Потом, не имея понятия, что может скрываться за кодом 904, набрал третий, последний, номер. После третьего гудка на вызов ответил высокочастотный сигнал, тот самый, язык которого знают лишь компьютеры. Я слушал долго, пока трель не замолкла окончательно. Не получив ответа на протокол, компьютер разорвал соединение и повесил трубку.
Несколько озадаченный, я позвонил оператору и попросил назвать самый крупный из городов зоны 904. Оказалось, это Джексонвилл. Когда я спросил, находится ли в этой же зоне Рейфорд, ответ оказался положительным. Поблагодарив за информацию, я повесил трубку.
Из газетных публикаций о Горации Гомбле я уже знал, что Объединенное исправительное учреждение располагалось именно в Рейфорде. Именно там содержался Гораций Гомбл, туда же направили для отбывания наказания человека по имени Гладден. Я предположил, что Торсон дозванивался до компьютера неспроста, наверняка этот компьютер должен был связать его с тюрьмой, где сидели Гладден и Гомбл.
Пришлось еще раз позвонить оператору с вопросом по зоне 904. Теперь я задал вопрос, как позвонить на коммутатор Объединенного исправительного учреждения. Оказалось, все его номера начинались с цифры 431, что соответствовало цифрам, набранным Торсоном с гостиничного телефона.
Откинувшись на спинку кресла, я задумался об этом совпадении. Зачем нужно было звонить в тюрьму? Вряд ли прямое соединение понадобилось, чтобы убедиться, на месте ли Гомбл. Или он хотел проверить файлы с данными на Гладдена?
Я вспомнил слова Бэкуса, что он проверит данные на заключенного Гомбла. Вполне возможно, он перепоручил это Торсону, в субботу вечером забирая его из аэропорта.
Тут в голову пришла еще одна возможность. Менее часа назад Торсон проговорился, что уже проверил Гладдена, подозревая, что тот и есть Поэт. Может статься, звонок был частью этой проверки. Какой частью, я затруднялся даже предположить. Ясно одно: меня не собирались посвящать в задания, назначенные агентам. Находясь в гуще событий, я не знал самого интересного.
Второй счет не принес ничего нового. Из комнат Карсона и Томпсона звонков сделано не было. Ни одного.
Что касается Бэкуса, он звонил по тому же номеру в Квонтико, что и Торсон, ближе к полуночи, в субботу и воскресенье. Интересно. Не раздумывая я набрал номер.
— Квонтико. Дежурный слушает.
Не говоря ни слова, я повесил трубку. Достаточно факта, что Бэкус, так же как и Торсон, звонил в свой офис. Наверное, проверял, нет ли сообщений, или, наоборот, отдавал указания. Возможно, он просто интересовался делами в бюро.
Наконец я добрался до счетов, относившихся к номеру Рейчел. Тут мной овладело необычно сильное волнение. Я не чувствовал особых эмоций, анализируя бумаги остальных. Теперь же на мгновение представил себя подозревающим жену мужем, занятым проверкой ее личных дел. Чувство вины смешивалось с возбуждением завзятого вуайериста.
Из номера Рейчел звонила четыре раза. Все вызовы шли в Квонтико, причем дважды она набирала тот же номер, что и Бэкус. То есть коммутатор. Я попытался дозвониться по одному из двух оставшихся неизвестными номеров. Ответил голос, записанный на пленку:
— Это ФБР, специальный агент Рейчел Уэллинг. В настоящее время я нахожусь вне офиса, однако если вы оставите свое имя и короткое сообщение, я перезвоню, как только смогу. Спасибо.
Автоответчик. Конечно! Она проверяла сообщения, оставленные на пленке.
Набрав последний из номеров, тот, на который Рейчел звонила в воскресенье, в 6.10 утра, я услышал женский голос:
— Профилирование, Доран.
Отключившись без единого слова, я тут же пожалел об этом. Мне понравилась Брасс, но не следовало дергать ее из-за простой проверки связей коллег-агентов.
Покончив со счетами, я сложил бумаги обратно в сумку ноутбука, а телефон вернул на место, в карман на кресле перед собой.
Глава 35
К моменту когда я оказался у входа в голливудское отделение полицейского департамента Лос-Анджелеса, на часах было около восьми тридцати. Оглядев сложенные из кирпича оборонительные сооружения комплекса Уилкокс-стрит, я задумался, чего ждать дальше.
Трудно сказать, должен ли Томас оказаться на месте, учитывая, что время позднее, однако была такая мыслишка: раз детектив возглавляет расследование совсем еще свежего преступления, он скорее сидит за этими кирпичными стенами, чем бродит по улице в поисках Гладдена.
За дверью открылся коридор с серым линолеумом на полу, двумя диванами из зеленого кожзаменителя и стойкой с барьером, за которым сидели три офицера в форме. Слева я заметил проход и указатель с надписью «Бюро детективов». Едва взглянув на единственного не разговаривавшего по телефону офицера, я слегка кивнул — так, словно совершал свой обычный вечерний обход — и двинулся в сторону, куда указывала стрелка.
Не сделал я и трех шагов, как меня остановил голос:
— Постойте, коллега. Чем могу служить?
Обернувшись, я ткнул в указатель:
— Мне в бюро детективов.
— Зачем?
Пришлось подойти к барьеру, чтобы разговор никто не услышал.
— Желательно увидеть детектива Томаса.
Сказав это, я вытащил свою пресс-карточку.
— Денвер, — прочитал полицейский, словно я сам не знал, откуда явился. — Дайте проверить, на месте ли он. Вам назначена встреча?
— Насколько я знаю, нет.
— А что Денверу нужно от... Детектив Томас на месте? Есть кое-кто из Денвера, и он хочет пройти к Томасу.
Несколько секунд коп слушал, морща лоб и переваривая то, что ему говорили, а потом положил трубку.
— О'кей. Идите по коридору. Вторая дверь налево.
Я сказал ему «спасибо» и отправился по коридору в указанном направлении. Там я заметил множество фотографий, висевших по стенам, в черно-белых тонах представлявших газетные снимки известных артистов вперемежку с фотографиями убитых при исполнении обязанностей полицейских.
Дверь, в которую мне следовало войти, была отмечена как «Убийства».
Я постучал и, выждав для приличия небольшую паузу, перешагнул порог.
За одним из столов в ожидании сидела Рейчел. Больше в комнате никого не было.
— Джек, привет.
В ответ я кивнул. Встреча нисколько не удивила.
— Что ты делаешь в таком месте?
— Собственно говоря, это очевидно. Тем более что ты ждала моего появления. Где Томас?
— Он в безопасности.
— Почему мне лгут?
— Лгут о чем?
— Торсон говорил, что Гладден вне подозрений. Что его проверили и отсеяли. Поэтому я здесь. Мне показалось, он или лжет, или ошибается. Рейчел, почему ты не позвонила? Все это...
— Джек, мне было некогда, мы работали вместе с Томасом, и если бы я позвонила, то пришлось бы лгать, чего лично мне делать не хотелось.
— Предоставила это Торсону. Прекрасно. Спасибо. Мне гораздо лучше.
— Не будь ребенком. Мне есть о чем беспокоиться помимо твоих чувств. Конечно, жаль. Слушай, я ведь перед тобой, не так ли? Почему не задуматься об этом факте?
Я только пожал плечами.
— Я знала, что ты появишься здесь независимо от сказанного Гордоном, — проговорила она. — Я неплохо узнала тебя, Джек. Все, что было нужно, — это звонок в авиакомпанию. Узнав номер рейса, мне оставалось лишь дождаться твоего появления. Надеюсь только, что Гладден не наблюдал за входом в участок: тебя он мог видеть в репортаже вместе со всеми нами. То есть он может считать тебя агентом. Увидев, как ты вошел в здание, он поймет, что мы начали действовать.
— Слушай, если бы он находился снаружи и если был достаточно близко от меня, то вы уже взяли бы его, не так ли? Хотя бы потому, что уже наблюдали за этим местом круглые сутки.
Губы Рейчел тронула еле заметная улыбка. Так оно и было, догадался я.
Взяв со стола рацию, она вызвала базу. Я сразу узнал голос, донесшийся из приемника. Бэкус. Рейчел доложила, что прибудет вместе с посетителем. Затем, выключив приемник, поднялась из-за стола.
— Поехали.
— Куда еще?
— На пост управления. Тут недалеко.
Слова прозвучали лаконично и без всякого выражения. Казалось, передо мной сплошной лед. Неужели мы с этой женщиной были близки всего сутки назад? Когда это я успел стать чужим?
Сохраняя молчание, мы вышли через черный ход, направляясь к служебной стоянке.
— Моя машина осталась у входа, — сказал я.
— Все нормально, пока оставим ее там. Разумеется, если ты не хочешь сидеть в одиночестве и валандаться с этим ковбойским дерьмом.
— Видишь ли, Рейчел, если бы мне не лгали, ничего бы не случилось. Я бы вообще никуда не поехал.
— Ну конечно...
Она села в машину, завела мотор и лишь после этого разблокировала мою дверь. Обычно такое обращение меня раздражало, но на этот раз я решил промолчать и просто бухнулся на сиденье. Выехав со стоянки, она рванула вперед по бульвару Сансет, вдавив газ в пол. Пока машина не остановилась на красный свет, я не удостоился и слова.
— Откуда ты узнал имя?
— Какое имя?
— Гладдена, Джек. Уильяма Гладдена.
— Я делал то, что задали на дом. А как на него вышли люди из ФБР?
— Этого я не могу сказать.
— Рейчел... Посмотри, это ведь я. Так? Мы с тобой лю...
Я не мог сказать, скорее всего это прозвучало бы как ложь.
— Мне казалось, между нами что-то было. И теперь ты ведешь себя так, словно я прокаженный или что-то вроде этого. Я не... Послушай, что тебе нужно? Информация? Я расскажу все, что знаю сам. Данные из газетных публикаций. В субботу в «Лос-Анджелес таймс» вышла большая статья про этого Гладдена. Поняла? В статье сказано, что он знаком с другим, Горацием Гипнотизером, что сидит в Рейфорде. Я лишь сложил эти части вместе. Оказалось несложно.
— Ладно, Джек.
— Теперь ты.
Молчание.
— Рейчел!
— Надеюсь, разговор не записывается?
— Ты же знаешь, можно не спрашивать.
Немного поколебавшись, она, казалось, успокоилась.
— Мы вышли на Гладдена по двум независимым друг от друга ветвям. Они вдруг пересеклись в одно время и в одном месте. Появилось ощущение, что это действительно наш подозреваемый. Первое звено — автомобиль. Идентификационный номер, вычисленный по номеру магнитолы, привел в прокатную компанию «Херц». Помнишь этот факт?
— Да.
— Потом Матузак и Миз поехали в аэропорт и отследили дальнейший путь автомобиля. Его уже взяли какие-то перелетные пташки из Чикаго. Пришлось ехать за ними в Седону и вернуть машину обратно. Экспертиза ничего не обнаружила. Магнитола и стекло оказались на месте, причем ремонтировала машину вовсе не компания «Херц». Ремонтировал тот, кто нанял авто на момент грабежа. В любом случае, в соответствии с записью в регистрационной книге, машина целых пять дней находилась в распоряжении некоего Н. Бридлова, включая и день, когда убили Орсулака. Этот человек, Бридлов, вернул автомобиль днем позже. Матузак сделал запрос по компьютеру и выяснил, что имя Натана Бридлова уже всплывало в деле Уильяма Гладдена семь лет назад, во Флориде. Так звали человека, разместившего свое объявление в газетах Тампы и предлагавшего услуги фотографа, специалиста по съемке детей. На самом же деле он, оставаясь с ребенком один на один, делал непристойные фотоснимки. Его так и не разоблачили. Но полиция Тампы разыскивала Бридлова в то же самое время, когда там задержали Гладдена по делу о развращении малолетних в детском учреждении. Следователи уверяли, что Гладден и Бридлов — одно и то же лицо, однако не сумели найти доказательств. В то же время версию не слишком усердно разрабатывали, считая, что Гладден получит по заслугам и так. Таким образом, получив имя Гладдена из базы данных сомнительных псевдонимов, мы сопоставили это с информацией департамента полиции Лос-Анджелеса, на прошлой неделе объявившего Гладдена в розыск. Вот что мы имеем.
— Мне кажется...
— Слишком складно? Что же, иногда удача находит нас сама.
— Ты уже говорила.
— И это правда.
— Почему он решил использовать свой старый псевдоним, который, несомненно, известен полиции?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Несколько озадаченный, я позвонил оператору и попросил назвать самый крупный из городов зоны 904. Оказалось, это Джексонвилл. Когда я спросил, находится ли в этой же зоне Рейфорд, ответ оказался положительным. Поблагодарив за информацию, я повесил трубку.
Из газетных публикаций о Горации Гомбле я уже знал, что Объединенное исправительное учреждение располагалось именно в Рейфорде. Именно там содержался Гораций Гомбл, туда же направили для отбывания наказания человека по имени Гладден. Я предположил, что Торсон дозванивался до компьютера неспроста, наверняка этот компьютер должен был связать его с тюрьмой, где сидели Гладден и Гомбл.
Пришлось еще раз позвонить оператору с вопросом по зоне 904. Теперь я задал вопрос, как позвонить на коммутатор Объединенного исправительного учреждения. Оказалось, все его номера начинались с цифры 431, что соответствовало цифрам, набранным Торсоном с гостиничного телефона.
Откинувшись на спинку кресла, я задумался об этом совпадении. Зачем нужно было звонить в тюрьму? Вряд ли прямое соединение понадобилось, чтобы убедиться, на месте ли Гомбл. Или он хотел проверить файлы с данными на Гладдена?
Я вспомнил слова Бэкуса, что он проверит данные на заключенного Гомбла. Вполне возможно, он перепоручил это Торсону, в субботу вечером забирая его из аэропорта.
Тут в голову пришла еще одна возможность. Менее часа назад Торсон проговорился, что уже проверил Гладдена, подозревая, что тот и есть Поэт. Может статься, звонок был частью этой проверки. Какой частью, я затруднялся даже предположить. Ясно одно: меня не собирались посвящать в задания, назначенные агентам. Находясь в гуще событий, я не знал самого интересного.
Второй счет не принес ничего нового. Из комнат Карсона и Томпсона звонков сделано не было. Ни одного.
Что касается Бэкуса, он звонил по тому же номеру в Квонтико, что и Торсон, ближе к полуночи, в субботу и воскресенье. Интересно. Не раздумывая я набрал номер.
— Квонтико. Дежурный слушает.
Не говоря ни слова, я повесил трубку. Достаточно факта, что Бэкус, так же как и Торсон, звонил в свой офис. Наверное, проверял, нет ли сообщений, или, наоборот, отдавал указания. Возможно, он просто интересовался делами в бюро.
Наконец я добрался до счетов, относившихся к номеру Рейчел. Тут мной овладело необычно сильное волнение. Я не чувствовал особых эмоций, анализируя бумаги остальных. Теперь же на мгновение представил себя подозревающим жену мужем, занятым проверкой ее личных дел. Чувство вины смешивалось с возбуждением завзятого вуайериста.
Из номера Рейчел звонила четыре раза. Все вызовы шли в Квонтико, причем дважды она набирала тот же номер, что и Бэкус. То есть коммутатор. Я попытался дозвониться по одному из двух оставшихся неизвестными номеров. Ответил голос, записанный на пленку:
— Это ФБР, специальный агент Рейчел Уэллинг. В настоящее время я нахожусь вне офиса, однако если вы оставите свое имя и короткое сообщение, я перезвоню, как только смогу. Спасибо.
Автоответчик. Конечно! Она проверяла сообщения, оставленные на пленке.
Набрав последний из номеров, тот, на который Рейчел звонила в воскресенье, в 6.10 утра, я услышал женский голос:
— Профилирование, Доран.
Отключившись без единого слова, я тут же пожалел об этом. Мне понравилась Брасс, но не следовало дергать ее из-за простой проверки связей коллег-агентов.
Покончив со счетами, я сложил бумаги обратно в сумку ноутбука, а телефон вернул на место, в карман на кресле перед собой.
Глава 35
К моменту когда я оказался у входа в голливудское отделение полицейского департамента Лос-Анджелеса, на часах было около восьми тридцати. Оглядев сложенные из кирпича оборонительные сооружения комплекса Уилкокс-стрит, я задумался, чего ждать дальше.
Трудно сказать, должен ли Томас оказаться на месте, учитывая, что время позднее, однако была такая мыслишка: раз детектив возглавляет расследование совсем еще свежего преступления, он скорее сидит за этими кирпичными стенами, чем бродит по улице в поисках Гладдена.
За дверью открылся коридор с серым линолеумом на полу, двумя диванами из зеленого кожзаменителя и стойкой с барьером, за которым сидели три офицера в форме. Слева я заметил проход и указатель с надписью «Бюро детективов». Едва взглянув на единственного не разговаривавшего по телефону офицера, я слегка кивнул — так, словно совершал свой обычный вечерний обход — и двинулся в сторону, куда указывала стрелка.
Не сделал я и трех шагов, как меня остановил голос:
— Постойте, коллега. Чем могу служить?
Обернувшись, я ткнул в указатель:
— Мне в бюро детективов.
— Зачем?
Пришлось подойти к барьеру, чтобы разговор никто не услышал.
— Желательно увидеть детектива Томаса.
Сказав это, я вытащил свою пресс-карточку.
— Денвер, — прочитал полицейский, словно я сам не знал, откуда явился. — Дайте проверить, на месте ли он. Вам назначена встреча?
— Насколько я знаю, нет.
— А что Денверу нужно от... Детектив Томас на месте? Есть кое-кто из Денвера, и он хочет пройти к Томасу.
Несколько секунд коп слушал, морща лоб и переваривая то, что ему говорили, а потом положил трубку.
— О'кей. Идите по коридору. Вторая дверь налево.
Я сказал ему «спасибо» и отправился по коридору в указанном направлении. Там я заметил множество фотографий, висевших по стенам, в черно-белых тонах представлявших газетные снимки известных артистов вперемежку с фотографиями убитых при исполнении обязанностей полицейских.
Дверь, в которую мне следовало войти, была отмечена как «Убийства».
Я постучал и, выждав для приличия небольшую паузу, перешагнул порог.
За одним из столов в ожидании сидела Рейчел. Больше в комнате никого не было.
— Джек, привет.
В ответ я кивнул. Встреча нисколько не удивила.
— Что ты делаешь в таком месте?
— Собственно говоря, это очевидно. Тем более что ты ждала моего появления. Где Томас?
— Он в безопасности.
— Почему мне лгут?
— Лгут о чем?
— Торсон говорил, что Гладден вне подозрений. Что его проверили и отсеяли. Поэтому я здесь. Мне показалось, он или лжет, или ошибается. Рейчел, почему ты не позвонила? Все это...
— Джек, мне было некогда, мы работали вместе с Томасом, и если бы я позвонила, то пришлось бы лгать, чего лично мне делать не хотелось.
— Предоставила это Торсону. Прекрасно. Спасибо. Мне гораздо лучше.
— Не будь ребенком. Мне есть о чем беспокоиться помимо твоих чувств. Конечно, жаль. Слушай, я ведь перед тобой, не так ли? Почему не задуматься об этом факте?
Я только пожал плечами.
— Я знала, что ты появишься здесь независимо от сказанного Гордоном, — проговорила она. — Я неплохо узнала тебя, Джек. Все, что было нужно, — это звонок в авиакомпанию. Узнав номер рейса, мне оставалось лишь дождаться твоего появления. Надеюсь только, что Гладден не наблюдал за входом в участок: тебя он мог видеть в репортаже вместе со всеми нами. То есть он может считать тебя агентом. Увидев, как ты вошел в здание, он поймет, что мы начали действовать.
— Слушай, если бы он находился снаружи и если был достаточно близко от меня, то вы уже взяли бы его, не так ли? Хотя бы потому, что уже наблюдали за этим местом круглые сутки.
Губы Рейчел тронула еле заметная улыбка. Так оно и было, догадался я.
Взяв со стола рацию, она вызвала базу. Я сразу узнал голос, донесшийся из приемника. Бэкус. Рейчел доложила, что прибудет вместе с посетителем. Затем, выключив приемник, поднялась из-за стола.
— Поехали.
— Куда еще?
— На пост управления. Тут недалеко.
Слова прозвучали лаконично и без всякого выражения. Казалось, передо мной сплошной лед. Неужели мы с этой женщиной были близки всего сутки назад? Когда это я успел стать чужим?
Сохраняя молчание, мы вышли через черный ход, направляясь к служебной стоянке.
— Моя машина осталась у входа, — сказал я.
— Все нормально, пока оставим ее там. Разумеется, если ты не хочешь сидеть в одиночестве и валандаться с этим ковбойским дерьмом.
— Видишь ли, Рейчел, если бы мне не лгали, ничего бы не случилось. Я бы вообще никуда не поехал.
— Ну конечно...
Она села в машину, завела мотор и лишь после этого разблокировала мою дверь. Обычно такое обращение меня раздражало, но на этот раз я решил промолчать и просто бухнулся на сиденье. Выехав со стоянки, она рванула вперед по бульвару Сансет, вдавив газ в пол. Пока машина не остановилась на красный свет, я не удостоился и слова.
— Откуда ты узнал имя?
— Какое имя?
— Гладдена, Джек. Уильяма Гладдена.
— Я делал то, что задали на дом. А как на него вышли люди из ФБР?
— Этого я не могу сказать.
— Рейчел... Посмотри, это ведь я. Так? Мы с тобой лю...
Я не мог сказать, скорее всего это прозвучало бы как ложь.
— Мне казалось, между нами что-то было. И теперь ты ведешь себя так, словно я прокаженный или что-то вроде этого. Я не... Послушай, что тебе нужно? Информация? Я расскажу все, что знаю сам. Данные из газетных публикаций. В субботу в «Лос-Анджелес таймс» вышла большая статья про этого Гладдена. Поняла? В статье сказано, что он знаком с другим, Горацием Гипнотизером, что сидит в Рейфорде. Я лишь сложил эти части вместе. Оказалось несложно.
— Ладно, Джек.
— Теперь ты.
Молчание.
— Рейчел!
— Надеюсь, разговор не записывается?
— Ты же знаешь, можно не спрашивать.
Немного поколебавшись, она, казалось, успокоилась.
— Мы вышли на Гладдена по двум независимым друг от друга ветвям. Они вдруг пересеклись в одно время и в одном месте. Появилось ощущение, что это действительно наш подозреваемый. Первое звено — автомобиль. Идентификационный номер, вычисленный по номеру магнитолы, привел в прокатную компанию «Херц». Помнишь этот факт?
— Да.
— Потом Матузак и Миз поехали в аэропорт и отследили дальнейший путь автомобиля. Его уже взяли какие-то перелетные пташки из Чикаго. Пришлось ехать за ними в Седону и вернуть машину обратно. Экспертиза ничего не обнаружила. Магнитола и стекло оказались на месте, причем ремонтировала машину вовсе не компания «Херц». Ремонтировал тот, кто нанял авто на момент грабежа. В любом случае, в соответствии с записью в регистрационной книге, машина целых пять дней находилась в распоряжении некоего Н. Бридлова, включая и день, когда убили Орсулака. Этот человек, Бридлов, вернул автомобиль днем позже. Матузак сделал запрос по компьютеру и выяснил, что имя Натана Бридлова уже всплывало в деле Уильяма Гладдена семь лет назад, во Флориде. Так звали человека, разместившего свое объявление в газетах Тампы и предлагавшего услуги фотографа, специалиста по съемке детей. На самом же деле он, оставаясь с ребенком один на один, делал непристойные фотоснимки. Его так и не разоблачили. Но полиция Тампы разыскивала Бридлова в то же самое время, когда там задержали Гладдена по делу о развращении малолетних в детском учреждении. Следователи уверяли, что Гладден и Бридлов — одно и то же лицо, однако не сумели найти доказательств. В то же время версию не слишком усердно разрабатывали, считая, что Гладден получит по заслугам и так. Таким образом, получив имя Гладдена из базы данных сомнительных псевдонимов, мы сопоставили это с информацией департамента полиции Лос-Анджелеса, на прошлой неделе объявившего Гладдена в розыск. Вот что мы имеем.
— Мне кажется...
— Слишком складно? Что же, иногда удача находит нас сама.
— Ты уже говорила.
— И это правда.
— Почему он решил использовать свой старый псевдоним, который, несомненно, известен полиции?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75