Хлебу с маслом места в желудке не осталось.
Обсуждение достоинств каждой бутылки между Пэттоном и сомелье велось на каком-то неведомом Клею языке, и процесс ему порядком наскучил. Он предпочел бы банку пива и гамбургер, хотя предвидел, что и его вкусы в ближайшее время начнут меняться.
Когда вино открыли и букет был оценен, Френч сказал:
– Я звонил в свой офис. Адвокат из Майами уже запустил рекламу. Он заключил договор с двумя клиниками и погоняет их, как стадо. Его зовут Карлос Эрнандес. Очень, очень ловкий.
– Мои люди не справляются со звонками, – пожаловался Клей.
– Так мы работаем вместе? – уточнил Френч.
– Что ж, давайте заключим соглашение.
Френч мгновенно достал сложенный вдвое документ.
– Вот проект. – Он протянул бумаги Клею через стол. – В нем изложено все, о чем мы пока договорились.
Клей внимательно прочел и расписался в конце. Френч, не отрываясь от бокала, тоже поставил свою подпись – партнерство обрело официальный статус.
– Давайте зарегистрируем коллективный иск в Билокси завтра же, – предложил Френч. – Я сделаю это немедленно по возвращении. Два моих юриста уже работают над текстом. Как только иск будет принят к производству, можете отзывать свой в округе Колумбия. Я знаю штатного акермановского советника. Думаю, удастся с ним поговорить. Если компания согласится вести переговоры с нами напрямую, минуя совет попечителей, это сэкономит ей кучу денег, которые перейдут к нам, и значительно ускорит дело. Если переговоры будут поручены приглашенным адвокатам, это будет стоить нам полугода потерянного времени.
– И около ста миллионов долларов, не так ли?
– Около того. А ведь это могли бы быть наши деньги. – В кармане Френча затренькал телефон, он выхватил его левой рукой, продолжая держать бокал в правой. – Извините, – сказал Пэттон Клею.
Звонил какой-то адвокат из Техаса, судя по всему, старый друг Френча. Разговор касался дилофта. Они обменивались добродушными шуточками, но осторожность Френча не укрылась от внимания Клея. Захлопнув крышку аппарата, Френч выругался:
– Черт его подери!
– Конкурент?
– И серьезный. Вик Бреннан, крупный деятель из Хьюстона, очень умный и агрессивный. Тоже интересуется дилофтом, желает знать, каков план действий.
– От вас он ничего не узнал?
– Он сам все знает. Завтра он запускает рекламу по радио, телевидению и в газетах. Он отберет у нас несколько тысяч дел… – Чтобы успокоиться, Френч отпил вина, и на лице его заиграла улыбка. – Гонки стартовали, Клей. Мы должны сами заполучить этих клиентов.
– Дело набирает сумасшедшие обороты, – заметил Клей.
Френч, который не мог говорить, поскольку во рту у него был большой глоток «Пино нуар», взглядом переспросил: «Что?»
– По моим сведениям, завтра утром в «Нью-Йорк таймс» появится большая статья – первый научный доклад о вредном воздействии дилофта.
Не стоило ему говорить этого во время ужина. Френч забыл о своей еще не принесенной телятине, о дорогих винах, коими был уставлен стол, хотя собирался посвятить их смакованию следующие часа три. Какой же специалист по массовым искам станет думать о еде, если через несколько часов «Нью-Йорк таймс» обнародует имя его жертвы и название опасного лекарства?
* * *
Телефон зазвонил, когда на улице было еще темно. С трудом сфокусировав зрение на часах, Клей увидел, что стрелки показывают без четверти шесть.
– Вставайте! – скомандовал Френч. – И откройте мне дверь.
Не успел Клей отодвинуть щеколду, как Френч ворвался в номер с пачкой газет и чашкой кофе в руках.
– Невероятно! – закричал он, швырнув «Таймс» Клею на кровать. – Сынок, нельзя дрыхнуть весь день. Прочтите это! – На нем были гостиничная пижама, махровый халат и белые банные шлепанцы.
– Еще и шести нет.
– Я уже тридцать лет встаю в пять. Слишком много дел варится вокруг.
На Клее были только трусы. Отпив кофе, Френч сквозь очки, торчавшие на кончике его плоского носа, еще раз перечитал статью. Ни следа похмелья. Клею накануне довольно быстро надоели вина, показавшиеся все на один вкус, и он в конце концов остановился на минеральной воде. Френч же пошел до конца, решительно настроившись выявить победителя среди пяти сортов бургундского, хотя дилофт настолько отвлекал его от поставленной цели, что шел он к ней без души.
«Атлантик джорнал оф медисин» сообщал, что дилофтамин, известный под названием дилофт, по наблюдениям, которые проводились в течение года, способствовал образованию опухолей мочевого пузыря в шести процентах случаев.
– Оказывается, даже больше пяти процентов, – заметил Клей по ходу чтения.
– Разве это не замечательно? – подхватил Френч.
– Конечно, если вы не попали в эти шесть процентов.
– Я – нет.
Некоторые врачи уже начали отменять назначение дилофта своим пациентам. «Лаборатории Акермана» довольно вяло отбрыкивались, пытаясь, как всегда, свалить вину на слишком жадных адвокатов, хотя было ясно, что компания начинает прогибаться. Никакого комментария со стороны фармкомитета не было. Какой-то врач из Чикаго в статье на полколонки распинался о том, какое это потрясающее средство и как оно облегчает жизнь его пациентам. Хорошая новость, если ее можно было так назвать, состояла в том, что выявленные до сих пор опухоли не оказались злокачественными. У Клея возникло ощущение, что Макс Пейс читал эту статью еще месяц назад.
Коллективному иску, зарегистрированному в понедельник в округе Колумбия, был посвящен всего абзац, имя молодого адвоката, представлявшего интересы пострадавших, не упоминалось.
Акции «Акермана» с сорока двух пятидесяти в понедельник утром упали к концу среды до тридцати двух пятидесяти.
– Надо было играть на понижение, – буркнул Френч.
Клей прикусил язык, чтобы не выдать секрет – один из немногих, которые ему удалось сохранить за минувшие сутки.
– Прочтем это еще раз в самолете, – распорядился Френч. – Поехали отсюда.
* * *
Когда Клей вошел в свой офис и поздоровался с вымотанными сотрудниками, акции стоили уже двадцать восемь долларов. Он немедленно открыл биржевой сайт и проверял его каждые пятнадцать минут, подсчитывая свою прибыль. Соря деньгами так, как приходилось ему, было приятно сознавать, что в другом месте хоть что-то накапливается.
Первым к нему зашел Иона.
– Мы вчера сидели тут до полуночи, – сказал он. – Это какое-то безумие.
– А будет еще хуже. Мы удваиваем рекламу.
– Да мы уже сейчас еле справляемся.
– Найми временных сотрудников.
– Нужны компьютерщики, по крайней мере двое, а то МЫ не успеваем заносить данные.
– Можешь их найти?
– Попробую. Я знаю одного-двоих, которые могли бы приходить сюда по ночам.
– Свяжись с ними.
Иона двинулся было к выходу, потом закрыл дверь и вернулся.
– Клей, послушай, строго между нами, ладно?
Клей обвел взглядом кабинет, как бы подчеркивая, что они наедине, и спросил:
– В чем дело?
– Понимаешь, ты, конечно, парень с головой и все такое, но ты точно знаешь, что делаешь? Я имею в виду, ты тратишь деньги быстрее, чем можно себе представить. А если что-то пойдет не так?
– Тебя это беспокоит?
– Да, нас всех это немного беспокоит. Фирма прекрасно стартовала. Мы хотим остаться, получать удовольствие от работы и зарабатывать деньги. Но если ты ошибся и окажешься лапками кверху? Согласись, это честный вопрос.
Клей встал из-за стола, обошел его и уселся на краешке.
– Я тоже буду с тобой абсолютно честен. Думаю, я знаю, что делаю, но, поскольку делаю это впервые, до конца уверенным быть не могу. Это игра по-крупному. Если я выиграю, мы все получим серьезные деньги. Если проиграю, продолжим дело. Просто мы не станем богачами.
– Когда подвернется случай, скажи это остальным, ладно?
– Скажу.
Во время десятиминутного перерыва сотрудники собрались в конференц-зале, чтобы проглотить по сандвичу. Иона доложил последнюю информацию: за первые три дня по горячей линии они приняли семь тысяч сто звонков, сайт каждый день посещает около восьми тысяч человек. Пакеты с информацией и контракты на адвокатские услуги рассылаются со всей возможной оперативностью, хотя есть отставание. Клей официально уполномочил Иону нанять двух компьютерщиков-почасовиков. Полетт он поручил найти трех-четырех параюристов для филиала в Манассасе. А мисс Глик – нанять столько временных секретарей, сколько потребуется для того, чтобы успевать обрабатывать почтовую корреспонденцию.
Клей описал им свою встречу с Пэттоном Френчем и объяснил новую стратегию. Раздал копии статьи в «Таймс» – наверняка они за делами не успели ее прочесть.
– Гонки в самом разгаре, ребята, – сказал он, стараясь насколько возможно взбодрить падающих с ног сотрудников. – Акулы охотятся за нашими клиентами.
– Мы сами акулы, – заметила Полетт.
Днем позвонил Френч и доложил, что коллективное дело дополнено истцами из Миссисипи и зарегистрировано в Билокси, в Верховном суде штата.
– Теперь оно находится в нужном месте, приятель, – сказал он.
– Я отзову здешний иск завтра, – пообещал Клей, надеясь, что он не жертвует своими клиентами.
– Вы не собираетесь подмазать прессу?
– Таких планов у меня не было, – ответил Клей.
– Я этим займусь.
Акции «Лабораторий Акермана» при закрытии торгов стоили двадцать шесть долларов двадцать пять центов. Если бы Клей выкупил свой мнимый пакет сегодня, прибыль составила бы миллион шестьсот двадцать пять тысяч. Он решил подождать. Новость о перерегистрации дела в Билокси станет известна утром и наверняка снова ударит по акциям.
В полночь он сидел за столом в своем домашнем кабинете и беседовал по телефону с неким джентльменом из Сиэтла, который принимал дилофт в течение года и теперь смертельно боялся, что у него образовалась опухоль. Клей посоветовал ему как можно скорее сдать анализ, сообщил адрес дилофт-сайта и пообещал завтра же с утра послать по почте полный пакет информации. Вешая трубку, бедняга едва не плакал.
Глава 20
Плохие новости преследовали чудодейственный дилофт. Было опубликовано еще два экспертных заключения, в одном из которых убедительно доказывалось, что «Лаборатории Акермана» скрыли кое-какие данные и подергали за все ниточки, чтобы получить сертификат на опасное лекарство. Фармкомитет наконец дал команду изъять его из продажи.
Эти плохие новости были, разумеется, хорошими для адвокатов. Обстановка накалялась все сильнее по мере того, как к иску присоединялись все новые и новые пострадавшие. Принимавшие дилофт пациенты получили от «Лабораторий Акермана» и своих врачей официальные зловещие предупреждения, за которыми обычно следовали пакеты с еще более устрашающей информацией от адвокатов. Адресная рассылка по почте оказалась наиболее эффективной. Газетная реклама охватывала все крупные секторы рынка. Телефоны горячих линий сообщались по всем телевизионным каналам. Казалось, что угроза образования опухолей заставила практически всех пользователей дилофта обратиться к адвокатам.
Даже Пэттон Френч не мог припомнить, чтобы массовый иск складывался настолько удачно. Поскольку они с Клеем первыми финишировали в суде Билокси, их групповой иск и зарегистрирован был первым. Все остальные истцы по дилофту, которые хотели присоединиться к коллективной тяжбе, автоматически становились их клиентами, при этом управляющему комитету истцов причитался дополнительный гонорар. Дружески расположенный к Френчу судья уже назначил такой комитет в составе: Френч, Клей, Карлос Эрнандес из Майами и еще два закадычных дружка Пэттона из Нового Орлеана. Теоретически комитет был призван готовить крупное и сложное судебное разбирательство против «Лабораторий Акермана». Практически вся пятерка собирала бумаги и вела административную работу, направленную на то, чтобы сохранять контроль над почти пятьюдесятью тысячами клиентов и их адвокатами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61