– Спасибо. Я называю это разрывом, Клей. Станция «Расставание». Удар гонга. Тебе в одну сторону, мне – в другую. Через месяц поговорим, хотя не думаю, что положение изменится. За последний год мало что изменилось.
– Если бы я согласился на это чертово ричмондское предложение, мы бы все равно сейчас расстались?
– Вероятно, нет.
– Что значит «вероятно»?
– Нет.
– Значит, все было подстроено? Этот вариант – ультиматум? И прошлый вечер, как я и предполагал, был западней? Соглашайся, парень, либо…
Она не стала отрицать, лишь сказала:
– Клей, я устала от этого спора. Не звони мне тридцать дней, договорились? – Схватив сумку, Ребекка вскочила. Выходя из кабинки, она ухитрилась запечатлеть на правом виске Клея сухой, ничего не значащий поцелуй, но он этого даже не осознал. И не посмотрел ей вслед.
Она тоже не оглянулась.
Глава 8
Клей снимал квартиру в старом жилом комплексе в Арлингтоне. Когда вселился в нее четыре года назад, он знать ничего не знал о корпорации БВХ. Позднее ему стало известно, что это строительство было одной из первых авантюр Беннета. Авантюра кончилась банкротством, комплекс несколько раз за это время сменил владельца, но ни цента арендной платы Клея не досталось мистеру Ван Хорну. Никто из членов его семьи вообще не ведал о том, что Клей живет в доме, ими возведенном. Даже Ребекка.
Он делил эту квартиру с Ионой, старым университетским приятелем, которому лишь на пятый раз удалось сдать выпускные экзамены. Теперь тот торговал компьютерами, работал неполный день и тем не менее зарабатывал больше Клея – факт, которого оба по негласной договоренности никогда не касались.
На следующее после разрыва с Ребеккой утро Клей подобрал свою «Пост», оставленную почтальоном у порога, и устроился с газетой в кухне за чашкой кофе. По обыкновению, он начал просмотр с финансовых новостей, чтобы доставить себе удовольствие, убедившись в удручающем состоянии дел корпорации БВХ. Спроса на ее акции не наблюдалось, а введенные в заблуждение акционеры, попавшиеся на удочку, выбрасывали их на рынок всего по 75 центов.
Ну и кто же после этого неудачник?
О судьбоносных слушаниях в подкомитете Ребекки вообще не было ни слова.
Завершив с тайным злорадством свое расследование, Клей отправился в спортивный зал, приказав себе выкинуть из головы Ван Хорнов. Всех.
В двадцать минут восьмого, когда он, как всегда, приступал к завтраку, состоявшему из пиалы овсяных хлопьев с молоком, зазвонил телефон. Не сдержав улыбки, Клей подумал: она. Не выдержала.
Так рано никто Другой звонить не мог. Разве что приятель, муж или кто там еще был у дамы, которая отсыпалась сейчас наверху с Ионой после тяжелого перепоя. Клею за эти годы не раз приходилось отвечать на подобные звонки. Иона обожал женщин, особенно тех, которые кому-то принадлежали. По его словам, они его больше возбуждали.
Но это оказалась не Ребекка, не муж и даже не приятель подруги Ионы.
– Мистер Клей Картер? – послышался в трубке незнакомый мужской голос.
– Слушаю.
– Мистер Картер, мое имя Макс Пейс. Я работаю в агентстве по найму юристов для адвокатских фирм Вашингтона и Нью-Йорка. Вы привлекли наше внимание, и у меня есть две весьма перспективные вакансии, которые, думаю, вас заинтересуют. Не могли бы мы с вами сегодня пообедать?
Потерявший дар речи от подобной неожиданности, Клей позже, стоя под душем, припомнил, что, как ни странно, именно мысль о хорошем обеде первой пришла ему в голову.
– Ну-у… почему бы нет? – с трудом выдавил он. Охота за головами была составной частью юридического бизнеса, такой же профессией, как любая другая. Но охотники редко промышляли в Бюро государственных защитников.
– Отлично. Встретимся в вестибюле отеля «Уиллард», ну, скажем, в поддень.
– Что ж, это меня устраивает. – Клей уставился на кучу грязных тарелок, сваленных в мойку. Нет, это не сон, все происходило в реальности.
– Благодарю вас, мистер Картер. До встречи. Поверьте, вам не придется жалеть о потерянном времени.
– Надеюсь.
Макс Пейс повесил трубку, а Клей еще несколько секунд держал свою в руке, по-прежнему глядя на грязные тарелки и пытаясь сообразить, кто из университетских друзей мог так его разыграть. А может, это прощальная месть Беннета-Бульдозера?
Он не спросил у Макса Пейса, как ему звонить. Растерялся настолько, что даже не потрудился узнать название агентства.
Не оказалось у него и приличного костюма. Вообще их было два, оба серые, один плотный, другой легкий, но оба очень старые, поношенные. Рабочая одежда. К счастью, в БГЗ не предъявляли особых требований к внешнему виду сотрудников, так что обычно Клей носил брюки защитного цвета и синюю куртку. Идя в суд, он надевал галстук, но сразу снимал его по возвращении в контору.
Впрочем, там же, в ванной комнате, он решил, что одежда особого значения не имеет. Макс Пейс знал, где работает Клей, и представлял себе, сколько он получает. В конце концов, явившись на собеседование в потертых брюках, он сможет потребовать больше денег.
Стоя в пробке на Арлингтонском мемориальном мосту, Картер подумал, что к этому мог оказаться причастен его отец. Старика выжили из округа Колумбия, но связи у него остались. Он нажал наконец на нужную кнопку, попросил о последней услуге и нашел приличную работу для сына. Когда в высшей степени успешная юридическая карьера Джаррета Картера сгорела, оставив за собой длинный многоцветный шлейф дыма, он пристроил сына в Бюро государственных защитников. Пять лет было проведено в окопах. Теперь период ученичества завершен, пора найти настоящую работу.
Что это за фирмы, которые им заинтересовались? Загадка волновала Клея. Отец ненавидел занимающиеся делами корпораций и лоббированием их интересов крупные адвокатские конторы, коими кишели Коннектикут – и Массачусетс-авеню, и презирал мелкие фирмочки, рекламирующие себя на автобусах, на досках для объявлений и не гнушающиеся сомнительными делами. В бывшей фирме Джаррета служили десять адвокатов, десять отчаянных бойцов, добивавшихся в зале суда нужных вердиктов и имевших огромный спрос.
– Значит, вот что мне предстоит, – пробормотал Клей, глядя на мерцающий под мостом Потомак.
* * *
Проведя в конторе утро, одно из самых бесплодных и мучительных за всю свою карьеру, Клей ушел в половине двенадцатого и не спеша поехал к отелю «Уиллард», теперь официально именовавшемуся «Уиллард интерконтиненталь». В вестибюле к нему тут же подошел мускулистый молодой человек, чье лицо показалось Клею смутно знакомым.
– Мистер Пейс наверху, – сообщил он по дороге к лифтам. – Он хотел бы встретиться с вами в своем номере, если не возражаете.
– Хорошо, – согласился Клей, недоумевая, как это молодой человек сразу его узнал.
Молча поднявшись в лифте, они вышли на девятом этаже; и сопровождающий постучал в дверь апартаментов Теодора Рузвельта. Дверь моментально открылась, и Макс Пейс встретил Клея деловой улыбкой. Это был мужчина лет сорока пяти, с волнистыми темными волосами, черными усами, во всем черном: в черных джинсах, черной футболке, черных остроносых ботинках – ни дать ни взять мистер Голливуд, пожаловавший в «Уиллард». Ничего общего с корпоративной формой одежды, какую ожидал увидеть Клей. Когда они обменялись рукопожатием, он заметил первые признаки того, что что-то здесь не так.
Едва заметный быстрый взгляд – и телохранитель Макса Пейса немедленно удалился.
– Спасибо, что пришли, – начал Пейс, ведя Клея в овальную комнату, облицованную мрамором.
– Не стоит благодарности, – ответил Клей, разглядывая апартаменты: роскошную кожаную и гобеленовую обивку мебели, комнаты, разбегающиеся в разные стороны. – Красивое место.
– Я здесь всего на несколько дней. И подумал, что мы можем заказать обед сюда, так будет удобнее переговорить конфиденциально.
– Не возражаю, – ответил Клей и задумался: откуда у вашингтонского агента по кадрам такие деньги, чтобы снимать чудовищно дорогие апартаменты? Почему нет офиса где-нибудь поблизости? Зачем ему нужен телохранитель?
– Что бы вы хотели заказать?
– Я неприхотлив в еде.
– Здесь прекрасно готовят лосося, я вчера отведал.
– С удовольствием попробую. – В тот момент Клей был готов съесть что угодно, он умирал от голода.
Пока Макс делал заказ по телефону, Клей наслаждался чудесным видом на Пенсильвания-авеню. В ожидании обеда мужчины уселись у окна и принялись болтать о погоде, о последних поражениях «Иволг» и паршивом состоянии экономики. Пейс был словоохотлив и легко поддерживал беседу на любую тему, пока она не надоедала Клею. Видимо, он был атлетом и хотел, чтобы люди это видели: футболка плотно облегала мощную грудь и плечи. Он любил пощипывать усы, и каждый раз, когда поднимал руку, чтобы это сделать, бицепсы впечатляюще напрягались.
Каскадер высокого класса – может быть, но уж никак не охотник за головами.
Минут через десять Клей спросил:
– Эти две фирмы, о которых вы говорили. Может быть, расскажете о них немного?
– Их не существует, – ответил Макс. – Признаюсь: я вам солгал. Но обещаю: это будет единственная ложь, которую я себе позволил в отношении вас.
– Итак, вы не агент по кадрам?
– Нет.
– А кто?
– Пожарный.
– Благодарю, это многое проясняет.
– Дайте несколько минут. Я должен кое-что вам объяснить и уверяю, что, когда я закончу, вы останетесь довольны.
– Говорите быстро и прямо, Макс, или я ухожу.
– Не волнуйтесь, мистер Картер. Могу я называть вас просто Клеем?
– Пока не стоит.
– Ладно. Я действительно агент, вербовщик особого рода на вольных хлебах. Крупные компании нанимают меня, чтобы гасить пожары. Когда они совершают промахи и осознают их до того, как это заметили адвокаты, они нанимают меня, чтобы я деликатно разобрался в ситуации, все уладил и, при благоприятном раскладе, спас их деньги. Мои услуги всегда востребованы. Меня можно называть Макс Пейс или еще как-нибудь, это не важно. Не имеет значения, кто я и откуда. В данном случае важно лишь то, что одна крупная компания наняла меня, чтобы погасить пожар. Вопросы?
– Их слишком много, чтобы начать задавать прямо сейчас.
– Ладно, повременим. Я не могу сообщить вам имя своего клиента и, возможно, никогда не смогу. Если мы договоримся, посвящу вас в кое-какие детали. Пока история такова: мой клиент – мультинациональная компания, производящая медикаменты. Ее название вам известно. У нее широкий ассортимент продукции: от лекарств, хранящихся в каждой домашней аптечке, до сложных препаратов, используемых при лечении рака и ожирения. Это старая, надежная компания с высокими доходами и прочной репутацией. Около двух лет назад она изобрела препарат, предназначенный для лечения зависимости от наркотических средств, основанных на опиуме и кокаине, – гораздо более действенный, чем метадон, который, хотя и помогает многим наркоманам, сам по себе вызывает привыкание и потому снискал немало нареканий. Назовем этот чудо-препарат, скажем, тарваном – так его действительно называли некоторое время, пока не придумали то название, которое зарегистрировано сейчас. Его открыли благодаря некой ошибке и тут же опробовали на всех лабораторных животных, имевшихся в наличии. Результаты оказались ошеломляющими, но опыты по излечению от наркозависимости трудно проводить на крысах.
– Нужны люди, – догадался Клей.
Пейс подергал свои усы. При этом его бицепс взыграл волной.
– Да. Возможности, которые открывает тарван, лишили покоя баронов от фармакологии. Представьте себе: три месяца по одной таблетке в день – и все, вы свободны от зависимости. Вам больше не нужны ни кокаин, ни героин, ни крэк. После этого достаточно принимать тарван лишь время от времени, и вы избавились от недуга на всю жизнь. Для миллионов наркоманов это шанс вылечиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61