Он уже не слышал выстрелов, различал только слабые звуки, похожие на удары кулака по подушке. Преследователи надели на стволы глушители, и теперь ему казалось, что его собственные выстрелы отдаются в пустом гулком переулке страшным грохотом. На верхних этажах вспыхнули новые окна. Сирена приближалась и выла все громче. К ней присоединилась вторая.
Бьюкенен выскочил из переулка, перебежал мокрую туманную О-стрит и свернул налево к 20-й улице. Он уже радовался, что ему удалось немного оторваться от преследователей, но за спиной вдруг ослепительно вспыхнули фары. Он бежал по середине улицы и на мгновение замешкался, не зная, в какую сторону отпрыгнуть. Обернулся. Фары совсем рядом. Взвизгнули тормоза. Но машина не могла сразу остановиться и продолжала нестись прямо на него. Тогда, чтобы смягчить удар, Бьюкенен подпрыгнул и распластался на капоте. Он раскинул руки, прижал лицо к ветровому стеклу и вдруг с изумлением разглядел знакомые рыжие волосы. Ошибки быть не могло. За рулем сидела Холли Маккой. Ее бледное, искаженное ужасом лицо точно окаменело в немом крике.
В следующее мгновение стеклоочиститель ударил его по скуле, и Бьюкенен поднял голову, пытаясь разглядеть, что происходит позади машины, которая постепенно замедляла ход. Из переулка появились двое. Бьюкенен, задыхаясь, поднял пистолет и выстрелил поверх крыши. Он не мог как следует прицелиться, но четырех выстрелов оказалось достаточно, чтобы преследователи отступили в переулок.
- Вперед, Холли! Не останавливайся!
Притормозившая было машина снова рванулась вперед. Бьюкенена подбросило. Он скользнул по капоту и ударился лицом о ветровое стекло. Бросил отчаянный взгляд через плечо: они уже на 20-й улице. Чтобы вклиниться в поток машин, едущих только в одном направлении, Холли пришлось сделать поворот налево. Бьюкенен потерял равновесие и заскользил вниз. Обе руки были заняты - в одной сумка, в другой пистолет, ухватиться нечем, да просто и не за что ухватиться на мокром капоте.
Машина поворачивала. Бьюкенен продолжал сползать к краю капота. Он очень ясно представил неминуемое падение и удар о мостовую. "Согнуть локти. Перекатиться. Голову вверх", - мысленно приказал он себе. Еще одна травма головы - слишком дорогое удовольствие. Нет, надо удержаться и не упасть! С бешено бьющимся сердцем Бьюкенен заметил боковое зеркало и уцепился за него согнутым локтем. Поджал ноги, но от внезапного толчка все же сорвался с капота и повис. Крепление зеркала прогнулось под тяжестью его тела, но он продолжал висеть, сползая все ниже. Еще миг, и подошвы коснутся асфальта. Машина начала тормозить. Стержень, на котором держалось зеркало, лопнул, и Бьюкенен упал, больно ударившись о мостовую, несколько раз перевернулся и остался лежать в луже. От удара у него перехватило дыхание, и он никак не мог отдышаться. Наконец, шатаясь, поднялся на ноги и, морщась от яркого света фар, пошел к остановившейся машине.
Выли сирены. Ему показалось, что он слышит топот ног бегущих к нему людей. Затем Бьюкенен отчетливо услышал голос Холли, которая открыла переднюю дверь машины. Однако вместо того чтобы сесть рядом с ней, он повалился на заднее сиденье и, хлопнув дверью, крикнул:
- Поехали, Холли! Быстрее!
13
Холли молча повиновалась. Она наклонилась к ветровому стеклу и прищурилась: машущие "дворники" мешали хорошо разглядеть, что творится впереди. Затем бросила взгляд на зеркало заднего вида, пытаясь понять, не преследуют ли их полицейские машины, чьи сирены ревели не умолкая. К счастью, соседние машины двигались с обычной скоростью, никто не пытался их обстреливать, вой сирен начал отдаляться и стал менее угрожающим. - Что случилось? - В ее голосе звучало смятение. Они выехали на Массачусетс-авеню, проехали квартал по Дюпон-серкл и свернули на Коннектикут-авеню. Бьюкенен коротко рассказал Холли о том, что с ним произошло. За время разговора он ни разу не поднял голову с заднего сиденья: хотя преследователи и знают, какой у Холли автомобиль, они будут искать двоих, а но одинокую женщину за рулем.
- Ты ранен?
- Порвал несколько швов, - не сразу отозвался Бьюкенен. Он произносил слова так, точно ему было больно говорить. - Можно считать, легко отделался.
- До следующего раза.
- Мне повезло, что ты ехала именно по той улице.
- Дело не в везении.
-Что?
- Помнишь, ты побежал по 21-й улице, а они за тобой, ты прыгнул на мостовую и перебежал улицу.
- Все так и было. Откуда ты это знаешь?
- Потому что ты проскочил прямо перед моей машиной. Я тебе еще посигналила. Когда я вышла из отеля и взяла машину со стоянки, то решила проехаться вокруг квартала, проверить, пет ли за мной слежки.
- Похоже, ты кое-чему научилась.
- И еще я хотела посмотреть, как у тебя дела. Я поехала за тобой следом и увидела драку. Потом ты перебежал улицу, но мне не удалось привлечь твое внимание. Затем ты свернул на Р-стрит, и я потеряла тебя из виду. Я как раз была на перекрестке и решила повернуть на О-стрит, подумала, что смогу перехватить тебя на выходе из переулка Хопкинса или 20-й улицы.
- А если бы я остался на Р-стрит?
- Ну ты же не настолько глуп, чтобы бежать по прямой линии.
- Ты и вправду кое-чему научилась.
- Как уходить от погони, - Холли вздохнула. - Знаешь, у нас в университете не было такого предмета.
- Я и думать не думала, что все обернется таким образом. Меньше всего мне хотелось подвергать тебя опасности. Прости, Холли, так уж вышло.
-Дело сделано. И я сама в этом виновата. Я большая девочка и давно привыкла обходиться без чужих подсказок. Конечно, нам не нужно было встречаться. Думала, наивная дурочка, ты расскажешь что-то касающееся моей статьи. Пожадничала и теперь расплачиваюсь за свою глупость.
- Тогда ты сама понимаешь, - Бьюкенен заговорил о вещах, о которых ему говорить не хотелось, - что раз они застали нас вместе, то решили, что мы оба представляем для них угрозу. Такая возможность существовала и раньше, но сейчас твоя жизнь действительно в опасности.
- Была и еще одна причина, по которой я согласилась с тобой встретиться. Холли старалась успокоиться, но голос ее слегка вздрагивал. - На редкость глупая причина, не имеющая никакого отношения к статье. Мне просто хотелось тебя увидеть. Глупо, да?
В салоне стало тихо, и слышно было только, как шлепают "дворники" и работает мотор.
Холли вздохнула.
- Можешь не отвечать. Я ничего не говорила, ты ничего не слышал. Теперь буду чувствовать себя как последняя дура.
- Нет, Холли, я...
-Что?
- Я... тронут твоими словами.
- Лучше бы ты сказал что-нибудь более определенное.
- Понимаешь, я пытаюсь объяснить... все не так просто. Я не привык к такому. Я ведь никогда не задерживался на одном месте, и у меня не было времени на то, чтобы по-настоящему привязаться к кому-нибудь.
- Кроме одного раза.
- Да. С Хуаной было по-другому. В первый и последний раз.
- И теперь я рискую жизнью, чтобы помочь тебе найти другую женщину. Прекрасно. Просто замечательно.
- Все не так просто, - повторил Бьюкенен.
- Наверное...
- Дело не только в том, что я никогда подолгу не жил на одном месте и просто не успевал с кем-то сблизиться. Я никогда не был подолгу одним человеком. Хуану хочу найти не я. Этого хочет Питер Лэнг.
- Питер Лэнг? Это ведь один из твоих псевдонимов?
- Одна из моих легенд.
- Наверное, у меня сейчас начнется истерика.
- Сейчас не время. Подожди. Давай сначала выберемся из города.
- Куда ехать?
- В сторону Манхэттена.
- Зачем? Что там делать?
- Фредерик Малтин. Бывший муж Марии Томес, Нам нужно кое-что сделать.
- Нам нужно сделать так, чтобы ты уменьшился в размерах.
- Перестань шутить.
- Я и не шучу.
- Останови машину возле телефонной будки.
- Знаешь, я сейчас думаю, что мне самой хочется превратиться в Мальчика-с-пальчик.
14
В первом часу ночи, где-то между Вашингтоном и Балтимором, Холли остановила машину, и Бьюкенен пошел звонить.
- Закусочная "Потомак", - ответил ему мужской голос в трубке.
- Говорит Протей. Мне нужно связаться с полковником.
- Его сейчас нет, но вы можете оставить для него сообщение.
- Передайте полковнику, что я все понял. У него не будет со мной никаких проблем. Передайте ему, что я мог бы сегодня убить четверых его людей. Скажите, чтобы он оставил меня в покое. И пусть оставит в покое Холли Маккой. Скажите ему, что я хочу исчезнуть. Пусть знает, что мои дела с Холли не имеют к нему никакого отношения. Скажите, что Холли ничего о нем не знает.
- Я вижу, у вас есть что сказать полковнику.
- Постарайтесь ничего не упустить.
Бьюкенен повесил трубку, зная, что номер телефона-автомата появился на экране определителя, установленного в "закусочной", и, если полковник не захочет пойти на мировую, сюда очень скоро нагрянут его люди.
Бьюкенен поспешил к машине и на этот раз сел рядом с Холли.
- Я сделал все, что мог. Поехали.
Машина вырулила на шоссе. Он потянулся за дорожной сумкой и сморщился от боли. Потом стал осторожно стаскивать с себя брюки.
- Эй, ты чего это придумал? - удивленно спросила Холли, бросив взгляд на голые ноги Бьюкенена.
- Переодеваюсь. Я весь мокрый. - Воспользовавшись светом фар встречной машины, он осмотрел брюки. - И у меня идет кровь. Я в самом деле порвал несколько швов. - Достав из сумки тюбик с дезинфицирующим кремом и бинты, он начал обрабатывать рану на боку. - Знаешь, чего бы мне сейчас хотелось?
- Нормальной жизни?
- Кофе и пару бутербродов.
- Понятно. Чтобы уж пикник так пикник.
15
Полковник нахмурился и положил трубку. То же самое сделал Алан, который слушал разговор по параллельному телефону. Они сидели в конспиративной квартире, расположенной в пяти кварталах от редакции "Вашингтон пост".
Тишину в комнате нарушал только слабый шум машин, доносящийся с улицы.
- Хотите совет?
- Нет. - Узкое лицо полковника выглядело изможденным от усталости и напряжения последних дней.
- И тем не менее, я вам его дам. - На толстых щеках Алана играл багровый румянец. Он пил виски, чтобы взбодриться. - Бьюкенен просит мира. Соглашайтесь. Вы все равно ничего не выиграете, а потерять можете все.
- Вы так считаете? - сухо отозвался полковник. - Я не привык полагаться на советы штатских, особенно когда они не понимают серьезности преступления, совершенного Бьюкененом. Солдат не может просто так покинуть свое подразделение. Тем более такой, как Бьюкенен. Он слишком много знает. Я уже говорил вам, что его действия ставят под угрозу всю систему безопасности. Так мы дойдем до настоящего хаоса.
- А перестрелка на улице - чем не хаос? Какое отношение она имеет к системе безопасности? Это все ваше чванство, полковник. Я всегда считал, что военным нельзя участвовать в наших разведывательных операциях. Вам не нравится выслушивать советы от штатских? В таком случае почитайте Конституцию. Прислушиваться к нашим советам и есть ваша прямая обязанность. Если бы не контроль ЦРУ, вы бы такого наворочали. А вам бы, конечно, хотелось иметь в своем распоряжении свою частную армию и устраивать свои частные войны.
- Послушайте, уезжайте-ка отсюда поскорее, - предложил полковник. - Вы все время жалуетесь, что никогда не видите жену и детей. Вот и отправляйтесь домой.
- Уехать и оставить вас без присмотра? Нет уж, не выедет. Я останусь с вами до тех пор, пока этот вопрос не будет решен, - отрезал Алан.
- Тогда запасайтесь терпением. Оно вам понадобится.
- Совершенно не обязательно. Все, что вам нужно сделать, это оставить Бьюкенена в покое.
- Не могу. До тех пор, пока с ним журналистка.
- Но Бьюкенен сказал, что его отношения с ней вас совершенно не касаются.
- И вы ему поверили?
- Он не глупец. Я же говорил: каждый из нас может что-то выиграть или потерять. Бьюкенен ничего не выиграет, если пойдет против вас. Однако, если вы не перестанете за ним охотиться, он будет вынужден это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87