— Однако убийство Эрнстов было заранее спланировано именно ею.
— Это ты так говоришь. И хотя сам я склонен тебе верить, не сомневаюсь, что Синтия Эрнст будет все отрицать. Чем ты сможешь тогда подтвердить свои показания? Скажи, она встречалась с этим Виргилио, который, по твоим словам, убил ее родителей?
— Нет.
— Тогда, может быть, она что-нибудь по неосторожности писала тебе по этому поводу?
— Нет, — он засомневался. — Постой-ка… Действительно, у меня есть кое-что… Немного, но есть…
И он рассказал Крузу про рекламный буклет недвижимости в Бэй-Пойнт, на котором Синтия пометила дом Эрнстов, а потом при Дженсене кратко записала распорядок дня горничной и время ночных отлучек дворецкого и его жены.
— Сколько там слов? — спросил адвокат.
— Может, дюжина. В основном, сокращения, но это написано рукой Синтии.
— Ты верно сказал — это действительно немного. Что-нибудь еще? — В процессе разговора Круз делал пометки в своем блокноте.
— Мы встречались с ней на Каймановых островах. Три дня провели вместе на Большом Каймане. Там она мне впервые и сказала, что хочет устроить убийство родителей.
— Без свидетелей, как легко можно догадаться?
— Конечно, этого я доказать не смогу, но послушай все же… — и он рассказал Крузу, как они порознь летели туда и остановились в разных отелях. — Я прибыл туда рейсом “Кайман-эйруэйз”, кстати, билет сохранил. Синтия прилетела с “Америкэн-эйрлайнз”, назвавшись Хильдой Шоу. Я сумел заглянуть и в ее билет. — Ты запомнил номер ее рейса?
— Она прилетела единственным утренним самолетом. Фамилия Шоу должна быть в списке пассажиров.
— Что тоже ничего не доказывает.
— Нет, это важное звено. Позже Синтия сняла те четыреста тысяч именно со счета в банке на Кайманах. Круз только хлопнул себя ладонью по ляжке.
— Ты хотя бы представляешь себе всю невозможность добыть в таком банке информацию о счете клиента?!
— Не горячись, представляю. Но предположим, что вся необходимая информация о ее счете на Каймановых островах имеется в досье налоговой службы США?
— С чего бы ей там оказаться?
— Она, черт побери, там есть.
Дженсен рассказал адвокату, как тайком залез в “дипломат” Синтии, узнал о существовании счета и записал самые важные реквизиты.
— У меня есть название банка, номер счета, баланс на тот день, и я знаю, кто переводил ей деньги в качестве дара — некий “дядюшка Зак”. Позже я проверил — у Густава Эрнста есть брат Закари, проживающий на Каймановых островах.
— Теперь я вижу, как ты находишь сюжеты для своих книг, — попытался пошутить Круз. — А при чем тут налоговая служба США?
— Этот шанс дала нам сама Синтия. Похоже, ей не хотелось нарушать налоговое законодательство. Она нашла своего финансового консультанта — у меня записаны его имя и адрес в Лодердэйле, — который дал ей совет декларировать проценты, что она получала на свой вклад на Кайманах, и платить с них налоги. Она так и поступала. В ее “дипломате” я нашел уведомление налоговых органов.
— И тоже догадался переписать детали?
— Конечно.
— Придется не спускать со своего “дипломата” глаз, пока я здесь с тобой, — он чуть заметно улыбнулся, — хотя веселого во всем этом мало. Конечно, Синтия Эрнст сваляла дурака со своими налогами и сама обеспечила улику, которая может сработать против нее. Тот факт, что в ее распоряжении была нужная сумма, сам по себе ничего не доказывает, если только…
— Если только что?
— Если только вот эта ухмылка на твоей физиономии — ой, не люблю я, когда так ухмыляются! — не означает, что ты еще не все мне рассказал. Давай, выкладывай, что там у тебя.
— Ладно, — сказал Дженсен. — Есть магнитная запись… Другая кассета с записью. Она в моем личном банковском сейф-боксе. Ключ есть только у меня. На кассете подтверждение всему, что я тебе рассказал. В том же боксе лежит все остальное — буклет с почерком Синтии, мои записи с Каймановых островов, авиабилет. Все там!
— Так какого ж.., ты тянул?! — Круз близко склонился к лицу Дженсена и зашептал с угрозой:
— Это не игрушки, мать твою! Тебе светит электрический стул. Поэтому, если у тебя записан на пленку какой-то важный разговор, расскажи мне об этом все и немедленно!
Дженсен покорно закивал и стал рассказывать о записи, которую сделал за год и девять месяцев до того, за обедом в Бока-Рейтон. Во время того разговора Синтия одобрила выбор Виргилио в качестве наемного убийцы, согласилась заплатить по двести тысяч каждому, изложила Дженсену свой план выдать все за дело рук серийного убийцы, узнала о том, что Виргилио прикончил инвалида-колясочника…
— Черт возьми! — воскликнул Круз, выслушав Дженсена. Потом подумал и сказал:
— Это же все меняет… А если не все, то очень многое.

— Мой клиент согласен помочь следствию в обмен на некоторые гарантии, — заявил Стивен Круз, обращаясь к Ноулзу, когда допрос возобновился.
— Не вижу, в чем мистер Дженсен может нам помочь, — сказал Кэрзон Ноулз. — У нас есть все необходимые улики, чтобы он был признан виновным в убийстве Нейоми Дженсен и Килбэрна Холмса. И скорее всего обвинение будет требовать для него смертной казни.
Моментально побледневший Дженсен порывисто схватил Круза за руку:
— Скажи ему!
Круз резко повернулся к Дженсену и метнул в него испепеляющий взгляд.
— Что вы должны мне сказать? — спросил Ноулз, чуть заметно усмехнувшись. Круз снова приосанился.
— Зато, как мне представляется, — сказал он, — у вас куда меньше доказательств против комиссара Синтии Эрнст.
— Не понимаю, почему это должно волновать вас, Стив, но раз уж вы об этом заговорили, спешу заверить: она тоже свое получит. В то время Синтия Эрнст являлась принявшим присягу офицером полиции. За сокрытие преступления и соучастие в нем мы, вероятно, будем требовать для нее двадцатилетнего срока лишения свободы.
— И напоретесь на судью, который даст ей пять лет или вовсе года два. Ее могут вообще освободить в зале суда.
— Последнее исключено. Хотя я по-прежнему не понимаю…
— Сейчас поймете, — заверил Круз. — Если власти штата окажут ему некоторое снисхождение, мой клиент готов выложить вам словно на блюдечке куда более крупный приз: Синтию Эрнст как вдохновительницу и соучастницу убийства своих родителей — Густава и Эленор Эрнст.
В комнате допросов стало вдруг так тихо, словно собравшиеся в ней люди разом перестали дышать. Все взгляды были устремлены на Круза.
— Какой меры наказания вы потребуете в таком случае, Кэрзон, я оставляю на ваше с Адель усмотрение, — продолжал тот, — но только любая окажется недостаточно суровой.
Опытный прокурор должен уметь скрывать свои чувства, и Ноулз ничем не выдал удивления. Разве что слишком затянул паузу, прежде чем спросил:
— И каким же таким волшебным образом сможет ваш клиент это сделать?
— В надежном месте, таком надежном, что до него вам не добраться даже с ордером на обыск, у него хранятся два уличающих мисс Эрнст документа, а также — и это куда более важно — магнитофонная запись. Неотредактированная. На этой кассете все, что вам требуется доказать, изложено голосом и словами самой Синтии Эрнст.
По сделанным чуть ранее записям Круз сжато пересказал содержание записанного на пленку разговора, избегая при этом прямо упоминать о Патрике Дженсене, равно как и об убийстве Стюарта Раиса. Он лишь заключил так:
— Эта кассета окажет вам еще одну неоценимую услугу В записи прозвучит имя человека, совершившего другое, никак не связанное с предыдущими делами убийство, которое тоже еще не раскрыто.
— Ваш клиент был каким-то образом вовлечен в оба описанных вами преступления? — спросил Ноулз. Круз улыбнулся.
— Стоя на защите интересов моего клиента, я не могу пока ответить на этот вопрос.
— Вы лично прослушали запись, о существовании которой столь неожиданно сообщили нам? И видели ли вы упомянутые документы?
— Нет, — признал Круз, ожидавший этих вопросов. — Однако я полностью доверяю тому описанию, которое дал мне мой клиент, хочу напомнить только, что он владеет словом профессионально. И тем не менее я готов согласиться, что если мы сейчас сумеем договориться, а обещанные улики не выдержат в дальнейшем проверки, условия нашего соглашения будут пересмотрены.
— Не пересмотрены, а полностью аннулированы, — возразил Ноулз.
— Я это и имею в виду, — пожал плечами Круз.
— Хорошо, но предположим все будет именно так, как вы говорите. Каковы ваши встречные условия?
— По совокупности мой клиент должен отвечать в суде только за непредумышленное убийство. Ноулз откинул голову и зашелся в смехе.
— Ну знаешь, Стив!.. Надо отдать тебе должное… Давно не слышал более нахального заявления. Неужели ты серьезно считаешь, что твоего клиента достаточно просто поставить в угол, как маленького? И это при таких-то обстоятельствах!
— А по-моему, вполне нормальное предложение, — пожал плечами Круз, — но если оно вам не подходит, назовите свои условия.
— Не могу, потому что мы и так зашли с вами слишком далеко, — сказал Ноулз. — С этого момента все решения по вашему делу становятся прерогативой Адель Монтесино. Вероятно, она захочет побеседовать с нами обоими уже сегодня. Он обратился к Эйнсли:
— Давайте сделаем перерыв, Малколм. Мне надо позвонить.

Вскоре Ноулз уехал в прокуратуру, а Стивен Круз, который обещал оставаться на связи, — к себе в офис, располагавшийся в центре города.
Ньюболд, между тем понимая, что перед управлением полиции встала теперь куда более сложная задача, сообщил обо всем своему непосредственному начальнику майору Маноло Янесу. Тот, в свою очередь, доложил по инстанции майору Марку Фигерасу, который на правах начальника всех подразделений расследования уголовных дел, немедленно назначил совещание у себя в кабинете.
Ньюболд приехал вместе с Эйнсли и Руби Боуи, застав Фигераса и Янеса уже на месте. Они уселись за прямоугольный стол совещаний, Фигерас — во главе его.
— Давайте проанализируем все, что нам известно. Абсолютно вес! — сказал он с нажимом.
Обыкновенно высокому руководству дела докладывались лишь в самых общих чертах и очень редко — в деталях. Исходили при этом из простого принципа: чем меньше людей знают подробности, тем лучше для следствия. Но сейчас, повинуясь знаку Ньюболда, Эйнсли рассказал о тех сомнениях, что породили в нем обстоятельства смерти супругов Эрнст, о том, как Элрой Дойл признал за собой убийство четырнадцати человек, но яростно открестился от причастности к убийству Эрнстов.
— Конечно, мы знали, что Дойл законченный лжец, но все же с согласия лейтенанта Ньюболда я предпринял дальнейшее расследование. — Эйнсли рассказал о том, как он поднимал досье, как, сравнив детали серийных убийств, обнаружил несообразности в деле Эрнстов…
Но важнее всего было проверить, правдой ли было все остальное, о чем рассказал мне перед смертью Элрой Дойл. Руби Боуи работала в округе Дейд и Тампе.
— Нам в точности удалось установить, что Дойл со мной не лукавил. С того времени я убедился: Дойл не убивал Эрнстов.
— Несколько бездоказательно, сержант, — заметил Фигерас.
Помимо воли Эйнсли стал основной фигурой в разговоре, и бросалось в глаза, что два высокопоставленных офицера относились к нему с уважением, которое временами доходило до почтительности.
Эйнсли затем попросил Боуи рассказать, как она изучила содержимое коробок из дома Эрнстов и обнаружила сначала дневники, проливающие свет на тайны детства Синтии, а потом и сокрытые ею улики, изобличавшие Патрика Дженсена в убийстве, — словом, все неожиданные обстоятельства, обнаруженные сотрудниками отдела.
Завершил изложение событий Лео Ньюболд, доложивший о произведенном несколькими часами раньше аресте Дженсена, его показаниях против Синтии Эрнст и обещании пожертвовать их документальными доказательствами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81