Внезапно ей пришло в голову, что можно открыть глаза, и тогда она увидела белый потолок и ощутила свое тело, словно расплющенное дорожным катком. Попробовала пошевелить руками, ногами, пальцами – почувствовала боль. Что с ней? Где она находится? Шея словно скована железом, даже странно, что можно слегка повернуть голову в сторону. Однако после этого скованность как будто уменьшилась, боль тоже.
Она находилась в больничном коридоре, одетая в то самое платье, в котором собралась идти с Йостами в кино. Вокруг нее на полу лежали люди, большинство из которых были недвижимы. Рядом с ней, склонившись над седоволосой женщиной, стоял на коленях молодой человек со стетоскопом на шее. Взяв женщину за руку, он то поднимал, то опускал ее.
– Так больно? А так?
– Боже мой! – ахнула Карен, внезапно вспомнив все. – Сколько сейчас времени? – С трудом приподнявшись, она села и посмотрела на свои часы. – Два часа? Два часа? Неужели я здесь уже пять часов?
Не обращая внимания на боль в мускулах, она начала было вставать, но молодой человек со стетоскопом взял ее за плечо и заставил вновь опуститься на пол.
– Успокойтесь, – сказал он, – успокойтесь. Я доктор.
– А я кларнетистка! Отпустите меня! Дайте мне встать! Произошла ужасная катастрофа!
– Мы знаем, – успокаивающе сказал он. – Для вас лучше всего постараться расслабиться.
– Нет! – Карен попыталась вырваться, но он крепко держал ее. Тогда она нащупала свободной рукой какой-то металлический предмет и ударила его по пальцам. Доктор отпрянул назад и замахал рукой.
– Санитар! – закричал он и, обратившись к ней, спросил: – Зачем вы это сделали?
Карен опять попыталась подняться, и на этот раз ей удалось.
– Простите, – быстро сказала она, – но мне известно, что произошло. Я и все эти люди – мы подверглись воздействию нервно-паралитического газа, который называется “манекен”. Его производят у Дрэглера. Вы слышали о Химической корпорации Дрэглера? Сейчас в Окленд направляется поезд с этим газом, цистерны заминированы! Мне нужно позвонить... – Она посмотрела на свою руку, сжимающую... ночное судно. Вот, оказывается, чем она ударила доктора!
Доктор рванулся вперед, схватил ее в охапку и приподнял над полом, бормоча сквозь стиснутые зубы:
– Я же просил вас успокоиться... – Он еще раз позвал санитара. На зов прибежал плотный мужчина в рубашке с короткими рукавами, но вместо того чтобы помочь доктору справиться с мятежницей, он взглянул на нее и спросил:
– Вы случайно не Карен Эллис?
– Да! Да! Я Карен Эллис! Скажите этому маньяку, чтобы он отпустил меня!
– Поставьте ее на пол, Даррел. Мисс Эллис, я Эрни Краули, я только что говорил по телефону с неким Джимом Иганом, который сказал, что вы знаете...
– Джим! Я должна поговорить с ним!
Если бы не помощь массивного Краули, который вел ее под руку, Карен, вероятно, не смогла бы идти, но сейчас, на ходу, в движении, она чувствовала, что с каждым шагом боль утихает. Пока они медленно двигались по коридору, Карен рассказала доктору все, что знала о газе. Кислород, очень много кислорода – вот лучшее противоядие.
– Мы даем кислород...
– Давайте больше!
Сидя за столом Краули и набирая номер телефона Джима, Карен вытягивала ноги и руки, шевелила плечами, крутила головой. Боль отступала, силы возвращались. Она знала, что поправится, и ободряюще улыбнулась доктору, который вызывал по коммутатору санитаров.
Сначала Карен услышала несколько щелчков. (Она надеялась, что Джим спит не настолько крепко, чтобы телефонный звонок не смог его разбудить.) Потом небольшая пауза и короткие гудки.
Номер был занят.
* * *
Опорожнив кишечник, Томми Тальбот почувствовал себя гораздо лучше. Секрет здоровья заключается в том, чтобы своевременно выводить из организма фекальные яды. Нельзя позволять им бродить в кишечнике, это вредно отражается на потенции, цвете лица и вообще на всем мироощущении мужчины. Для сохранения здоровья стоит немного дольше и немного чаще, чем остальные-люди, сидеть на толчке.
Он занял место машиниста и стал смотреть, как рельсы исчезают под колесами локомотива. Прямо из сердца полилась веселая песня:
– “В один прекрасный вечер ты встретила незнакомца...”
Томми огляделся вокруг. Пульт управления, дисплеи компьютеров... Он чувствовал себя летчиком реактивного самолета. Может быть, когда-нибудь он и в самом деле им станет, но пока что ему хочется быть машинистом локомотива, таким, как Джо Дори, который знал о своей профессии все, что можно знать.
– Сниму-ка я приспособление, которое Джо подвесил на рукоятку бдительности, – сказал себе Томми. – Хитро придумано. У этих старперов можно кое-чему поучиться. Где он, кстати? Сказал, что пойдет проверить прицепы, но прошло уже минут десять...
Томми выглянул в заднее окно кабины, но Джо как сквозь землю провалился. Томми начал беспокоиться. Наконец он не выдержал, схватил фонарик и спустился по лестнице на площадку. Дул сильный ветер, пришлось ухватиться за поручень, чтобы его не сдуло.
Он обследовал проход по обеим сторонам “Сабли” – старика не было и в помине. Томми поспешно прошел в конец локомотива – тот же результат. А что, если Джо свалился с поезда? Господи, нельзя даже думать об этом! В конце второго локомотива он остановился и направил луч фонаря вдоль третьего... Вот он где! В самом конце прохода! Джо стоял на коленях, без движения, глядя прямо перед собой широко открытыми глазами, он будто замер от страха.
– Джо! Джо! Что случилось? – Его слова заглушил рев двигателей и шум ветра. – Держитесь, Джо! Я иду... Я иду...
Глава 21
Вэйн Гэлвей, инспектор Горной Тихоокеанской железной дороги по отделению Рино, был само недоверие.
– Я не могу дать вам никакой информации о 7661-м, – сказал он. – Поезд идет в режиме “зеленая улица”.
– Тогда я кое-что расскажу о нем! – Джим не выдержал и сорвался на крик. – Он везет цистерны с нервно-паралитическим газом, который вытекает из поврежденных цистерн и распространяется по всей округе. Это почти наверняка.
Голос Гэлвея оставался спокойным.
– Как, вы сказали, ваше имя? Иган? Откуда вы звоните?
– Какая разница! Из дома в Сосалито. Проверьте ваши журналы, и вы увидите, что когда поезд выехал...
– Из дома в Сосалито, в середине ночи? Откуда вы знаете о том, что случилось?
– Как только 7661-й выехал со станции, там застрелили трех человек. В Траки, после того как прошел поезд, пятьдесят или шестьдесят человек были отравлены газом, сейчас они находятся в больнице. Вы не слышали об этом? Поезд нужно остановить хотя бы в целях предосторожности. Где он находится в данную минуту?
– Я уже сказал вам: поезд идет в особом режиме. Его можно остановить только в случае крайней необходимости.
– То, что отравлены спящие люди, а трое убито на платформе, – это не крайняя необходимость? Прикажите Спенсу связаться по радио с...
– У вас нет доказательств, что существует связь между...
– Какие вам еще нужны доказательства? Из вашего поезда вытекает газ! Передайте машинисту по радио, чтобы он остановился в каком-нибудь глухом месте и стоял, пока мы не узнаем, в чем дело. Не кладите трубку! Вы меня поняли?
Слышно было, как кто-то вполголоса советовался с кем-то, потом раздался покорный вздох Гэлвея.
– Хорошо, мы пошлем радиограмму машинисту и спросим, не заметил ли он чего-нибудь подозрительного.
– Спасибо и на этом. Буду ждать у телефона.
Когда Гэлвей снова взял трубку, его голос слегка дрожал. Он сообщил, что ни машинист Джо Дори, ни помощник машиниста Тальбот, ни проводник служебного вагона Бад Шивинг на запросы не отвечают.
– Кессон думает, что поезд проехал Сакраменто. Он пытается связаться с Сакраменто, но там тоже никто не отвечает.
– Кошмар! Все-таки постарайтесь восстановить с ними связь. Если удастся, скажите, чтобы поезд остановили подальше от населенных пунктов.
– Я должен получить разрешение от своего начальства. Даже разговаривая с вами, я нарушаю инструкции. По инструкции полагается письменно...
Джим в сердцах бросил трубку, потом набрал номер телефона оклендской диспетчерской. Дежурил Фрэнк Таджима, которого он знал много лет.
– Газ, от которого люди застывают на месте? – спросил Таджима, уверенный, что Джим шутит. – Он вытекает не иначе как из здания городского совета...
– Я не шучу, Фрэнк. – Джим быстро ввел его в курс дела, и уже через тридцать секунд Таджима был готов признать – по крайней мере, пока не уверится в обратном, – что 7661-й действительно везет цистерны, из которых вытекает нервно-паралитический газ. Джим сказал, что в Рино не смогли связаться ни с машинистом, ни с диспетчером в Сакраменто. Может, ему повезет больше.
Через некоторое время Таджима подтвердил, что Сакраменто и в самом деле почему-то отключился, хотя он разговаривал с Джо Дори не далее как десять минут назад.
– Я отправил его на запасный путь возле Фэрфилда, чтобы пропустить встречный. Он ни о чем таком не говорил. Подожди, попробую вызвать его по радио...
По радио никто не отзывался.
– Что ж, придется признать худшее. В Сакраменто диспетчерская находится рядом с путями, поэтому газ мог вырубить их всех сразу. А когда поезд проходил по запасному пути, могла пострадать и бригада. Как ты думаешь, они все еще там? – спросил Иган.
– Наверняка это может знать только Сакраменто. На моем дисплее поезда еще не видно.
Они быстро обсудили, что делать дальше. Таджима предупредит свое начальство, потом позвонит домой дорожному мастеру из Фэрфилда и попросит съездить к запасному пути и посмотреть, нет ли там 7661-го. Если он еще там, мастер должен нажать кнопку аварийной остановки на боку головного локомотива. Таджима постарается установить радиосвязь с бригадой и предупредит полицию и отделение по чрезвычайным ситуациям в Сакраменто. Джим разбудит дорожного мастера в Бенисии, попросит его выйти к путям и посмотреть, не идет ли поезд, а о результатах тот доложит посту в Окленде. Оба они выразили надежду, что беспокоятся понапрасну.
Как только Джим положил трубку, раздался звонок.
– Номер у тебя был занят целых двадцать минут. – Голос звучал слабо, но Джим тут же узнал его.
– Карен! Слава Богу! С тобой все в порядке? Что случилось?
– Я вдохнула немного этого газа, но с каждой минутой мне лучше. Джим, они отправили поезд с газом, он в пути, Сара и я пытались его остановить, но у нас ничего не получилось. Я высадила ее из машины на сортировочной станции в Спарксе, а сама хотела обогнать поезд и перегородить ему дорогу своей машиной. В Траки я его упустила и решила позвонить тебе, но вдруг все мое тело онемело, я не могла даже говорить. Очнулась уже в больнице, несколько минут тому назад.
Джим рассказал ей, что Сара была одной из трех пострадавших в Спарксе. Двое умерли – железнодорожный полицейский и неопознанный мужчина, Сара находится в больнице в критическом состоянии.
Услышав это, Карен тяжело вздохнула.
– Неизвестный мужчина, – заметила она, – возможно, Джамал, который преследовал нас с Сарой. Он один из арабов, заминировавших поезд.
– Что? Поезд заминирован?
– Да. Это сделали два иранца. Они не хотят, чтобы Ирак получил “манекен”. – Она коротко пересказала все, что узнала от Сары, пока они ехали в машине. – Газ находится в трех серебристых цистернах с надписью “Молоко”. Каждая цистерна разделена на пять отсеков, к ним прикреплены заряды, которые взрываются по радиосигналу. Передатчики спрятаны в городах по пути следования поезда. Они срабатывают автоматически.
– В каких городах? Пресвятая Богородица...
– Джамал и другой человек, по имени Махмед, они не хотели взрывать сам поезд, они хотели, чтобы газ распространился по территории штата. Чтобы американцы на себе испробовали свое оружие... Сара дала мне список городов.
Джим быстро записывал: Траки, Оберн, Сакраменто, Фэрфилд, Бенисия, Ричмонд, Беркли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40