Что бы ты ни накопал. Хорошо, если у тебя больше, чем у них. Мы не собирались этого печатать, да ты меня вынудил. Теперь мы должны играть в кошки-мышки с нашей собственной историей. Черт!
— Грег, все нормально, — сухо произнес я.
— И я надеюсь, что не услышу, как ты собираешься остаться в Фениксе только потому, что подыскал там бабенку и трахаешь ее по ходу дела!
— Грег, твою мать! Есть под рукой статья из «Таймс»?
— Конечно, есть! Отличная статья. Нормальное чтиво. Меня лишь не устраивает название газеты!
— Прочитай мне статью. Нет, погоди. Нужно идти на встречу с ФБР. У кого-нибудь в библиотеке...
— Джек, ты меня слушал? Какая встреча? Ты вылетаешь назад ближайшим рейсом и пишешь для завтрашнего номера.
Я видел, как Рейчел послала мне воздушный поцелуй и вышла за дверь.
— Я понял. Статья у тебя будет точно к завтрашнему номеру. Я переправлю ее отсюда.
— Нет. Это тема, которая горит в руках. Я хочу поработать над статьей вместе с тобой.
— Я должен просить тебя подождать до конца совещания. Перезвоню, как только смогу.
— Зачем?
— Здесь происходит развитие событий, — солгал я. — Я еще не знаю, что и как, поэтому должен присутствовать. Разреши, и я перезвоню позже. Пока что найдите эту чертову статью в базе данных и отправьте на мой электронный адрес. Мне нужно идти.
Прежде чем Грег успел возразить, я положил трубку. Потом быстро оделся и ринулся к выходу, неся в руках сумку с ноутом. Мной еще владело изумление. Просто не представлял, как такое могло случиться. Впрочем, имелась мыслишка.
Торсон.
* * *
Взяв по паре баночек пива у стойки, заботливо поставленной в коридоре, мы направились в управление. Рейчел снова несла вещи с собой. Свои я опять забыл.
Мы не разговаривали, пока не выпили по целой банке, Я подумал, что мы, должно быть, размышляем о совершенно разных возможностях и по-разному к ним подходим.
— Вернешься в Денвер?
— Еще не знаю.
— Насколько все плохо?
— Плохо. В последний раз он хотя бы выслушал мое обещание.
— Не понимаю, как это произошло. Они были обязаны созвониться с Бэкусом и спросить о его мнении.
— Может, они звонили.
— Нет. Он бы сказал. И он всегда выполняет договоренности. Боб — агент ФБР во втором поколении. Я не встречала никого, более способного выполнять обещанное.
— Надеюсь, он помнит о договоре. Потому что сегодня я напишу статью.
— О чем написали в «Таймс»?
— Не знаю. Узнаю, когда смогу выйти в сеть и получить почту.
Мы зашли во двор здания суда. Рейчел прошла внутрь через гараж для госслужащих.
* * *
В совещательной комнате находились только Бэкус и Торсон.
Беседа началась с того, что Бэкус высказал сожаление по поводу произошедшей утечки и того, что я не сумел опубликовать свой материал. Казалось, он оправдывается, и я почувствовал досаду за свое недавнее замечание, сделанное при Рейчел.
— У вас есть эта статья? Я могу получить текст, стоит лишь подключить мой ноутбук к телефонной розетке.
— Да, разумеется. Я ждал, что мне пришлют копию из Лос-Анджелеса факсом. Мне известно о статье со слов Брасс, говорят, ей позвонили в Квонтико из какой-то газеты.
Подключившись к телефонной розетке, я раскрыл компьютер и начал пробиваться в справочную систему «Роки». Читать всю скопившуюся почту не было времени. Перейдя в личную папку, я увидел два новых файла, в названии которых упоминались слова «Поэт» и «Гипноз». Вспомнив о своей просьбе, адресованной Лори Прайн, разыскать материалы по делу Горация Гипнотизера, я сразу вытащил на экран второй файл, про Поэта.
Прочитав первые строки, даже не дойдя до текста статьи, я испытал шок.
— Черт!
— Что там? — спросила Рейчел.
— Статья подписана Уорреном. Он ушел из Фонда поддержки правопорядка и вернулся в газету. И украл мои материалы, лишь бы снова вернуться в «Таймс».
— Репортеры, — с нескрываемой радостью заметил Торсон. — Им невозможно доверять.
Пришлось не обращать на него внимания, что оказалось непросто. Душила злость: на Уоррена и на себя самого. Следовало бы ожидать подобного.
— Читай, Джек, — сказал мне Бэкус.
Я прочитал статью вслух.
ФБР ВМЕСТЕ С ПОЛИЦИЕЙ ИЩУТ СЕРИЙНОГО УБИЙЦУ КОПОВ, ИЛИ КАК ДИЧЬ ОХОТИТСЯ НА ОХОТНИКОВ
Майкл Уоррен, специально для «Таймс»
ФБР начало настоящую охоту на серийного убийцу, причастного, как считают, к убийству семи детективов из убойных отделов разбросанных по территории всей страны департаментов полиции.
Расследование по делу Поэта, названное так из-за характерного почерка преступника, оставившего на местах убийств строки из стихов Эдгара Аллана По, доказало, что смерти семи детективов вовсе не являлись самоубийствами, как хотел представить ситуацию автор ее жуткого сценария.
Целых три года жертвы считались именно самоубийцами, пока не стали очевидными некоторые совпадения, включая цитаты из По.
Как сообщил источник, близкий к следствию, открытие сделали лишь на прошлой неделе.
Теперь ФБР озаботилось скорейшей идентификацией и поимкой Поэта. В семи городах расследование ведут десятки агентов и полицейских, усилия которых направляет Центр изучения поведения в Квонтико. По сведениям того же источника, к настоящему времени центр активности следствия переместился в Феникс, где произошло самое недавнее из преступлений, приписываемых Поэту.
Источник информации, согласившийся говорить с корреспондентом «Таймс» на условиях анонимности, отказался обсуждать приемы, благодаря которым следствие вышло на след Поэта, но заявил, что ключевую роль сыграла информация о самоубийствах, совершенных полицейскими, собранная в последние шесть лет усилиями ФБР и Фонда поддержки правопорядка.
Газета приводила перечень жертв, а также сообщала некоторые из обстоятельств каждого случая. Кроме того, текст содержал несколько абзацев с описанием Центра изучения поведения. Статью завершала цитата из неназванного источника информации, где говорилось, что ФБР слабо продвинулось в деле поимки или установления личности Поэта.
По мере того как я читал, щеки начинали гореть от возмущения. Что может быть обиднее, чем жить, строго придерживаясь буквы заключенного договора, в то время как другая сторона, заключившая соглашение, делала противоположное.
На мой взгляд, статья была написана слабо, много слов около одних и тех же фактов, а в итоге все свелось к анонимному источнику. Уоррен не сказал ни слова об убийствах, игравших роль наживки, и не сообщил о факсе, полученном от Поэта. Разумеется, я уже представлял, какую именно статью напишу в тот день: исчерпывающее, обстоятельное изложение фактов.
Однако злость не проходила. Как бы то ни было, совершенно очевидно, что Уоррен поговорил с кем-то из бюро. И я не мог отвязаться от мысли, что этот «кто-то» сидел в комнате для совещаний за общим столом.
— У нас была сделка, — сказал я, закрывая компьютер. — И кто-то слил все газетчику. Когда во вторник к нему пришел я, он знал только часть картины. За остальным Уоррену требовалось выйти на людей из бюро. Это мог быть человек из группы по расследованию. А возможно, это...
— Возможно, действительно так, Джек, но...
— Уоррен узнал обо всей истории именно от тебя, — вмешался Торсон, — так что и виноват ты один.
— Ошибаешься, — возразил я, глядя Торсону прямо в глаза. — Я дал ему информацию, однако не сказал ничего о Поэте. Когда я имел дело с Уорреном, преступника еще так не называли. Эта информация из самой следственной группы. И это нарушает условия нашей сделки. Кто-то сказал то, чего говорить не следовало. И история уже вышла наружу. Мне придется написать обо всем, что знаю, к завтрашнему утру.
На короткое время в комнате воцарилось молчание.
— Джек, — сказал Бэкус, — я понимаю, что тебя мало волнует этот факт, и все же я намерен выяснить, кто именно допустил утечку, как только смогу уделить этому время и силы. Заверяю, этот человек не будет работать со мной и, вероятно, не останется в бюро.
— Вы правы. Это не имеет особого значения.
— Однако я намерен просить тебя об одолжении.
Посмотрев на Бэкуса, я засомневался в его умственных способностях: неужели он попытается склонить меня к отсрочке, когда все телепрограммы и газеты начнут вещать об этом сегодня вечером или завтра утром?
— Что такое?
— Когда будешь писать... Хочу, чтобы ты помнил: наш долг — арестовать преступника. Информация, которой ты обладаешь, способна лишить нас всякого шанса. Я говорю о конкретных обстоятельствах, о характерных чертах или уликах. О деталях, таких как гипноз или, скажем, презервативы. Джек, если это опубликовать, информацию подхватят на всех каналах и преступник поменяет образ действия. Понимаешь, о чем я? Это сделает нашу задачу намного сложнее.
Я кивнул, но затем твердо посмотрел на него.
— Ты не можешь заставить меня писать так, а не иначе.
— Знаю. Лишь прошу помнить о твоем брате, о нашем расследовании и быть осторожнее в выборе слов. Джек, я доверяю тебе. Безоговорочно.
Я задумался, не зная, что и сказать, а затем снова кивнул.
— Боб, я заключил с тобой соглашение, оказавшись тем, кому расхлебывать кашу. Если нужно тебя прикрывать — это отдельная сделка. Сегодня перед тобой появятся репортеры. Я настаиваю, чтобы звонки переадресовывали в Бюро по связям с общественностью в Квонтико. Я буду общаться с ними от твоего имени и исключительно сам. Далее, я и только я расскажу им о факсе от Поэта. Сделайте так, и я не стану упоминать о деталях профилей и о гипнозе.
— Договорились, — сказал Бэкус.
Он ответил слишком быстро. Показалось, Боб заранее знал детали моего предложения, словно предвидя новую сделку.
— Одно пожелание, Джек. Давай договоримся держать свободной одну линию для факса. Если к нам поступят новые признания, эту линию мы используем для отсева ложных звонков.
— Нет проблем, — так же быстро согласился я.
— Я останусь здесь. Операторы на внешних линиях получат указание соединять нас только с тобой. Никаких контактов с прессой.
— Но этих звонков окажется много.
— Я предполагал, что их в любом случае будут обрабатывать в Бюро по связям с общественностью.
— Если от них потребуют указать отправную точку, с которой начало раскручиваться следствие, прикажите им не называть мое имя. Пусть отвечают, что первыми совпадения обнаружили в редакции «Роки-Маунтин ньюс».
Бэкус кивнул.
— И последнее, — добавил я после паузы. — Я по-прежнему обеспокоен возможной утечкой. Если окажется, что в «Таймс» или любом другом издании стало известно о факсе от Поэта, я немедленно опубликую свои данные в следующей статье. И профили, и вообще все. О'кей?
— Принято.
— Слушай, проныра! — вдруг завелся Торсон. — Думаешь, ты можешь вот так прийти к нам и диктовать любые...
— Торсон, иди ты на фиг. Я хотел сказать это еще в Квонтико. На фиг, ты понял? Если бы я делал ставку, то поставил бы на то, что именно ты слил информацию. Так что не надо насчет проныры...
— Сам иди на фиг! — заорал Торсон, уже готовый встать и наброситься на меня.
Но первым поднялся Бэкус и положил свою руку на плечо Торсона. Мягким движением Боб усадил его на место. За этой сценой Рейчел наблюдала с едва заметной, тонкой усмешкой.
— Полегче, Гордон, — успокаивающе произнес он. — Не суетись. Никто никого не обвиняет. Давайте жить дружно. Все немного вздернуты, но нет причин, по которым мы должны рассориться. Джек, ты сказал серьезные слова. Если у тебя есть конкретные доказательства, нужно их озвучить. Если нет, лучше держи обвинения при себе.
Сказать нечего. Единственным доводом оказалась моя уверенность, засевшая буквально в кишках: вероятнее всего, Торсон нарочно слил информацию прессе, чтобы подставить меня, из-за параноидальной ненависти к репортерам, а также из-за моих отношений с Рейчел. Что тут обсуждать? Все сидели по своим местам и только переглядывались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75