— После стольких усилий — двадцать три штуки.
— Они говорят: невыгодно, — сообщил Януш. — И вообще смотрели на нас как на дураков.
— Подозрительно, — оценил положение Каролек. — И смотрели недоверчиво, и упорствовали — нет, мол, яиц, а если и есть, то им невыгодно продавать.
— При этом мы давали хорошую цену!
— Ну и что из этого? Им невыгодно. В толк не возьму, что с этими яйцами делают, но продавать им явно ни к чему — и привет!
— Факт! — подтвердил Януш. — И обратите внимание — мы ездили в разные стороны, значит, это прямо-таки сговор вокруг Варшавы. Остаётся только развести руками.
— И испытывать только моральное удовлетворение, — мрачно подвёл итог Лесь и ткнул пальцем в коробку из-под обуви на столе Каролека:
— Как ты это отошлёшь? В коробке?
Каролек одновременно встрепенулся и огорчился:
— Да нет, коробка слишком большая, хотя им там хорошо. Но надо бы разделить на двоих…
— Предпочтительнее стеклянная банка, — подсказал Януш. — С завинчивающейся крышкой. Проколоть в крышке мелкие дырочки…
— У меня найдётся подходящая коробочка, — произнёс с порога вошедший в комнату Влодек. — Плоская, её удобно упаковать, но туда не много войдёт. Вот такая. Зато закрывается плотно. Не знаю, может, наделать им там дырочек…
Акция отмщения Соединённым Штатам была в полном разгаре. Со вчерашнего дня Каролек, уже вполне ожесточившийся сердцем, и Влодек, активно проникающийся духом идеи, успели обзвонить весь город. Нашли двух человек, которые собирались за океан на будущей неделе. Не зная наверняка, перенесёт ли колорадский жук ожидание отъезда, Каролек не прекращал поисков, одновременно занимаясь проблемой упаковки. Дополнительных хлопот потребовал вопрос надлежащего применения орудия мести, живое возмездие требовалось поместить в благоприятные условия жизнедеятельности.
Плоская металлическая коробочка Влодека оказалась просто замечательной, хотя вместимость не удовлетворяла разбушевавшуюся душу Каролека. Взвесив предложение Януша, он выскочил в магазин, купил банку смородинового компота, заставил коллег проглотить содержимое, а сам с пылом стал дырявить крышечку. Рядом с ним Влодек крутил дырки в своей коробочке в виде декоративного орнамента. Барбара, Януш и Лесь взирали на них с дружелюбным любопытством.
Только подготовили оба контейнера для путешествия — в комнату вошёл главный инженер. В руках он держал обувную коробку, которую взгромоздил на стол Каролека.
— Слушайте, не смейтесь надо мной, — попросил он с явным смущением. — Стефан надо мной издевается, а я совсем зашёл в тупик. Вот пришёл с вами посоветоваться. Не возражаете?
— Валяй смело, — ободрил его Януш, ставя на стол тщательно осмотренную компотную банку. — Мы будем серьёзны, как на похоронах. Так что случилось?
Главный оглянулся на Барбару.
— У меня приглашение на свадьбу на субботу, — признался он со вздохом. — Свадьба дьявольски изысканная, а я свидетель. Мне придётся одеться как следует, никаких там джинсов, ничего в этом роде…
— Так у тебя проблемы с одеждой? — догадалась Барбара.
— Вот именно. Точнее говоря, у меня нет ботинок. Не ботинок вообще, а под выходной костюм. И тут подвернулась оказия — один из отдела озеленения как раз продаёт ботинки, даже размер мне подходит… Но я уже голову сломал — покупать или нет.
— Раз тебе ботинок не хватает, что ж тут мучиться?
— Беда в том, что они лакированные… Вот!… Главный инженер снял крышку с коробки, и всем в глаза ударило ослепительное сияние чёрной, безукоризненно лакированной поверхности. Барбара тихо выдохнула.
— Ангидрид твою! — высказался Януш, вытаскивая один ботинок и рассматривая его поближе. — Проблесковый маяк, а не обувь!
— Так на свадьбе не будет ничего примечательнее твоих ног! — предупредил Влодек. — Ты во фраке идёшь?
— Он прав, — печально сказала Барбара. — Это лаковые туфли к фраку. В крайнем случае к смокингу, но обычный костюм отпадает.
— Если, конечно, ты намереваешься почаще ходить на балы, — вмешался ободряюще Лесь, — или дипломатические приёмы…
— Правильно, в таком случае пусть сошьёт себе фрак!
— Хватит смокинга. Пусть шьёт смокинг.
— Я же просил без глупостей! — с упрёком напомнил главный и решительным движением отобрал у Януша ботинок. — Мне тоже кажется, нет смысла так выставляться, но не идти же босиком!
— Хоть какие-то ботинки у тебя должны быть?
— Коричневые и бежевые. А костюм — чёрный.
— Хочешь сказать, у тебя никогда в жизни не было чёрных ботинок?
— Были у меня чёрные ботинки, были, — признался главный инженер, отбирая вторую лакированную туфлю у Леся и упаковывая обе в коробку. — До вчерашнего дня я не сомневался, что они у меня есть, но, увы, ошибся. На них вылилась белая масляная краска — и каюк. Кроме того, она вылилась пару месяцев назад, теперь засохла, как камень… Не о чем говорить. Да они своё отслужили, старые были.
— Но в этом тебе идти нельзя, — твёрдо изрёк Януш, ткнув в коробку на столе Каролека.
— Как же быть?
— В магазинах, конечно же, нет?
— Нет. Я ещё вчера пробежался по городу — ничего подходящего.
Весь коллектив, озабоченный и полный сочувствия, погрузился в размышления, пытаясь найти выход для главного инженера. Лесь заглянул в коробку и ещё раз пошевелил лакированные туфли, с наслаждением вызывая искры на их поверхности. Затем закрыл коробку и слегка отпихнул, словно отмахиваясь от искушения.
Каролек задумчиво играл банкой, вращая её на столе. Влодек сосредоточенно смотрел на ноги сослуживца.
— Ты какой размер носишь? — спросил он вдруг.
— Восемь с половиной.
— Ну, тогда выход один — одолжить обувку на такой случай. Собственные ты себе купишь, когда попадутся.
— Великолепная идея, — оценила Барбара.
— А у кого одолжить?
— У меня, — с достоинством сказал Влодек. — У меня размер тоже восемь с половиной.
Мрачный и огорчённый главный инженер сразу оживился:
— Ты не шутишь? Тебе правда не жалко? И найдутся такие, как надо?
— Даже две пары, выбирай, какую хочешь. Можем поехать сразу после работы, и ты сразу примеришь.
Весь коллектив зааплодировал такому финалу, а главный инженер просиял, как весеннее утро.
— Ты мне жизнь возвращаешь, Влодек! Со вчерашнего дня терзаюсь, как дурак, ничего в голову не идёт, только эти идиотские ботинки! Сами видите, до чего дошло — чуть не подсуропили мне эти… лакированные! Счастье, что к вам пришёл, сейчас же этому парню туфли верну!
Он схватил коробку со стола и выскочил из комнаты, едва не столкнувшись в дверях с главным архитектором.
Зав мастерской ещё с утра слышал, что коллектив срочно ищет кого-нибудь, кто едет в Соединённые Штаты. Он понятия не имел, кому и зачем это нужно, но неожиданно ему захотелось проявить свою знаменитую услужливость и склонность помогать ближним. Последние два часа он провёл на телефоне, обзванивая всех знакомых подряд, и добился успеха.
— Мне показалось, или вы действительно ищете оказию в Соединённые Штаты? — дружелюбно спросил он с порога. — Я сию секунду узнал — один мой знакомый едет в Канзас…
— В Канзас! — в восторге откликнулся Каролек и сорвался с места. — Но это же замечательно! Пахотные земли! Кто? Когда?!
Зав мастерской подтянул рукав рабочего халата и посмотрел на часы:
— Мой знакомый. По профессии врач-психиатр, фамилия его Филипповский, живёт тут рядышком — площадь Домбровского, шесть. Квартира восемь. Но он вот-вот летит, у него в два часа самолёт, через Париж. Боюсь, он с минуты на минуту уезжает на аэродром, сын его должен отвезти…
Взрыв бомбы не сумел бы произвести большего эффекта. Шеф ещё пытался что-то пояснять, но его никто не слушал. Каролек вырвал у Влодека металлическую продырявленную коробочку. Януш уронил под стол банку. Лесь бросился за банкой, оборвав в спешке приколотый под столом кусок ватмана, из которого высыпались рулоны чертежей. Барбара изо всех сил пыталась сохранять здравый рассудок:
— Беги со всеми причиндалами, как есть! Поедешь с ними на аэродром, в машине все это хозяйство переложишь! Сейчас нет времени, беги — не успеешь!
Каролек прекратил дёргать дрожащими руками крепко привинченную продырявленнную крышечку банки. Зажал банку под мышкой, сунул в карман плоскую коробочку, схватил со стола коробку из-под обуви и рванул из комнаты, оттолкнув стоящего на дороге главного архитектора. Мгновенье спустя хлопнули входные двери.
* * *
Пан доктор Филипповский стоял возле своей машины на площади Домбровского и смотрел, как его чемоданы располагают в багажнике. Неожиданно к нему бросился подбежавший галопом молодой человек симпатичной наружности. Точнее говоря, не столько бросился, сколько с разбегу проскочил мимо него и притормозил только у капота машины. Он тяжело дышал.
— Простите… вы не… доктор… Филипповский?
— Это я. Чем могу служить?
— Вы… сейчас… едете в Соединённые… Штаты?…
Пан доктор Филипповский минут пятнадцать назад разговаривал по телефону со знакомым, который при известии о его отъезде в Америку проявил огромную радость, не объяснив, однако, причин. Отыскав оказию в Америку, руководитель мастерской счёл свою миссию выполненной и ничего более пану доктору не пояснил. Тот тем не менее связал присутствие запыхавшегося молодого человека с услышанными по телефону радостными воплями. И тут же забеспокоился, не грозит ли ему потеря драгоценного времени прямо перед отъездом. Молодой человек его немедленно успокоил.
— Вы спешите, — констатировал он, переводя дыхание. — Вы позволите, чтобы я сел в машину? Я поеду с вами на аэродром, а по дороге все объясню. Могу даже раньше выйти, если буду вам мешать… Я постараюсь не злоупотребить…
Доктор Филипповский был человеком услужливым, кроме того, его интересовали различные мотивы и поступки людей. Он без колебаний согласился. Молодой Филипповский захлопнул багажник и занял место за рулём, с интересом поглядывая на возбуждённого пассажира. Доктор и Каролек сели сзади.
С момента прибытия на площадь Домбровского до того, как машина тронулась, прошло, наверное, полминуты. Этой полуминуты хватило.
Воображение Каролека с ветерком стартовало и помчалось резвым галопом, показывая беспорядочно, но ярко, что произойдёт в ближайшие мгновенья. А именно: он, Каролек, должен уговорить этого незнакомого человека, серьёзного, судя по виду, и совершенно нормального… нелегально провезти на американскую землю колорадского жука — живого и в прекрасном состоянии — а потом рассыпать его на распаханных полях штата Канзас. Воображение услужливо нарисовало фигуру доктора, высокую и полную достоинства, где-то на картофельном поле жестом сеятеля обогащающего местную флору обратно импортированной фауной…
Если бы сын доктора тронулся с места не так резко или затормозил на красный свет, Каролек наверняка бы удрал. Однако, не имея самоубийственных наклонностей, он остался в машине и только страшно разволновался. Возможность просто отказаться от мстительных планов не пришла ему в голову. Он приступил к объяснениям, подумав с отчаянием, что, может быть, доктор не станет разбрасывать жестом сеятеля. Может, просто присядет на корточки или ещё как…
— Пан доктор, я вас очень прошу, — сказал он решительно. — У нас ведь когда-то этого не было, а они нам это прислали. И я считаю — это элементарная справедливость. Вы едете туда, где пахотные земли, я проверил в энциклопедии — в том числе и картошка! У меня убедительная просьба… Чтобы вы это захватили и рассыпали, лучше всего в картошке. Если трудно, то хоть рядом. Ну, где-нибудь за городом. Эти штуки вроде летать умеют…
Все ещё не имея ни малейшего понятия, о каком предмете идёт речь, доктор невольно покосился на большую обувную коробку на коленях Каролека. Каролек перехватил этот взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Они говорят: невыгодно, — сообщил Януш. — И вообще смотрели на нас как на дураков.
— Подозрительно, — оценил положение Каролек. — И смотрели недоверчиво, и упорствовали — нет, мол, яиц, а если и есть, то им невыгодно продавать.
— При этом мы давали хорошую цену!
— Ну и что из этого? Им невыгодно. В толк не возьму, что с этими яйцами делают, но продавать им явно ни к чему — и привет!
— Факт! — подтвердил Януш. — И обратите внимание — мы ездили в разные стороны, значит, это прямо-таки сговор вокруг Варшавы. Остаётся только развести руками.
— И испытывать только моральное удовлетворение, — мрачно подвёл итог Лесь и ткнул пальцем в коробку из-под обуви на столе Каролека:
— Как ты это отошлёшь? В коробке?
Каролек одновременно встрепенулся и огорчился:
— Да нет, коробка слишком большая, хотя им там хорошо. Но надо бы разделить на двоих…
— Предпочтительнее стеклянная банка, — подсказал Януш. — С завинчивающейся крышкой. Проколоть в крышке мелкие дырочки…
— У меня найдётся подходящая коробочка, — произнёс с порога вошедший в комнату Влодек. — Плоская, её удобно упаковать, но туда не много войдёт. Вот такая. Зато закрывается плотно. Не знаю, может, наделать им там дырочек…
Акция отмщения Соединённым Штатам была в полном разгаре. Со вчерашнего дня Каролек, уже вполне ожесточившийся сердцем, и Влодек, активно проникающийся духом идеи, успели обзвонить весь город. Нашли двух человек, которые собирались за океан на будущей неделе. Не зная наверняка, перенесёт ли колорадский жук ожидание отъезда, Каролек не прекращал поисков, одновременно занимаясь проблемой упаковки. Дополнительных хлопот потребовал вопрос надлежащего применения орудия мести, живое возмездие требовалось поместить в благоприятные условия жизнедеятельности.
Плоская металлическая коробочка Влодека оказалась просто замечательной, хотя вместимость не удовлетворяла разбушевавшуюся душу Каролека. Взвесив предложение Януша, он выскочил в магазин, купил банку смородинового компота, заставил коллег проглотить содержимое, а сам с пылом стал дырявить крышечку. Рядом с ним Влодек крутил дырки в своей коробочке в виде декоративного орнамента. Барбара, Януш и Лесь взирали на них с дружелюбным любопытством.
Только подготовили оба контейнера для путешествия — в комнату вошёл главный инженер. В руках он держал обувную коробку, которую взгромоздил на стол Каролека.
— Слушайте, не смейтесь надо мной, — попросил он с явным смущением. — Стефан надо мной издевается, а я совсем зашёл в тупик. Вот пришёл с вами посоветоваться. Не возражаете?
— Валяй смело, — ободрил его Януш, ставя на стол тщательно осмотренную компотную банку. — Мы будем серьёзны, как на похоронах. Так что случилось?
Главный оглянулся на Барбару.
— У меня приглашение на свадьбу на субботу, — признался он со вздохом. — Свадьба дьявольски изысканная, а я свидетель. Мне придётся одеться как следует, никаких там джинсов, ничего в этом роде…
— Так у тебя проблемы с одеждой? — догадалась Барбара.
— Вот именно. Точнее говоря, у меня нет ботинок. Не ботинок вообще, а под выходной костюм. И тут подвернулась оказия — один из отдела озеленения как раз продаёт ботинки, даже размер мне подходит… Но я уже голову сломал — покупать или нет.
— Раз тебе ботинок не хватает, что ж тут мучиться?
— Беда в том, что они лакированные… Вот!… Главный инженер снял крышку с коробки, и всем в глаза ударило ослепительное сияние чёрной, безукоризненно лакированной поверхности. Барбара тихо выдохнула.
— Ангидрид твою! — высказался Януш, вытаскивая один ботинок и рассматривая его поближе. — Проблесковый маяк, а не обувь!
— Так на свадьбе не будет ничего примечательнее твоих ног! — предупредил Влодек. — Ты во фраке идёшь?
— Он прав, — печально сказала Барбара. — Это лаковые туфли к фраку. В крайнем случае к смокингу, но обычный костюм отпадает.
— Если, конечно, ты намереваешься почаще ходить на балы, — вмешался ободряюще Лесь, — или дипломатические приёмы…
— Правильно, в таком случае пусть сошьёт себе фрак!
— Хватит смокинга. Пусть шьёт смокинг.
— Я же просил без глупостей! — с упрёком напомнил главный и решительным движением отобрал у Януша ботинок. — Мне тоже кажется, нет смысла так выставляться, но не идти же босиком!
— Хоть какие-то ботинки у тебя должны быть?
— Коричневые и бежевые. А костюм — чёрный.
— Хочешь сказать, у тебя никогда в жизни не было чёрных ботинок?
— Были у меня чёрные ботинки, были, — признался главный инженер, отбирая вторую лакированную туфлю у Леся и упаковывая обе в коробку. — До вчерашнего дня я не сомневался, что они у меня есть, но, увы, ошибся. На них вылилась белая масляная краска — и каюк. Кроме того, она вылилась пару месяцев назад, теперь засохла, как камень… Не о чем говорить. Да они своё отслужили, старые были.
— Но в этом тебе идти нельзя, — твёрдо изрёк Януш, ткнув в коробку на столе Каролека.
— Как же быть?
— В магазинах, конечно же, нет?
— Нет. Я ещё вчера пробежался по городу — ничего подходящего.
Весь коллектив, озабоченный и полный сочувствия, погрузился в размышления, пытаясь найти выход для главного инженера. Лесь заглянул в коробку и ещё раз пошевелил лакированные туфли, с наслаждением вызывая искры на их поверхности. Затем закрыл коробку и слегка отпихнул, словно отмахиваясь от искушения.
Каролек задумчиво играл банкой, вращая её на столе. Влодек сосредоточенно смотрел на ноги сослуживца.
— Ты какой размер носишь? — спросил он вдруг.
— Восемь с половиной.
— Ну, тогда выход один — одолжить обувку на такой случай. Собственные ты себе купишь, когда попадутся.
— Великолепная идея, — оценила Барбара.
— А у кого одолжить?
— У меня, — с достоинством сказал Влодек. — У меня размер тоже восемь с половиной.
Мрачный и огорчённый главный инженер сразу оживился:
— Ты не шутишь? Тебе правда не жалко? И найдутся такие, как надо?
— Даже две пары, выбирай, какую хочешь. Можем поехать сразу после работы, и ты сразу примеришь.
Весь коллектив зааплодировал такому финалу, а главный инженер просиял, как весеннее утро.
— Ты мне жизнь возвращаешь, Влодек! Со вчерашнего дня терзаюсь, как дурак, ничего в голову не идёт, только эти идиотские ботинки! Сами видите, до чего дошло — чуть не подсуропили мне эти… лакированные! Счастье, что к вам пришёл, сейчас же этому парню туфли верну!
Он схватил коробку со стола и выскочил из комнаты, едва не столкнувшись в дверях с главным архитектором.
Зав мастерской ещё с утра слышал, что коллектив срочно ищет кого-нибудь, кто едет в Соединённые Штаты. Он понятия не имел, кому и зачем это нужно, но неожиданно ему захотелось проявить свою знаменитую услужливость и склонность помогать ближним. Последние два часа он провёл на телефоне, обзванивая всех знакомых подряд, и добился успеха.
— Мне показалось, или вы действительно ищете оказию в Соединённые Штаты? — дружелюбно спросил он с порога. — Я сию секунду узнал — один мой знакомый едет в Канзас…
— В Канзас! — в восторге откликнулся Каролек и сорвался с места. — Но это же замечательно! Пахотные земли! Кто? Когда?!
Зав мастерской подтянул рукав рабочего халата и посмотрел на часы:
— Мой знакомый. По профессии врач-психиатр, фамилия его Филипповский, живёт тут рядышком — площадь Домбровского, шесть. Квартира восемь. Но он вот-вот летит, у него в два часа самолёт, через Париж. Боюсь, он с минуты на минуту уезжает на аэродром, сын его должен отвезти…
Взрыв бомбы не сумел бы произвести большего эффекта. Шеф ещё пытался что-то пояснять, но его никто не слушал. Каролек вырвал у Влодека металлическую продырявленную коробочку. Януш уронил под стол банку. Лесь бросился за банкой, оборвав в спешке приколотый под столом кусок ватмана, из которого высыпались рулоны чертежей. Барбара изо всех сил пыталась сохранять здравый рассудок:
— Беги со всеми причиндалами, как есть! Поедешь с ними на аэродром, в машине все это хозяйство переложишь! Сейчас нет времени, беги — не успеешь!
Каролек прекратил дёргать дрожащими руками крепко привинченную продырявленнную крышечку банки. Зажал банку под мышкой, сунул в карман плоскую коробочку, схватил со стола коробку из-под обуви и рванул из комнаты, оттолкнув стоящего на дороге главного архитектора. Мгновенье спустя хлопнули входные двери.
* * *
Пан доктор Филипповский стоял возле своей машины на площади Домбровского и смотрел, как его чемоданы располагают в багажнике. Неожиданно к нему бросился подбежавший галопом молодой человек симпатичной наружности. Точнее говоря, не столько бросился, сколько с разбегу проскочил мимо него и притормозил только у капота машины. Он тяжело дышал.
— Простите… вы не… доктор… Филипповский?
— Это я. Чем могу служить?
— Вы… сейчас… едете в Соединённые… Штаты?…
Пан доктор Филипповский минут пятнадцать назад разговаривал по телефону со знакомым, который при известии о его отъезде в Америку проявил огромную радость, не объяснив, однако, причин. Отыскав оказию в Америку, руководитель мастерской счёл свою миссию выполненной и ничего более пану доктору не пояснил. Тот тем не менее связал присутствие запыхавшегося молодого человека с услышанными по телефону радостными воплями. И тут же забеспокоился, не грозит ли ему потеря драгоценного времени прямо перед отъездом. Молодой человек его немедленно успокоил.
— Вы спешите, — констатировал он, переводя дыхание. — Вы позволите, чтобы я сел в машину? Я поеду с вами на аэродром, а по дороге все объясню. Могу даже раньше выйти, если буду вам мешать… Я постараюсь не злоупотребить…
Доктор Филипповский был человеком услужливым, кроме того, его интересовали различные мотивы и поступки людей. Он без колебаний согласился. Молодой Филипповский захлопнул багажник и занял место за рулём, с интересом поглядывая на возбуждённого пассажира. Доктор и Каролек сели сзади.
С момента прибытия на площадь Домбровского до того, как машина тронулась, прошло, наверное, полминуты. Этой полуминуты хватило.
Воображение Каролека с ветерком стартовало и помчалось резвым галопом, показывая беспорядочно, но ярко, что произойдёт в ближайшие мгновенья. А именно: он, Каролек, должен уговорить этого незнакомого человека, серьёзного, судя по виду, и совершенно нормального… нелегально провезти на американскую землю колорадского жука — живого и в прекрасном состоянии — а потом рассыпать его на распаханных полях штата Канзас. Воображение услужливо нарисовало фигуру доктора, высокую и полную достоинства, где-то на картофельном поле жестом сеятеля обогащающего местную флору обратно импортированной фауной…
Если бы сын доктора тронулся с места не так резко или затормозил на красный свет, Каролек наверняка бы удрал. Однако, не имея самоубийственных наклонностей, он остался в машине и только страшно разволновался. Возможность просто отказаться от мстительных планов не пришла ему в голову. Он приступил к объяснениям, подумав с отчаянием, что, может быть, доктор не станет разбрасывать жестом сеятеля. Может, просто присядет на корточки или ещё как…
— Пан доктор, я вас очень прошу, — сказал он решительно. — У нас ведь когда-то этого не было, а они нам это прислали. И я считаю — это элементарная справедливость. Вы едете туда, где пахотные земли, я проверил в энциклопедии — в том числе и картошка! У меня убедительная просьба… Чтобы вы это захватили и рассыпали, лучше всего в картошке. Если трудно, то хоть рядом. Ну, где-нибудь за городом. Эти штуки вроде летать умеют…
Все ещё не имея ни малейшего понятия, о каком предмете идёт речь, доктор невольно покосился на большую обувную коробку на коленях Каролека. Каролек перехватил этот взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39