до утра остаться? А утром тогда и поеду… поищу… чего-нибудь.
Он съехал с дороги на обочину и затормозил. Уверенность, что его родители живы-здоровы в деревне, – куда-то временно спряталась. Это тоже из-за травы. Трава подарила ему эту мысль, и трава заставила его о ней забыть.
Леша нажал кнопочки на дверях, откинул сиденья в горизонтальное положение, лег на бок и попытался заснуть. Но сон не шел. Леша поворочался минут пятнадцать, сел и закурил.
Было тихо. Мимо по дороге никто не проезжал. Леша приоткрыл окно, чтобы дым выходил из кабины, выбросил в щель окурок и снова лег.
Он лежал с открытыми глазами на спине и смотрел через стекло на темное небо и яркую полную луну. Полная луна. Время нечисти. Плохое время, – подумал Леша. – Как там у Булгакова в «Мастере»?.. И когда на небе появлялась полная луна, поэт Бездомный выходил на улицу и шел неизвестно куда ночью… А Понтий Пилат и его собака гуляли по лунной дорожке… Лунная дорожка светит серебром… Чья это песня?.. Вроде бы Юрия Антонова… Как там дальше?.. М-м-м-м-м-м… светит серебром… человек и кошка плачут под мостом… рыбачут, а не плачут… гадят… ха-ха… Трава располагает к творчеству… Главное, не думать о всякой фигне…
Послышался шум машины, темное небо слегка осветилось желтым светом фар. Машина подъехала и остановилась.
Кто это там?! Может, это бандиты, которые убивают водителей на ночных пустынных дорогах?..
Леша нащупал закрывалку окна и покрутил.

2

Хлопнула дверца. Кто-то вышел из той машины.
Леша зажмурился. У него в голове опять появился тревожный Билл Гейтс. Билл Гейтс сказал: Move your ass, Lesha! Move your ass! Двигай отсюда жопой, коллега! It's not to be late! Пока еще не поздно, сохрани то, что не успели уничтожить!
Леша открыл глаза и не поверил! За окном стоял его папа, Георгий Адамович Дегенгард! Живой и здоровый! Он улыбался.
– Папа! – Леша подскочил и ударился головой в мягкий потолок.
Папа постучал костяшками по стеклу:
– Открывай!
Леша открыл, выскочил из машины и обнял отца.
– Папа!.. Ты живой?!. Папа!..
– Живой, конечно. А что случилось?
– Живой?!. А где мама?
– Да вон она, в машине сидит!
Из жигуленка вышла мама.
– Мама! – Леша крикнул.
– Леша! Ты что здесь делаешь? Ты почему приехал? Случилось что-нибудь?! Что-нибудь с Верочкой или Павликом?!
– Нет! С ними всё нормально!.. Какие-то дурацкие шутки!.. Я бы этого шутника поймал и ноги ему вырвал! – Леша оторвался от отца и обнял маму. – Мама, ты замерзла!
– Не замерзла.
– Нет, ты вся холодная!
– Какие еще шутки дурацкие? – спросила мама.
– Позвонил какой-то идиот и сказал, что вас… убили! Чушь какая-то!
– Ничего себе! – возмутился папа. – Ну и ну! Шуточки!.. Ничего святого у людей не осталось!.. Знаки плюса и минуса поменялись местами!
– Это ж надо же, – добавила Раиса, – так пошутить!.. Подлость какая!..
– И ты, значит, – продолжал Георгий Адамович, – поверил и поехал поэтому сюда?!. Ну и ну! Таких шутников сажать надо за решетку в зоопарк, чтобы каждый мог кинуть в них объедками!..
– Да ладно, – Леша махнул рукой. – Главное, всё хорошо закончилось!.. Фух!..
– Ну… Чего мы стоим-то тут на дороге? Поехали домой!
– В Москву, пап?
– Зачем в Москву? В Красный Бубен! Посмотришь, как мы живем, раз уж приехал! А то ведь не хотел к нам в деревню приезжать!
– Да я это… работы много… Некогда всё…
– Вот так всегда, – сказала Раиса. – Пока люди живы, всё времени нет с ними повстречаться. А как умрут, так летят среди ночи на край света!..
– Да ладно, мам, не обижайся, – Леша поцеловал маму в щеку. – Мам, ты точно замерзла!
– Ты давай садись тогда в машину, – сказал папа, – и поезжай за нами.
– Ага!

3

Дорога была ухабистая, и машина то и дело подпрыгивала на кочках. По такой дороге ездить – всю тачку раздолбаешь, — подумал Леша. – Ладно, у родителей развалюха, не жалко… А у меня-то нормальная иномарка. Для города… Жалко все-таки… иномарку… японскую…
Леше показалось, что по бокам дороги мелькают какие-то силуэты, ему даже показалось, что у некоторых силуэтов светятся глаза. Фигня какая-то! Зря я покурил! Как бы в дерево не въехать!.. Это светлячки, наверное, на кустах светятся… – догадался он, но всё же постарался подъехать поближе к родительской машине.
– Е! – Леша резко нагнулся вперед лицом.
Перед машиной пробежал скелет! Фары осветили белые кости, открытые зубы с одной золотой коронкой и светлый череп. Скелет щелкнул челюстью и исчез в темноте. Всё это длилось меньше секунды. Леша дал по тормозам. Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! Докурился! Раньше с травы такого не было!.. Это… Круто!.. Скелет виртуальный!.. Графика обалденная!.. Как настоящий!..
Машина родителей подъехала к высоким воротам и остановилась. Леша затормозил рядом. Его фары осветили надпись на воротах:
ХУЙ и ПИЗДА
У Леши при чтении этих слов случилось мощное дежа вю. Его словно окунули куда-то с головой, в какое-то параллельное кино с его же участием.
Но что это было за кино, какую роль он в нем исполнял и чем оно закончилось, Леша вспомнить никак не мог.
Он увидел, как из машины вышли родители, и папа пошел открывать ворота, а мама встала рядом с папой, достала из кармана мел и провела перпендикулярную палку в букве X, получилось Ж…
– Вот, – сказала мама, не поворачиваясь, – все-таки не так откровенно. – Она немного посмотрела и во втором слове ничего исправлять не стала.
Леша вышел из машины.
– А чего вы, мама, всё не сотрете? – спросил он.
– А, – мама махнула рукой, – стирай не стирай…
– Открыл!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101