Он швырнул рулон на стол, сел в кресло и стал смотреть в окно, нахмурив брови.
— Значит, так, меня пока ещё нет, — сказал он в виде вступительного слова. — Надо обмозговать. Номер того письма у меня есть, дату и прочие входящие-исходящие я взял от Матильды, но вот о его содержании понятия не имею. Помню только, что речь шла о крупнопанельном строительстве. И все. Минутку…
Он помолчал, напряжённо размышляя, после чего вскочил с кресла:
— Решено. Возьму у Ипочки это напоминание. Может, я из него смогу что-нибудь выудить методом дедукции.
Несколько рассеянно выполняя свои служебные обязанности, коллектив с интересом ждал дальнейшего развития событий. Януш вернулся от начальства злой и раздражённый, сердито потрясая листком бумаги:
— Холера ясная! Вот! Пожалуйста! С уважением уведомляем, что… наше письмо от такого-то числа, номер по журналу исходящей корреспонденции… это я и сам знаю, входящий номер вашей организации такой-то и так далее… Мы не получили ответа. Разрази меня гром, я это и так знал. Даже лучше, чем они. А насчёт содержания — ни полслова! Даже не намекнули, чего это письмо касалось.
— Наверное, они считали, что ты и про это должен знать, раз получил то письмо, — сочувственно и доброжелательно высказался Каролек.
— А ты им не можешь ответить попросту, что на ваше письмо от такого-то числа и так далее отвечаем категорическим отказом в связи с вредоносностью применения крупной панели в строительстве? — спросил Лесь.
— Так ведь я должен был им отказать со скандалом!
— А ты считаешь, что от такого ответа скандала не будет?
— Это что за оздоровительный центр? — вдруг спросила Барбара.
— А тот, в Вышкове. Возле кооперативного дома.
— И тебе этого мало?!
— Господи, да ведь ты права! Возле кооперативного жилого дома! Строить из крупной панели! Ну, будет просто канонада. Палкой в муравейник!
— Я только хочу вам напомнить — ответное письмо должно быть подписано главным архитектором, — предостерёг Каролек. — Не знаю, как вам удастся его убедить, чтобы подписал не читая. Короткие ответы он всегда читает.
Коллектив снова опечалился. Начальник, несомненно, захочет перечитать пропавшее письмо. Ответа на документ, содержания которого он не знал, он не подписал бы ни за что на свете. А главное, он такой педант, что пропажу чего бы то ни было сочтёт вещью немыслимой. Из ценного работника Януш в мгновение ока перевоплотится в недостойного доверия монстра, внушающего омерзение. После чего шеф может заставить Януша держать все свои бумаги в его, шефа, кабинете и ежедневно отчитываться за выполненные дела. Или выдумает ещё что-нибудь похуже, обрушив кару на весь коллектив целиком…
— Делать нечего, придётся ехать в Вышков, — мрачно изрёк Януш. — Чем черт не шутит, вдруг удастся потихоньку раздобыть у них копию. Но поеду я завтра, сегодня сил нет бороться…
Прошло полчаса после ухода Януша из кабинета, а зав мастерской все ещё чувствовал раздражение. Он бесцельно сидел в кабинете и пытался переварить слова, вырвавшиеся у раздосадованного Януша. Проанализировать их или забыть? Нельзя же выкинуть их из головы просто так… Он с облегчением приветствовал главного инженера, когда тот вошёл в кабинет.
— О, Збышек, хорошо, что пришёл, — начал говорить он, прежде чем главный инженер успел закрыть дверь. — Я услышал тут нечто такое, что опасаюсь… Не знаю, может, я преувеличиваю. Наверное, нужно принять меры…
Главный немедленно отложил разбирательство рабочего вопроса, с которым вошёл в кабинет, и внимательно посмотрел на начальника.
— А ты повтори все точно, — предложил он. — Что ты услышал и от кого?
— От Януша. Я тебе не смогу точно повторить. Что-то насчёт убийственной радиоактивности…
Они обменялись долгим взглядом, и руководителю мастерской стало чрезвычайно неприятно, ибо подчинённый осведомленно покивал головой, тяжело вздохнул и уселся на подоконник.
— Крупнопанельное строительство, да?
Зав мастерской вздрогнул так сильно, что кресло на колёсиках с ним вместе отъехало к самой стене.
— Значит, все-таки!… Ну да. Крупная панель. Ты думаешь, заказчик про это знает?
— А все знают. Пытаются не верить и упростить вопрос, но эта страусиная политика к добру не приведёт. Конечно, надо что-то делать.
— Надо, только вот что? До сих пор это было конфиденциально, а теперь вижу, что все сведения расходятся. Проводят исследования… Пресса…
— Пресса прессой, исследования исследованиями, а строительное ведомство — само по себе. По-моему, они правы.
— Кто прав?
— Твой коллектив. Нужно отказаться от проектирования из крупной панели, пока вопрос безопасности не будет решён со всей определённостью. Это единственный способ.
Начальник схватился руками за край стола и подъехал к нему вместе с креслом.
— На крупнопанельном домостроении стоит все жилищное строительство!… Но… Да. Собственно говоря, да, я сам того же мнения… Только вот это не от нас зависит — не от тебя и не от меня. И даже не от министра строительства.
— А что? — поинтересовался главный инженер. — Была какая-нибудь конференция?
— Была. Это, разумеется, сведения, не подлежащие разглашению. Четвёртая конференция на эту тему. И четвёртый раз все одно и то же: все разбивается о тех же самых людей. Точнее говоря, об одного такого типа. Остальные уже согласились, дали себя убедить, только один упирается… Далай-лама… Великий могол…
— Понятно. Надутый бонза.
— Именно. Кимвал бряцающий! Сквозь него не пробиться, ничего до него не доходит, он пресекает на корню все разговоры на эту тему!
— Он с этого что-нибудь имеет?
— Что он с этого может иметь?! Взятки? Куда там, держи карман шире! Ни о чем таком и речи нет!…
— Но он о чем-то думает?
— Нет, абсолютно, — решительно и твёрдо сказал зав мастерской. — Вот это я могу тебе гарантировать — ни о чем не думает. Он не способен думать.
Главный инженер посмотрел на шефа, потом в окно, сосредоточенно обдумывая вопрос. Зав мастерской уже не мог остановиться и с разбега сыпал секретными сведениями:
— Теоретически вопросы решаются большинством голосов… На практике же — никто не станет голосовать против этого самодура. Он препятствует оглашению результатов исследований, приказывает их подделывать… А я не могу даже рассказать про это, иначе выдам того, кто мне это рассказал. Получается — и я принимаю участие в свинстве! Что мне делать?
Главный инженер слез с подоконника, придвинул к себе стул по другую сторону письменного стола.
— Следовательно, не будь этого типа…
— Ах! — пылко воскликнул зав мастерской. — Исчез бы хоть на месяц!… Хоть с одной конференции!… Я сам берусь — пусть косвенно, через третьи руки — пропихнуть решение через это игольное ушко! Один раз официально показать результаты! Один указ!…
— Спокойно, — сказал его сотрудник. — Не можем же мы рассчитывать на случайность, автокатастрофу например. Надо рассчитывать на собственные силы, а не притворяться дальше, что проблемы не существует…
— Нет, с меня хватит! — бурно перебил его начальник. — Хватит изображать преступного идиота! Раз все уже об этом знают, какими глазами на меня должны смотреть подчинённые!… Ведь каждый порядочный человек… Собственными силами, сейчас же, немедленно!…
В мастерской все ещё царила тишина. Вытащив из портфеля второй завтрак, Каролек внимательно изучил полученную от жены котлету, вздохнул и стал её поглощать, глубокомысленно уставившись в окно.
Лесь тщательно и с деталями разрисовывал мясной прилавок торговых павильонов. Мысль о мясопродуктах, которые будут там продавать, неожиданно трансформировала архитектурные образы в его голове. Внутренним взором он увидел огромные стада бизонов в прерии, а среди них одного, падающего от выпущенной из лука стрелы. Из такого бизона вырубается вырезка…
— Зайцы очень быстро размножаются, — вдруг задумчиво сказал Каролек.
Занятый освоением территории вокруг оздоровительного центра Януш, раздражённый обилием мелких неувязок, представил этих зайцев как живых. Они скакали по проекту и объедали молоденькие деревца. Свежепосаженные в соответствии с планом озеленителей деревца засыхали и погибали. Зайцы размножались в устрашающем темпе…
— Кабаны тоже, — проговорил также задумчиво Каролек.
Бизоны Леся перенеслись из прерии в торговые павильоны. Они вбегали туда через служебный вход, натыкались на прилавки и кассу, а на улицу выскакивали через общий вход. В дверях они застревали. Может, двери нужно расширить?…
— Ну и?… — подбодрила Каролека Барбара. Каролек словно очнулся:
— Не уверен, но я, наверное, дозрел. Если они могут…
— Ну и? — повторила Барбара. — До чего ты дозрел?
— До охоты.
— На зайцев? — поинтересовался Януш.
— На бизонов?! — вырвалось у Леся.
— Дураки! — сказала Барбара. — На кабанов?
— На кабанов, — согласился Каролек смущённо, но с суровостью в голосе. — Размножаются они быстро, это не охраняемые животные, к тому же портят поля. А кроме того, они какие-то… необщительные…
— Ты имеешь в виду, что с ними трудно подружиться?
— Ну вот именно.
— А откуда ты их возьмёшь? Где ты собираешься на них охотиться?
— Я ещё не знаю, собираюсь ли, но внутренне уже готов. Все вместе меня добило. А кабаны в природе есть. Они каждую ночь приходят, я сам видел следы, мне их показывал, помните, тот тип из города, который сено косил. Выходят из лесу и пасутся на лугу, потому что они там обнаружили мышиные норы. Кабаны лопают мышей. Разрывают норы. А эти там охотятся.
— Кто?
— Ну как это кто, эти шакалы высокого ранга!
— Ты шутишь?! Охотятся в национальном заповеднике?! Откуда ты взял?
— Я при этом случайно присутствовал. И слышал собственными ушами. Канонада гремела — аж эхо катилось, но всех им перебить не удалось. Ещё много осталось. В лесу я бы не охотился, а на лугу — это дело другое.
Коллектив долго смотрел на Каролека, бросив всякую работу. Процесс дозревания коллектива проходил молниеносно.
— Натуральный животный белок и так далее, — воскликнул озарённый Януш. — Ну и ну… Ты знаешь, это идея!
— Ха! — крикнул Лесь, и тон этого вопля говорил сам за себя.
— Надо продумать все как следует, — повелела Барбара. — Поехали, планируем предварительный проект…
В этот момент открылась дверь и в комнату ворвался зав мастерской.
Усилия главного инженера по усмирению чувств начальника подействовали как напёрсток масла на водяной смерч. Однажды преодолев в себе защитный барьер страусиной политики, шеф двинулся вперёд, как ураган. Он с грохотом ворвался в комнату, а за ним появился в дверях глубоко встревоженный главный инженер.
Поглощённый новой темой коллектив осёкся на полуслове и уставился на начальника полным безграничного изумления взором. Зав мастерской был по натуре человеком уравновешенным, сдержанным в своих чувствах, скупым на слова и жесты. Рвущиеся теперь наружу стихийные страсти были чем-то совершенно необычным, непонятным, просто-таки невозможным и предвещали нечто кошмарное.
Зав мастерской сдавленным голосом обратился прямо к Янушу:
— Где этот?… Где у тебя?… Этот, ну! Где этот?…
Януш смертельно испугался.
— Ей-богу, не знаю! — поспешно поклялся он, не уточняя, где у него что.
Зав сделал над собой усилие, по крайней мере в овладении языком человеческого общения.
— Где этот?… Этот, ну этот…
— Заказ, — подсказал главный инженер вполголоса.
— Заказ! Где у тебя этот заказ?
Януш по-прежнему не обращал внимания на содержание вопроса, поскольку окончательно сдрейфил от тона, каким он был задан.
— Честное слово, я не знаю! У меня ничего нет!
— Должно быть! Отдай мне его немедленно! Мы категорически не будем принимать в этом участие! Даже если меня снимут!… Пойду улицы подметать!
Остальные трое стали понемногу соображать, в чем дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39