Видя, что обыск неминуем, я решил быть откровенным.
— Я служу королю Монмаузу, — ответил я.
— Королю Монмаузу! — воскликнул контрабандист. — Извините, мой друг, но я вам не верю. Наш добрый король, как я слышал, нуждается в настоящую минуту в солдатах, и если бы вы ему служили, то вам незачем было бы болтаться около северных берегов Англии, словно судну без мачт и парусов.
— Я везу депеши, — ответил я. — Собственноручные депеши короля к герцогу Генри Бофорту в его замок в Бадминтон. Вы можете найти пакет в кармане моего камзола, но прошу вас не взламывать печати. Депеши секретные.
Услышав эти слова, чиновник, спокойно лежавший на песке, приподнялся на локте и воскликнул:
— Сэр, вы сами признали себя виновным в бродяжничестве и политическом преступлении; я вас поэтому арестую по обвинению в государственной измене согласно четвёртому тому королевского уложения. Приглашаю вас подчиниться моему законному требованию.
— Заткните-ка. акцизному глотку шарфом, — сказал Мюргатройд. — Вот погоди, придёт Венабльс, он живо тебя успокоит.
Затем капитан взглянул на надпись на конверте и произнёс:
— Да, это вы верно сказали. Здесь написано: «От Иакова II короля английского, называвшегося прежде герцогом Монмаузом, президенту Уэльса герцогу Генри Бофорту, через посредство капитана Михея Кларка из Вельдширского пехотного полка Саксона». Дикон, развязывай верёвки, снимай кандалы! Капитан, вы свободны, и я сожалею, что мы по незнанию вас потревожили. Все мы добрые лютеране и готовы вам скорее помогать в вашем деле, чем препятствовать.
— И в самом деле! — воскликнул Сила. — Отчего бы нам ему не помочь? Что касается меня, то я не прочь потрудиться для святого дела, не сомневаюсь, что и вы все одного мнения со мной. Я бы посоветовал воспользоваться ветром и доставить к утру капитана в Бристоль. Таким образом мы избавим его от опасности быть схваченным на суше солдатами.
— Верно-верно, — поддакнул Длинный Джон. — Ведь около Вестона стоит королевская конница, и капитан непременно ей попадётся, если пойдёт сухим путём в Бристоль.
— Что же, — сказал Мюргатройд, — это устроить можно. Время у нас есть, и мы доставим вас в Бристоль, если вам угодно.
— А как же моя лошадь? — спросил я.
— Об этом не беспокойтесь. У нас есть решётки, запасные шесты, и мы ей устроим на судне стойло. Ветер затих, и судно можно подвести к утёсу Мертвеца. Там мы и лошадь на корабль введём. Беги-ка к дяде Майкрофту, Джим, а ты. Сила, займись судном. Вам же, капитан, я советовал бы закусить. Вот холодная солонина и сухари. Пища-то наша грубая, морская, ну да ничего, как-нибудь управитесь. Можно потом её будет запить стаканчиком ямайского рома.
Я уселся на бочонок около огня и принялся расправлять руки и ноги, которые совсем окоченели от верёвок. Один из контрабандистов стал мне прикладывать на рану на голове компрессы, а другой принялся меня угощать. Прочие отправились к выходу из пещеры готовить небольшое трехмачтовое судно. Только двое или трое остались на страже возле несчастного чиновника. Он лежал на спине возле стены, скрестив на груди руки. По временам он поглядывал угрожающе на контрабандистов. Так смотрит старая, дрессированная собака на окружившую её стаю волков. Я начал думать, нельзя ли что-нибудь сделать для его спасения. В эту минуту ко мне подошёл Мюргатройд. Он взял жестяную кружку и, зачерпнув ею из бочки рому, выпил за успех моего дела.
— Я пошлю с вами Силу, — сказал он, — а сам останусь. Надо подождать Венабльса, который командует другим нашим судном. Если я могу вознаградить вас за этот вред, который мы вам причинили, то…
— Вы меня можете вознаградить только одним, капитан, — быстро прервал его я. — Я могу просить вас об этом не только ради себя, но и ради вас же самих. Не допускайте, пожалуйста, убийства этого несчастного человека.
Лицо Мюргатройда покраснело от гнева.
— Вы неправильно выражаетесь, капитан Кларк. Это не убийство, это правосудие. Скажите, кому мы причиняем вред? Да знаете ли вы, что все женщины околотка благословляют нас! Все они покупают у нас по дешёвым ценам чай и спиртные напитки. Берём мы дёшево и не навязываем своих товаров никому. Мы мирные торговцы. И однако, вот этот человек и его товарищи гоняются за нами по пятам, нас травят, как зверей, рубят, стреляют и загнали нас вот в такие трущобы, как эта. Месяц тому назад четверо наших несли бочонок в горы к фермеру Блеку. Этот Блек ведёт с нами торговлю уже пять лет. И вдруг, откуда ни возьмись, явились десять всадников, предводительствуемые вот этим самым акцизником, и принялись рубить наших саблями. Купера Дика они взяли в плен, а Длинному Джону поранили руку. Дика посадили в Ильчестерскую тюрьму, вылечили там, затем судили и повесили словно куницу на курятнике. Вот что сделал нам это акцизник, капитан. Сегодня же мы узнали, что он вечером поедет по Вестонской дороге, не зная, что мы его уже давно поджидаем. Мы поставили ему западню, поймали его и рассчитаемся с ним так же, как он рассчитывался с нашими товарищами. Разве это несправедливо?
— Но ведь он слепой исполнитель, — возразил я, — ведь не он сочинял таможенные законы. Он обязан эти законы исполнять. Ваш враг — это не акцизный чиновник, а сам закон.
— Вы правы, — угрюмо отвечал контрабандист, — главный наш счёт не с этим акцизником, а с судьёй Муркрофтом. Он скоро поедет по округу и будет проезжать по Вестонской дороге. Дай Бог, чтобы это случилось поскорее. Но судья сам по себе, а акцизника мы повесим. Он знает нашу пещеру, и отпустить его было бы безумием.
Услышав эти слова, я понял, что продолжать спор бесполезно. Но мне все-таки хотелось сделать что-нибудь для несчастного чиновника. Я бросил ему украдкой карманный нож в расчёте, что эта вещь может ему пригодиться. Сторожившие чиновника контрабандисты разговаривали в это время и хохотали; моей проделки они не заметили, но чиновник быстро усмотрел ножик и сейчас же его схватил.
С час, а то и более, я ходил по пещере и курил трубку. Наконец появился Сила Болизо и заявил, что судно готово и что лошадь моя уже помещена на нем. Прощаясь с Мюргатройдом, я опять рискнул сказать несколько слов в защиту Вестхауза, но котрабандист нахмурился и сердито покачал головой. На песке, у устья пещеры, стояла лодка. Опоясавшись саблей и засунув в кобуры пистолеты, возвращённые мне контрабандистами, я сел в лодку. Моряки живо столкнули её в воду, и она, ныряя, помчалась вперёд.
В тусклом свете дымного факела, который мерцал в руках провожавшего меня Мюргатройда, я увидал, что потомок пещеры здесь очень низок. По мере того, как мы вплывали в бухту, потолок все понижался и понижался так, что некоторое время нам пришлось плыть, почти совсем пригнувшись ко дну лодки. Моряки налегли на весла, и мы наконец выбрались из тёмной пещеры в открытое пространство. Над нами повисло огромное небо, усеянное далёкими звёздами. Месяц был закрыт туманными облаками, и свет его был очень слаб. Прямо против нас виднелось тёмное пятно. Постепенно приближаясь к этому пятну, я увидал, что это больших размеров трехмачтовое судно, оно стояло на одном месте, колыхаясь в воде. Судно было очень красиво. Его мачты и реи красиво выделялись на тёмном фоне неба. Мы пристали к кораблю. Сейчас же раздался скрип блоков, и к нам в лодку спустили лестницу. Моряки держали эту лестницу все время, пока я взбирался на палубу.
«Мария» была вполне готова к путешествию. Она была похожа на гигантскую чайку, которая, готовясь лететь, расправляет свои белые крылья. В заднем конце палубы я нашёл наскоро, но прочно выстроенное стойло. В нем стоял мой добрый конь, а перед ним было поставлено целое ведро, наполненное овсом. Ковенант ткнул меня в щеку носом и заржал, выражая удовольствие при встрече с хозяином. Я тоже начал ласкать лошадь, которую очень любил: В это время показалась седая голова помощника капитана Силы Болизо.
— Ну, капитан Кларк, теперь пора и в дорогу, — сказал он, — ветер утих, и мы пойдём не скоро. Вы устали небось?
— Да, немного устал, — ответил я, — у меня до сих пор голова трещит. Уж очень был силён удар от вашего каната: я так и полетел.
— Ну, ничего, — ответил контрабандист, — поспите часика два и будете свежи, как молодой цыплёнок. За лошадью вашей будут ходить, о ней вы не извольте беспокоиться. Я приставлю к ней особого человека, хотя, признаться, наши плуты в уходе за лошадьми мало смыслят — им бы только паруса да мачты. В этом деле они — доки, а насчёт лошадей — это не по их части. Ну да ничего, вашей лошадке они вреда не сделают. Идите-ка вниз, в каюту, и ложитесь спать.
По крутой лесенке я спустился в низкую каюту, помещавшуюся в нижней части корабля. По обеим сторонам в стене были сделаны углубления, а в них были устроены койки:
— Вот ваша постель! — сказал Сила Болизо, указывая на одну из коек. — Если что будет нужно, мы вас разбудим.
Другого приглашения я дожидаться не. стал и бросился на койку не раздеваясь; не прошло и нескольких минут, как я погрузился в глубокий сон. От этого сна ничто не могло меня пробудить; ни сильная качка судна, ни топот ног прямо над головой. То ходили по палубе моряки.
Глава XXIV
Приём в Бадминтоне
Проснувшись, я не без некоторого труда сообразил, где нахожусь. Сев на койку, я протёр глаза и, наконец, вспомнил о событиях, бывших накануне. На койке напротив, вытянувшись во весь рост, спал Сила Болизо. На нем был красный шерстяной колпак, и он громко храпел. В середине каюты висел вертящийся стол, на котором виднелись бесчисленные следы спиртных напитков. Привинченная к полу деревянная скамья и стойка для мушкетов, ряд шкафчиков, в которых, по всей вероятности, хранились более дорогие сорта кружев и шелка. Корабль шёл, медленно покачиваясь. Паруса хлопали, из чего я заключил, что ветра нет. Я потихоньку встал с постели и, стараясь не разбудить штурмана, вышел на палубу. Как оказалось, мы были окутаны густыми облаками тумана. Туман был так непроницаем, что не видно было даже воды возле корабля. Судно наше было похоже на воздушный корабль, несущийся в облаках. Иногда налетал ветерок, и тогда передний парус надувался. Но это длилось момент только, а затем парус опускался снова. По временам через густые облака тумана проникал солнечный луч. Тогда на сплошной серой стене, окружавшей нас, появлялась полоса цвета радуга. Но вот туман сгущался снова, луч пропадал. Ковенант оглядывался кругом своими большими, вопрошающими глазами. Матросы стояли у парапета, курили трубки и всматривались в густой туман.
— Доброе утро, капитан, — сказал Дикон.
— Ночью был ветер, и мы шли хорошо. Штурман, когда отправлялся спать, сказал, что мы находимся недалеко от Бристоля.
— В таком случае, товарищи, — вмешался я, — вы бы меня высадили на берег: я поеду верхом.
— Это невозможно, — ответил Длинный Джо. — Надо подождать, пока разойдётся туман. Видите ли, у нас есть только одно местечко, где мы можем выгружать товары без чиновничьего присмотра. А для того чтобы добраться до этого места, надо долго лавировать между песками. В тумане того и гляди сядешь на мель. Эй, Том Бальдок, поглядывай! — крикнул Дикон человеку, стоявшему на носу корабля. — Мы находимся как раз на главном фарватере. Того и гляди — кто-нибудь нас настигнет. Хоть ветер и невелик, но корабли с высокими мачтами ходят и при маленьком ветре.
— Тише-тише! — вдруг произнёс Длинный Джон, подымая руку.
Мы стали прислушиваться, но звуков никаких не было слышно. Только невидимые волны бились о бока корабля.
— Позовите штурмана, — прошептал Дикон. Совсем близко около нас стоиткакой-то корабль. Я слышал шлёпанье каната о палубу.
Сила Болизо пришёл немедленно, и все мы стали прислушиваться, вглядываясь в туман. Все было спокойно. Мы было подумали, что тревога оказалась напрасной, и сердитый штурман уже собрался уйти спать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— Я служу королю Монмаузу, — ответил я.
— Королю Монмаузу! — воскликнул контрабандист. — Извините, мой друг, но я вам не верю. Наш добрый король, как я слышал, нуждается в настоящую минуту в солдатах, и если бы вы ему служили, то вам незачем было бы болтаться около северных берегов Англии, словно судну без мачт и парусов.
— Я везу депеши, — ответил я. — Собственноручные депеши короля к герцогу Генри Бофорту в его замок в Бадминтон. Вы можете найти пакет в кармане моего камзола, но прошу вас не взламывать печати. Депеши секретные.
Услышав эти слова, чиновник, спокойно лежавший на песке, приподнялся на локте и воскликнул:
— Сэр, вы сами признали себя виновным в бродяжничестве и политическом преступлении; я вас поэтому арестую по обвинению в государственной измене согласно четвёртому тому королевского уложения. Приглашаю вас подчиниться моему законному требованию.
— Заткните-ка. акцизному глотку шарфом, — сказал Мюргатройд. — Вот погоди, придёт Венабльс, он живо тебя успокоит.
Затем капитан взглянул на надпись на конверте и произнёс:
— Да, это вы верно сказали. Здесь написано: «От Иакова II короля английского, называвшегося прежде герцогом Монмаузом, президенту Уэльса герцогу Генри Бофорту, через посредство капитана Михея Кларка из Вельдширского пехотного полка Саксона». Дикон, развязывай верёвки, снимай кандалы! Капитан, вы свободны, и я сожалею, что мы по незнанию вас потревожили. Все мы добрые лютеране и готовы вам скорее помогать в вашем деле, чем препятствовать.
— И в самом деле! — воскликнул Сила. — Отчего бы нам ему не помочь? Что касается меня, то я не прочь потрудиться для святого дела, не сомневаюсь, что и вы все одного мнения со мной. Я бы посоветовал воспользоваться ветром и доставить к утру капитана в Бристоль. Таким образом мы избавим его от опасности быть схваченным на суше солдатами.
— Верно-верно, — поддакнул Длинный Джон. — Ведь около Вестона стоит королевская конница, и капитан непременно ей попадётся, если пойдёт сухим путём в Бристоль.
— Что же, — сказал Мюргатройд, — это устроить можно. Время у нас есть, и мы доставим вас в Бристоль, если вам угодно.
— А как же моя лошадь? — спросил я.
— Об этом не беспокойтесь. У нас есть решётки, запасные шесты, и мы ей устроим на судне стойло. Ветер затих, и судно можно подвести к утёсу Мертвеца. Там мы и лошадь на корабль введём. Беги-ка к дяде Майкрофту, Джим, а ты. Сила, займись судном. Вам же, капитан, я советовал бы закусить. Вот холодная солонина и сухари. Пища-то наша грубая, морская, ну да ничего, как-нибудь управитесь. Можно потом её будет запить стаканчиком ямайского рома.
Я уселся на бочонок около огня и принялся расправлять руки и ноги, которые совсем окоченели от верёвок. Один из контрабандистов стал мне прикладывать на рану на голове компрессы, а другой принялся меня угощать. Прочие отправились к выходу из пещеры готовить небольшое трехмачтовое судно. Только двое или трое остались на страже возле несчастного чиновника. Он лежал на спине возле стены, скрестив на груди руки. По временам он поглядывал угрожающе на контрабандистов. Так смотрит старая, дрессированная собака на окружившую её стаю волков. Я начал думать, нельзя ли что-нибудь сделать для его спасения. В эту минуту ко мне подошёл Мюргатройд. Он взял жестяную кружку и, зачерпнув ею из бочки рому, выпил за успех моего дела.
— Я пошлю с вами Силу, — сказал он, — а сам останусь. Надо подождать Венабльса, который командует другим нашим судном. Если я могу вознаградить вас за этот вред, который мы вам причинили, то…
— Вы меня можете вознаградить только одним, капитан, — быстро прервал его я. — Я могу просить вас об этом не только ради себя, но и ради вас же самих. Не допускайте, пожалуйста, убийства этого несчастного человека.
Лицо Мюргатройда покраснело от гнева.
— Вы неправильно выражаетесь, капитан Кларк. Это не убийство, это правосудие. Скажите, кому мы причиняем вред? Да знаете ли вы, что все женщины околотка благословляют нас! Все они покупают у нас по дешёвым ценам чай и спиртные напитки. Берём мы дёшево и не навязываем своих товаров никому. Мы мирные торговцы. И однако, вот этот человек и его товарищи гоняются за нами по пятам, нас травят, как зверей, рубят, стреляют и загнали нас вот в такие трущобы, как эта. Месяц тому назад четверо наших несли бочонок в горы к фермеру Блеку. Этот Блек ведёт с нами торговлю уже пять лет. И вдруг, откуда ни возьмись, явились десять всадников, предводительствуемые вот этим самым акцизником, и принялись рубить наших саблями. Купера Дика они взяли в плен, а Длинному Джону поранили руку. Дика посадили в Ильчестерскую тюрьму, вылечили там, затем судили и повесили словно куницу на курятнике. Вот что сделал нам это акцизник, капитан. Сегодня же мы узнали, что он вечером поедет по Вестонской дороге, не зная, что мы его уже давно поджидаем. Мы поставили ему западню, поймали его и рассчитаемся с ним так же, как он рассчитывался с нашими товарищами. Разве это несправедливо?
— Но ведь он слепой исполнитель, — возразил я, — ведь не он сочинял таможенные законы. Он обязан эти законы исполнять. Ваш враг — это не акцизный чиновник, а сам закон.
— Вы правы, — угрюмо отвечал контрабандист, — главный наш счёт не с этим акцизником, а с судьёй Муркрофтом. Он скоро поедет по округу и будет проезжать по Вестонской дороге. Дай Бог, чтобы это случилось поскорее. Но судья сам по себе, а акцизника мы повесим. Он знает нашу пещеру, и отпустить его было бы безумием.
Услышав эти слова, я понял, что продолжать спор бесполезно. Но мне все-таки хотелось сделать что-нибудь для несчастного чиновника. Я бросил ему украдкой карманный нож в расчёте, что эта вещь может ему пригодиться. Сторожившие чиновника контрабандисты разговаривали в это время и хохотали; моей проделки они не заметили, но чиновник быстро усмотрел ножик и сейчас же его схватил.
С час, а то и более, я ходил по пещере и курил трубку. Наконец появился Сила Болизо и заявил, что судно готово и что лошадь моя уже помещена на нем. Прощаясь с Мюргатройдом, я опять рискнул сказать несколько слов в защиту Вестхауза, но котрабандист нахмурился и сердито покачал головой. На песке, у устья пещеры, стояла лодка. Опоясавшись саблей и засунув в кобуры пистолеты, возвращённые мне контрабандистами, я сел в лодку. Моряки живо столкнули её в воду, и она, ныряя, помчалась вперёд.
В тусклом свете дымного факела, который мерцал в руках провожавшего меня Мюргатройда, я увидал, что потомок пещеры здесь очень низок. По мере того, как мы вплывали в бухту, потолок все понижался и понижался так, что некоторое время нам пришлось плыть, почти совсем пригнувшись ко дну лодки. Моряки налегли на весла, и мы наконец выбрались из тёмной пещеры в открытое пространство. Над нами повисло огромное небо, усеянное далёкими звёздами. Месяц был закрыт туманными облаками, и свет его был очень слаб. Прямо против нас виднелось тёмное пятно. Постепенно приближаясь к этому пятну, я увидал, что это больших размеров трехмачтовое судно, оно стояло на одном месте, колыхаясь в воде. Судно было очень красиво. Его мачты и реи красиво выделялись на тёмном фоне неба. Мы пристали к кораблю. Сейчас же раздался скрип блоков, и к нам в лодку спустили лестницу. Моряки держали эту лестницу все время, пока я взбирался на палубу.
«Мария» была вполне готова к путешествию. Она была похожа на гигантскую чайку, которая, готовясь лететь, расправляет свои белые крылья. В заднем конце палубы я нашёл наскоро, но прочно выстроенное стойло. В нем стоял мой добрый конь, а перед ним было поставлено целое ведро, наполненное овсом. Ковенант ткнул меня в щеку носом и заржал, выражая удовольствие при встрече с хозяином. Я тоже начал ласкать лошадь, которую очень любил: В это время показалась седая голова помощника капитана Силы Болизо.
— Ну, капитан Кларк, теперь пора и в дорогу, — сказал он, — ветер утих, и мы пойдём не скоро. Вы устали небось?
— Да, немного устал, — ответил я, — у меня до сих пор голова трещит. Уж очень был силён удар от вашего каната: я так и полетел.
— Ну, ничего, — ответил контрабандист, — поспите часика два и будете свежи, как молодой цыплёнок. За лошадью вашей будут ходить, о ней вы не извольте беспокоиться. Я приставлю к ней особого человека, хотя, признаться, наши плуты в уходе за лошадьми мало смыслят — им бы только паруса да мачты. В этом деле они — доки, а насчёт лошадей — это не по их части. Ну да ничего, вашей лошадке они вреда не сделают. Идите-ка вниз, в каюту, и ложитесь спать.
По крутой лесенке я спустился в низкую каюту, помещавшуюся в нижней части корабля. По обеим сторонам в стене были сделаны углубления, а в них были устроены койки:
— Вот ваша постель! — сказал Сила Болизо, указывая на одну из коек. — Если что будет нужно, мы вас разбудим.
Другого приглашения я дожидаться не. стал и бросился на койку не раздеваясь; не прошло и нескольких минут, как я погрузился в глубокий сон. От этого сна ничто не могло меня пробудить; ни сильная качка судна, ни топот ног прямо над головой. То ходили по палубе моряки.
Глава XXIV
Приём в Бадминтоне
Проснувшись, я не без некоторого труда сообразил, где нахожусь. Сев на койку, я протёр глаза и, наконец, вспомнил о событиях, бывших накануне. На койке напротив, вытянувшись во весь рост, спал Сила Болизо. На нем был красный шерстяной колпак, и он громко храпел. В середине каюты висел вертящийся стол, на котором виднелись бесчисленные следы спиртных напитков. Привинченная к полу деревянная скамья и стойка для мушкетов, ряд шкафчиков, в которых, по всей вероятности, хранились более дорогие сорта кружев и шелка. Корабль шёл, медленно покачиваясь. Паруса хлопали, из чего я заключил, что ветра нет. Я потихоньку встал с постели и, стараясь не разбудить штурмана, вышел на палубу. Как оказалось, мы были окутаны густыми облаками тумана. Туман был так непроницаем, что не видно было даже воды возле корабля. Судно наше было похоже на воздушный корабль, несущийся в облаках. Иногда налетал ветерок, и тогда передний парус надувался. Но это длилось момент только, а затем парус опускался снова. По временам через густые облака тумана проникал солнечный луч. Тогда на сплошной серой стене, окружавшей нас, появлялась полоса цвета радуга. Но вот туман сгущался снова, луч пропадал. Ковенант оглядывался кругом своими большими, вопрошающими глазами. Матросы стояли у парапета, курили трубки и всматривались в густой туман.
— Доброе утро, капитан, — сказал Дикон.
— Ночью был ветер, и мы шли хорошо. Штурман, когда отправлялся спать, сказал, что мы находимся недалеко от Бристоля.
— В таком случае, товарищи, — вмешался я, — вы бы меня высадили на берег: я поеду верхом.
— Это невозможно, — ответил Длинный Джо. — Надо подождать, пока разойдётся туман. Видите ли, у нас есть только одно местечко, где мы можем выгружать товары без чиновничьего присмотра. А для того чтобы добраться до этого места, надо долго лавировать между песками. В тумане того и гляди сядешь на мель. Эй, Том Бальдок, поглядывай! — крикнул Дикон человеку, стоявшему на носу корабля. — Мы находимся как раз на главном фарватере. Того и гляди — кто-нибудь нас настигнет. Хоть ветер и невелик, но корабли с высокими мачтами ходят и при маленьком ветре.
— Тише-тише! — вдруг произнёс Длинный Джон, подымая руку.
Мы стали прислушиваться, но звуков никаких не было слышно. Только невидимые волны бились о бока корабля.
— Позовите штурмана, — прошептал Дикон. Совсем близко около нас стоиткакой-то корабль. Я слышал шлёпанье каната о палубу.
Сила Болизо пришёл немедленно, и все мы стали прислушиваться, вглядываясь в туман. Все было спокойно. Мы было подумали, что тревога оказалась напрасной, и сердитый штурман уже собрался уйти спать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85