Она обошла надстройку, держа ружье у талии. Мужчина стоял на корме другой лодки и греб, глядя на воду. У нее не было необходимости видеть его лицо: страшный красный шрам казался черным на его черной груди – Слэйк.
– Что ты хочешь?
Слэйк поднял глаза.
На его лице Гейл заметила сперва удивление, а затем ликование. Все последующее показалось единым движением: вот он роняет весло, наклоняется к палубе, затем выпрямляется. Что-то сверкает в его руке. Звенящий звук струны, натяжение эластичной ленты. Блеск металла. Удар стального копья в корпус лодки в шести дюймах от ее шеи.
Затем (она не смогла потом вспомнить все детали) – звук “клик-клак” взводимого затвора. Оглушающий, ревущий звук выстрела двенадцатизарядного ружья. Вид Слэйка на расстоянии трех ярдов от нее, когда девять пуль пронзили ему грудину, – дыра на его теле размером с бейсбольную биту, красная влага с пятнами чего-то белого, опрокидывающееся тело, удар о борт, оседание, руки, хватающиеся за грудь. Булькающее дыхание. Эхо от взрыва над спокойной водой. Закатившиеся глаза. Кожа, приобретающая серый цвет по мере того, как кровь отливает от головы. Тяжелый удар о палубу.
Ровное жужжание компрессора.
С открытым ртом Гейл глядела на дергающееся тело. Удары волн о корпус “Корсара” вывели ее из шокового состояния. Она положила ружье на палубу, прошла на корму к компрессору, нашла гайку, показанную ей Трисом, и повернула ее на пол-оборота. Мотор чихнул и замолчал.
Сандерс освободил два последних дюйма золотой веревки. Он постукал по алюминиевой трубке и, внимательно следя за ней, вытащил ее из ямки, собрал веревку в правую руку и оглянулся назад, на риф. Свет быстро угасал, но в серо-голубом тумане он все еще мог разглядеть Триса, отблеск воздушного лифта и силуэт рифа. Предполагая, что они будут продолжать копать, разыскивая золото, Сандерс расстегнул жакет водолазного костюма и засунул внутрь золотую веревку.
Внезапно он почувствовал, что вокруг что-то изменилось, чего-то не хватает. Он выдохнул, попробовал втянуть новый глоток воздуха и понял, что именно исчезло: компрессор не работал. Он напрягся, чтобы наполнить легкие в последний раз, взглянул на Триса и увидел блеск и тень, крадущуюся к нему. Блестящий предмет сдвинулся – нож. Воздушный шланг Триса застыл словно натянутый, блестящий предмет двигался взад и вперед, и шланг безжизненно провис. Трис повернулся и поднял руки над головой.
Два человека слились в борьбе в один движущийся клубок теней, сплелись руки, шланги, вверх поднялись пузыри, нож упал на дно. Борясь, молотя друг друга, они двигались к поверхности. Сандерс задержал дыхание, пытаясь справиться с паникой. Оттолкнувшись от дна и следуя за дерущимися, он поднимался медленно, не забывая делать выдохи, отыскивая другие тени во мраке.
Он ясно видел теперь Триса: его тело вытянулось в вертикальном направлении, ласты ритмично работали. Руками он обхватил голову другого человека, регулятор и загубник второго плыли свободно, отсоединенные от его баллона. На мгновение Сандерс подумал, что Трис помогает этому человеку выбраться на поверхность. Но когда он увидел руки этого человека, прижатые к бокам, увидел его ноги, слабо бьющие по воде, то понял, что именно делает Трис: его рука зажимала рот и нос человека, мешая ему сделать выдох. Сжатый воздух в легких человека должен был расширяться по мере того, как его тащили к поверхности. Без возможности выходить через рот и нос воздух должен был с силой проталкиваться сквозь сосуды в легких.
Перед глазами Сандерса в течение доли секунды мелькнула картина, которую он когда-то видел в книге о нырянии: разорванное легкое, грудная полость, заполненная воздухом, этот воздух, вырвавшийся из лопнувшего легкого и других органов, пересекающий грудную полость и взрывающий другое легкое. Двойной самопроизвольный пневмоторакс. Этот человек может умереть еще до того, как достигнет поверхности. У Сандерса мелькнула мысль, почувствовал ли человек боль или просто потерял сознание и умер от кислородного голодания.
Сандерс находился в десяти футах от поверхности, и теперь он думал только о том, как бы глотнуть воздуха. Зажатость в груди уменьшалась по мере того, как он приближался к поверхности; он знал, что справится. Но что ожидало его наверху?
Внезапно его голову завернули назад, а его самого потащили на дно. Что-то зажало его воздушный шланг. Он потянулся к маске, пытаясь снять ее с головы, но давление на ремни было слишком велико. Его молотящие по воде руки нашли шланги, и он старался потянуть их за собой. В голубом сумраке он мог видеть только несколько футов желтого шланга. Затем мелькнула сталь, и он увидел, как, поднявшись по его воздушному шлангу, над ним оказался человек с арбалетом.
В голове у Сандерса что-то пульсировало из-за недостатка кислорода. Он неистово пытался перехватить шланг, но человек удерживал его весьма крепко.
Расстояние между ними было около шести футов, когда человек выпустил воздушный шланг, поднял арбалет и нацелился в грудь Сандерсу. Сандерс оттолкнулся от оружия ластами, надеясь отклониться от летящего дротика, но человек был терпелив. Его холодные глаза следили за попытками Сандерса и ждали удобного момента.
Волна ужаса прошла через мозг Сандерса, и он понял, что смерть рядом. Он уже ощущал ту боль, которая возникнет после того, как дротик пронзит его водолазный костюм и воткнется ему в ребра. Может быть, сначала он потеряет сознание...
Человек выстрелил. Сандерс увидел, как дротик движется в его направлении, почувствовал удар, полученный в грудь, но боли не было.
Желтый туман. Арбалет прыгнул вверх, вырвался из рук человека и упал. Пальцы человека рвали горло Сандерса; загубник вылетел из его рта. Огромные, одетые в перчатки руки завязали узел из шланга вокруг его горла.
Затем Сандерс потерял сознание. Боль в голове исчезла, и он чувствовал себя так, будто летит сквозь теплую тьму.
Он очнулся на поверхности. Руки Гейл обхватывали его лицо, уперев его затылок в край платформы. Он почувствовал рядом чье-то лицо, мокрый рот захватил в себя его рот, и поток воздуха пробился через его горло вниз. Глаза Сандерса, затрепетав, открылись, и он увидел, как от него отдалилось лицо Триса.
– Добро пожаловать обратно, – сказал Трис.
В мозгу Сандерса еще царил туман.
– Я что, утонул?
– Пытался. Еще пара секунд – и вы были бы там, где Адам устроил бы для вас небесный бал. Лучше радуйтесь, что герцогиня была жадной сукой.
– Что вы имеете в виду?
– Тот подонок угодил вам в грудь своим дротиком. Если бы не золото, вы были бы уже мертвы.
Сандерс взглянул вниз и увидел аккуратную дырочку в своем водолазном костюме. Стрела пробила резину, но отскочила от золотой веревки, которую он засунул внутрь жакета.
Гейл просунула руки ему подмышки и с помощью Триса, толкавшего сзади, подняла его на платформу.
– Сколько их было?
– Трое. Один плавает где-то там, обсуждая условия договора с дьяволом. Ваша барышня смела второго за борт его лодки. Третий – здесь. – Трис стукнул правой рукой, и из воды выскочила голова в резиновом капюшоне с куском желтого шланга, все еще обернутым вокруг шеи.
Сандерс поглядел на Гейл:
– Ты убила одного?
– Я не собиралась. У меня не было выбора. Он...
Трис сказал:
– Ну что я вам говорил? Когда вы вынуждены идти против кого-то, вы можете делать черт знает какие вещи. Сандерс перекатился на живот и встал.
– Вот, – проговорил Трис, толкая мертвое тело по направлению к Сандерсу. – Возьмите эту дрянь и втащите ее на лодку, а я пока нырну и заберу все оборудование.
Сандерс взял шланг.
– Он действительно мертв?
– Полагаю. Но не берите ничего на веру. Бросьте его на палубу, приставьте к нему винтовку и ждите, пока я вернусь.
– А вы не хотите запустить компрессор? – спросила Гейл.
– Нет, только подайте мне маску. Если я не смогу управиться со всем этим за один раз, значит, пришло время менять профиль работы.
Пока Гейл искала лицевую маску, Сандерс втащил неподвижное тело на платформу. Он распустил узел шланга, наклонился и взял человека за руки.
– Не возись с этим, – сказал Трис. – Просто тяни его за шланг.
– Я...
Сандерс знал, что Трис, в сущности, прав: было бы гораздо легче перекинуть человека через борт с помощью шланга вокруг шеи. Но он не мог сделать это. Если бы он знал, что человек уже мертв, – это одно дело. Если же он еще жив... Сандерс не был готов стать его палачом.
– Не будьте столь деликатным, – сказал Трис. Он взял у Гейл маску, продул ее тщательно, сделал глубокий вдох и скользнул под воду.
– Помоги мне с этим, пожалуйста, ладно? – попросил Дэвид.
Взяв тело с двух сторон за руки, они с Гейл дотащили его до перекладины и положили на палубу.
– Он тяжелее, чем кажется, – заметила Гейл.
– Мертвые всегда так.
– Почему?
– Не знаю. Прочел где-то об этом.
– Ты имеешь в виду, действительно тяжелее или тяжелее, чем кажутся?
– Не знаю. Где ружье?
– Там, – указала Гейл. – Не думаю, что оно тебе понадобится. – Она поглядела на неподвижное черное тело, и ее передернуло.
Сандерс поднял ружье, сел на край борта и положил ружье на колени. Он кивнул головой в сторону второй лодки и спросил:
– На что это было похоже?
Сандерс почувствовал, что завидует Гейл, потому что она убила Слэйка. Мысль об убийстве человека, лежащего беспомощно у его ног, была для него отвратительна, казалась несправедливой. Но убить в целях самозащиты, принять вызов и убить человека, пытающегося расправиться с тобой, – честное единоборство. Мщение.
– Это было ужасно, – сказала Гейл. – Я не понимала, что делаю, пока все не закончилось.
Было уже совсем темно; луна пряталась за горизонтом, а звезды казались бледными точками на черном небе. Сидя на противоположных бортах, Дэвид и Гейл могли видеть только силуэты друг друга.
Поэтому они не заметили ни первой слабой дрожи, пробежавшей по телу человека, лежащего на палубе, ни момента, когда он открыл глаза, ни слабого движения пальцев в направлении икроножной мышцы левой ноги, не слышали ни мягкого щелчка ремня на ножнах вокруг ноги, ни того, как выскользнул нож.
Собака первая услышала новые звуки. Она взвыла.
Сандерс повернул голову в направлении носа, и в этот момент лежавший вскочил, согнувшись, и закричал – это был высокий гортанный вой, каким общаются коты во время драки.
Сандерс быстро повернулся обратно и схватился за ружье:
– Эй...
Он не успел закончить. Человек прыгнул к нему. Сандерс нажал на курок – ничего. Ружье не было взведено. Он потянул затвор, откинувшись назад, чтобы выиграть лишнюю десятую секунды, и увидел лезвие ножа, устремившееся к нему сверху. Сандерс поднял руку для самозащиты и упал за борт. Затвор отскочил вперед, и, как только Сандерс ударился о воду, чувствуя новую, неопределенную боль – в руке или в боку, он не мог сказать, где именно, – его палец нажал на курок. Ружье выстрелило в воздух.
Мужчина повернулся к Гейл и, пригнувшись, медленно водил перед собой ножом, подзадоривая ее схватить его. Он тихо бормотал, издавая горловые звуки, всхлипывая и рыча, произнося странные словосочетания, манипулируя ножом, и мало-помалу подбирался к ней все ближе. Луна осветила его лицо, и Гейл разглядела его глаза – дикие, воспаленные – и увидела капли слюны, стекающие ему на подбородок. Ей хотелось говорить с ним, умолять его, но она не была уверена, что он осознает, где находится и что делает. Он снова забормотал.
Гейл оперлась спиной о планшир, посмотрела на воду и подумала, не нырнуть ли за борт. Нет, он тут же прыгнул бы за ней. Она начала пробираться вперед вдоль борта, надеясь, что, когда человек нападет на нее, она сможет обмануть его в темноте кокпита.
Человек закричал и прыгнул, замахнувшись ножом.
Гейл пригнулась и бросилась влево, слыша звук бьющегося стекла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39