Небо над городом прояснилось, только над самой головой висело несколько облаков, которые относило в сторону пустыни. И вдруг – неизвестно, откуда он взялся, – снова хлынул дождь, крупные теплые капли забили по ветровому стеклу. Карен включила “дворники”. Отпустив педаль газа, она наклонилась вперед и вцепилась в руль побелевшими от напряжения пальцами. Ливень продолжался не больше двадцати секунд и прекратился так же внезапно, как начался. Все одно к одному, подумала она, этот дождь как будто специально прошел – чтобы сделать дорогу опасной.
Сначала Карен решила догнать поезд и перегородить ему путь в пределах Рино, но потом передумала. Пусть он лучше выедет за город, там она и попытается его остановить. Не мешало бы получше знать город, точнее представлять, как идет шоссе относительно железной дороги. Мимо пролетели повороты на Уэллс и Виргинию. А где же Кистоун? Кистоун пересекал Четвертую западную улицу недалеко от реки Траки. В той части города она была только однажды и смутно помнила, что там находятся в основном промышленные предприятия. Она не знала, пересекаются ли там улицы с железнодорожными путями, но решила все-таки попробовать. Оставаться на шоссе значило все больше удаляться от железной дороги.
При левом повороте на Кистоун машину занесло, и она чуть не перевернулась. Проехав на красный свет, Карен так резко повернула на Четвертую западную, что шины слегка взвизгнули. Железнодорожные пути шли теперь по левую сторону от шоссе, но за рядами складов и заводских зданий их не было видно. У южного края Горного кладбища улица вплотную подошла к железнодорожному полотну, однако оно пролегало по насыпи высотой в пять футов. Справа виднелась вывеска мотеля “Могильный камень”. Могильный камень, подумала Карен, вот что мне потребуется, когда окончится эта ночь.
Опустив стекло, она высунулась, чтобы посмотреть, где находится поезд. Далеко на западе мелькали красные огни хвостового вагона.
Она нажала на газ и уже через минуту поравнялась со служебным вагоном. Взглянув на спидометр, установила, что поезд движется со скоростью сорок пять миль в час. Она несколько раз нажала на клаксон в надежде, что кто-нибудь услышит ее и выйдет на заднюю площадку вагона, но никто не появился. Возможно, ее не слышали потому, что улица и железнодорожное полотно находились здесь на разных уровнях. Поезд двигался то слишком высоко, то слишком низко, но всегда так близко, что она могла бы добросить до него камень. Она подумала, что если проводник и выйдет на площадку, то ветер отнесет ее крик.
Карен решила прибавить скорость и нагнать головной локомотив, пока дорога и пути шли рядом. Она обгоняла один вагон за другим и вдруг увидела три серебристые цистерны с надписью “Молоко”. Раскачивающиеся и дрожащие, они показались ей зловещими, как гигантские бомбы. Она закрыла окно и старалась не дышать до тех пор, пока не оставила их далеко позади. Доведя скорость до семидесяти миль, Карен поравнялась с тремя сцепленными локомотивами.
Ей повезло: на большом отрезке пути автострада и железнодорожное полотно шли рядом на одном уровне. В небе стояла полная луна. Опустив стекло, Карен высунулась из окна и стала отчаянно махать машинисту, которого она видела в боковом окне головного локомотива.
– Остановитесь! – кричала она. – Остановите поезд! – Ветер относил ее слова в сторону, голос заглушался ревом двигателей и стуком сотен стальных колес по стальным рельсам.
В ответ машинист небрежно, как английская королева, помахал ей рукой. Шоссе, круто повернув влево, отделилось от железной дороги. Карен еле успела нажать на тормоз; шины протестующе завизжали, и машина, выскочив на тротуар, врезалась в обочину, застыв в нескольких футах от железнодорожной насыпи. Дав задний ход, Карен вернулась на мостовую, развернулась, нырнула в туннель, соединявший Четвертую западную улицу и шоссе 80, и пустилась вдогонку за исчезнувшим поездом. И все это время она напряженно думала, что делать дальше.
Карен вспомнила, что, не доезжая до города Траки, видела несколько поворотов, которые, возможно, вели к маленьким городкам на берегу реки. Если бы ей удалось обогнать поезд, она свернула бы с шоссе и постаралась остановить его в городке, расположенном на том же берегу реки, что и железнодорожный путь.
Когда стрелка спидометра остановилась на девяноста, Карен заметила знак поворота на Верди, но пропустила его, потому что огни на склоне горы указывали, что городок располагался справа от шоссе, в то время как рельсы шли слева, на противоположном берегу реки. И, как оказалось, она поступила правильно, потому что шоссе вдруг круто свернуло влево – на мост, пересекавший реку и железнодорожное полотно. Бросив быстрый взгляд назад, Карен заметила, что поезд остался позади. Теперь ей нужно только найти место, где шоссе пересекается с железной дорогой.
Карен приближалась к границе штата Невада. Промелькнувший дорожный знак гласил, что до города Траки, штат Калифорния, осталось двадцать две мили. Карен решила обязательно перехватить поезд в Траки или не доезжая до него, потому что дальше, в горах, автострада и железнодорожное полотно расходились в разные стороны: она знала, что они проложены по противоположным берегам озера Дон-нер. Если ей удастся остановить поезд в Траки, она найдет телефон и позвонит Джиму, в полицию или куда-нибудь еще.
САКРАМЕНТО – 125 МИЛЬ ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КАЛИФОРНИЮ! ОСТОРОЖНО: СНЕГООЧИСТИТЕЛЬНЫЕ МАШИНЫ! ДО СПУСКА С ГОРЫ – 10 МИЛЬ
Гигантские зеленые дорожные знаки выплывали навстречу и убегали назад, в темноту. Узнав, что до Флористона осталась одна миля, Карен приняла решение. Справа уходил вверх склон горы, такой крутой, что у подножия было выстроено высокое ограждение, защищавшее шоссе от камнепада... Это значило, что Флористон должен располагаться слева, по одну сторону с рекой и железной дорогой. Снизив скорость, Карен повернула к Флористону. Хорошо уже то, что шоссе здесь было сухое: видимо, дождевая туча сюда не дошла.
Дорога на Флористон, резко вильнув под автостраду, выводила затем на неширокий мост, пересекающий реку. Перед тем как въехать в узкий туннель с односторонним движением, сделанный из проржавевшего металла, Карен снизила скорость до черепашьего шага и беспрерывно гудела, как того требовал дорожный знак, хотя свет ее фар задолго предупреждал машины, двигавшиеся навстречу. Перед вторым таким же туннелем дорога круто поднималась вверх, потом снова выравнивалась. Дальше Карен заметила несколько деревянных домов, ни в одном из них не было света. Железная дорога шла теперь слева футах в двадцати. Карен остановилась возле доски объявлений, предназначенных для проезжающих по главному шоссе, и прочитала: “Ремонт радиаторов. Б.Л. Устраняем протечки лучше всех в штате”.
У нее не было времени искать этого Б.Л. и просить его разрешения позвонить по телефону: ослепляя ее головным прожектором, с востока приближался поезд. Еще тридцать секунд, и он промчится мимо. Карен, свернув с дороги, проехала немного по земле и с трудом перевалила передние колеса через рельсы. Выключив двигатель, она выпрыгнула из машины и стала взбираться по склону горы, чтобы уйти как можно дальше от места столкновения. Оглушенная пронзительным гудком, прорезавшим ночную тишину, ослепленная светом прожектора, она чувствовала себя сбежавшим из тюрьмы преступником. А что ей еще оставалось делать? Если она будет просто размахивать руками, машинист не остановит поезд, но, увидев машину, стоящую поперек пути, он, возможно, хотя бы затормозит. Ее прекрасный автомобиль... Интересно, подумала Карен, выплатят ли мне страховку, если я добровольно жертвую своей машиной?
Задохнувшись от подъема, Карен обхватила руками ствол дерева, росшего на склоне, и, обернувшись через плечо, стала смотреть вниз. Задрожала земля – и поезд пронесся мимо по другому пути! Два туннеля, через которые проезжала Карен, были проложены под двумя ветками железной дороги, восточной и западной, и машина стояла не на том пути.
Карен торопливо спустилась с горы, села в машину и закрыла окно до того, как три серебристые цистерны поравнялись с ней. Затем задним ходом съехала с рельсов, развернулась и, проделав весь обратный путь, выехала на автостраду. Оставалась последняя надежда – перехватить поезд в Траки.
* * *
Джо Дори сидел за пультом управления в правой половине кабины и, облокотясь на подоконник, посматривал в открытое окно. Место Томми Тальбота было слева. Пока ехали через Рино, Джо не поднимал скорость выше пятнадцати миль в час и на каждом перекрестке давал гудок.
– Через несколько лет, – объяснял он своему напарнику, – на дисплее компьютера можно будет увидеть, что делается на всех трех локомотивах, не нужно даже выходить из кабины. Сейчас, конечно, там нет датчиков, и, случись что, придется лезть туда самим.
– Вон казино Сэндса, – сказал Томми, указывая пальцем влево. – Вчера я просадил там пятьдесят баксов. Его хозяин – просто сукин сын. – Он помахал рукой каким-то туристам на обочине.
Внезапно начался дождь, видимость упала до нуля. Джо включил “дворники” и закрыл свое окно, а Томми – свое.
– Все записывается в память компьютера, – продолжал Джо, – поэтому, когда мы приедем в Окленд – через четыре-пять часов, – механики только нажмут на кнопки и увидят, что не в порядке. Гляди-ка, капли – как горох.
– Меня бесит, что, когда я выигрываю, извольте давать ему на чай. Но когда я проиграю, разве он кинет мне хоть пару баксов? Нет, конечно.
– Я думаю, со временем можно будет управлять движением поезда прямо из центральной диспетчерской железной дороги, если только позволит профсоюз машинистов.
Дождь прекратился, и они опять открыли окна. Джо поставил рукоятку на шестое деление. Стрелка спидометра подползла к цифре сорок пять.
– Чтобы компьютеры управляли поездами? Да ни за что на свете! – отозвался из своего угла Томми. – Так было задумано, когда строили метро в Сан-Франциско. Если бы администрация штата разрешила им это, они бы убивали в день по тысяче пассажиров.
– Гораздо больше, – сказал Джо, и оба рассмеялись. – И все-таки ты должен признать, что компьютеры становятся все лучше.
– Ага, а люди – все хуже.
– Возьмем, к примеру, управление поездом. – Джо рассеянно взглянул на дорогу, идущую параллельно железнодорожному полотну. Белый спортивный автомобиль обгонял поезд. – Скоро все будут делать передатчики на поезде или спутники на орбите. Тогда диспетчер сможет каждую секунду знать, где и какой поезд находится на линии в данный момент. С такой блокировкой, какой мы пользуемся сейчас, можно определить наше местонахождение с точностью до пяти миль.
Пять миль! Это слишком большой предел погрешности при определении потенциала повреждения. – Женщина в спортивном автомобиле махала рукой. Ветер развевал ее волосы. – Привет, блондиночка. – Джо поднял в приветствии руку. Он видел, как дорога, по которой он ехала, свернула в сторону и машина чуть не врезалась в насыпь. – Странная дамочка, – покачал головой Джо.
– Взять, к примеру, крупье из казино, – разглагольствовал Томми. – Раньше они были гораздо дружелюбнее. А вчера, когда я спустил все до цента, эта гадюка крупье наградил меня такой улыбочкой... У меня задница замерзла. Я чуть было не расквасил ему физиономию.
Джо встал.
– Ну-ка, садись вот сюда. Попробуй поуправлять этой машиной. Они поменялись местами, и Джо сел к левому окну.
– Переводи рукоятку на седьмое деление, – сказал он Томми. – На этом отрезке мы можем идти на скорости шестьдесят миль. Здесь только два небольших городишка, Верди и Флористон. Потом будет Траки. И не бойся давать гудок. Слишком много спать вредно.
Томми передвинул рукоятку влево и улыбнулся тому, как чутко отреагировал двигатель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40