Макгриви по
причинам, ведомым только ему, не дал эти сведения газетчикам.
Когда они собрались уходить, Джад попросил Питера задержаться и
рассказал о Хэррисоне Берке.
- Извини, - сказал Питер. - Я знал его состояние, когда направлял к
тебе, но надеялся, что еще не все упущено. Естественно, ты должен от него
отказаться.
- Сделаю это, как только выберусь отсюда, - ответил Джад, покривив
душой. Он не хотел отправлять Берка в клинику. Пока не хотел. Сначала надо
выяснить, мог ли тот совершить два убийства.
- Если что-либо понадобится, старина, звони.
И Питер ушел.
Джад лежал и обдумывал свои дальнейшие шаги. Ни у кого не было
достаточного повода убить его, и оставалось предположить, что покушение
совершил психически неуравновешенный человек, почему-либо им недовольный.
Под эту категорию походили лишь Хэррисон Берк и Амос Зифрин. Если в то
утро, когда убили Хэнсона, Берк не имел алиби, следует попросить детектива
Анжели заняться им. А если имел, то убийца - Зифрин.
Мучительное состояние депрессии пошло на убыль. Только необходимо
побыстрее выбраться отсюда. Джад вызвал сестру и сказал, что хочет видеть
доктора Хэрриса. Через десять минут в палату вошел Сеймур Хэррис,
человек-гном с ярко-голубыми глазами и черными пушистыми баками. Джад
давно его знал и очень уважал.
- Проснулась наша спящая красавица. Выглядите ужасно.
Джаду надоело это выслушивать.
- Я прекрасно себя чувствую, - солгал он. - И хочу уйти.
- Когда?
- Сейчас.
Доктор Хэррис осуждающе посмотрел на него:
- Да вы только появились здесь. Побудьте несколько дней. Я пришлю вам
несколько хорошеньких сестричек, чтобы не было скучно.
- Спасибо, Сеймур. Но мне действительно нужно идти.
Доктор Хэррис вздохнул:
- Хорошо. Вы сами врач. Лично я и кошку бы не выпустил на улицу в
таком состоянии. - Он проницательно посмотрел на Джада. - Еще чем-нибудь
могу помочь? - Джад покачал головой. - Я попрошу мисс Бедпен принести вашу
одежду.
Через полчаса девушка из регистратуры вызвала такси. И в 10.15 он был
у себя в кабинете.

6
Его первая пациентка, Тери Уошберн, уже ждала в коридоре. Двадцать
лет назад она была звездой первой величины на голливудском небосклоне.
Однако карьера оборвалась: звезда вышла замуж за лесопромышленника из
Орегона и исчезла из поля зрения. С тех пор Тери поменяла пять или шесть
мужей и теперь жила в Нью-Йорке с последним мужем, занимающимся импортом.
Джад шел по коридору, а она сверлила его злым взглядом.
- Ну... - выпалила Тери. Но отрепетированная речь, полная упреков,
замерла на губах, когда она увидела его лицо. - Что случилось? У вас такой
вид, будто вы разнимали двух похотливых самцов.
- Да ерунда. Простите, что опоздал.
Двадцать лет назад Тери Уошберн была необычайно хороша собой, и следы
былой красоты еще не исчезли. Взгляд добрый и невинный, глаза огромные.
Таких глаз он ни у кого не видел. Ножки стройные, комплекция потрясающая.
Страстный рот, правда, окруженный морщинками, но еще чувственный, округлая
и упругая грудь в подчеркивающем форму бюстгальтере. Джад подозревал, что
она делает инъекции силикона, но не спрашивал - пускай сама выкладывает.
Большинству пациенток казалось, будто они влюблены в него:
естественная трансформация отношений от "пациентка - врач" к "пациентка -
покровитель - любовник". Но с Тери дело обстояло иначе. Она пыталась
соблазнить его с той самой минуты, как вошла в кабинет, старалась
возбудить интерес к себе всеми доступными способами, а уж в этом Тери
особая искусница. В конце концов пришлось предупредить: если не будет
вести себя достойно, он отправит ее к другому врачу. Тогда Тери изменила
тактику: стала изучать его, нащупывая слабое место.
Тери попала к Джаду по рекомендации известного английского медика
после громкого международного скандала в Антибе. Репортер светской хроники
на страницах французской газеты подробно расписал, как во время морской
прогулки она переспала с тремя братьями владельца яхты, с которым была
обручена. Сам жених ненадолго отлучился по делам в Рим. Репортер публично
покаялся, а потом его без шума уволили и историю замяли.
На первой же встрече Тери хвастала, что все это правда.
- Безумие какое-то, - говорили она. - Мне постоянно нужен мужчина,
никак насытиться не могу.
Она провела руками по бедрам, задрав юбку, и невинно глянула на
Джада:
- Ты усваиваешь, о чем я толкую, милый?
С тех пор Джад узнал немало разных разностей. Она была родом из
маленького шахтерского городка в Пенсильвании.
- Мой отец - поляк, бывало, слова из него не вытянешь. Он работал
литейщиком, каждую субботу, получив зарплату, напивался и колошматил свою
старуху. Не упускал единственного удовольствия в жизни.
В тринадцать лет она сообразила, что с вполне оформившейся фигурой и
ангельским личиком можно подзаработать деньжат, проводя время с шахтерами
на свалке промышленных отходов. Когда папаша узнал об этом, то ворвался в
их хибарку, что-то неразборчиво вопя по-польски, и выставил за дверь мать.
Заперся на ключ, снял с себя ремень и сперва избил Тери, а потом
изнасиловал.
- В тот день я последний раз видела отца и мать.
- Вы убежали? - спросил Джад.
Тери от удивления аж приподнялась на диване:
- Что-о?!
- Ну, после того, как вас изнасиловал отец...
- Убежала? - выдохнула Тери. Она откинула голову и закатилась смехом.
- Мне понравилось. Это мамаша, сучка поганая, вытурила меня.
Сегодня Джад сразу же включил магнитофон.
- О чем бы вам хотелось поговорить?
- О соитии, - не задумываясь, выпалила она. - Не худо бы провести
психоанализ и выяснить, отчего вы такой правильный!
Он пропустил ее слова мимо ушей.
- Почему вы думаете, что смерть Кэрол связано с сексом?
- Потому что все напоминает мне о сексе, милый.
Она поерзала на диване, и юбка задралась.
- Одерните юбку, Тери.
Невинный взгляд:
- Извините... Зря вы не пришли в субботу вечером. Был грандиозный
день рождения.
- Расскажите.
Помолчав, она произнесла тоном, в котором прозвучали незнакомые нотки
озабоченности:
- А вы не станете меня презирать?
- Я уже говорил: не ждите от меня оценки ваших поступков. Единственно
значимое мнение - ваше собственное. Мы сами вырабатываем для себя правила
поведения. Без них нет общения с людьми. Но никогда не забывайте - эти
правила искусственные.
После небольшой паузы она принялась рассказывать:
- Играл джаз. Мой муж пригласил шесть музыкантов. - Она повернула
голову и взглянула на него: - А вы не потеряете ко мне уважения?
- Я хочу помочь вам. Мы совершаем поступки, за некоторые нам порой
стыдно, но это не значит, что мы вправе повторять их.
Какое-то мгновение она внимательно смотрела на него, затем
продолжила:
- Я когда-нибудь говорила о своих подозрениях, что мой муж Гарри
импотент?
- Да.
Это был ее конек.
- Мы никогда не спали вместе с тех пор, как поженились. Он всегда,
чтоб ему пусто было, находил предлог... Ну... - Она с горечью скривила
губы. - Ну... В субботу вечером я перетрахалась со всем оркестром, а Гарри
при сем присутствовал.
И тут она заплакала.
Джад подал бумажный носовой платок и снова сел, не спуская с нее
глаз.
Ни разу в жизни Тери Уошберн не досталось чего-либо даром - за все
приходилось расплачиваться. Поначалу в Голливуде она устроилась в
забегаловку, вернее, в заезжаловку, куда клиенты подкатывали на своих
машинах и, сидя в них, получали заказ. Львиная доля зарплаты перетекала в
руки третьеразрядного театрального репетитора. Через неделю уговоров Тери
перебралась к нему, где пришлось ишачить по хозяйству, а актерское
мастерство демонстрировать в спальне. Вскоре стало ясно, что эти занятия
ни к чему путному не приведут. Она послала его куда подальше и нанялась
кассиршей в аптеку при гостинице в фешенебельном пригороде Беверли-Хиллз.
Однажды, в канун Рождества, туда заскочил важный кинодеятель, искавший
подарок для жены. Бросив взгляд на Тери, оставил визитную карточку и велел
позвонить. На первой пробе она держалась натянуто, ничего не умела, тем не
менее зацепилась благодаря внешним данным: необыкновенной красоте лица и
фигуры да еще потрясающей фотогеничности.
За первый же год Тери снялась раз десять в маленьких эпизодических
ролях. Появились поклонники, стали приходить письма. Ей предложили более
значительные роли. Но в конце года от сердечного приступа умер ее
покровитель, и Тери испугалась - неужели выгонят? Напротив, новый босс
сказал, что возлагает на нее большие надежды. Подписав очередной контракт,
получила порядочную сумму, сняла квартиру с ванной и зеркалами.
Добилась-таки главных ролей, правда во второсортных картинах. Между тем
все больше людей выкладывали свои денежки, посещая фильмы с ее участием. И
Тери Уошберн стала кинозвездой первой величины.
Все это было давным-давно, а сейчас Джад испытывал к ней, лежащей на
диване и старающейся подавить рыдания, острое чувство жалось.
- Дать воды? - спросил он.
- Н-нет, - вымолвила она, - все в п-порядке.
Затем наскоро утерла слезы и высморкалась.
- Извините, - сказала Тери, - садясь. - Веду себя, как последняя
идиотка.
Джад терпеливо ждал, когда пациентка успокоится.
- Почему я выхожу замуж за таких, как Гарри?
- Вопрос по существу. А вы сами знаете?
- Я-то откуда знаю, черт возьми! - выпалили Тери. - Не я, а вы
психоаналитик. По-вашему, я пошла бы за них, если бы знала, какие они
ничтожества?
- А по-вашему?
В крайнем изумлении она уставилась на него.
- Так вы уверены, что пошла бы? - В ярости Тери вскочила на ноги. -
Грязный ублюдок! Думаешь, я перетрахала оркестр с удовольствием?
- Я разве нет?
Не помня себя от злости, Тери схватила вазу и запустила в него. Ваза
задела за стол и разлетелась вдребезги.
- Удовлетворены ответом?
- Нет. Ваза стоит двести долларов. Запишу на ваш счет.
Тери в замешательстве глядела на него.
- Действительно нравилось? - прошептала она.
- Вам самой придется ответить на этот вопрос.
- Неужели я больна? - почти беззвучно произнесла она. - Господи, я
больна. Пожалуйста, помогите мне, Джад. Помогите!
Джад подошел к ней:
- Это вы помогите мне помочь вам.
Она молча закивала головой.
- Идите домой и проанализируйте свои чувства. Не тогда, когда
поступаете подобным образом, а перед тем. Подумайте, что вас подталкивает.
Когда поймете - больше узнаете о себе.
Какое-то мгновение Тери напряженно смотрела на него, потом лицо ее
прояснилось.
- Вы потрясающий мужик, - сказала она, беря сумочку и перчатки.
- Увидимся на следующей неделе?
- Да.
Он открыл дверь в коридор и выпустил Тери.
Джад знал, в чем ее проблема, но хотел, чтобы она сама докопалась до
истоков. Пускай поймет: любовью не торгуют, она дается бесплатно. А поймет
лишь тогда, когда поверит, что сама достойна любви. До тех пор, вероятно,
будет покупать ее, расплачиваясь единственной имеющейся в ее распоряжении
валютой - собственным телом. Джад раздумывал над этим, и сердце его
сжималось, ибо представлял, как она терзается, как ненавидит себя. Но
помочь мог, только притворяясь холодным и бесстрастным. Конечно, многим
пациентам он казался слишком равнодушным к их бедам, этаким вещуном,
снисходительно раздающим советы с высоты Олимпа. А на самом деле глубоко
переживал все их жизненные сложности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25