— Это наверняка имело большой смысл для Кэтрин Маннхейм, но ничего не доказывает относительно книги.
— В основном-то тетушек взбудоражили две другие фразы. В одной из них речь шла о черном волке.
— Это еще ничего не значит.
— Но во второй фразе встречалось слово «Чашечница». Это окончательно добило тетушек.
Они миновали фронтон отеля. Гитарист на террасе играл босанову.
— Не понимаю. Ведь именно так Дэйви называл вашу мать.
— Вы же видели фотографию двух девочек, на которой моя мать держит чашку. После этого Кэтрин стала называть ее Чашечницей. — Джеффри повернул на стоянку. — А, я забыл, — с улыбкой произнес он, — что вы никогда не читали «Ночное путешествие».
— Все равно ничего не понимаю.
— Восьмая книга «Ночного путешествия» называется «Чашечница». Именно это — и еще волк — заставило Грейс и Эффи приступить к активным действиям. — Отыскав свободное место, он остановил машину и заглушил двигатель.
— Но Дэйви называл вашу маму Чашечницей до того, как научился читать. Откуда он узнал ее прозвище?
— Может, видел в комнате матери эту фотографию. Иногда, когда Элден и Дэйзи оставляли его одного, он бродил по дому в поисках мамы и заходил к ней в комнату. И если Дэйви спрашивал мать о фотографии, она наверняка рассказывала ему о своем прозвище. Возможно, это одна из причин, почему книга потом так много значила для Дэйви: она напоминала ему о моей матери.
Теперь понятно, отчего Дэйви так раздражался, когда Нора спрашивала его о происхождении прозвища Джеффри терпеливо ждал, пока Нора закончит задавать вопросы и они смогут выйти из машины.
— А Чашечница из книги похожа на вашу мать?
— Да как сказать... — Джеффри потер подбородок. — Она варит вонючее зелье. У нее нет собственных детей, но она воспитывает чужого. И вообще, она довольно страшная... Должен признаться, маму здорово напоминает.
— Хьюго Драйвер никогда не видел фотографию. Откуда он мог взять ту фразу?
— Вот тут вы меня поймали — на этот вопрос я ответа не знаю.
Выйдя на теплый вечерний воздух, они направились к поднимающимся к черному ходу отеля бетонным ступеням. В надвинутой на глаза кепке, с лицом, наполовину скрытым черной тенью козырька, Джеффри как никогда напоминал гангстера из романов двадцатых годов.
— Возможно, это не мое дело, — сказал Джеффри. — Но если мать начнет уговаривать вас позвонить Дэйви, подумайте хорошенько, прежде чем сделать это. А если решитесь все-таки позвонить, не говорите, где вы.
Проговорив это, Джеффри повел Нору вверх по выбеленным светом ступеням.
76
Крохотная настороженная частичка существа Норы приготовилась было услышать, что в отеле есть только один свободный номер, но Джеффри не оказался вторым Дэном Харвичем. От конторки он вернулся с двумя ключами. Норе досталась комната на пятом этаже с окнами на террасу и на крыши Кинг-стрит. Нора долго нежилась в ванной и теперь, завернувшись в белый халат, сидела в удобном старом кресле и под льющуюся из радио рапсодию Брамса и жужжание кондиционера читала любимый роман своего мужа, — чтобы не думать о том, что делать дальше.
Маленький Пиппин блуждал от одного персонажа к другому, выслушивая истории каждого. Некоторые персонажи были людьми, некоторые — чудовищами, но все как один были прекрасными рассказчиками. Их истории были красочными и увлекательными, полными опасностей, героизма и предательства. Одни говорили правду, другие лгали. Некоторые хотели помочь маленькому Пип-пину, но даже они не всегда были правдивы. Другие хотели разорвать Пиппина на кусочки и с аппетитом слопать его, но эти персонажи не всегда лгали. Правда, которую искал Пиппин, была мозаикой, которую надо было сложить, борясь со временем и постоянно рискуя. Почти каждый герой «Ночного путешествия» имел отношение ко всем остальным; они были словно одной большой недружной семьей, и, как в любой семье, у каждого были свои воспоминания и свое толкование важных жизненных событий. Здесь были враждебные группировки, клубились тайны, кипела ненависть. Пиппину пришлось рискнуть и выдержать испытание, пройдя через Зловонное Поле, и он выдержал, с трудом избежав его ядовитого дыхания; затем ему надо было встать под Каменными Кронами, чтобы заполучить золотой ключ, необходимый для поисков, при этом мальчик чуть не попал в лапы к злодеям, притворившимся, что у них есть этот ключ.
Было девять тридцать — дозвонка Хелен Дэй оставалось полчаса. Хотела ли Нора звонить ей? Нет — если мать Джеффри собиралась всего-навсего заставить ее почувствовать жалость к Дэйви. Она и так жалела его. Тут Нора вспомнила, что Хелен Дэй собиралась обдумать какую-то вещь, прежде чем поговорить с ней. Возможно, Хелен собиралась рассказать ей то, о чем Нора и сама уже давно догадалась, — что Ченселы никогда не хотели иметь сына.
Надо прочитать как можно больше страниц из «Ночного путешествия». Если время от времени пропускать кое-что, она сможет быстро закончить оставшуюся сотню страниц. А можно открыть последние двадцать пять страниц и выяснить, удалось ли Пиппину добраться до Горной долины. В ночь, с которой вся жизнь ее пошла наперекосяк, Нора проснулась как раз вовремя, чтобы увидеть на экране, как мальчик бежит вниз по склону горы к белому домику. Она сказала тогда, что это «мило», — и ошиблась. «Ну и что, что мило, — сказал Дэйви — или что-то в этом роде. — Это все неправильно. Горная долина не должна быть милой, а должна хранить великую тайну. А разве здесь чувствуется хоть какая-то тайна?»
Как же на самом деле выглядело это место? Повелитель Ночи сказал, что это «нечестивое логово злых духов, путь к которому укажут Каменные Кроны», а Чашечница описала ее как «крадущую души напасть, которую ты ни в коем случае не должен видеть»; Благородный друг вообще называл долину «закрытой на сто замков тюремной камерой, в которой ты спрячешь и предашь забвению свой величайший страх». Нора перевернула почти все страницы, отделявшие ее от конца книги, прежде чем наткнулась на абзац:
«Огромная дверь поддалась повороту золотого ключа и открыла то, чего он больше всего страшился и в то же время страстно желал увидеть, — истинный облик Горной долины: далеко внизу, у подножья укрытой снегом скалы, темнел ветхий покосившийся домик, суровая и унылая обитель жизней, таких же потерянных, как и его».
Так Пиппин вернулся домой.
За несколько минут до назначенного времени Нора взяла телефонный справочник Нортхэмптона и села с телефоном на кровать.
— "Небесная пища", — пропела женским голосом трубка.
Нора попросила Хелен Дэй, и трубку, судя по легкому стуку, положили на конторку. Нора слышала жизнерадостный гомон женских голосов.
— Здравствуйте, Хелен Дэй слушает.
Нора назвалась и добавила:
— Похоже, у вас там вечеринка в разгаре.
— Несколько проказниц вернулись из Азиатского общества пораньше, — ответила Хелен Дэй. — Я перейду к другому аппарату.
Сжимая в руке замолчавшую трубку, Нора подвинула телефон к краю кровати, зевнула, прилегла и закрыла глаза.
— Нора? Вы здесь? С вами все в порядке?
Над ее головой был потолок незнакомой комнаты, а кровать под ней была слишком мягкой.
— Нора?
Странная комната вдруг превратилась в номер отеля «Нортхэмптон».
— Кажется, я заснула на секундочку.
— У меня есть по крайней мере полчаса, прежде чем я снова кому-то понадоблюсь. Вы можете поговорить со мной немного или хотите забыть обо всем и лечь спать?
— Нет-нет, я уже в порядке. — Нора постаралась зевнуть как можно тише.
— Я часто думаю о Дэйви. Он был таким чудным маленьким мальчиком. Хотелось бы послушать все, что вы можете рассказать о нем. Какой он сейчас? Как бы вы описали его?
— Он и сейчас чудный маленький мальчик, — сказала Нора.
— Это хорошо?
Нора не знала, насколько откровенной ей следует быть с Хелен и насколько резким прозвучало бы истинное описание Дэйви.
— Вынуждена признать, что способность оставаться чудным маленьким мальчиком в сорок лет имеет свои недостатки.
— Он добрый? Он хорошо обращается с людьми?
Теперь Нора поняла, о чем спрашивает ее Хелен Дэй.
— Он абсолютно не похож на своего отца. Вся беда в том, что Дэйви не уверен в себе, и это его гложет, он часто беспокоится и почти все время в подавленном настроении.
— Я полагаю, Дэйви работает на своего отца.
— Элден держит его под каблуком. Он платит Дэйви большие деньги за совершенно никчемную работу, и тот дал убедить себя, что не способен заниматься ничем другим. Как только его отец повышает голос, Дэйви сразу сдается и — вверх лапками, как щенок.
Хелен Дэй несколько мгновений молчала.
— Вы с Дэйви часто ездите в «Тополя»?
— По крайней мере раз в неделю. Обычно по воскресеньям.
— А какие отношения с Элденом у вас?
— Натянутые... Неустойчивые... С полгода он держался, но потом перестал скрывать свое отношение ко мне.
— Но хоть ведет он себя прилично?
— Теперь уже нет. Он презирает меня. Я сделала одну глупость, и Дэйзи окончательно свихнулась. После этого Элден вызвал Дэйви на ковер и сказал, что если он не оставит меня, его уволят из «Ченсел-Хауса» и вычеркнут из завещания.
Хелен Дэй молчала.
— Мне показалось, что вы имели в виду что-то другое, когда просили меня позвонить, — сказала Нора.
— Элден шантажирует Дэйви, чтобы он бросил вас.
— В общих чертах примерно так. Я попыталась убедить Дэйви, что мы проживем и без денег его отца, но, похоже, мне это не удалось.
— А что дало Элдену повод поставить вопрос ребром?
— Дэйзи уговорила меня прочитать ее книгу. Когда она позвонила, чтобы узнать мое мнение, у нее случился припадок. Элден обвинил во всем меня.
— Он жуткий тиран. Я безмерно уважаю Элдена, но не могу не признать этого.
— А я не уважаю этого человека Он никогда не хотел Дэйви, а теперь не желает отпустить его. Всю жизнь Дэйви страдал от сознания того, что он — не настоящий Дэвид Ченсел и, значит, никогда не будет достаточно хорош.
— Этого я и боялась, — проговорила Хелен Дэй. — Элден заставляет его расплачиваться.
— Линкольн ведь сделал то же самое, не так ли? Чтобы иметь внука, он заставил Элдена и Дэйзи усыновить мальчика, и они пошли на это ради его денег. Именно это вы собирались обдумать и сообщить мне? И не хотели говорить об этом при Джеффри?
И снова Хелен Дэй долго молчала, прежде чем произнести:
— Хотела бы я обсудить это, но не могу.
— Я уже знаю. Кое-что похожее было в книге Дэйзи.
— Дэйзи жутко разозлилась на них обоих.
— Она ведь тоже не хотела ребенка. Удивительно, как это они вообще родили сына.
— Думаю, они и сами были удивлены, — сказала Хелен.
— Вы ведь были в «Тополях», когда родился тот, первый Дэйви. Вы видели, как они прошли через все это.
— Видела.
— И назвали это «переполохом».
— Это слово очень подходило к происходившему. Дни и ночи напролет — шум, визг, крики.
— И вы думаете, что Дэйви следует знать, почему родители всю жизнь с ним так обращались? Что для Элдена он был единственной возможностью остаться в завещании отца?
Молчание.
— Элден взял с вас слово, не так ли? Вы обещали никогда не рассказывать об этом Дэйви. — И тут Нора поняла еще одну вещь. — Он заставил вас уволиться и дал вам достаточно денег, чтобы открыть свое дело.
— Он дал мне шанс, в котором я так нуждалась.
— И с тех пор вы очень благодарны ему, но вам все время было не по себе.
Помедлив, женщина сказала:
— Элдену не стоило играть со своим сыном в ту же грязную игру, в которую сыграл с ним его отец. Я чувствую себя несчастной при мысли об этом.
— Они хотели хотя бы первого ребенка? Или завели его в угоду Линкольну?
— Если вы догадываетесь обо всем сами, значит, я ничего вам не говорила. Понимаете? Постарайтесь угадывать и дальше. Пока что у вас прекрасно получается.
— Значит, не хотели. А как умер их первый сын?
— Мне показалось, вы говорили, будто Дэйзи упомянула об этом в своей книге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94