– Вот вам немножко денег. Спасибо, я расслабился, шесть стодолларовых купюр Нестеров положил на журнальный столик и прижал их блюдечком. На блюдечко поставил чашку, поднялся с кресла. – Так вы меня поняли? – Анжела морщилась, Юля улыбалась. – Что это с вами?
– Ничего, Виктор Николаевич, это мы о своем, о женском.
– Смотрите мне, чтобы никуда! Вы нужны мне как воздух.
Девушки проводили бизнесмена до двери и, когда услышали, как щелкнула дверь лифта, принялись хохотать.
– Интересно, – сказала Анжела, – почему это у него с женой не ладится? Крупный мужик, здоровый, денег куры не клюют, а он – на сторону.
* * *
Одним из ценнейших качеств бизнесмена Виктора Николаевича Нестерова было то, что если он за что-то брался, то доводил дело до конца, любой ценой, чего бы это ему ни стоило. Именно поэтому успех сопутствовал бизнесмену в самых сложных делах.
«Если задумал, просчитал, прикинул, то останавливаться уже не стоит, действуй», – любил говорить сам себе да и другим Виктор Нестеров.
В избирательном штабе Горбатенко Нестеров появился в половине четвертого. Работа кипела вовсю.
Уходили и приходили люди, подъезжали машины, в багажники грузились листовки. Дверь в кабинет Горбатенко не закрывалась.
«Мои деньги работают, – глядя на суету, подумал Нестеров. – Не дай я ему деньги, сидел бы он в своем вонючем ЖЭСе, злой и мрачный, как волк-одиночка. И никто бы к нему не ходил, кроме пары-тройки сумасшедших пенсионеров, требующих добавки к пенсии и пытающихся через кандидата в депутаты решить свои мелкие проблемы».
Горбатенко, когда ему доложили, что появился Нестеров, вскочил из-за стола, словно к нему приехал сам Президент России собственной персоной.
– Здравствуйте, дорогой Виктор Николаевич, – Горбатенко двинулся навстречу Нестерову.
Тот в ответ устало и загадочно улыбнулся:
– Здравствуй, здравствуй, дорогой ты мой кандидат в депутаты. Еще немного, и дадут тебе красную книжечку.
– Что вы, Виктор Николаевич, – угодливо произнес Горбатенко, – рано еще делить шкуру неубитого медведя.
– Медведя мы завалим, и всех остальных тоже.
Еще пару недель изнурительной гонки – и можно будет похлопать в ладоши, постричь купоны, – произнес Нестеров, прикидывая, куда бы сесть.
Все было завалено пачками листовок, программами кандидата в депутаты, его портретами, плакатами.
– Минералки с газом или без газа? – промакивая вспотевший лоб, осведомился Горбатенко.
– Да, да, минералки без газа.
– Тамара, минералки гостю, а мне чай. Покрепче, с мятой.
И минералка, и чай появились через минуту, словно уже были готовы и ждали, когда хозяин отдаст распоряжение.
– Что, тяжело? – спросил Нестеров, усаживаясь в кресло напротив стола.
– Устал ужасно.
– Надо иногда расслабляться, а то и сердце не выдержит. Ты хоть мужик и крепкий, – сказал Нестеров, глядя на сгорбившегося над столом Горбатенко, – но и ты не железный. Сегодня воскресенье, почему бы тебе не сделать свой рабочий день короче на пару часов.
– Мысль, конечно, хорошая, – сказал Горбатенко, делая глоток горячего чая. – Но как это устроить?
Дел столько, что и к полуночи не переделаешь.
– Отложи дела, все подвиги не совершишь, всех женщин не поимеешь. А завтра со свежими силами рванешь и перевыполнишь объем, наверстаешь.
– Кстати, что у меня сегодня? – Горбатенко принялся листать большую записную книжку, всю испещренную заметками.
– Ты видел последний опрос? – спросил Нестеров, держа на ладони стакан с ледяной минералкой.
– Нет, еще не видел.
– Ты оторвал у генерала еще пять процентов. Молодец, поздравляю.
– Выходит, я его уже на семнадцать процентов обошел?
– Выходит, так, – ответил Нестеров. – Но ты знаешь, все эти проценты и цифры сегодня выглядят так, а завтра могут выглядеть совсем по-другому.
Горбатенко сплюнул, постучал по дереву:
– Не надо, чтобы выглядели по-другому, пусть лучше по-другому выглядят генералы. Пусть мой рейтинг идет вверх, а его – вниз.
– Я говорил с людьми Лужкова.
– И что они? – исподлобья, настороженно взглянул на вальяжного бизнесмена кандидат в депутаты.
– Пообещали включить административные ресурсы. Это даст тебе еще шесть или семь процентов.
Так что можешь рассчитывать на победу даже в первом туре.
– Хорошо бы, – вздохнул Горбатенко, – но я в это не очень верю. Думаю, второй тур будет.
– А вот я думаю, не будет, – твердо бросил Нестеров, затем приблизился к столу, оперся о него и посмотрел в глаза Горбатенко лукаво и хитро:
– Слушай, кандидат, завязывай текучку. Я чего приехал, хочу, чтобы ты немного отдохнул, хочу тебя за город вывезти. Посмотришь на зеленую травку, птичек послушаешь, поешь, выпьешь, в баньке попаришься. Совсем другим человеком станешь, а то выглядишь – в гроб краше кладут.
– Предложение, конечно, заманчивое, но у меня, Виктор Николаевич, три важные встречи.
– Позвони, перенеси на завтра. Все за один раз не переделаешь. Привыкай свои условия диктовать.
Ты меня понял?
– Там кто-то важный будет?
– Ни-ко-го, – сказал Нестеров, – ты и я. А завтра придешь на работу свеженький, чистенький, полный сил. Решай, кандидат, и поскорее решай.
– Ладно, – сказал Горбатенко и громко крикнул:
– Сергея позови, Тамара!
Появился начальник штаба Сергей Николаевич Брюзгин.
– Сергей Николаевич, – не вылезая из-за стола, быстро сказал Горбатенко, – покомандуй тут, скажи, что у меня дела срочные и меня не будет до завтра.
Все встречи перенеси на утро.
– Бумаги подписать надо.
– Давай, прямо сейчас подпишу.
– Но они еще не готовы.
– Неси бланки, я их подпишу. Тебе я доверяю, впечатай туда все, что сочтешь нужным.
Подписав две дюжины бланков, Горбатенко принялся сжимать и разжимать короткие пальцы. Нестеров поглядывал на кандидата в депутаты немного брезгливо, но, так как бизнесмен сидел против окна, Горбатенко не мог видеть выражение лица Нестерова.
"Копошишься, уродец, мои денежки транжиришь. Ну, ну, давай, давай, недолго тебе плясать осталось. И не таких Нестеров сметал со своего пути.
Полетишь ты, Горбатенко, как пешка с шахматной доски под стол. И тогда можно будет тебя растоптать, раскрошить. Спасибо Кабанову, отличную идею подбросил".
– Вы что-то сказали? – вскинув голову, оторвавшись от бумаг, спросил Горбатенко.
– Я смотрю, время идет, а мы сидим здесь, потеем.
– Все, все, я заканчиваю.
«Не здесь ты будешь заканчивать», – подумал про себя Нестеров.
И тут случилось непредвиденное. Позвонил чиновник из мэрии и, сославшись на то, что сам мэр поручил ему незамедлительно встретиться с Горбатенко, назначил встречу. Горбатенко чертыхнулся и посмотрел на бизнесмена Нестерова, как провинившаяся и нагадившая посреди комнаты собака смотрит на хозяина.
– Вот незадача, – сказал кандидат в депутаты, – и хотел бы бросить все, но не могу.
– Понимаю, дело важное, такому человеку даже я бы не смог отказать. Игорь Иванович, я за тобой через полтора часа пришлю машину.
Горбатенко вздохнул с облегчением:
– Вот это хорошо, за это спасибо.
– Но не подведи, буду ждать. Есть о чем потолковать.
Нестеров уехал.
Корытин ждал Нестерова в гостиной его загородного дома. Маленькая цифровая камера лежала у него на коленях. Перед ним стояла бутылка минералки и стакан, в полной пепельнице дымился окурок. Корытин ждал Нестерова уже часа полтора.
– Я готов, – выпалил он, бережно снимая с колен камеру и кладя на журнальный столик.
– Придется еще подождать.
Они вдвоем обошли дом, наметили точки для съемок. Нестеров еще раз предупредил, чтобы сам он в кадре мелькал как можно меньше.
– Корытин, и не дай Бог, чтобы тебя заметил кто-нибудь из гостей.
– А девицы? – спросил Корытин.
– И девицы тоже. Но самое главное, чтобы тебя не заметил мой гость.
– Постараюсь даже не дышать.
В восемь вечера прибыл довольный Горбатенко.
Он сиял как начищенный ботинок. Нестеров пристально на него посмотрел и хитро подмигнул:
– Порядок?
– Даже сам не ожидал. Мне этот гад из мэрии сказал, что сам мэр заинтересован в моей победе. Они на меня ставят.
– Ну вот и хорошо.
– Мэрия за меня. Теперь можно и расслабиться.
Пожалуй, я напьюсь.
Корытин в это время сидел в маленькой комнатке на втором этаже, сидел за закрытой дверью. Ключ от комнаты был у Нестерова. Все развернулось так, как Нестеров и предполагал. Сели за стол, выпили, поговорили, закусили. Выпили еще и еще, опять поговорили. Горбатенко быстро хмелел. Нестеров не забывал подливать гостю. Вскоре Горбатенко окосел. Галстук уже был снят, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, пиджак валялся на диване.
«Потная скотина!» – подумал о своем госте Нестеров. Он то и дело поглядывал на часы.
Когда стрелки стали под прямым углом – маленькая уперлась в римскую девятку, а большая в двенадцать, к дому подъехала машина.
– Кто-то приехал, – небрежно кивнул бывший следователь районной прокуратуры.
– Кто бы это мог быть? Интересно, – встав из-за стола, Нестеров направился к входной двери. Когда он ее открыл, картинно всплеснул руками и расхохотался. – Ба, какие гости, одна другой краше! Игорь Иванович, взгляни, кого нам Бог послал, это же просто сказочный подарок! Двое серьезных мужчин коротали вечер в одиночестве, и тут…
Горбатенко было уже все равно, кого послал Бог летним вечером в загородный дом бизнесмена Нестерова. Он даже не стал застегивать рубаху.
– Женщины! – воскликнул он и с трудом смог выбраться из-за стола.
– Милости просим к нашему столу.
Это мой друг, – представил девицам Горбатенко Нестеров. – Величают его Игорь Иванович, можно просто Игорь.
Мы же не на совещании каком-нибудь и не в Думе заседаем.
Анжела и Юля скромно улыбнулись. Они свое дело знали, недаром Нестеров щедро им платил.
– Мы проезжали мимо, видим, свет горит. Подумали, проведаем Виктора Николаевича. Мы думали, что вы обрадуетесь, – сказала Анжела, тряхнув волосами.
– Милости просим к столу.
А мы с Игорем в баньку собрались. Присоединяйтесь, – предложил Нестеров.
– Да, да, присоединяйтесь, мы не против, – развязно бросил Горбатенко, думая, что своим предложением он испугает девиц. Те переглянулись, словно им предлагали не в баню сходить, а прыгнуть с двенадцатого этажа, держась за руки.
Затем кивнули:
– Мы согласны.
– Ничего себе! Значит, будет весело, – сказал Нестеров. – Я смотрю, Игорь Иванович не против?
– Разве я могу быть против? – рука Горбатенко уже легла на колено Анжеле и заскользила к бедру.
Анжела потную руку гостя не стала убирать, она уже поняла: хмырю она приглянулась и денежки Нестерова отработает.
Горбатенко взял два бокала и, даже не спросив у гостей, наполнил их водкой:
– За знакомство, дамы.
И Юля, и Анжела лишь пригубили бокалы. Горбатенко же опрокинул водку в рот так, словно это была минералка, а его сжигала нестерпимая жажда.
Корытин, сидевший наверху, слышал разговоры, шум, гам, смех, звон бокалов. Он нервничал и злился:
«Скорее вы идите в баню, мойтесь, трахайтесь, мать вашу так! А то у меня уже душа извелась. Пьете водку, жрете огненную воду, а мне нельзя. Мне бы хоть глоточек, хоть полрюмочки, хоть бы язык промочить дали. О, гнусные уроды!»
Пока режиссер-неудачник Корытин предавался нервным и скорбным размышлениям, исходил злобой и завистью, Анжела уже оказалась на коленях у Горбатенко. Руки кандидата в депутаты скользили по блузке, толстые пальцы цеплялись за твердые соски.
– Пора остыть, – воскликнул Нестеров, – мы что-то разошлись с тобой, Игорь Иванович. Девочки, пойдемте купаться?
– С удовольствием, – воскликнули хором Анжела и Юля.
Горбатенко же не хотел отпускать свою жертву.
Его руки вцепились в девушку он ухватил ее, как пьяница, потерявший равновесие и ориентацию, держится за фонарный столб или дерево. Голос Нестерова был строг, и это немного отрезвило Горбатенко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Ничего, Виктор Николаевич, это мы о своем, о женском.
– Смотрите мне, чтобы никуда! Вы нужны мне как воздух.
Девушки проводили бизнесмена до двери и, когда услышали, как щелкнула дверь лифта, принялись хохотать.
– Интересно, – сказала Анжела, – почему это у него с женой не ладится? Крупный мужик, здоровый, денег куры не клюют, а он – на сторону.
* * *
Одним из ценнейших качеств бизнесмена Виктора Николаевича Нестерова было то, что если он за что-то брался, то доводил дело до конца, любой ценой, чего бы это ему ни стоило. Именно поэтому успех сопутствовал бизнесмену в самых сложных делах.
«Если задумал, просчитал, прикинул, то останавливаться уже не стоит, действуй», – любил говорить сам себе да и другим Виктор Нестеров.
В избирательном штабе Горбатенко Нестеров появился в половине четвертого. Работа кипела вовсю.
Уходили и приходили люди, подъезжали машины, в багажники грузились листовки. Дверь в кабинет Горбатенко не закрывалась.
«Мои деньги работают, – глядя на суету, подумал Нестеров. – Не дай я ему деньги, сидел бы он в своем вонючем ЖЭСе, злой и мрачный, как волк-одиночка. И никто бы к нему не ходил, кроме пары-тройки сумасшедших пенсионеров, требующих добавки к пенсии и пытающихся через кандидата в депутаты решить свои мелкие проблемы».
Горбатенко, когда ему доложили, что появился Нестеров, вскочил из-за стола, словно к нему приехал сам Президент России собственной персоной.
– Здравствуйте, дорогой Виктор Николаевич, – Горбатенко двинулся навстречу Нестерову.
Тот в ответ устало и загадочно улыбнулся:
– Здравствуй, здравствуй, дорогой ты мой кандидат в депутаты. Еще немного, и дадут тебе красную книжечку.
– Что вы, Виктор Николаевич, – угодливо произнес Горбатенко, – рано еще делить шкуру неубитого медведя.
– Медведя мы завалим, и всех остальных тоже.
Еще пару недель изнурительной гонки – и можно будет похлопать в ладоши, постричь купоны, – произнес Нестеров, прикидывая, куда бы сесть.
Все было завалено пачками листовок, программами кандидата в депутаты, его портретами, плакатами.
– Минералки с газом или без газа? – промакивая вспотевший лоб, осведомился Горбатенко.
– Да, да, минералки без газа.
– Тамара, минералки гостю, а мне чай. Покрепче, с мятой.
И минералка, и чай появились через минуту, словно уже были готовы и ждали, когда хозяин отдаст распоряжение.
– Что, тяжело? – спросил Нестеров, усаживаясь в кресло напротив стола.
– Устал ужасно.
– Надо иногда расслабляться, а то и сердце не выдержит. Ты хоть мужик и крепкий, – сказал Нестеров, глядя на сгорбившегося над столом Горбатенко, – но и ты не железный. Сегодня воскресенье, почему бы тебе не сделать свой рабочий день короче на пару часов.
– Мысль, конечно, хорошая, – сказал Горбатенко, делая глоток горячего чая. – Но как это устроить?
Дел столько, что и к полуночи не переделаешь.
– Отложи дела, все подвиги не совершишь, всех женщин не поимеешь. А завтра со свежими силами рванешь и перевыполнишь объем, наверстаешь.
– Кстати, что у меня сегодня? – Горбатенко принялся листать большую записную книжку, всю испещренную заметками.
– Ты видел последний опрос? – спросил Нестеров, держа на ладони стакан с ледяной минералкой.
– Нет, еще не видел.
– Ты оторвал у генерала еще пять процентов. Молодец, поздравляю.
– Выходит, я его уже на семнадцать процентов обошел?
– Выходит, так, – ответил Нестеров. – Но ты знаешь, все эти проценты и цифры сегодня выглядят так, а завтра могут выглядеть совсем по-другому.
Горбатенко сплюнул, постучал по дереву:
– Не надо, чтобы выглядели по-другому, пусть лучше по-другому выглядят генералы. Пусть мой рейтинг идет вверх, а его – вниз.
– Я говорил с людьми Лужкова.
– И что они? – исподлобья, настороженно взглянул на вальяжного бизнесмена кандидат в депутаты.
– Пообещали включить административные ресурсы. Это даст тебе еще шесть или семь процентов.
Так что можешь рассчитывать на победу даже в первом туре.
– Хорошо бы, – вздохнул Горбатенко, – но я в это не очень верю. Думаю, второй тур будет.
– А вот я думаю, не будет, – твердо бросил Нестеров, затем приблизился к столу, оперся о него и посмотрел в глаза Горбатенко лукаво и хитро:
– Слушай, кандидат, завязывай текучку. Я чего приехал, хочу, чтобы ты немного отдохнул, хочу тебя за город вывезти. Посмотришь на зеленую травку, птичек послушаешь, поешь, выпьешь, в баньке попаришься. Совсем другим человеком станешь, а то выглядишь – в гроб краше кладут.
– Предложение, конечно, заманчивое, но у меня, Виктор Николаевич, три важные встречи.
– Позвони, перенеси на завтра. Все за один раз не переделаешь. Привыкай свои условия диктовать.
Ты меня понял?
– Там кто-то важный будет?
– Ни-ко-го, – сказал Нестеров, – ты и я. А завтра придешь на работу свеженький, чистенький, полный сил. Решай, кандидат, и поскорее решай.
– Ладно, – сказал Горбатенко и громко крикнул:
– Сергея позови, Тамара!
Появился начальник штаба Сергей Николаевич Брюзгин.
– Сергей Николаевич, – не вылезая из-за стола, быстро сказал Горбатенко, – покомандуй тут, скажи, что у меня дела срочные и меня не будет до завтра.
Все встречи перенеси на утро.
– Бумаги подписать надо.
– Давай, прямо сейчас подпишу.
– Но они еще не готовы.
– Неси бланки, я их подпишу. Тебе я доверяю, впечатай туда все, что сочтешь нужным.
Подписав две дюжины бланков, Горбатенко принялся сжимать и разжимать короткие пальцы. Нестеров поглядывал на кандидата в депутаты немного брезгливо, но, так как бизнесмен сидел против окна, Горбатенко не мог видеть выражение лица Нестерова.
"Копошишься, уродец, мои денежки транжиришь. Ну, ну, давай, давай, недолго тебе плясать осталось. И не таких Нестеров сметал со своего пути.
Полетишь ты, Горбатенко, как пешка с шахматной доски под стол. И тогда можно будет тебя растоптать, раскрошить. Спасибо Кабанову, отличную идею подбросил".
– Вы что-то сказали? – вскинув голову, оторвавшись от бумаг, спросил Горбатенко.
– Я смотрю, время идет, а мы сидим здесь, потеем.
– Все, все, я заканчиваю.
«Не здесь ты будешь заканчивать», – подумал про себя Нестеров.
И тут случилось непредвиденное. Позвонил чиновник из мэрии и, сославшись на то, что сам мэр поручил ему незамедлительно встретиться с Горбатенко, назначил встречу. Горбатенко чертыхнулся и посмотрел на бизнесмена Нестерова, как провинившаяся и нагадившая посреди комнаты собака смотрит на хозяина.
– Вот незадача, – сказал кандидат в депутаты, – и хотел бы бросить все, но не могу.
– Понимаю, дело важное, такому человеку даже я бы не смог отказать. Игорь Иванович, я за тобой через полтора часа пришлю машину.
Горбатенко вздохнул с облегчением:
– Вот это хорошо, за это спасибо.
– Но не подведи, буду ждать. Есть о чем потолковать.
Нестеров уехал.
Корытин ждал Нестерова в гостиной его загородного дома. Маленькая цифровая камера лежала у него на коленях. Перед ним стояла бутылка минералки и стакан, в полной пепельнице дымился окурок. Корытин ждал Нестерова уже часа полтора.
– Я готов, – выпалил он, бережно снимая с колен камеру и кладя на журнальный столик.
– Придется еще подождать.
Они вдвоем обошли дом, наметили точки для съемок. Нестеров еще раз предупредил, чтобы сам он в кадре мелькал как можно меньше.
– Корытин, и не дай Бог, чтобы тебя заметил кто-нибудь из гостей.
– А девицы? – спросил Корытин.
– И девицы тоже. Но самое главное, чтобы тебя не заметил мой гость.
– Постараюсь даже не дышать.
В восемь вечера прибыл довольный Горбатенко.
Он сиял как начищенный ботинок. Нестеров пристально на него посмотрел и хитро подмигнул:
– Порядок?
– Даже сам не ожидал. Мне этот гад из мэрии сказал, что сам мэр заинтересован в моей победе. Они на меня ставят.
– Ну вот и хорошо.
– Мэрия за меня. Теперь можно и расслабиться.
Пожалуй, я напьюсь.
Корытин в это время сидел в маленькой комнатке на втором этаже, сидел за закрытой дверью. Ключ от комнаты был у Нестерова. Все развернулось так, как Нестеров и предполагал. Сели за стол, выпили, поговорили, закусили. Выпили еще и еще, опять поговорили. Горбатенко быстро хмелел. Нестеров не забывал подливать гостю. Вскоре Горбатенко окосел. Галстук уже был снят, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, пиджак валялся на диване.
«Потная скотина!» – подумал о своем госте Нестеров. Он то и дело поглядывал на часы.
Когда стрелки стали под прямым углом – маленькая уперлась в римскую девятку, а большая в двенадцать, к дому подъехала машина.
– Кто-то приехал, – небрежно кивнул бывший следователь районной прокуратуры.
– Кто бы это мог быть? Интересно, – встав из-за стола, Нестеров направился к входной двери. Когда он ее открыл, картинно всплеснул руками и расхохотался. – Ба, какие гости, одна другой краше! Игорь Иванович, взгляни, кого нам Бог послал, это же просто сказочный подарок! Двое серьезных мужчин коротали вечер в одиночестве, и тут…
Горбатенко было уже все равно, кого послал Бог летним вечером в загородный дом бизнесмена Нестерова. Он даже не стал застегивать рубаху.
– Женщины! – воскликнул он и с трудом смог выбраться из-за стола.
– Милости просим к нашему столу.
Это мой друг, – представил девицам Горбатенко Нестеров. – Величают его Игорь Иванович, можно просто Игорь.
Мы же не на совещании каком-нибудь и не в Думе заседаем.
Анжела и Юля скромно улыбнулись. Они свое дело знали, недаром Нестеров щедро им платил.
– Мы проезжали мимо, видим, свет горит. Подумали, проведаем Виктора Николаевича. Мы думали, что вы обрадуетесь, – сказала Анжела, тряхнув волосами.
– Милости просим к столу.
А мы с Игорем в баньку собрались. Присоединяйтесь, – предложил Нестеров.
– Да, да, присоединяйтесь, мы не против, – развязно бросил Горбатенко, думая, что своим предложением он испугает девиц. Те переглянулись, словно им предлагали не в баню сходить, а прыгнуть с двенадцатого этажа, держась за руки.
Затем кивнули:
– Мы согласны.
– Ничего себе! Значит, будет весело, – сказал Нестеров. – Я смотрю, Игорь Иванович не против?
– Разве я могу быть против? – рука Горбатенко уже легла на колено Анжеле и заскользила к бедру.
Анжела потную руку гостя не стала убирать, она уже поняла: хмырю она приглянулась и денежки Нестерова отработает.
Горбатенко взял два бокала и, даже не спросив у гостей, наполнил их водкой:
– За знакомство, дамы.
И Юля, и Анжела лишь пригубили бокалы. Горбатенко же опрокинул водку в рот так, словно это была минералка, а его сжигала нестерпимая жажда.
Корытин, сидевший наверху, слышал разговоры, шум, гам, смех, звон бокалов. Он нервничал и злился:
«Скорее вы идите в баню, мойтесь, трахайтесь, мать вашу так! А то у меня уже душа извелась. Пьете водку, жрете огненную воду, а мне нельзя. Мне бы хоть глоточек, хоть полрюмочки, хоть бы язык промочить дали. О, гнусные уроды!»
Пока режиссер-неудачник Корытин предавался нервным и скорбным размышлениям, исходил злобой и завистью, Анжела уже оказалась на коленях у Горбатенко. Руки кандидата в депутаты скользили по блузке, толстые пальцы цеплялись за твердые соски.
– Пора остыть, – воскликнул Нестеров, – мы что-то разошлись с тобой, Игорь Иванович. Девочки, пойдемте купаться?
– С удовольствием, – воскликнули хором Анжела и Юля.
Горбатенко же не хотел отпускать свою жертву.
Его руки вцепились в девушку он ухватил ее, как пьяница, потерявший равновесие и ориентацию, держится за фонарный столб или дерево. Голос Нестерова был строг, и это немного отрезвило Горбатенко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44