– Да уж, – хмыкнул Леня, – это вы верно заметили…
Он вошел и огляделся. Перед ним был длинный коридор, и где-то в глубине виднелись двери комнат. Одну стену коридора занимал книжный стеллаж. Он тянулся от пола до потолка и был весь уставлен книгами. По другой стене располагалась вешалка, подставка для обуви, а также стоял тот самый дубовый шкаф, из-за которого все и случилось. Коридор был такой длинный, а потолки в этой квартире такие высокие, что огромный трехстворчатый шкаф казался скромной тумбочкой.
– О, старый знакомый, – улыбнулся Леня, и тут же заметил, как на лицо пожилой дамы набежала тень.
– Так вы по поводу шкафа? – воскликнула она.
– Ну, можно и так сказать, – осторожно ответил Леня.
– Нет, ну это черт знает что такое! – В голосе хозяйки сквозила самая настоящая злость. – Ну что вы себе позволяете? Ведь казалось бы, вопрос давно решен и мы с Эфой обо всем договорились, так нет, она присылает кого-то… каких-то…
– Но мы вовсе не знаем никакой Эфы, – тут же закричал Леня, – и клянусь вам, никто нас не посылал, мы сами пришли!
– Час от часу не легче! – простонала хозяйка. – И зачем же вы пришли? Что вам еще нужно от бедной Розочки…
В это время Лола, у которой лопнуло терпение, решительно отодвинула Маркиза и вступила в разговор. Чтобы ее не прервали, она тараторила быстро-быстро, рассказывая про сегодняшний визит грузчиков со шкафом, про то, как она спросонья открыла им дверь, и про то, как после их визита исчез кот – замечательный, очень крупный и очень пушистый, черный с белой манишкой и такими же лапами. Адрес Сапфиры Михайловны выяснить было совсем нетрудно – дом и квартира те же, только улица другая. А телефон у нее не работает, вот они и пришли.
– И вы точно не от Эфы, – недоверчиво спросила Сапфира Михайловна, – и точно не родственники Розочки?
Лола с Маркизом одновременно прижали руки к сердцу и выразительно покачали головами.
– Понимаете… возможно, Аскольд залез в шкаф и приехал к вам… – пробормотала Лола.
– Что же мы в прихожей стоим, пройдемте на кухню, – отозвалась хозяйка.
Кухня тоже была просторная и очень уютная. На окне висели белые кружевные занавески, большой круглый стол был покрыт белой кружевной скатертью и на стулья надеты светлые чехлы. Электрический чайник синего цвета горделиво стоял на низком столике. Хозяйка поставила на стол чашки – синие с белым – и такую же сахарницу.
В это время Маркизу почудилось сзади какое-то мимолетное движение, чье-то отражение мелькнуло в окне, он быстро повернулся и увидел, что в кухню входят один за другим три кота. Первым выступал гордо и неторопливо пышный рыжий котяра. Весил он, должно быть, немало, и вес этот был у него явно лишний. Однако кот нес свои килограммы с достоинством и сразу же уверенно подошел к миске в углу. Мисок было три, рыжий котяра подошел к первой. Следующим на кухне появился темно-коричневый кот. Шерсть его не так топорщилась, был он гибкий и крался, как пантера на охоте. Он тоже сел возле мисок и уставился на хозяйку непроницаемыми зелеными глазами с восточным разрезом. И наконец, последним появился черный кот с белой манишкой и лапами. Кот был огромный. Войдя, он внимательно оглядел кухню, усы его встревожено распушились при виде чужих…
– Аскольд! – закричал Леня, – боже мой!
Он бросился было к коту, но тот сильным прыжком взвился на холодильник. Кот был очень похож на Аскольда, но не он.
– Его зовут Матти, – сказала Сапфира Михайловна, – этого темного – Гога, а рыжий – Гуся… Вы понимаете теперь, что я никак не могла просмотреть вашего кота. Если бы он тихонько выбрался из шкафа, эти друзья его бы уж не пропустили. Вы не подумайте, они очень дружелюбные, приняли бы вашего Аскольда в семью, но выяснение отношений было бы очень долгим и темпераментным. Я вам очень сочувствую, – добавила она, заметив Ленино расстроенное лицо, – и искренне желаю, чтобы ваш кот вернулся. Не уходите, выпейте чаю…
За чаем Леня немного опомнился. Он сказал хозяйке комплимент и повеселил ее невинным анекдотом. Лола со своей стороны одобрительно осматривала кухню. Ей все нравилось.
– Вы, Сапфира Михайловна, меня извините, – не выдержала она, – мне у вас очень нравится, вижу, что вы женщина с большим вкусом, но понять не могу, для чего вам это страшилище, этот жуткий дубовый урод понадобился?
– Ладно уж, раз мы с вами сблизились на почве котов, я расскажу. Вы люди посторонние, ни во что вмешиваться не будете. Шкаф этот до недавнего времени принадлежал моей подруге Розочке. Мы с ней были знакомы… ужас, сколько лет, почти с детства. Не удивляйтесь, милая, – усмехнулась она, глядя на Лолу, – у таких старых людей, как я, тоже было когда-то детство…
– Но вы вовсе не выглядите старухой! – честно ответила Лола, глядя, как хозяйка легко поднялась, чтобы налить Лене еще чаю.
– Ну, я-то знаю, сколько мне лет… В общем, мы с Розочкой познакомились очень давно, когда поступили в Академию художеств. Я, видите ли, по специальности искусствовед, и Розочка тоже. Была… – хозяйка отвернулась к окну и немного помолчала, из чего Лола с Маркизом сделали вывод, что неизвестной им Розочки больше нет на этом свете.
Леня тронул свою подругу за руку, пытаясь сказать ей, что неплохо было бы им откланяться и уйти, поскольку ничего нового хозяйка им больше не сообщит. Слушать про неведомую Розочку, к тому же покойную, ему было совершенно неинтересно. Но Лола отчего-то медлила, к тому же неудобно было прерывать человека на полуслове. И вообще ей было спокойно и уютно на этой светлой кухоньке, чай у Сапфиры Михайловны был ароматный, коты приветливо мурлыкали, а рыжий – самый вальяжный, потерся о Лолины ноги, потом примерился и прыгнул ей на колени. Держать такую тяжесть было не слишком удобно, но Лола стоически терпела, потому что не знала, как отреагирует хозяйка, если она сгонит кота с колен. Маркиз же смотрел на них с котом ревниво, он думал, что Лола уже забыла Аскольда.
«Как ребенок!» – сердито подумала Лола и приветливо улыбнулась Сапфире Михайловне.
– Так получилось, что мы с Розочкой с тех пор всю жизнь были вместе, – продолжала пожилая дама, – вместе работали в Эрмитаже, мужья у нас рано умерли, это еще больше нас сблизило… У нее сын Лева – очень хороший приличный мальчик, Розочка все хотела, чтобы он женился на моей Лене. Но не получилось… дочка моя нашла себе другого, сейчас они с мужем в Италии, меня внуки навещают… А Лева долго ходил в холостяках, все не мог выбрать. И выбрал наконец, – в голосе Сапфиры Михайловны появились жесткие нотки. – Розочка была человеком ангельской доброты, со всеми ладила, со всеми уживалась. Ну, пока она работала, отношения с невесткой у нее были, конечно, не слишком хорошие, но до скандалов дело не доходило, Розочка всегда умела уступить и сгладить острые углы. А когда стала болеть… потом не смогла работать, потом совсем слегла… Вы знаете, не в моих правилах о людях говорить дурно, но я уверена, что Эфа отняла у Розочки несколько лет жизни и приблизила ее смерть.
– Эфа – это и есть злодейка-невестка? – осведомился Маркиз. – Имя у нее весьма подходящее… есть ведь такая ядовитая змея…
– Да-да, – оживилась Сапфира Михайловна, – имя у нее вполне соответствует характеру. Но кроме злобы и ненависти к людям у нее в характере есть еще одна сильная черта – это патологическая жадность. У Розочки в семье было довольно много ценных вещей. То есть раньше-то их было гораздо больше – отец Розочки был в свое время крупным юристом, кое-что удалось сохранить, несмотря на голод и репрессии. Эфа сразу же начала покушаться на эти вещи, так что Розочка со временем отдала ей все, чтобы иметь хоть какой-то покой. У нее остались мелочи, которые не представляют никакой ценности в общепринятом смысле, – милые сердцу пустячки, безделушки, старые фотографии, письма… Было очень много писем и еще Розочкин архив, ведь она много лет занималась исследованием творчества французских художников начала двадцатого века.
– А вы? – вставила Лола.
– И я тоже, – улыбнулась хозяйка, – сразу вам скажу, что мы с Розочкой никогда не мешали друг другу, а только помогали.
– Постойте! – Лолу осенило. – Значит, вы занимаетесь художниками-импрессионистами?
Она очень внимательно поглядела на котов.
– Вы очень догадливы, – Сапфира Михайловна улыбнулась несколько смущенно, – не смогла удержаться, позволила себе шутку. Котов на самом деле зовут Матисс, Гоген и Ренуар. Матисс – вот этот черный с белым, сокращенно – Матти, Гога – это Гоген, не правда ли в нем есть что-то от гогеновских таитянок? И последний, рыжий и вальяжный – Ренуар.
– Почему Ренуар сокращается как Гуся? – шепнул Маркиз Лоле, улучив минутку. – Совсем не подходит.
– Потому что художника Ренуара звали Огюстом, – злым шепотом ответила Лола, – серый ты, Ленька, как штаны пожарника!
Кот Ренуар, сидевший на коленях у Лолы, поглядел на Леню сердито, спрыгнул на пол и удалился из кухни не оглядываясь – обиделся.
– И вот, – продолжала Сапфира Михайловна, – когда настало время и Розочка почувствовала, что жить ей осталось совсем недолго, она, разумеется, захотела отдать свой архив мне. И что бы вы думали? Эфа устроила грандиозный скандал! Уж не буду утомлять вас излишними подробностями, но она вышла из себя и кричала страшные вещи. Она обвиняла меня в том, что я хочу обокрасть семью. Боже мой, – Сапфира Михайловна схватилась за виски, – не могу вспоминать об этом спокойно, сразу же начинается сильнейшая головная боль! Розочка не могла выходить на улицу, я навещала ее раз в неделю. Вы не поверите, я приходила к ней с крошечной дамской сумочкой, да и то Эфа смотрела на меня волком и каждый раз чуть не обыскивала! Она где-то слышала, что какие-то старые письма были проданы на аукционе Сотби за баснословные деньги, и просто осатанела от жадности!
– А что же сыночек-то, как вы говорили – Левушка, не приструнил свою кобру? – не выдержал Маркиз.
Не успела хозяйка ответить, как вмешалась Лола.
– Ой, ну я тебе умоляю! – вскричала она. – Вы, мужчины, умеете издеваться и мучить только тихих, безответных женщин! А как только вам попадется настоящая кобра – вы сразу же сдаетесь на милость победителя. И даже родную мать готовы отдать на растерзание!
– Ну я бы не посмела выразиться так откровенно, – улыбнулась хозяйка, – но в целом, дорогая моя, вы абсолютно правы… В общем, мы с Розочкой решили действовать хитростью. Этот шкаф стоял у нее в комнате. Она говорила, что он хоть и старый, но очень вместительный. И как-то она показала мне тайник, который был сделан давным-давно ее отцом для хранения ценностей. Теперь Розочка сложила туда свой архив, кое-какие свои материалы, а также фотографии. Поверьте мне, никаких ценностей там не было, так что Эфа совершенно напрасно уверяла, что я хочу обокрасть семью. Она сама убедилась бы в этом после Розочкиной смерти, но ни за что не отдала бы мне архив, такой уж у Эфы характер. Для нее это – дело принципа. И вот, когда Розочки не стало, я заявила, что хочу взять на память о подруге этот самый шкаф. Эфа давно грозилась его выбросить и после смерти Розы так бы и сделала, но все дело в том, что шкаф так просто не вынести на помойку, он ужасно тяжелый. Пришлось бы нанимать людей и платить им, а Эфа, как я уже говорила, патологически жадна. Если же рубить шкаф топором, то Лева провозился бы неделю. Да и то вряд ли бы у него что-то получилось – шкаф в свое время был сделан на совесть… А я предложила оплатить перевозку шкафа, Эфа и согласилась, чтобы избавиться от этого страшилища.
Лола подумала, что тут она полностью понимает Эфу.
– Теперь я спокойно разберу Розочкины материалы, ничего нужного не пропадет, даже когда меня не станет, – заявила Сапфира Михайловна, – моя дочь тоже искусствовед и найдет, куда пристроить архив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70