– всё теперь по-дурацки!
– Пошли еще быстрее, – сказал Мешалкин.
Они почти побежали.
– Что ж ты, Мишка, гад, – вспомнил вдруг Углов, – оставил меня связанным, когда тут такое творится?!
– Я не виноват! Меня темные силы заставили… Ладно, не обижайся! Всё хорошо, что хорошо кончается!
– Ничего себе – хорошо! Провалялся сутки связанным под носом у Вельзевула!
Налетел сильный ветер. Что-то хрустнуло над головами, и перед ними на землю упала огромная сухая ветка. Друзья едва успели отскочить.
Они перепрыгнули через ветку и побежали во весь дух.
За забором что-то завозилось и захрюкало. Забор затрещал. Они отпрянули от него на середину улицы.
Мешалкин бежал последним. Ему очень хотелось обернуться и посмотреть назад. Но внутренний голос подсказывал, что делать этого нельзя, что если он обернется – будет хуже.
И все-таки он не вытерпел и обернулся. Он увидел две пары желтых волчьих глаз, горящих в темноте. Засмотревшись на глаза, Мешалкин отвлекся и наступил на пятку Углову.
Петька полетел на Коновалова. Коновалов полетел на фонарный столб и стукнулся об него с такой силой, что если бы лампочка на столбе горела, она бы, наверняка, перегорела от сотрясения столба.
Сверху на Углова и Коновалова приземлился Мешалкин. Он тоже ударился лбом о столб, и из глаз у него вылетели искры, превосходящие по сиянию волчьи глаза.
Хорошо, что Юра не потерял сознание. Он успел вскочить и повернуться. Волк был совсем рядом.
– На столб! – закричал Юра. – Все на столб!
Углов, лежавший теперь сверху Коновалова, вскочил первым. Он оттолкнулся ногами от коноваловской спины и полез по столбу.
Мишка поднялся и полез за ним.
В другое бы время они навряд ли смогли так быстро залезть по гладкому деревянному столбу, в другое бы время они, может быть, не смогли бы забраться и на полтора метра. А тут в один момент Углов оказался на самом верху возле керамических чашечек, а Коновалов – чуть ниже.
– Петька! – крикнул он. – Не хватайся за провода! Током стукнуть может!
– Вот попали! – отозвался Углов. – Сверху электричество, снизу волки!
– Снизу я еще сижу! И если ты на меня свалишься, то я тоже не удержусь! Столб скользкий, сука!
Они посмотрели вниз и ужаснулись.
Внизу, прижавшись спиной к столбу, стоял белый, как простыня, Юра, а к нему, злобно рыча и скаля огромные клыки, приближался гигантский волк, размером с две третьих коровы. Оставалась, наверное, какая-то секунда до того, как волк прыгнет на свою жертву.
Мишка и Петька застыли на столбе.
Волк немного присел на задние лапы, оттолкнулся от земли и взвился на огромную высоту. Описав в воздухе дугу, он полетел вниз, набирая скорость.
В последний момент Мешалкин увернулся, и волчья морда с зубами врезалась в столб.
Столб сильно тряхнуло.
Коновалов съехал вниз и придавил задницей волчью морду к земле.
Углов, чтобы не съехать вслед за Мишкой, схватился руками за провода. Оранжевые искры электричества на миг озарили темное небо Тамбовщины. Петьку дернуло током. Он отлетел от столба и рухнул вниз, прямо на спину хищника.
Мешалкин понял, что медлить нельзя, он схватил валявшийся рядом осиновый кол и всадил его между Мишкой и Петькой в мохнатую спину зверя. В тот же миг яркая молния разрезала небо, и оглушительные раскаты грома сотрясли Красный Бубен.
Шерсть волка задымилась.
Мешалкин схватил обалдевших Мишку и Петьку за воротники, поднял их так же легко, как казаки во время боя поднимали на свои пики по несколько немцев, и перенес к забору.
Волк вспыхнул. Сквозь яркие языки пламени Юра увидел, как он превращается в пожилую женщину с большими зубами!
– Еврейка это, – услышал он позади Мишкин голос. – С них-то всё и началось! Где-то тут, я подозреваю, и еврей ее ходит! Надо, Юра, уматывать отсюда быстрее.
Углов лежал без сознания.
– Бери его за ноги, – сказал Мишка, – а я за руки возьму.
Они подняли Углова на плечи и побежали в храм.
В дверях их встречал обеспокоенный дед Семен.
– Христос с вами! Я уже извелся весь! – он увидел Углова. – Чего с Петькой? Это его вампиры шпокнули?
– Не, – Мишка снял Петьку, – это его током шпокнуло. Не соблюдал технику безопасности. За провода схватился. Говорил я ему – сиди тихо!.. А Юрик – молодец! Только что еврейку проткнул!
– Как?
– Одним ударом!
– А еврея не накололи?
– Не-а.
– Жалко, – дед погладил бороду.
Глава шестнадцатая
ОТВЕТНЫЙ УДАР
… А приехал я назад, а приехал в Ленинград…
Самуил Маршак
1
Проехали Рязань.
В кармане у Лени запикал мобильный телефон.
Леня выбросил в окно сигарету, достал телефон, вытянул зубами антенну.
– Слушаю… Так… Бери… Ты что о…уел?!. Не бери… Так… Бери… По пять?.. По пять не отдавай… По пять и две… Так… Пусть сосет… Давай… – он нажал на кнопку на панели и убрал телефон в карман.
– Дела? – спросила Вероника понимающе.
– Угу… – Скрепкин кивнул. – Не успеешь от Москвы отъехать, как начинается всякий бардак… Притяжение земли, – добавил он, помолчав, и перекрестился. Вздохнул. – Хотелось бы от этого от всего уехать куда-нибудь на Валаам… или в Оптину Пустынь… За…ло всё на х… Что за жизнь такая?!. Крутишься, как белка… Всё дела, бабки, люди… А душе это на хер нужно?!. Душе-то не нужна эта ху…та?!. – Он ударил ладонями по баранке. – За этой метусней – жизнь проходит, а ты не замечаешь… Вон, – Леня показал пальцем за окно, – бабочки летают, птицы поют. А чтобы увидеть их и услышать, надо усилие над собой сделать, потому что голова забита говном!.. Ненавижу свою жизнь! – он резко затормозил.
Вероника чуть не влетела головой в лобовое стекло. Но Скрепкин этого не заметил. Он выскочил из машины, подбежал к обочине, упал на колени, уронил в траву голову и распростер руки по сторонам. С минуту он не двигался. Вероника испугалась и не знала что делать. Но тут Леня поднял голову:
– Земля – наша мать! Не надо забывать этого! – Он поднялся, отошел за куст и помочился.
Вернулся к машине, сел, не занося ног в салон, закурил, обернулся:
– А что, Вероничка, давай плюнем на всё, снимем дом у какой-нибудь старухи в деревне и поживем недельку наедине с природой?.. Очистимся…
– Да я бы, Леня, с удовольствием, – Вероника испугалась еще больше, – но только это… в тюрьму меня же посадят… Сам знаешь…
– Что ж – в тюрьме не люди сидят?!. Я сам сидел… Привыкаешь… – Леня протянул руку и провел Веронике пальцем по подбородку. – Откупимся… Какие базары…
– Ну, это… А вдруг не откупимся?.. Я не перенесу…
– Ну, на крайняк, если совсем припрет, я тебя в Грецию отправлю. У меня там дом для таких случаев…
– Нет, Ленечка, я не могу, – Полушкина покраснела. – Давай закончим сначала с этим, а потом в Грецию…
Скрепкин стрельнул окурком.
– Ну, как знаешь… А я хотел как лучше… Думал, мы с тобой очистимся… Жить нам станет легче… как будто мы снова в старших классах, в тюрьме не сидели и в башке разной дряни нет… Одна впереди светлая, как говорится, даль…
– Нет, Ленечка… Я не могу…
В кармане у Скрепкина снова зазвонил телефон.
– Слушаю… Не хочет по пять и две?.. Ну и пусть усрется!.. Так и передай ему, прямо такими словами и скажи!.. Что?.. Скрепкин, скажи, велел тебе передать – усрись, говно!.. Ну, давай… – Он убрал телефон и вздохнул. – Вот так-то вот… А говорят, что злых сил нету! Еще как есть! Как только почувствовали шакалы, что Скрепкин припадает к живому источнику, сразу в наступление по всем фронтам!.. – Леня влез в машину целиком, хлопнул дверью и нажал на газ. – Поехали!
2
Ирине снился кошмарный сон. Как будто ее почему-то заслали на фабрику Филип Моррис. Она идет между тюками с табаком. В руке – пистолет с глушителем. И всё ей здесь очень не нравится. Табак воняет, предчувствия плохие, из людей никого нет. Перед ней пробегает огромная крыса. Ирина стреляет в нее, но промахивается. Зачем она стреляет? Она же может выдать себя!
Из-за тюка выезжает электрокар, до верху загруженный мешками. Ирине не видно, кто им управляет.
Она бежит по узкому проходу назад, но кар догоняет ее и вываливает на нее мешки с табаком.
Ирина задыхается, пытаясь выбраться из-под отвратительно пахнущего груза. Наконец ей удается высунуть голову наружу. И тут она с ужасом видит, что на нее надвигается кошмарный табачный монстр, отдаленно напоминающий Фиделя Кастро, в дырявой соломенной шляпе! В уголке кривого рта с гнилыми зубами дымится кукурузная трубка, пальцы скрюченные и узловатые. Костлявые ноги в драных болтающихся штанах. Но самое страшное – единственный глаз, пустой, как вселенная.
Ирина чувствует, что сейчас ее затянет в этот глаз, как в Черную Дыру, и она уже никогда-никогда не увидит Белого Света.
В руках у монстра огромные ножницы, он собирается отстричь Ирине голову.
Щелк-щелк! – щелкают ножницы всё ближе и ближе к горлу. Ирина пытается вытащить из-под мешков руки, но не может. Сейчас ножницы обезглавят ее!
– Ах ты, сумасшедший сукин сын! – кричит Ирина.
Монстр смеется. Изо рта течет желтая табачная слюна. Что-то гудит… Что это?.. Похоже, сигналит машина?.. Что это?.. Это полиция!
Монстр опускает ножницы:
– Это не полиция, – говорит он зло, – это водитель Твердохлебов бибикает… Ну ладно, я до тебя еще доберусь! Ты еще ко мне сама придешь! – монстр тает в воздухе…
Ирина проснулась… В кузове темно. Но она не сразу вспомнила, где находится. Хотя некоторое время ей всё еще продолжало казаться, что она на табачной фабрике. Она никак не могла прийти в себя из-за этого отвратительного запаха табака.
Ирина протиснулась между коробок к заднему борту, осторожно отодвинула уголок брезента и высунула наружу нос.
Свежий воздух подействовал опьяняюще. Закружилась голова. Но стало намного легче.
Ирина удивилась – на улице почти стемнело.
Господи! Сколько же я проспала в этом дерьмовом кузове?!
Машина стояла посреди какого-то пустынного места, разглядеть ничего не удалось.
Ирина спрыгнула и бесшумно, как кошка, приземлилась. Поприседала, разминая конечности.
Рюкзак с фонариком и другими необходимыми вещами остался у пруда в той страшной деревне.
По земле клочьями стелился туман.
Ирина постояла. Глаза постепенно привыкали к темноте. И теперь она увидела, что-то впереди… Ирина осторожно подошла. Дорожный указатель:
ДЕР. КРАСНЫЙ БУБЕН
Ее охватил ужас!
Волосы на голове встали дыбом! На лице выступила испарина! Руки дрожали, а ноги подгибались. Чтобы не упасть, Ирина схватилась за указатель, но тут же отпрянула! Ей показалось, что указатель хочет схватить ее и ударить железным щитом по голове. А когда она, оглушенная, упадет, указатель вытащит из земли свои железные ноги и проткнет ее тело в нескольких местах.
Ирина не удержалась на ногах и полетела в темноту. Она ударилась бедром, резкая боль пронзила ее от копчика до затылка. Ирина перевернулась на живот и попыталась отползти прочь от проклятого места.
Она услышала скрежет ржавого железа и увидела, как указатель нагибается к ней. Его щит наклонился вперед, как голова гигантской змеи.
Господи!
Ирина перевернулась на спину и поползла назад вверх животом.
На щите засветились буквы:
КРАСНЫЙ БУБЕН
Но в следующий момент буквы заплясали, как в титрах мультфильма компании «Уорнер Бразерс», разлетелись по щиту и вдруг сложились в непонятное, но до смерти пугающее слово
ХАМДЭР
– А-а-а! – закричала Ирина и заслонила лицо ладонью.
Щит вытащил одну железную ногу из земли и шагнул к ней.
Он был похож на аиста, которого она видела на озере Темный След, штат Мэн. Щит вытащил вторую ржавую ногу и, переваливаясь, пошел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Пошли еще быстрее, – сказал Мешалкин.
Они почти побежали.
– Что ж ты, Мишка, гад, – вспомнил вдруг Углов, – оставил меня связанным, когда тут такое творится?!
– Я не виноват! Меня темные силы заставили… Ладно, не обижайся! Всё хорошо, что хорошо кончается!
– Ничего себе – хорошо! Провалялся сутки связанным под носом у Вельзевула!
Налетел сильный ветер. Что-то хрустнуло над головами, и перед ними на землю упала огромная сухая ветка. Друзья едва успели отскочить.
Они перепрыгнули через ветку и побежали во весь дух.
За забором что-то завозилось и захрюкало. Забор затрещал. Они отпрянули от него на середину улицы.
Мешалкин бежал последним. Ему очень хотелось обернуться и посмотреть назад. Но внутренний голос подсказывал, что делать этого нельзя, что если он обернется – будет хуже.
И все-таки он не вытерпел и обернулся. Он увидел две пары желтых волчьих глаз, горящих в темноте. Засмотревшись на глаза, Мешалкин отвлекся и наступил на пятку Углову.
Петька полетел на Коновалова. Коновалов полетел на фонарный столб и стукнулся об него с такой силой, что если бы лампочка на столбе горела, она бы, наверняка, перегорела от сотрясения столба.
Сверху на Углова и Коновалова приземлился Мешалкин. Он тоже ударился лбом о столб, и из глаз у него вылетели искры, превосходящие по сиянию волчьи глаза.
Хорошо, что Юра не потерял сознание. Он успел вскочить и повернуться. Волк был совсем рядом.
– На столб! – закричал Юра. – Все на столб!
Углов, лежавший теперь сверху Коновалова, вскочил первым. Он оттолкнулся ногами от коноваловской спины и полез по столбу.
Мишка поднялся и полез за ним.
В другое бы время они навряд ли смогли так быстро залезть по гладкому деревянному столбу, в другое бы время они, может быть, не смогли бы забраться и на полтора метра. А тут в один момент Углов оказался на самом верху возле керамических чашечек, а Коновалов – чуть ниже.
– Петька! – крикнул он. – Не хватайся за провода! Током стукнуть может!
– Вот попали! – отозвался Углов. – Сверху электричество, снизу волки!
– Снизу я еще сижу! И если ты на меня свалишься, то я тоже не удержусь! Столб скользкий, сука!
Они посмотрели вниз и ужаснулись.
Внизу, прижавшись спиной к столбу, стоял белый, как простыня, Юра, а к нему, злобно рыча и скаля огромные клыки, приближался гигантский волк, размером с две третьих коровы. Оставалась, наверное, какая-то секунда до того, как волк прыгнет на свою жертву.
Мишка и Петька застыли на столбе.
Волк немного присел на задние лапы, оттолкнулся от земли и взвился на огромную высоту. Описав в воздухе дугу, он полетел вниз, набирая скорость.
В последний момент Мешалкин увернулся, и волчья морда с зубами врезалась в столб.
Столб сильно тряхнуло.
Коновалов съехал вниз и придавил задницей волчью морду к земле.
Углов, чтобы не съехать вслед за Мишкой, схватился руками за провода. Оранжевые искры электричества на миг озарили темное небо Тамбовщины. Петьку дернуло током. Он отлетел от столба и рухнул вниз, прямо на спину хищника.
Мешалкин понял, что медлить нельзя, он схватил валявшийся рядом осиновый кол и всадил его между Мишкой и Петькой в мохнатую спину зверя. В тот же миг яркая молния разрезала небо, и оглушительные раскаты грома сотрясли Красный Бубен.
Шерсть волка задымилась.
Мешалкин схватил обалдевших Мишку и Петьку за воротники, поднял их так же легко, как казаки во время боя поднимали на свои пики по несколько немцев, и перенес к забору.
Волк вспыхнул. Сквозь яркие языки пламени Юра увидел, как он превращается в пожилую женщину с большими зубами!
– Еврейка это, – услышал он позади Мишкин голос. – С них-то всё и началось! Где-то тут, я подозреваю, и еврей ее ходит! Надо, Юра, уматывать отсюда быстрее.
Углов лежал без сознания.
– Бери его за ноги, – сказал Мишка, – а я за руки возьму.
Они подняли Углова на плечи и побежали в храм.
В дверях их встречал обеспокоенный дед Семен.
– Христос с вами! Я уже извелся весь! – он увидел Углова. – Чего с Петькой? Это его вампиры шпокнули?
– Не, – Мишка снял Петьку, – это его током шпокнуло. Не соблюдал технику безопасности. За провода схватился. Говорил я ему – сиди тихо!.. А Юрик – молодец! Только что еврейку проткнул!
– Как?
– Одним ударом!
– А еврея не накололи?
– Не-а.
– Жалко, – дед погладил бороду.
Глава шестнадцатая
ОТВЕТНЫЙ УДАР
… А приехал я назад, а приехал в Ленинград…
Самуил Маршак
1
Проехали Рязань.
В кармане у Лени запикал мобильный телефон.
Леня выбросил в окно сигарету, достал телефон, вытянул зубами антенну.
– Слушаю… Так… Бери… Ты что о…уел?!. Не бери… Так… Бери… По пять?.. По пять не отдавай… По пять и две… Так… Пусть сосет… Давай… – он нажал на кнопку на панели и убрал телефон в карман.
– Дела? – спросила Вероника понимающе.
– Угу… – Скрепкин кивнул. – Не успеешь от Москвы отъехать, как начинается всякий бардак… Притяжение земли, – добавил он, помолчав, и перекрестился. Вздохнул. – Хотелось бы от этого от всего уехать куда-нибудь на Валаам… или в Оптину Пустынь… За…ло всё на х… Что за жизнь такая?!. Крутишься, как белка… Всё дела, бабки, люди… А душе это на хер нужно?!. Душе-то не нужна эта ху…та?!. – Он ударил ладонями по баранке. – За этой метусней – жизнь проходит, а ты не замечаешь… Вон, – Леня показал пальцем за окно, – бабочки летают, птицы поют. А чтобы увидеть их и услышать, надо усилие над собой сделать, потому что голова забита говном!.. Ненавижу свою жизнь! – он резко затормозил.
Вероника чуть не влетела головой в лобовое стекло. Но Скрепкин этого не заметил. Он выскочил из машины, подбежал к обочине, упал на колени, уронил в траву голову и распростер руки по сторонам. С минуту он не двигался. Вероника испугалась и не знала что делать. Но тут Леня поднял голову:
– Земля – наша мать! Не надо забывать этого! – Он поднялся, отошел за куст и помочился.
Вернулся к машине, сел, не занося ног в салон, закурил, обернулся:
– А что, Вероничка, давай плюнем на всё, снимем дом у какой-нибудь старухи в деревне и поживем недельку наедине с природой?.. Очистимся…
– Да я бы, Леня, с удовольствием, – Вероника испугалась еще больше, – но только это… в тюрьму меня же посадят… Сам знаешь…
– Что ж – в тюрьме не люди сидят?!. Я сам сидел… Привыкаешь… – Леня протянул руку и провел Веронике пальцем по подбородку. – Откупимся… Какие базары…
– Ну, это… А вдруг не откупимся?.. Я не перенесу…
– Ну, на крайняк, если совсем припрет, я тебя в Грецию отправлю. У меня там дом для таких случаев…
– Нет, Ленечка, я не могу, – Полушкина покраснела. – Давай закончим сначала с этим, а потом в Грецию…
Скрепкин стрельнул окурком.
– Ну, как знаешь… А я хотел как лучше… Думал, мы с тобой очистимся… Жить нам станет легче… как будто мы снова в старших классах, в тюрьме не сидели и в башке разной дряни нет… Одна впереди светлая, как говорится, даль…
– Нет, Ленечка… Я не могу…
В кармане у Скрепкина снова зазвонил телефон.
– Слушаю… Не хочет по пять и две?.. Ну и пусть усрется!.. Так и передай ему, прямо такими словами и скажи!.. Что?.. Скрепкин, скажи, велел тебе передать – усрись, говно!.. Ну, давай… – Он убрал телефон и вздохнул. – Вот так-то вот… А говорят, что злых сил нету! Еще как есть! Как только почувствовали шакалы, что Скрепкин припадает к живому источнику, сразу в наступление по всем фронтам!.. – Леня влез в машину целиком, хлопнул дверью и нажал на газ. – Поехали!
2
Ирине снился кошмарный сон. Как будто ее почему-то заслали на фабрику Филип Моррис. Она идет между тюками с табаком. В руке – пистолет с глушителем. И всё ей здесь очень не нравится. Табак воняет, предчувствия плохие, из людей никого нет. Перед ней пробегает огромная крыса. Ирина стреляет в нее, но промахивается. Зачем она стреляет? Она же может выдать себя!
Из-за тюка выезжает электрокар, до верху загруженный мешками. Ирине не видно, кто им управляет.
Она бежит по узкому проходу назад, но кар догоняет ее и вываливает на нее мешки с табаком.
Ирина задыхается, пытаясь выбраться из-под отвратительно пахнущего груза. Наконец ей удается высунуть голову наружу. И тут она с ужасом видит, что на нее надвигается кошмарный табачный монстр, отдаленно напоминающий Фиделя Кастро, в дырявой соломенной шляпе! В уголке кривого рта с гнилыми зубами дымится кукурузная трубка, пальцы скрюченные и узловатые. Костлявые ноги в драных болтающихся штанах. Но самое страшное – единственный глаз, пустой, как вселенная.
Ирина чувствует, что сейчас ее затянет в этот глаз, как в Черную Дыру, и она уже никогда-никогда не увидит Белого Света.
В руках у монстра огромные ножницы, он собирается отстричь Ирине голову.
Щелк-щелк! – щелкают ножницы всё ближе и ближе к горлу. Ирина пытается вытащить из-под мешков руки, но не может. Сейчас ножницы обезглавят ее!
– Ах ты, сумасшедший сукин сын! – кричит Ирина.
Монстр смеется. Изо рта течет желтая табачная слюна. Что-то гудит… Что это?.. Похоже, сигналит машина?.. Что это?.. Это полиция!
Монстр опускает ножницы:
– Это не полиция, – говорит он зло, – это водитель Твердохлебов бибикает… Ну ладно, я до тебя еще доберусь! Ты еще ко мне сама придешь! – монстр тает в воздухе…
Ирина проснулась… В кузове темно. Но она не сразу вспомнила, где находится. Хотя некоторое время ей всё еще продолжало казаться, что она на табачной фабрике. Она никак не могла прийти в себя из-за этого отвратительного запаха табака.
Ирина протиснулась между коробок к заднему борту, осторожно отодвинула уголок брезента и высунула наружу нос.
Свежий воздух подействовал опьяняюще. Закружилась голова. Но стало намного легче.
Ирина удивилась – на улице почти стемнело.
Господи! Сколько же я проспала в этом дерьмовом кузове?!
Машина стояла посреди какого-то пустынного места, разглядеть ничего не удалось.
Ирина спрыгнула и бесшумно, как кошка, приземлилась. Поприседала, разминая конечности.
Рюкзак с фонариком и другими необходимыми вещами остался у пруда в той страшной деревне.
По земле клочьями стелился туман.
Ирина постояла. Глаза постепенно привыкали к темноте. И теперь она увидела, что-то впереди… Ирина осторожно подошла. Дорожный указатель:
ДЕР. КРАСНЫЙ БУБЕН
Ее охватил ужас!
Волосы на голове встали дыбом! На лице выступила испарина! Руки дрожали, а ноги подгибались. Чтобы не упасть, Ирина схватилась за указатель, но тут же отпрянула! Ей показалось, что указатель хочет схватить ее и ударить железным щитом по голове. А когда она, оглушенная, упадет, указатель вытащит из земли свои железные ноги и проткнет ее тело в нескольких местах.
Ирина не удержалась на ногах и полетела в темноту. Она ударилась бедром, резкая боль пронзила ее от копчика до затылка. Ирина перевернулась на живот и попыталась отползти прочь от проклятого места.
Она услышала скрежет ржавого железа и увидела, как указатель нагибается к ней. Его щит наклонился вперед, как голова гигантской змеи.
Господи!
Ирина перевернулась на спину и поползла назад вверх животом.
На щите засветились буквы:
КРАСНЫЙ БУБЕН
Но в следующий момент буквы заплясали, как в титрах мультфильма компании «Уорнер Бразерс», разлетелись по щиту и вдруг сложились в непонятное, но до смерти пугающее слово
ХАМДЭР
– А-а-а! – закричала Ирина и заслонила лицо ладонью.
Щит вытащил одну железную ногу из земли и шагнул к ней.
Он был похож на аиста, которого она видела на озере Темный След, штат Мэн. Щит вытащил вторую ржавую ногу и, переваливаясь, пошел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101