По-видимому, Сара боялась говорить с заводского коммутатора.
Карен опять взялась за телефонную книгу. Придерживая ее коленом, она попыталась выписать телефоны пунктов приема утиля Рино. Так как это было практически невозможно, она сделала то, чего не делала никогда в жизни: вырвала страницу из телефонной книги! Черт побери, подумала она, это же крайний случай!
Первые два звонка ничего не дали.
– Хэлло, – сказала Карен мужчине в третьей конторе. – Я из компании Стравинского по сбору запасных частей. Меня интересуют лимузины, особенно марки “мерседес”. У вас случайно нет последних моделей?
– Вчера получили 560-й. Здорово помят. Хотите посмотреть? Большой участок пустыни на самом краю города занимали свалки, пустующие лачуги и линии электропередачи. Там же располагался и парк разбитых автомобилей.
Подросток с побитым оспой, грязным лицом, очень гармонировавшим с окружающим пейзажем, казалось, был единственным живым существом в хозяйстве Отто. На вопрос Карен он мотнул головой в сторону, сказав:
– Посмотрите на заднем дворе рядом со школьными автобусами. Он серебристый. Вы его не пропустите.
Она действительно быстро нашла то, что искала: на исковерканной левой передней дверце машины виднелся знак Химической корпорации Дрэглера – маленькое зеленое деревце и буквы ХКД. Но весь кузов был так покорежен, что с первого взгляда Карен не могла определить, где зад, где перед. Под сплющенной крышей автомобиля невозможно было остаться в живых.
Гроб мужа. Карен поежилась, представив себе, как он, пойманный в ловушку, падает в пропасть. Чтобы так разбиться, машина должна была перевернуться раз десять. Передняя ее часть походила на примятую консервную банку.
Карен тщательно обследовала заднюю панель кузова. Рядом с левым стоп-сигналом она обнаружила круглое отверстие диаметром с карандаш с краями, вогнутыми внутрь. Отверстие было сделано недавно: на небольших трещинах вокруг него она не заметила никаких следов ржавчины. Такая же дырка виднелась в самой середине панели, под задним стеклом. Без сомнения, это были пулевые отверстия.
Карен медленно двигалась вдоль левого бока машины, помятого так сильно, что следы пуль трудно было обнаружить. В отделении водителя панель вообще отсутствовала, рваная черная линия указывала, что ее вырезали газовой горелкой, чтобы вынуть тело Гила. На приборной доске и кожаных сиденьях виднелись пятна крови.
Она почувствовала комок в горле, слезы подступили к глазам. Торопясь побыстрее уйти, Карен резко повернулась и чуть не сбила с ног подростка. Тот, чтобы не упасть, схватился за машину.
– Эгей, что случилось? – ухмыляясь, спросил он. – Нашли, что искали?
– Кровь, – всхлипывая, пробормотала Карен. – Там кто-то умер... Провожая ее взглядом до выхода, юнец усмехнулся. Должно быть, новичок в нашем деле, подумал он.
* * *
В восемь уже начинало темнеть. Дом Алека прятался за высокой живой изгородью. Сара остановила машину у кювета позади его старенького “шевроле” и взглянула на окна: в передней комнате за спущенными шторами горел свет.
Она опоздала на два часа: в этот день все, как назло, складывалось неудачно. Сначала позвонила жена Гила. Этот разговор выбил ее из колеи, и она никак не могла сосредоточиться на делах. Потом генерал Трейнер попросил ее остаться после работы и напечатать несколько писем, но она наделала столько ошибок, что письма пришлось несколько раз перепечатывать. Затем потребовалось заехать в гараж поменять шину. Слава Богу, Джамала еще не было. Видимо, они с Махмедом задержались, устанавливая радиопередатчики. Она дольше, чем предполагала, укладывала вещи в два чемодана и картонную коробку, которые едва впихнула в багажник машины. Если у Алека будет много вещей, ее старенький “форд” 1981 года не осилит подъемна шоссе. Дважды она звонила Алеку, предупреждая о том, что задерживается, и они договорились: как только она приедет, они пойдут в библиотеку или гостиницу и закончат работу там. Если Джамал и Махмед приедут раньше времени и обнаружат измену, они пристрелят их на месте. И, наконец, она застряла на переезде недалеко от дома Алека, пережидая товарный поезд, в котором было не меньше ста вагонов.
Проведя в кабинете Трейнера лишний час после работы, она узнала важную новость, о которой ей не терпелось рассказать Алеку. Из обрывков телефонного разговора она поняла, что полковник Ареф снова в городе и собирается нынче ночью отправиться вместе с Трейнером, Ордманом и Ваннеманом на поезде в Окленд. Она заглянула в расписание, никаких поездов в это время нет, должно быть, они поедут тем же поездом, который повезет “манекен”. Наверное, в служебном вагоне.
Оштукатуренный одноэтажный дом Алека располагался между руинами сгоревшего дотла супермаркета с одной стороны и заводом железобетонных конструкций – с другой. По соседству стояли еще три маленьких домика, один из которых был весь исписан граффити. Сара заперла машину, немного подумала, потом вновь открыла ее и достала сумочку – ей хотелось иметь при себе пистолет. В спешке она не обратила внимания на автомобиль, стоявший у дороги на некотором расстоянии от дома Алека. Если бы она заметила его, то, конечно, не стала бы останавливаться.
Направляясь к дому по темной дорожке, Сара с удивлением почувствовала, что до смерти испугана. Сердце тревожно билось, по телу пробегали мурашки. Странно, когда ей было двадцать лет, она совершенно не думала об опасности, принимала наркотики и продавала свое тело незнакомым мужчинам. В те дни мысли о смерти никогда не приходили ей в голову. Теперь же, когда первая половина жизни прожита – ей уже под сорок, – она стала гораздо разумнее и осмотрительнее. Нельзя, чтобы и оставшиеся годы ушли меж пальцев. Еще восемь часов назад она спокойно строила планы на будущее, обдумывая свой уход от Джамала, а сейчас снова рискует жизнью. Собираясь предупредить власти о готовящейся диверсии, она делает им большое одолжение: ей власти никогда никаких одолжений не делали. К тому же она намеревается бежать с человеком, которого почти не знает. Джамал и Махмед – сумасшедшие, но, может быть, и Алек такой же, как они? Впрочем, скоро это выяснится.
Сара нажала на дверь, и та легко поддалась.
– Алек! – позвала она, входя в дом. – Эй, есть здесь кто-нибудь?
Из прихожей арка вела в гостиную, где ярко горели люстра и торшер. Она видела спину Алека, сидевшего за столом перед пишущей машинкой.
Сара осторожно направилась к нему.
– Алек, ты спишь? Вставай, пора идти! – Она подошла совсем близко. В его фигуре было что-то странное: он сидел прямо, руки безвольно свешивались вниз. Сара положила руку ему на плечо, и тут только заметила отверстие на затылке и темную струйку крови, стекавшую под воротник. Он был застрелен сзади.
– Хэлло, мисс Шулер.
При этих словах, сказанных самым обычным тоном, Сара подпрыгнула и закричала от неожиданности. В гостиной, небрежно положив ногу на ногу и улыбаясь, сидел на кушетке Махмед. В одной руке он держал машинописные листки, в другой – пистолет, нацеленный на Сару.
– Ал... Алек, – запинаясь, с трудом переводя дыхание, пролепетала она, – он что...
– Представьте себе, он мертв, – сказал Махмед, насмешливо глядя на нее. – А что еще мне оставалось делать, когда я прочитал вот это? – Он помахал бумагами. – Алек описал здесь всю нашу операцию. Причем себя и вас он сделал героями, а нас с Джамалом – негодяями. Ну можно ли представить себе большую несправедливость? Те, кто, рискуя жизнью, защищают свою родину от смертельного оружия, – плохие, а те, у кого нет чувства чести, кто предает своих друзей, – хорошие. – Он улыбнулся еще шире. – Что может быть отвратительнее?
Сара не сводила глаз со ствола пистолета.
– Я не знаю, что он написал, – сказала она глухим голосом. – Он позвонил мне на работу и попросил заехать за ним, потому что его машина не заводится...
Махмед рассмеялся.
– Не надо, мисс Шулер. Вы принимаете меня за идиота?
– Клянусь, он ничего мне не говорил! – Сара подумала о пистолете, лежащем в сумочке. Вот если бы его достать! Она бросила взгляд на арку, оценивая, сможет ли добежать до прихожей.
Махмед заметил ее движение.
– Даже и не думайте об этом, – предупредил он.
– Нельзя оставаться в доме рядом с трупом. Мы должны уйти отсюда.
– В этом нет никакой необходимости. Подождем, пока в Окленде раздастся последний взрыв. Мы собирались остаться там на ночь и полюбоваться зрелищем, но потом передумали: вам нельзя доверять. Скоро придет Джамал, и мы устроим праздник втроем. Можете повторить ему ваши смешные истории. У меня есть кокаин, в холодильнике стоит пиво. На сегодня наша работа закончена, настало время позабавиться. – Он встал и направился к ней, отбросив в сторону бумаги и целясь ей в лицо. Левой рукой он расстегивал “молнию” на брюках. – Раздевайся!
Глаза Сары расширились от ужаса.
– Махмед, неужели у вас нет уважения к мертвым? – Она показала на тело. – Этот человек был нашим другом!
– Ничего подобного. А вот тебя Джамал мне обещал. Ты что, не знала об этом? Как только мы поняли, что вы с Алеком замышляете... О, ты кажется, собираешься заплакать? Будешь дрожать от ужаса? Прекрасно! Это даже интереснее! – Помахивая пистолетом, он приказал ей бросить сумочку.
Так начался этот кошмар. Когда все было кончено, Сара смутно припоминала подробности. Она помнила, как положила сумочку – осторожно, чтобы пистолет не стукнул о пол, – как уговаривала Махмеда уйти из этого дома смерти, обещая любить его всю ночь напролет... В ответ он ударил ее пистолетом по лицу и заорал:
– Заткнись, ты, сука! Я скажу, когда тебе открыть рот, а пока... Раздевайся! Быстро!
Сара, всхлипывая, сняла блузку и, свернув ее, положила на пол так, что она наполовину прикрыла сумочку. В тот же момент Сара незаметно расстегнула замочек. Потом сняла юбку и аккуратно уложила ее поверх блузки, раскрыв сумку еще шире.
Махмед рассмеялся.
– Ты думаешь, тебе еще понадобится одежда? После того как мы с Джамалом потешимся над тобой, ты захочешь только умереть. И, может быть, я выполню твое желание. Предательница! Грязная, вонючая шлюха!
Он переложил пистолет в левую руку, а правой снял ремень с брюк. Брюки свалились, и он спокойно переступил через них. Сара сняла нижнюю юбку. Укладывая ее на кучу одежды, она ухитрилась повернуть сумочку так, что стала видна рукоятка пистолета. Теперь нужно на секунду отвлечь внимание Махмеда.
Он стоял голый и с улыбкой наблюдал, как Сара снимала лифчик. Вид ее полной груди привел его в возбуждение. Схватив Сару за волосы и грубо опустив на колени, он стал тереться о ее лицо.
– Вот теперь открой рот, ты, тварь!
Сара подумала, что во время оргазма она, пожалуй, сможет дотянуться до сумочки, и тогда... Если он такой же, как все мужчины, то в этот момент обязательно закроет глаза. Вряд ли он подозревает, что у нее есть оружие. В Иране женщины не вооружены и не представляют опасности. Он с такой силой прижал ствол пистолета к ее виску, что она закричала. Ей было не только страшно, но и больно: казалось, он вот-вот вырвет с корнем волосы, зажатые в кулаке.
Когда она была готова взять в рот его член, он внезапно отступил на шаг.
– Губную помаду! – приказал он. – Накрась рот. Я хочу, чтобы на мне остался след твоих губ!
Она продолжала всхлипывать, но в душе затеплилась надежда. Он позволил ей залезть в сумочку! Однако его рука железной хваткой держала ее за волосы – пришлось искать сумку ощупью. Найдя ее, она сунула туда руку, но решила, что действовать пока еще рано: приставленный к виску пистолет мог в любой момент выстрелить. Вытащив тюбик с помадой, она не торопясь сняла колпачок и накрасила губы.
– Сильнее! Хочу, чтобы твой рот был похож на кровавую рану! – Отпустив ее волосы, он схватил помаду и стал размазывать ее по всей нижней половине ее лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Карен опять взялась за телефонную книгу. Придерживая ее коленом, она попыталась выписать телефоны пунктов приема утиля Рино. Так как это было практически невозможно, она сделала то, чего не делала никогда в жизни: вырвала страницу из телефонной книги! Черт побери, подумала она, это же крайний случай!
Первые два звонка ничего не дали.
– Хэлло, – сказала Карен мужчине в третьей конторе. – Я из компании Стравинского по сбору запасных частей. Меня интересуют лимузины, особенно марки “мерседес”. У вас случайно нет последних моделей?
– Вчера получили 560-й. Здорово помят. Хотите посмотреть? Большой участок пустыни на самом краю города занимали свалки, пустующие лачуги и линии электропередачи. Там же располагался и парк разбитых автомобилей.
Подросток с побитым оспой, грязным лицом, очень гармонировавшим с окружающим пейзажем, казалось, был единственным живым существом в хозяйстве Отто. На вопрос Карен он мотнул головой в сторону, сказав:
– Посмотрите на заднем дворе рядом со школьными автобусами. Он серебристый. Вы его не пропустите.
Она действительно быстро нашла то, что искала: на исковерканной левой передней дверце машины виднелся знак Химической корпорации Дрэглера – маленькое зеленое деревце и буквы ХКД. Но весь кузов был так покорежен, что с первого взгляда Карен не могла определить, где зад, где перед. Под сплющенной крышей автомобиля невозможно было остаться в живых.
Гроб мужа. Карен поежилась, представив себе, как он, пойманный в ловушку, падает в пропасть. Чтобы так разбиться, машина должна была перевернуться раз десять. Передняя ее часть походила на примятую консервную банку.
Карен тщательно обследовала заднюю панель кузова. Рядом с левым стоп-сигналом она обнаружила круглое отверстие диаметром с карандаш с краями, вогнутыми внутрь. Отверстие было сделано недавно: на небольших трещинах вокруг него она не заметила никаких следов ржавчины. Такая же дырка виднелась в самой середине панели, под задним стеклом. Без сомнения, это были пулевые отверстия.
Карен медленно двигалась вдоль левого бока машины, помятого так сильно, что следы пуль трудно было обнаружить. В отделении водителя панель вообще отсутствовала, рваная черная линия указывала, что ее вырезали газовой горелкой, чтобы вынуть тело Гила. На приборной доске и кожаных сиденьях виднелись пятна крови.
Она почувствовала комок в горле, слезы подступили к глазам. Торопясь побыстрее уйти, Карен резко повернулась и чуть не сбила с ног подростка. Тот, чтобы не упасть, схватился за машину.
– Эгей, что случилось? – ухмыляясь, спросил он. – Нашли, что искали?
– Кровь, – всхлипывая, пробормотала Карен. – Там кто-то умер... Провожая ее взглядом до выхода, юнец усмехнулся. Должно быть, новичок в нашем деле, подумал он.
* * *
В восемь уже начинало темнеть. Дом Алека прятался за высокой живой изгородью. Сара остановила машину у кювета позади его старенького “шевроле” и взглянула на окна: в передней комнате за спущенными шторами горел свет.
Она опоздала на два часа: в этот день все, как назло, складывалось неудачно. Сначала позвонила жена Гила. Этот разговор выбил ее из колеи, и она никак не могла сосредоточиться на делах. Потом генерал Трейнер попросил ее остаться после работы и напечатать несколько писем, но она наделала столько ошибок, что письма пришлось несколько раз перепечатывать. Затем потребовалось заехать в гараж поменять шину. Слава Богу, Джамала еще не было. Видимо, они с Махмедом задержались, устанавливая радиопередатчики. Она дольше, чем предполагала, укладывала вещи в два чемодана и картонную коробку, которые едва впихнула в багажник машины. Если у Алека будет много вещей, ее старенький “форд” 1981 года не осилит подъемна шоссе. Дважды она звонила Алеку, предупреждая о том, что задерживается, и они договорились: как только она приедет, они пойдут в библиотеку или гостиницу и закончат работу там. Если Джамал и Махмед приедут раньше времени и обнаружат измену, они пристрелят их на месте. И, наконец, она застряла на переезде недалеко от дома Алека, пережидая товарный поезд, в котором было не меньше ста вагонов.
Проведя в кабинете Трейнера лишний час после работы, она узнала важную новость, о которой ей не терпелось рассказать Алеку. Из обрывков телефонного разговора она поняла, что полковник Ареф снова в городе и собирается нынче ночью отправиться вместе с Трейнером, Ордманом и Ваннеманом на поезде в Окленд. Она заглянула в расписание, никаких поездов в это время нет, должно быть, они поедут тем же поездом, который повезет “манекен”. Наверное, в служебном вагоне.
Оштукатуренный одноэтажный дом Алека располагался между руинами сгоревшего дотла супермаркета с одной стороны и заводом железобетонных конструкций – с другой. По соседству стояли еще три маленьких домика, один из которых был весь исписан граффити. Сара заперла машину, немного подумала, потом вновь открыла ее и достала сумочку – ей хотелось иметь при себе пистолет. В спешке она не обратила внимания на автомобиль, стоявший у дороги на некотором расстоянии от дома Алека. Если бы она заметила его, то, конечно, не стала бы останавливаться.
Направляясь к дому по темной дорожке, Сара с удивлением почувствовала, что до смерти испугана. Сердце тревожно билось, по телу пробегали мурашки. Странно, когда ей было двадцать лет, она совершенно не думала об опасности, принимала наркотики и продавала свое тело незнакомым мужчинам. В те дни мысли о смерти никогда не приходили ей в голову. Теперь же, когда первая половина жизни прожита – ей уже под сорок, – она стала гораздо разумнее и осмотрительнее. Нельзя, чтобы и оставшиеся годы ушли меж пальцев. Еще восемь часов назад она спокойно строила планы на будущее, обдумывая свой уход от Джамала, а сейчас снова рискует жизнью. Собираясь предупредить власти о готовящейся диверсии, она делает им большое одолжение: ей власти никогда никаких одолжений не делали. К тому же она намеревается бежать с человеком, которого почти не знает. Джамал и Махмед – сумасшедшие, но, может быть, и Алек такой же, как они? Впрочем, скоро это выяснится.
Сара нажала на дверь, и та легко поддалась.
– Алек! – позвала она, входя в дом. – Эй, есть здесь кто-нибудь?
Из прихожей арка вела в гостиную, где ярко горели люстра и торшер. Она видела спину Алека, сидевшего за столом перед пишущей машинкой.
Сара осторожно направилась к нему.
– Алек, ты спишь? Вставай, пора идти! – Она подошла совсем близко. В его фигуре было что-то странное: он сидел прямо, руки безвольно свешивались вниз. Сара положила руку ему на плечо, и тут только заметила отверстие на затылке и темную струйку крови, стекавшую под воротник. Он был застрелен сзади.
– Хэлло, мисс Шулер.
При этих словах, сказанных самым обычным тоном, Сара подпрыгнула и закричала от неожиданности. В гостиной, небрежно положив ногу на ногу и улыбаясь, сидел на кушетке Махмед. В одной руке он держал машинописные листки, в другой – пистолет, нацеленный на Сару.
– Ал... Алек, – запинаясь, с трудом переводя дыхание, пролепетала она, – он что...
– Представьте себе, он мертв, – сказал Махмед, насмешливо глядя на нее. – А что еще мне оставалось делать, когда я прочитал вот это? – Он помахал бумагами. – Алек описал здесь всю нашу операцию. Причем себя и вас он сделал героями, а нас с Джамалом – негодяями. Ну можно ли представить себе большую несправедливость? Те, кто, рискуя жизнью, защищают свою родину от смертельного оружия, – плохие, а те, у кого нет чувства чести, кто предает своих друзей, – хорошие. – Он улыбнулся еще шире. – Что может быть отвратительнее?
Сара не сводила глаз со ствола пистолета.
– Я не знаю, что он написал, – сказала она глухим голосом. – Он позвонил мне на работу и попросил заехать за ним, потому что его машина не заводится...
Махмед рассмеялся.
– Не надо, мисс Шулер. Вы принимаете меня за идиота?
– Клянусь, он ничего мне не говорил! – Сара подумала о пистолете, лежащем в сумочке. Вот если бы его достать! Она бросила взгляд на арку, оценивая, сможет ли добежать до прихожей.
Махмед заметил ее движение.
– Даже и не думайте об этом, – предупредил он.
– Нельзя оставаться в доме рядом с трупом. Мы должны уйти отсюда.
– В этом нет никакой необходимости. Подождем, пока в Окленде раздастся последний взрыв. Мы собирались остаться там на ночь и полюбоваться зрелищем, но потом передумали: вам нельзя доверять. Скоро придет Джамал, и мы устроим праздник втроем. Можете повторить ему ваши смешные истории. У меня есть кокаин, в холодильнике стоит пиво. На сегодня наша работа закончена, настало время позабавиться. – Он встал и направился к ней, отбросив в сторону бумаги и целясь ей в лицо. Левой рукой он расстегивал “молнию” на брюках. – Раздевайся!
Глаза Сары расширились от ужаса.
– Махмед, неужели у вас нет уважения к мертвым? – Она показала на тело. – Этот человек был нашим другом!
– Ничего подобного. А вот тебя Джамал мне обещал. Ты что, не знала об этом? Как только мы поняли, что вы с Алеком замышляете... О, ты кажется, собираешься заплакать? Будешь дрожать от ужаса? Прекрасно! Это даже интереснее! – Помахивая пистолетом, он приказал ей бросить сумочку.
Так начался этот кошмар. Когда все было кончено, Сара смутно припоминала подробности. Она помнила, как положила сумочку – осторожно, чтобы пистолет не стукнул о пол, – как уговаривала Махмеда уйти из этого дома смерти, обещая любить его всю ночь напролет... В ответ он ударил ее пистолетом по лицу и заорал:
– Заткнись, ты, сука! Я скажу, когда тебе открыть рот, а пока... Раздевайся! Быстро!
Сара, всхлипывая, сняла блузку и, свернув ее, положила на пол так, что она наполовину прикрыла сумочку. В тот же момент Сара незаметно расстегнула замочек. Потом сняла юбку и аккуратно уложила ее поверх блузки, раскрыв сумку еще шире.
Махмед рассмеялся.
– Ты думаешь, тебе еще понадобится одежда? После того как мы с Джамалом потешимся над тобой, ты захочешь только умереть. И, может быть, я выполню твое желание. Предательница! Грязная, вонючая шлюха!
Он переложил пистолет в левую руку, а правой снял ремень с брюк. Брюки свалились, и он спокойно переступил через них. Сара сняла нижнюю юбку. Укладывая ее на кучу одежды, она ухитрилась повернуть сумочку так, что стала видна рукоятка пистолета. Теперь нужно на секунду отвлечь внимание Махмеда.
Он стоял голый и с улыбкой наблюдал, как Сара снимала лифчик. Вид ее полной груди привел его в возбуждение. Схватив Сару за волосы и грубо опустив на колени, он стал тереться о ее лицо.
– Вот теперь открой рот, ты, тварь!
Сара подумала, что во время оргазма она, пожалуй, сможет дотянуться до сумочки, и тогда... Если он такой же, как все мужчины, то в этот момент обязательно закроет глаза. Вряд ли он подозревает, что у нее есть оружие. В Иране женщины не вооружены и не представляют опасности. Он с такой силой прижал ствол пистолета к ее виску, что она закричала. Ей было не только страшно, но и больно: казалось, он вот-вот вырвет с корнем волосы, зажатые в кулаке.
Когда она была готова взять в рот его член, он внезапно отступил на шаг.
– Губную помаду! – приказал он. – Накрась рот. Я хочу, чтобы на мне остался след твоих губ!
Она продолжала всхлипывать, но в душе затеплилась надежда. Он позволил ей залезть в сумочку! Однако его рука железной хваткой держала ее за волосы – пришлось искать сумку ощупью. Найдя ее, она сунула туда руку, но решила, что действовать пока еще рано: приставленный к виску пистолет мог в любой момент выстрелить. Вытащив тюбик с помадой, она не торопясь сняла колпачок и накрасила губы.
– Сильнее! Хочу, чтобы твой рот был похож на кровавую рану! – Отпустив ее волосы, он схватил помаду и стал размазывать ее по всей нижней половине ее лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40