здесь совершенно не было представительниц прекрасного пола, что еще раз свидетельствовало о том, что весь этот великовозрастный «мальчишник» собирается «оторваться» на полную катушку. Гульнуть, так сказать, по полной программе.
А программу, следует заметить, Орлов для своих гостей приготовил весьма обширную: чревоугодие плавно должно было перейти в посещение финской сауны и бассейна — здесь же, на территории резиденции «короля», — а для любителей бильярда, тенниса и других элитных спортивных увеселений были оборудованы специальные помещения, теннисные корты и спортивные залы — и все это блистало роскошью и чрезмерным великолепием.
В половине пятого гостей пригласили в соседний зал, где были накрыты праздничные столы. По толпе приглашенных пронесся вздох восхищения. Такого изобилия и разнообразия блюд, такой изысканной сервировки, такого великолепия Сергею видеть еще не доводилось — как, впрочем, и многим из присутствовавших здесь гостей, хотя все они, как понял Сергей, были завсегдатаями подобных «встреч на высшем уровне». Что и говорить — Орлов знал, как шокировать эту сановную публику.
Сергей плохо помнил, как пролетели следующие два часа. Все происходящее было окутано для него каким-то ирреальным туманом, словно он присутствовал здесь лишь частью своего "я", кусочком своего сознания.
Все мысли его снова вертелись вокруг Катюши. Как она добралась? Встретил ли ее доктор? Все ли у нее в порядке?
Он вяло ковырялся вилкой в своей тарелке: вид великолепной копченой астраханской осетрины явно не вызывал у него аппетита. Из напитков налегал только на минералку и спрайт, а к спиртному, верный своей клятве, не притронулся вовсе.
Зато остальные гости поглощали горячительные напитки литрами, ведрами и цистернами. Здесь, вдалеке от посторонних глаз, им стесняться было некого. Пустые бутылки то и дело исчезали со столов, уносимые невидимыми официантами, а на их месте тут же появлялись полные. Водка всевозможных сортов, дорогие вина и шампанское лилось рекой. Гости напивались буквально на глазах, а некоторые из них к семи часам уже успели нализаться до поросячьего визга. Услужливые распорядители бережно сносили их в специально приготовленное для этих нужд помещение, где им оказывалась необходимая «медицинская помощь».
А потом появились цыгане. Орлов, дабы блеснуть своей приверженностью исконно русским традициям, выписал цыганский хор из театра «Ромэн», и те теперь услаждали непритязательный сановный слух изрядно захмелевших гостей душещипательными романсами и зажигательными старинными песнями. Кто-то из гостей пустился в пляс, кто-то, фальшивя, подвывал смуглоликой очаровательной солистке. Словом, Орлов прекрасно знал, как угодить «узкому» кругу своих друзей и партнеров.
Все это зрелище вызывало у Сергея только чувство тошноты. Пожалуй, до восьми он вряд ли протянет. Еще минут пятнадцать-двадцать — и он незаметно, по-английски, исчезнет.
Глава двадцатая
Он скорее спинным мозгом почувствовал, чем услышал, что за плечами у него кто-то стоит.
— Что же вы ничего не пьете, разлюбезнейший Сергей Александрович? — услышал он из-за спины чей-то голос — голос, заставивший его всего напрячься. — Или наше общество вам не по нраву?
Он попытался было обернуться, но чья-то рука властно легла ему на плечо и пригвоздила к месту.
— Не надо оборачиваться, Ростовский, — шепнул тот же голос в самое его ухо.
Он замер. Попытался собраться с мыслями. И тут увидел — нет, скорее почувствовал, всем нутром своим ощутил, как чей-то взгляд буравит его мозг. Сергей перехватил его — и встретился глазами с Орловым.
Тот сидел достаточно далеко от него, их разделяло не менее трети зала. Орлов смотрел на Сергея сквозь все это пространство и буквально сверлил его своим цепким, немигающим взглядом — взглядом человека-вампира. Смотрел не из-под нависших бровей, как обычно, а прямо, открыто, широко распахнув глаза — так смотрит на жертву удав, намереваясь ее проглотить. Легкая, чуть заметная усмешка скользнула по плотно сжатым губам «короля» — и тут же исчезла.
Что все это значит, черт побери?!
Смутная, страшная догадка начала вызревать в его мозгу.
Ощущение руки на плече исчезло. Сергей резко обернулся. Никого. И лишь вдалеке, в противоположном конце зала он увидел спину человека, быстро удалявшегося в сторону одного из многочисленных коридоров, ведущих из зала.
Он вскочил, намереваясь последовать за неизвестным, однако тут же сообразил, что открытое преследование может вызвать нездоровый интерес к его персоне со стороны охранников, которых здесь — Сергей прекрасно знал это — все равно что кур нерезаных. Значит, нужно действовать осмотрительно.
Разыграв из себя заметно подвыпившего человека, которому вдруг срочно потребовалось в туалет, он, шатаясь, поспешил вслед за давно уже скрывшимся незнакомцем. Уже у самого выхода из зала он наткнулся на официанта, по одному виду которого нетрудно было догадаться, что тот прекрасно владеет приемами карате, дзюдо и айкидо вместе взятыми.
— Мне в туалет, приятель, — заплетающимся языком произнес Сергей.
«Приятель» молча кивнул и отошел в сторону, освобождая проход в коридор. Сергей не преминул воспользоваться столь вежливым «приглашением».
Он должен найти того типа. Найти во что бы то ни стало. Сегодня или никогда.
Как и все в этом доме, коридор, по которому мчался Сергей, отличался роскошью: стены, отделанные панелями из красного дерева; полы, устланные дорогим ковролином с таким длинным ворсом, что для передвижения по нему требовались какие-то особые таланты, которыми Сергей явно не обладал — дважды он едва не растянулся посреди коридора; вдоль стен тянулась вереница хрустальных светильников. И еще одна замечательная особенность бросилась ему в глаза: целый сонм телекамер зорко прощупывал каждый кубический сантиметр всего коридорного пространства.
Через несколько шагов коридор свернул вправо. В конце следующего пролета Сергей вновь увидел всю ту же спину. Он прибавил шаг, однако тот исчез прежде, чем Сергей успел догнать его.
То и дело ему попадались заплутавшие гости, выписывающие ногами замысловатые кренделя и пытающиеся боднуть стену своими убеленными сединами головами, а один генерал, подперев стену спиной, медленно сползал на пол.
Путь его, в частности, пролегал через помещение бильярдной; на зеленом сукне одного из столов сладко похрапывал толстый господин в костюме-тройке и сбившемся набок галстуке, а рядом, упершись кием в стену для поддержания шаткого равновесия, набычившись и угрюмо сопя, стоял другой — в этом втором Сергей узнал весьма важного банкира.
Еще дважды Сергей упускал из виду неуловимого незнакомца, сворачивая то в один, то в другой пролет, пока, наконец, не очутился в коридоре, который заканчивался тупиком.
Там, в дальнем конце коридора, стоял здоровенный тип в цивильном костюме и скучающе пялился на заблудившегося гостя. За официанта он явно себя выдавать не собирался. Сергей прошел еще несколько шагов, остановился и осмотрелся. Незнакомец исчез, словно сквозь землю провалился.
Упустил!
Выругав себя за свою нерасторопность, Сергей повернул было назад, но неожиданно обнаружил, что у поворота в следующий пролет — тот, откуда он только что пришел — скучает еще один здоровяк в точно таком же цивильном костюме-униформе.
Его загнали в ловушку! Они отрезали ему все пути к отступлению, и теперь, в этом безлюдном аппендиксе, запросто могут расправиться с ним. Сергей попытался оценить свои шансы на успех, если вдруг придется схватиться с этими типами, однако оценка ситуации не вселила в него оптимизм. Да, с такими качками будет не так-то легко справиться.
Охранники тем временем, все так же скучая, начали сближаться, медленно зажимая Сергея в клещи.
Что им от меня нужно?
Независимо от ответа на этот казалось бы тривиальный вопрос, ему следовало как-то выбираться из этого положения, и чем быстрее, тем лучше. А анализом ситуации можно будет заняться и после — если, конечно, он останется в живых.
Однако выхода он не видел. Выхода просто не было.
Расстояние между ним и его противниками медленно, но верно сокращалось. Что ж, раз выбора у него нет, придется принимать вызов. Хотя махать кулаками он сейчас был совершенно не настроен.
И тут он заметил дверь — единственную в этом безлюдном аппендиксе. Из-под двери пробивалась чуть заметная полоска света.
А почему бы и нет? В конце концов, это шанс. Как знать, может быть эта дверь выведет его из тупика, в котором он оказался по собственной неосторожности.
В два шага он очутился возле двери, резко распахнул ее и шагнул вперед. И тут же за его спиной встали те два качка, отрезав тем самым путь к отступлению.
Он стоял на пороге небольшого помещения, добрую половину которого занимал обширный письменный стол. Из-за стола навстречу ему поднялся невысокого роста человек с приветливой, словно приклеенной, улыбкой на остром, как у хорька, лице.
Это был тот самый человек, которого Сергей только что преследовал.
Это был тот самый человек, чьи стеклянные глаза преследовали его самого на протяжении всей прошлой недели.
Это был человек, которого он где-то когда-то уже встречал. Когда-то давно…
— Наконец-то, Ростовский, — произнес незнакомец. — Долго же вы меня искали.
И еще голос… Этот голос он уже слышал, и не один раз.
Незнакомец сделал рукой едва заметный жест, и двое охранников молча удалились, не забыв плотно закрыть за собой дверь.
— Позвольте представиться, — учтиво продолжал незнакомец, сияя лучезарной улыбкой. — Свирский, Герман Людвигович. Прошу любить и жаловать.
Глава двадцать первая
Странно, но Сергей поймал себя на мысли, что был готов к такому повороту событий. То, что тот таинственный незнакомец, который то и дело вставал у него на пути, был именно Свирским, казалось ему теперь само собой разумеющимся. Откровением для него стало совсем другое.
Орлов. Именно Орлов и был тем человеком, который год назад завладел его почкой!
Это, действительно, явилось для него полной неожиданностью.
Весь тот сумбур обрывочных сведений, хранящихся в его голове, неожиданно обрел конкретные очертания, четкую логическую стройность. Все вдруг встало на свои места.
Свирский, продолжая улыбаться, внимательно следил за реакцией своего «гостя».
— Да-да, Ростовский, — кивнул он, — вы на верном пути. Я и есть тот самый Свирский, которого вы с таким упорством ищете уже более месяца. Еще день-два, и вы бы сами на меня вышли. Следует отдать должное вашим друзьям в Огнях: они поработали на славу. Однако, Ростовский, вы переступили грань, переступать которую вам не следовало. Поэтому я вынужден был предвосхитить события. Я привык контролировать ситуацию и направлять ее в нужное мне русло. Вы здесь потому, что так хочу я.
Сергей уже оправился от первого потрясения.
— Это вы делали мне операцию? — глухо спросил он.
— По изъятию почки? Разумеется, я.
Пелена, окутывающая его память, окончательно прорвалась. Сергей наконец вспомнил, где видел эти бесцветные, неподвижно-стеклянные глаза.
…я лежу на операционном столе, сознание слабой затухающей ниточкой пульсирует в моем мозгу… яркий белый свет бьет в лицо… чей-то силуэт склоняется надо мной… нижняя часть лица скрыта за белой марлевой повязкой, на голове — хирургический колпак, низко надвинутый на брови… видна только узкая полоска глаз… тех самых глаз… в вену у локтевого сгиба впивается игла… по телу разливается сладкая, удивительная истома… я проваливаюсь в глубокую, бездонную яму… погружаюсь во тьму, которая окутывает мое сознание плотным саваном… тьма… ничего, кроме тьмы… и только глаза продолжают слепить своей стеклянной неподвижностью…
Звук голоса Свирского вернул его к действительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49