Она сказала. что я
совсем не похожа на то, что она ожидала.
- Чего, собственно, она могла ожидать?
- Насколько я поняла, легкомысленную разряженную куколку.
- Беатриса иногда бывает ужасно глупой, - проворчал он, - немного
помолчав.
Мы поднялись на холм, возвышавшийся над лужайкой, и вошли в лес,
густой и темный. Под ногами хрустели сучья и шуршала прошлогодняя листва.
Джаспер уже утомился и медленно шагал рядом с нами, принюхиваясь к земле.
- Нравятся тебе мои волосы? - спросила я.
Он удивленно взглянул на меня.
- Смешной вопрос... Конечно, нравятся. Чего ради ты спрашиваешь об
этом?
Мы вышли на открытое место. Тропинка раздвоилась. Джаспер без
колебаний повернул направо.
- Джаспер? - окликнул его Максим. - Не туда.
Пес вилял хвостом, но не шел за нами.
- Почему он хочет идти в ту сторону? - спросила я.
- Вероятно, привычка. Тропинка ведет к бухте, где мы прежде держали
лодку. - И он повернул налево.
Пес последовал за нами.
- Эта тропинка приведет нас в долину. Я тебе о ней рассказывал. Там
полно азалий. Не обращай внимания на дождь, он усилит аромат цветов.
Он снова стал спокойным, веселым Максимом, какого я знала и любила.
Он рассказывал о мистере Кроули, какой это хороший и преданный человек и
как он любит Мандерли. "Вот сейчас хорошо, совсем, как в Италии?" -
подумала я, крепко прижимая к себе его руку.
Меня продолжали волновать его отношения с сестрой. Почему он так
выходил из себя в ее присутствии и как понимать ее слова, что рассерженный
Максим становится опасным? Я знала совсем другого Максима: пусть с
изменчивыми настроениями, иногда рассерженного, но всегда сговорчивого. Не
злого и не вспыльчивого. Может быть, она преувеличивала?
- Мы пришли. Взгляни.
Мы стояли на вершине холма. Тропинка вела в долину, по которой
протекал веселый ручеек, на его берегах росли азалии и рододендроны, но не
пурпурные, как на въездной аллее, а белые, розовые и золотистые; не
самодовольные великаны, а скромные, благоухающие. Здесь было очень тихо,
слышны были лишь журчанье ручейка и шум дождя.
- Мы называли это место "Счастливой долиной", - произнес Максим
низким приглушенным голосом.
И вдруг мы услышали птичьи голоса: сперва один, потом другой и вот
зазвучал целый хор.
Так вот оно какое, это таинственное Мандерли!
Я забыла мрачную въездную аллею, пустынный дом и эхо, недружелюбно
отзывавшееся на мои шаги, таинственные запахи теперь уже нежилого
западного крыла, его зачехленную мебель и пугавшее меня прошлое.
Мы спустились по тропинке, вошли под цветочную арку и, тесно
прижавшись друг к другу, прошли под ее сводами. И когда мы наконец смогли
выпрямиться, я стряхнула с себя капли дождя и увидела, что мы в маленькой
бухте, а под нами с шумом разбиваются о берег морские волны.
- Ну, как тебе понравилось внезапное появление моря? - спросил
Максим. - Для всех это бывает неожиданным. - Он поднял с земли камень,
швырнул его в море и приказал Джасперу принести.
Тот радостно помчался, и уши его развевались от ветра. Прилив,
видимо, закончился, но кое-где крупные каменные глыбы не были покрыты
водой.
Мы спустились к самому берегу и принялись бросать в море плоские
камешки. Джаспер не возвращался, хотя мы ему и свистели. Я с опаской
посмотрела на скалы, торчащие среди волн.
- Упасть в море он не мог, - сказал Максим, - мы бы увидели его.
Джаспер! Дурак! Куда же ты делся?
- Может быть, он вернулся в Счастливую долину?
- Джаспер! Джаспер? - продолжал звать Максим.
И вдруг мы услышали короткий и отрывистый лай справа от нас.
- Слышишь? - спросил меня Максим.
Я начала карабкаться на скалу по направлению к морю, где слышался
собачий лай.
- Вернись, - предложил Максим, - мы пойдем другой дорогой. Этот
глупый пес сам о себе позаботится.
"А может быть, он упал и расшибся?" - подумала я.
- Позволь мне слазить за ним. Это же не опасно? Он там не может
утонуть?
- Оставь его в покое. Он отлично знает дорогу домой. Я сделала вид,
что не слышу, и продолжала карабкаться на скалу. "Бессердечно так бросить
собаку на произвол судьбы", - возражала я про себя Максиму.
Наконец я влезла на скалу и глянула вниз. Там была другая бухта,
более широкая. В море вдавался небольшой каменный волнорез, и был устроен
причал. Но лодки не было. На берегу стояло низкое и длинное здание, не то
коттедж, не то лодочная станция. На песке сидел какой-то рыбак, а Джаспер
носился вдруг него, отчаянно лаял и хватал его за ноги.
- Джаспер? - крикнула я. - Иди сюда!
Но он только махнул хвостом. Мужчина обернулся. У него были крохотные
бессмысленные глазки идиота и мягкий красный рот.
- Здравствуйте, - сказал он. - Грязно сегодня.
- Здравствуйте. Погода действительно неважная.
- Вы пришли ловить креветок? - он рассматривал меня с интересом. - А
их здесь совсем нет.
- Иди сюда, Джаспер! Уже поздно.
Но на пса нашел дух противоречия. Возможно, на него так подействовал
свежий морской ветер. Он и не собирался следовать за мной.
- Нет ли у вас веревки? - спросила я.
- Э?
- Нет ли веревки? - повторила я.
- Креветок совсем нет, хоть я и сижу с самого утра.
- Мне нужна веревка, чтобы привязать собаку.
- Этого пса я знаю. Он пришел из господского дома.
- Собака принадлежит мистеру де Винтеру, я хочу отвести ее домой.
- Она не ваша.
- Она принадлежит мистеру де Винтеру.
Я пошла в дом, надеясь найти какую-нибудь веревку. Дверь оказалась
незапертой. Я ожидала увидеть там канаты, якоря, весла, а увидела хорошо
обставленную жилую комнату. Большой диван, стол, несколько стульев, полка
с посудой, книжная полка. Но все покрыто толстым слоем пыли, запущено. В
углах паутина, на стенах плесень. Обивка на диване и стульях порвана. В
другом конце комнаты дверь. За ней я и нашла то, что ожидала: паруса,
весла, якоря.
На полке лежал большой моток веревки и рядом - нож. Я отрезала нужный
мне кусок и вышла из дома. Рыбак молча наблюдал за мной, а Джаспер сидел
рядом с ним.
- Иди ко мне, Джаспер! Иди, мой хороший песик!
На этот раз он позволил мне привязать веревку к ошейнику.
- Я нашла веревку в коттедже, - сказала я рыбаку. - До свидания.
- Я видел, что вы входили в дом.
- Все в порядке. Мистер де Винтер не будет возражать.
- А она больше не приходит сюда.
- Да, да, не приходит.
- Она уплыла в море и больше не вернется.
- Не вернется.
- Я ведь никому не рассказывал об этом.
- Да, да, конечно. Не беспокойтесь об этом. Я направилась обратно.
Максим стоял на скале, засунув руки в карманы.
- Прости меня, что я заставила тебя ждать, - сказала я. - Но Джаспер
никак не желал идти домой. Мне пришлось поискать веревку.
Он круто повернулся на каблуках и пошел к лесу.
- А нам не надо спускаться по скале в ту бухту? - спросила я.
- В этом нет смысла, раз уж мы пришли сюда.
- Джаспер все кидался на того человека. Кто это?
- Бен. Безвредный бедный идиот. Его отец был сторожем в этом доме.
Теперь сторожа живут неподалеку от фермы. Где ты взяла эту веревку?
- В доме, на берегу.
- Дверь была открыта?
- Да. Но веревку я нашла в другой комнате, где лодочные
принадлежности.
- Я полагал, что там все заперто. Туда не надо заходить. Я не
ответила. Меня это не касалось.
- Это Бен сказал, что дверь открыта? - спросил он.
- Да нет. Он вообще, видимо, не понял, о чем я его спрашивала.
- Он притворяется большим идиотом, чем это есть в действительности.
Вероятнее всего, он постоянно ходит в этот домик, но не хочет, чтобы об
этом знали.
- Не думаю, - возразила я. - Там все так, будто давно никто не входил
туда. Никаких следов, кроме крысиных; диван они уже изгрызли. А книги
сгниют.
Максим ничего не ответил. Мы шли по тропинке, ничем не напоминающей
Счастливую долину. Деревья обступали ее плотной стеной, создавая сумрак.
Дождь все еще продолжался, просачиваясь мне за воротник, и вода текла по
телу. Ноги у меня ныли от непривычного лазания по складам. Джаспер,
утомленный бессмысленной беготней, еле тащился сзади, высунув язык.
- Иди же, Джаспер? - крикнул ему Максим. - Беатриса права: пес
слишком зажирел.
- А ты не шагай так быстро, - возразила я. - Мы с Джаспером еле
поспеваем за тобой.
- Надо было слушаться меня. Если бы ты не полезла на скалы, мы давно
были бы дома. Джаспер прекрасно нашел бы обратную дорогу. Не надо было и
лазить за ним.
- Я боялась, что он там упадет и разобьется. А кроме того, я боялась
прилива.
- Неужели ты подумала, что я брошу собаку, когда ей грозит прилив?
Просто я был против твоего лазанья на скалы, а вот теперь ты ворчишь, что
устала.
- Я не ворчу. Любой на моем месте устал бы. Вот уж не думала, что ты
представишь мне одной карабкаться на скалу. Я ждала, что ты пойдешь за
мной.
- Чего ради изводить себя из-за этого дурного пса.
- А ты так говоришь, потому что не можешь придумать ничего другого в
свое оправдание.
- Оправдание? Почему я должен оправдываться? Что я сделал?
- Конечно, ты должен извиниться за то, что не пошел со мной в другую
бухту...
- А как ты думаешь, почему я не пошел за тобой?
- Ну, я не умею читать чужие мысли. Просто видела, что ты не хочешь
идти со мной. Это было видно по твоему лицу.
- А что ты еще прочла на моем лице?
- Я уже сказала, и давай закончим этот разговор. Я устала от него.
- Все женщины говорят так, когда им больше нечего сказать. Ну хорошо,
я действительно не хотел идти в ту бухту. И никогда не приближаюсь к этому
богом проклятому месту. Если бы у тебя были такие же воспоминания об этом
коттедже, как у меня, ты тоже не захотела бы подходить туда. Даже говорить
или вспоминать об этом месте. Теперь, надеюсь, ты удовлетворена, и мы
действительно прекратим этот разговор. - Он побледнел, глаза его
помрачнели, и в них было то же отчаянье, как в дни нашего знакомства.
- Максим, пожалуйста...
- В чем дело? Что ты хочешь?
- Я не могу, чтобы ты так смотрел на меня, мне это слишком больно.
Давай забудем весь этот разговор. Пусть опять все идет по-хорошему.
- Нам следовало остаться в Италии и не возвращаться в Мандерли. Каким
я был дураком, что вернулся сюда.
Он устремился вперед еще быстрее, и мне пришлось бежать за ним, таща
за собой несчастного Джаспера. Наконец мы дошли до поляны с развилкой на
тропинке. Это было именно то место, где Джаспер хотел идти налево, когда
мы повернули направо. Очевидно, он привык ходить по этой тропинке к
коттеджу на берегу.
Мы молча вошли в дом. Максим прошел через холл в библиотеку, не
взглянув на меня.
- Подайте мне чай, и поскорее, - сказал он Фритсу, проходя через
холл.
Я постараюсь сдержать слезы: Фритс не должен был их видеть. Ведь он
тотчас же рассказал бы прислуге: "Миссис де Винтер только что плакала в
холле. Очевидно, они плохо ладят друг с другом". Когда он подошел ко мне,
чтобы снять дождевик, я отвернулась.
- Я повешу ваш плащ в оранжерее, миледи.
- Спасибо, Фритс.
- Неудачный день для прогулки, миледи.
- Да, вы правы.
- Ваш носовой платок, миледи.
- Благодарю вас, - и я спрятала поданный Фритсом платок.
Я не знала, идти ли мне за Максимом или к себе, и стояла в
нерешительности, кусая ногти. Фритс, вернувшись из оранжереи, удивился,
заставив меня на том же самом месте.
- Миледи, - сказал он, - в библиотеке разведен огонь.
- Спасибо.
Я медленно прошла через холл и вошла в библиотеку. Максим сидел в
кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36