Полагаю, они были ровесниками, потому что вместе учились сначала в Итоне, потом в Оксфорде, имели одних и тех же преподавателей. По возвращении в Лондон два друга влюбились в одну женщину.
— Вероятно, именно эта женщина явилась причиной вражды, — предположила Дейнтри. — Такое часто случается.
— Ну, я так не думаю, — назидательно заметила леди Офелия. — Мужчины всегда намечают себе цель и стараются первыми ее достичь. Для них это только игра. Поверьте моему слову, ведь именно мне каждый из них осмелился сделать предложение.
— Но тогда…
— Нет, нет и еще раз нет, — усмехнулась тетушка. — Вы ошибаетесь, если видите во мне причину раздора. Они предложили мне руку и сердце, заранее зная, что я не намерена выходить замуж. Думаю, это был не более чем флирт. Ни у одного из них не имелось серьезных намерений.
— Но, мадам, — возмутился Гидеон, — без серьезных намерений мужчина не может предложить даме руку и сердце. В каком положении он окажется, если она согласится7
— Пойдет к банкиру, чтобы положить на свой счет появившиеся деньги, — сухо заметила леди Офелия. — Я считалась очень богатой наследницей. Хотя мой брат унаследовал титул и поместье, наш отец разделил свое огромное состояние поровну между нами.
— В таком случае у обоих претендентов имелась веская причина, чтобы предложить вам руку и сердце, а когда вы отказали, возможно, у них возникла мысль о счастливом сопернике. Вы уверены…
— Я четко объяснила им свою позицию, сэр, — продолжала настаивать леди Офелия, — у них не возникло никаких сомнений. Правда, вашего деда, молодой человек, весьма огорчило бы мое согласие, ибо он, подобно героине пьесы мистера Шеридана миссис Малапрок, считал, что «молодой женщине не к лицу думать». Большинство мужчин презирает образованных женщин, и ваш дед не являлся исключением. По мнению лорда Томаса Деверилла, образованной и умной можно считать особу, которая умеет шить, вести хозяйство и производить здоровых детей. Ваша бабушка вполне отвечала этим требованиям и родила ему, если не ошибаюсь, шестерых.
— Семерых, мадам, — рассмеялся Гидеон. — Шестеро были девочками.
— Нед Тэррант имел только Сен-Меррина, единственный сын которого, Чарльз, унаследует его титул и состояние. Чарльз и Давина состоят в браке одиннадцать лет. У них есть дочь Шарлотта. Кстати, вам известно, что ваша бабушка до замужества писала романы?
— Нет. — Гидеон от изумления даже приоткрыл рот.
— Тем не менее это правда. Том не одобрял ее увлечения, и она отказалась от хобби, посвятив свою жизнь мужу. Естественно, ее самопожертвование не явилось ударом для литературы, поскольку первый же роман вашей бабушки оказался совершенно не пригоден для чтения — слезливый и высоко моральный, как сама Хэрриет.
— Тетя Офелия, разве можно так, — укорила Дейнтри.
— Я знаю, что говорю, потому что Хэрриет дала мне прочитать рукопись. Одолев первые тридцать страниц, я заявила, что больше не могу. Это была настоящая ерунда, напичканная моралью, о том, как героиня, глупая бесхарактерная девица, портила жизнь окружающим, вмешиваясь в их дела. Честно говоря, мои дневники скорее достойны публикации. Однако я считаю, что Хэрриет не следовало бросать писать, раз ей это нравилось. Тот факт, что Том запретил Хэрриет заниматься любимым делом, доказывает, что он не имел серьезного намерения жениться на мне.
Деверилл окончательно смутился.
— Насколько я понимаю, вы не состоите в кровном родстве с Тэррантами, мадам. Каким же образом вы связаны?
— Дочь моего брата, Летиция, вышла замуж за отца Дейнтри. Нужно сказать, со временем Нед Тэррант начал вести себя так, словно его положение было выше, чем положение Тома Деверилла. Неду всегда хотелось денег, положения. Женившись на женщине с годовым доходом в семь тысяч и устроив сына в семью Болтерли, он возомнил себя победителем.
— Нед Тэррант устроился лучше, чем мой дед, — заметил Гидеон. — Если моя бабушка и считалась богатой наследницей, то я об этом не знал.
— . Она и не являлась таковой, — ответила леди Офелия. — Но Хэрриет любила Тома и в глубине души надеялась, что однажды он станет маркизом. Хотя старшая ветвь вашего семейства не отличалась крепким здоровьем, они все же умерли не так быстро, чтобы удовлетворить ее желание. Кстати, Том женился на Хэрриет уже после того, как началась вражда. Впрочем, ваша бабушка сорок лет как мертва и не сможет вам помочь. Том умер лет тридцать назад, и мне кажется, вы его не помните.
Гидеон отрицательно покачал головой.
— К сожалению, больше ничем не в состоянии вам помочь, — пожала плечами леди Офелия. Тогда Гидеон повернулся к Дейнтри:
— Теперь вы понимаете, насколько абсурдны ваши обвинения, если даже я не знаю, почему разразилась ссора. И никто не в силах этого объяснить.
Дейнтри ничего не оставалось, как согласиться, а леди Офелия раздраженно сказала:
— Я сделала вам одолжение, молодой человек. Надеюсь, вы понимаете, что ваше поведение нельзя объяснить простой любознательностью.
Я от души поздравлю вас, если вам удастся убедить Сен-Меррина в том, что для вражды больше нет повода, но если нет, знайте: для графа не существует знакомых по имени Деверилл.
— Очевидно, все это время вражду что-то подогревало, — обратился Гидеон к Дейнтри. — Нам придется постараться покончить с этим, а заодно получше узнать друг друга.
От его взгляда по телу девушки разливалось приятное тепло. Она уже ездила в Лондон и успела повидать светских ловеласов, рыщущих в поисках невест, однако ей еще не доводилось встречать такого человека. Трижды Дейнтри думала, что наконец-то нашла мужчину, за которого можно выйти замуж, и трижды теряла веру, обнаруживая за красивым лицом и статной фигурой массу недостатков.
Несомненно, у Гидеона Деверилла тоже были свои недостатки. Едва познакомившись, он уже успел ее обмануть. Но что-то в нем заставляло простить это мошенничество. Если убедить его, как опасно лгать, Дейнтри готова была возобновить знакомство. Кроме того, к этому ее вынуждали обстоятельства. Теперь, когда Пенторп убит, отец непременно постарается найти нового жениха, если только она сама этого не сделает.
— Я должна извиниться, сэр. Вы были абсолютно правы, утверждая, что я не имею права оскорблять вашу семью. Но я не знала, что наши семейства разъединяет такая сильная вражда, считая это обычной ссорой.
— Возможно, если бы вы поговорили с отцом, с этим было бы покончено раз и навсегда, — улыбнулся Гидеон.
— Сен-Меррин не пойдет на это, — возразила леди Офелия.
— Не знаю, сумею ли обвести папу вокруг пальца, но попытаюсь, — пообещала Дейнтри. — Он должен понять, что игра не стоит свеч, а когда это произойдет, наверняка не станет возражать против ваших визитов, Деверилл.
Леди Офелия покачала головой, но что она хотела сказать, так и осталось неизвестным, потому что двери с грохотом распахнулись и в комнату вошло много людей.
Вздрогнув, Дейнтри оглянулась, разгневанная столь бесцеремонным вторжением, и тут же оказалась в объятиях брата.
— А, Чарльз и Давина прибыли, — выдавила она.
— Вы с Сюзан многое потеряли, не поехав в Брайтон, — рассмеялся Чарльз.
Среднего роста, хорошо сложенный, мускулистый, он одевался со щегольской небрежностью светского льва. Темные волосы лежали в художественном беспорядке, введенном небезызвестным Бью Бруммелем, белоснежная рубашка накрахмалена, а воротничок настолько поднят, что это создавало явные неудобства.
Обнимая одной рукой сестру, другой Чарльз поднес к глазам монокль в золотой оправе.
— О, вы, должно быть, Пенторп. Эй, Дейнтри, отпусти парня. Рад познакомиться с вами, Пенторп. Мой отец говорил… О, лучше мне помолчать, а не то выдам страшную тайну! — Чарльз с улыбкой протянул руку. — Действительно счастлив с вами познакомиться.
Гидеон покачал головой, собираясь во всем чистосердечно признаться, однако Чарльз, даже не дав ему раскрыть рта, повернулся к хрупкой темноволосой женщине.
— Давина, позволь представить тебе Пенторпа. А это Джеффри и леди Катарина. Познакомьтесь с Пенторпом. Привет, мама… кузина Этелинда. Боже мой, да это же настоящее семейное сборище! Если не соблюдать осторожность, дети будут табуном носиться по всему дому!
— Я здесь, папа! — вопила Чарли, прыгая вокруг Чарльза на одной ножке. — Я покажу тебе трюки, которым я научила Виктора в твое отсутствие. Что ты мне привез?
— Привез тебе? — На лице Чарльза отразилось отчаяние. — А что ты хотела? Давина, ты привезла ей что-нибудь?
— Очень некрасиво требовать подарок, когда родители едва переступили порог, Шарлотта.
— Ты обещала! Я ничего не просила. Ты сама сказала, что привезешь после долгой поездки хороший подарок.
В разговор вмешался Джеффри Сикорт, высокий, стройный, светловолосый мужчина:
— Дорогая Шарлотта, у нас есть подарки и для тебя, и для Мелиссы. Поэтому перестань кричать, словно дикарь, и поцелуй своего любимого дядюшку. Кстати, где Мелисса и тетя Сюзан?
— Они уже идут, дядя Джеффри, — важно проговорила Чарли, целуя дядюшку в щеку; когда же он обнял ее, девочка торопливо высвободилась и гордо вскинула голову. — Вы знаете, сэр, я не люблю умолять об одолжении, но благодарна вам за подарок. Так где же он, и кто эта дама?
— Извините меня, — улыбнулся сэр Джеффри. — Совсем забыл, что не знаете Катарину. Это моя кузина, леди Катарина Чонси из Йоркшира, овдовевшая год тому назад. Мы встретили ее в Брайтоне, и она согласилась отправиться с нами в Корнуолл. Катарина, эта растрепанная любознательная юная особа — моя племянница Шарлотта. Шарлотта, подтяни чулки, а то ты выглядишь как пугало. Только не спрашивай, что это такое.
— Я и сама знаю, — оскорбленно заметила Чарли. — Впрочем, как и то, что ни вы, ни папа, ни дед не должны часто употреблять это слово. А леди Катарина хорошенькая, — добавила она, делая реверанс и по-прежнему не обращая внимания на съехавший чулок. — Вот и тетя Сюзан с Мелиссой.
Сэр Джеффри быстро повернулся.
— Моя дорогая, здравствуй! Надеюсь, ты выздоровела? Ты многое пропустила, не поехав с нами в Брайтон. И, — добавил он, целуя руку жены, — я скучал по тебе. И по тебе тоже, дорогая Мелисса. Мелисса обхватила отца за шею и поцеловала, после чего сэр Джеффри попросил Лидроуза принести коробки.
Дейнтри, воспользовавшись минутным замешательством, притянула Чарли к себе.
— Поправь чулки, дорогая, и прекрати пританцовывать. На тебя смотрят дедушка и тетя Офелия. Если не хочешь получить взбучку, делай, как я говорю.
Когда девочка наклонилась, чтобы привести себя в порядок, Дейнтри взглянула на Гидеона Деверилла, который с изумлением рассматривал столь многочисленное семейство. Интересно, когда он собирается признаться в обмане? Впрочем, в таком шуме сделать это было совершенно невозможно. Гидеону пришлось бы кричать, чтобы его услышали. Следовало подождать, пока все успокоятся.
В это время Чарли потянула Дейнтри за рукав.
— Я могу посмотреть свои подарки?
— Да, дорогая, и не забудь поблагодарить дядю и папу за щедрость.
— Я непременно поблагодарю дядю Джеффри, потому что он вспомнил обо мне, но вот маму с папой не буду — они забыли о моем существовании.
Дейнтри была с этим согласна, но твердо заявила:
— Тем не менее скажи им спасибо. Твои манеры не должны зависеть от настроения.
— Хорошо, я поблагодарю их, — кивнула Чарли, пританцовывая от нетерпения, и Дейнтри позволила ей открыть коробки.
Увидев, что Давина и Чарльз, отделившись от остальных, уселись на диван, а Сен-Меррин пристал к Девериллу с расспросами, Дейнтри обратила внимание на незнакомку.
Леди Катарина, как справедливо заметила Чарли, была очень хороша собой — высокая, полногрудая, с золотистыми волосами, сапфирово-голубыми глазами и персиковой кожей. Она спокойно стояла возле сэра Джеффри. Сюзан, которая появилась в гостиной уже после того, как ее муж представил незнакомку, теперь, разворачивая подарок, странно поглядывала на красавицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52