Если даже весь дом разрушится, подземные помещения должны остаться в целости.
А цифры все я еще для памяти на особой бумажке записала и в книгу в библиотеке сунула. Если даже в одном месте затеряются, в другом могут сохраниться. Книга же – сочинение французского писателя Виктора Гюго, называется «Отверженные». Береги ее как зеницу ока.
Дочитав до этого места, Юстина опять вынуждена была подкрепиться коньяком, так как ей вспомнились замечания панны Доминики о пронырливом Пукельнике, неважно, старшем или младшем, который долгими часами просиживал в библиотеке Блендова. Любитель чтения, чтоб ему!.. Правда, ключиков у него все равно не было, даже если и нашел «особую бумажку» прабабушки. А может, действовал отмычками?
Оставив прабабкино письмо на секретере в спальне, Юстина встала и прошла в гостиную. В ярком солнечном свете свежеотреставрированныи портрет наполеоновской полюбовницы просто слепил глаза, а драгоценности на ней… Минутку, как же звали эту красавицу? Ага, вспомнила, Габриэла. Так вот, рубины и бриллианты сияли собственным блеском. Художник, мерзавец, просто с каким-то злорадным наслаждением выписал каждый камешек, блестели не хуже настоящих. Вот тут он проявил талант! Всего три дня пользовалась Габриэла благосклонностью французского императора, но, судя по всему, тот просто пылал страстью. Мрачно глядела на это сияние бедная Юстина, не оправдавшая прабабкиных надежд. Ну как ей теперь быть?
Вернувшись к письму Матильды, Юстина еще несколько раз подкреплялась глотками коньяка и наконец приняла решение: больше угрызаться не станет. Все равно потерянного времени не вернешь, что ж теперь отчаиваться. В бывший барский дом в Блендове не проникнешь: коль скоро он объявлен памятником старины, значит, дело дохлое, все там законсервировано, заперто и в таком состоянии может простоять не одну сотню лет, постепенно приходя в упадок.
В конце послания прабабки имелась приписка:
Я этими драгоценностями уже не буду пользоваться, но ты, моя правнучка, можешь их спокойно надевать. Сколько лет пройдет, никто уже не будет никаких претензий предъявлять. А мне заграничные путешествия стали неинтересны, силы еще есть, но вот охота пропала. Ханя, дочь моя, глупа, внучка Доротка какая-то сонная мямля, ничем не интересуется, может, ты, моя старшая правнучка, проявишь и ум, и расторопность, и воображение? А я уж в завещании позабочусь, чтобы ты свое получила.
Тут вдруг Юстина сообразила, что ведь письмо адресовано не ей, а ее старшей сестре Хеленке, на ее ум и расторопность рассчитывала прабабка. Нашла на кого рассчитывать! Впрочем, а она чем лучше? Вот разве что дневник расшифровала, потратив на это, почитай, всю жизнь.
Долго сидела за секретером Юстина в грустном бездействии. Потом встала, собрала все оставшиеся от прошлого века бумаги, аккуратно сложила их, обернула, тщательно заклеила пакет клейкой лентой, для верности обвязала бечевкой и затолкала сверток на нижнюю полку старинной этажерки.

* * *
С малых лет наслушалась Агнешка разговоров о деньгах.
Из разговоров следовало, что деньги – самое главное в жизни, на них стоит мир и свет ими держится. Деньги решают проблемы, ликвидируют неприятности и облегчают жизнь, которая без них сложна и неимоверна тяжела.
Будучи девочкой тихой и хорошо воспитанной, Агнешка никогда не вмешивалась в разговоры взрослых, только внимательно слушала да на ус наматывала и благодаря этому в возрасте двенадцати лет услышала на бабушкиных именинах и запомнила весьма знаменательные слова.
Сначала за праздничным столом родня обсуждала Эву, двоюродную сестру Агнешки, которая только что закончила среднюю школу, сдала экзамены, получила аттестат зрелости, две недели назад отправилась на экскурсию в Вену, и вот выяснилось, что оттуда она не намерена возвращаться. Эва выбрала свободу. За границей она выйдет замуж и получит разрешение работать, скорее всего устроится в гостиницу. Никто из родных особенно не возмущался поступком Эвы, главным образом потому, что в Австрии на любой работе она заработает больше, чем на родине.
С Эвы разговор автоматически перешел на жену дяди Кароля, брата Агнешкиного отца. Жена дяди сбежала недавно с каким-то турецким торговцем, прихватив трехлетнего сына, и живет с ним во внебрачной связи (такие слова Агнешке тоже не раз уже приходилось слышать, и она понимала их значение). Где дядина жена откопала своего турецко-подданного – никто не знал, зато знали, что его соблазнила упитанная блондинка, а ее – перстень с брильянтом и колье к нему. Дядя Кароль дарить жене перстни и колье не имел возможности. Он недавно получил от жены письмо и теперь делился с родными новостями.
– Она не упускает случая подчеркнуть разницу в имущественном положении между мною и этим… паном Селимом, кажется, – удрученно говорил интеллигентный дядя Кароль. – Куда мне до него! А еще выясняется, что восточный темперамент намного превосходит жалкие представления о страсти европейцев.
– Она же сама испытывала к тебе вполне восточную страсть, – ядовито заметила двоюродная бабушка Амелия.
– О, это было еще тогда, когда из портрета вашей пра… родительницы посыпалось золото. Но его уже нет, теперь доминируют брильянты, и ее страсть ко мне давно остыла.
Вот слова о прародительнице, из портрета которой посыпалось золото, и заинтересовали Агнешку. Ничего такого лично она не помнила, видимо, это чудо произошло еще до ее рождения. Незаметно бросив взгляд на висящие в гостиной фамильные портреты, девочка решила разузнать все о чуде с золотом.
На следующий день после школы она не пошла домой, а отправилась в гости к бабушке с дедушкой. В это время их наверняка застанешь дома. Может, и обедом накормят, а маме позвонят по телефону, чтобы не беспокоилась. От вчерашних именин наверняка остались торт и еще что-нибудь вкусненькое.
– Бабуля, – попросила она тоненьким вежливым голоском, глядя на портрет, украшающий противоположную стену, – расскажи, пожалуйста, как из этого портрета золото сыпалось? Ведь именно из этого, правда? Она мне кто?
Юстина даже вздрогнула от неожиданности – уж слишком напомнил вопрос внучки тот, что много лет назад задала ей школьница Марина о любовнице Наполеона.
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– А вчера дядя Кароль сказал, что из портрета нашей прародительницы золото сыпалось. Она моя прабабушка?
– Нет, если говорить о тебе, то надо больше этих «пра» добавить. Погоди-ка, подсчитаю, сколько именно… Получается пять.
Агнешке очень понравилось такое количество прародительниц по прямой линии. Девочка вообще любила истории о прошлом, вместо сказок просила рассказывать о происшествиях давно минувших дней, а можно и не очень давно, лишь бы минувших. Лучше всех такие повествования получались у бабушки, иногда их дополняла двоюродная бабушка Амелия, а случалось, пару слов подбрасывал и дедуля Болеслав. Никто не знал о прошлом больше их!
– Ну а теперь, бабуля, расскажи, откуда у нее золото? Как оно высыпалось? Когда это было? Ну же, рассказывай!
– Прямо сейчас? Скоро обедать будем.
– Начни сейчас, а если не успеешь, доскажешь после обеда, потому что потом мне придется спешить домой, уроков много задали.
Агнешка очень рассчитывала на то, что потом подключится дедушка и дополнит наверняка таинственную и потрясающую историю.
Юстина легко позволила себя уговорить. Она давно заметила во внучке интерес к старине, столь похожий на ее собственный. Одновременно радовалась этому и огорчалась, ибо умненькая девочка, когда подрастет, может ознакомиться с мемуарами их предков по женской линии и обнаружит глубоко скрываемую жизненную тайну бабушки. Ладно, чему быть – того не миновать.
– Ну хорошо, слушай. Все началось жутко давно…
Как и надеялась Агнешка, потрясающая история не уложилась в обед и даже десерт. Дедуля свои замечания принялся делать только под самый конец.
– Сразу надо было подумать, почему портреты такие тяжелые, – недовольно говорил Болеслав. – Даже самые большие рамы из самого тяжелого дерева не могли столько весить. А портреты переносили два раза, и никому в голову не пришло. И вообще какие-то мы несообразительные. После того как раскурочили прадедушку, надо было сразу приниматься за прабабушку, ведь оба портрета были одинаковой тяжести. А мы сидим, радуемся, а прабабушка все еще на полу лежит.
– Нет, не так было, – перебила мужа Юстина. – Никто из нас не подумал, что и другая сторона тоже выложена золотом. Кажется, один Анджей догадался, потому что вы вместе с ним портреты со стены снимали.
– Папа? – обрадовалась Агнешка.
– Да, твой папа. Догадался, что в портретах должны быть еще монеты. И в самом деле были…
– Но, к сожалению, все потратили, – вздохнула бабушка и спохватилась: – С толком потратили, у вас отдельная квартира и машина.
Агнешка не стала вникать в проблему расходования золотого клада, ей вполне хватало для размышлений самого факта золотоносного чуда. Девочка вполуха слушала взрослых, разумеется, какие-то сложности с деньгами, нормальное дело, опять деньги…
Как дошла до дома, Агнешка не заметила.

* * *
Агнешке уже было тринадцать, когда к ее матери пришла зареванная приятельница. К этому времени девочка уже отчетливо понимала роль денег, с материальными проблемами сталкиваясь буквально на каждом шагу. Даже в школе. Одежда некоторых учениц и образ жизни некоторых учеников говорили сами за себя. Нет, она, Агнешка, не ходила в беднейших, ни в коем случае, но были и побогаче. Вроде бы все равны, неважен финансовый статус родителей, важны другие ценности, а вот поди ж ты… Агнешка умела наблюдать жизнь, подмечать факты и делать выводы.
Приятельница матери была так убита горем, а пани Идалия так расстроилась из-за приятельницы, что обе напрочь забыли о наличии в доме ребенка и без стеснения говорили о своих проблемах. А проблема заключалась в том, что приятельницу бросил муж, вернее, не муж, а постоянный сожитель, четырнадцать лет были вместе, казалось бы – на всю оставшуюся жизнь, и вдруг такой гром средь ясного неба!
– И все потому, – рыдала пани Халина, – что я разорилась. И с этого момента он перестал меня любить.
– А ты не преувеличиваешь? – спросила потрясенная и шокированная пани Идалия. – Он же никогда не был корыстолюбивым.
– Не был! Как же! – фыркнула пани Халина. – Сплошное притворство. Знаешь, с кем он сейчас живет? Со Сверчиковой!
– Не может быть! С этим чудовищем!
– Это чудовище – вдова миллионера, у нее есть вилла, «мерседес», забегаловка в центре Варшавы и сто кило ювелирных изделий советского производства. И еще квадратный километр теплиц, которые она сдает в аренду. Я почему знаю – она давно ему звонила, вроде бы в его драгоценных советах нуждалась, так теперь он отправился эти советы лично давать. Увидишь, он еще на ней женится!
– А почему на тебе не женился?
Пани Халина вытерла слезы и пожала плечами.
– Потому что его бракоразводный процесс все тянулся, а я за него все платила… А теперь Сверчикова даст судье в лапу и его мигом разведут. Увидишь!
– Никак не могу поверить, – вздохнула пани Идалия и долила подруге бренди. – А я уж думала – вот есть же порядочные люди на свете. Может, ты все же ошибаешься? Хотя… ведь не ради ее красоты и интеллекта он к ней переехал. Она же примитив, особенно в сравнении с тобой.
Пани Халина шмыгнула носом, пожала плечами и хлебнула из бокала. Агнешка была во всем согласна с матерью, ведь пани Халина, несмотря на пожилой возраст – за сорок лет, все еще была очень красивой женщиной, а выглядела как молоденькая девушка. И лицо, и фигура, и ноги… Правда, в данный момент она красотой не блистала, но ведь это из-за слез.
– И знаешь, дорогая, – доверительно сказала подруге пани Халина, – я уже давно стала подозревать, что со мной он только из-за моих денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55