Этот человек твердо пообещал, что я проведу в тюрьме как минимум ночь, если не явлюсь к нему, а если это случится, боюсь, придется впутать в эту историю Джеффри и его мать.
— Профессор Тайди, Дик Дарт собственноручно постриг и выкрасил мои волосы, но полиция не знает об этом. Они могли узнать об этом только в том случае, если им сказал сам Дик.
На другом конце провода повисла пауза, сделавшая бы честь Хелен Дэй.
— Я и сам не думаю, что человек, который разговаривал со мной, — полицейский, — произнес наконец Тайди.
— Что вы сказали ему?
— Он заявил, что готов признать, что я помог вам из добрых побуждений, лишь в том случае, если я подтвержу или опровергну информацию о вашем местонахождении.
Но если я буду продолжать чинить препятствия полиции, среди ее служащих найдутся люди, которые будут не прочь продержать меня ночь в камере. И единственный способ не усугубить и без того трудное положение — рассказать о том, что им и так уже известно. Я сказал, что у меня возникло впечатление, будто вы действительно собирались в Нортхэмптон, но больше я ничего не знаю. Человек на другом конце провода поблагодарил меня за сотрудничество и сказал, что скоро ко мне подъедет офицер, чтобы снять показания. Как только он положил трубку, я перезвонил вам.
— И никакой офицер не приехал.
— Нет. Но думаю, он еще может появиться. Что вы на все это скажете?
— Оба раза вам звонил Дик Дарт. Назвавшись собственным отцом, он выяснил достаточно, чтобы убедиться, что я была у вас, поэтому он позвонил второй раз и попытался выудить у вас еще информацию.
— Господи, Нора, простите меня, — простонал Тайди. — Мне очень жаль, я понятия не имел, что подвергаю вас опасности. Но как он вычислил, где вы находитесь?
— Он не вычислял, — сказала Нора. — Нортхэмптон был одним из вариантов. Если бы он не прошел, Дик продолжал бы называть города, пока не попал бы в точку.
— Как вы думаете, стоит мне звонить в полицию — в настоящую полицию?
— Нет, не делайте этого.
— Уезжайте оттуда, — сказал Тайди. — Отправляйтесь в Бостон и прячьтесь, пока не убедитесь, что вы в безопасности. Если сумеете добраться туда сегодня — позвоните, я переведу вам достаточно денег, чтобы продержаться. Попросите Джеффри отвезти вас.
— Я хочу выяснить, действительно ли я в беде, но если это так — придется поймать вас на слове.
— У меня есть маленький домик в Вермонте, и он в отличном состоянии. Вы думаете, Дарт продолжит искать мой адрес? Страшно подумать, что этот человек в Нортхэмптоне, но еще страшнее — если он в Амхерсте.
На другом конце провода снова повисла пауза, которую Нора предпочла не прерывать.
— За последний час я открыл для себя одну суровую истину, — сообщил Тайди.
— Какую?
— Оказывается, очень неприятно испытывать страх.
78
— Дэйви?
Полная изумления тишина, повисшая над волной звуков рожков и скрипок, длилась до тех пор, пока ее не нарушила сама Нора.
— Дэйви, это я.
— Нора?!
— Ты можешь говорить со мной?
— Где ты? — Дэйви говорил немного медленнее, чем обычно.
— Нас никто не слышит?
— Как ты узнала, что я здесь?
— Это не важно. Линия прослушивается?
— Откуда мне знать? Нет, не думаю. Мой отец избавился от Джеффри и от итальянки, поэтому я живу в квартире Джеффри. — Новая волна музыки смыла последние несколько слов.
— Дэйви, пожалуйста, сделай музыку потише. Я не слышу тебя.
Дэйви, видимо, взмахнул пультом дистанционного управления, потому что музыка моментально стихла.
— Ну, как ты? С тобой все в порядке? Судя по голосу, да.
— В двух словах не скажешь. А как у тебя?
— Паршиво, — сказал Дэйви. — Я весь извелся с тех пор, как Дарт утащил тебя из участка. Думал, он тебя убьет. Знаешь, как я узнал? Дежурная в перерыве включила телевизор, а там — репортаж. Она позвонила мне, я побежал вниз. Вокруг ее стола собралось человек двадцать. С полчаса они передавали только про тебя и Дарта, а потом папа увез меня в Вестерхолм. С тех пор мы только и делаем, что смотрим канал новостей и общаемся с копами. А мистер Хашим и мистер Шалл... боже, сколько раз мы говорили с ними. Этот мистер Шалл — ну, тупой... Оба они просто ненавидят Холли Фенна. С удовольствием содрали бы с него кожу живьем.
Нора услышала звон кубиков льда в стакане.
— А Холли Фенн аж с лица спал... Эй, Нора, а с тобой действительно все в порядке?
— В некотором роде, Дэйви.
— Когда мистер Шалл сказал нам, что ты убежала, я так обрадовался...
— Обрадовался.
— Я испытал колоссальное облегчение. Веришь?
— Дэйви, я могу вернуться домой?
— В смысле?
Сердце Норы упало, как только она расслышала в голосе Дэйви опасение.
— Натали по-прежнему обвиняет меня в том, что я ее похитила?
— Насколько я знаю, Натали по-прежнему не говорит ничего вразумительного. Мистер Хашим и мистер Шалл по-прежнему считают тебя виновной. — Дэйви замялся. — Натали принимала очень много таблеток. Ты знала об этом?
— Нет.
— Один из копов обнаружил пакетик с кокаином, прилепленный ко дну ящика шкафа у нее в спальне. Помнишь ее магниты на холодильнике? Думаю, они сразу должны были нас насторожить. — И снова звон кубиков льда — Ты была в Холиоке?
— Была, — сказала Нора.
— Ты приехала в Холиок и бросила там машину покойника?
— Так получилось. Просто зашла в ресторан перекусить, а когда вернулась, вокруг была полиция.
— Ты зашла в ресторан?! Перекусить?! Ты что — на производственной практике?
— Без еды-то никак, — сказала Нора.
— Лучше б ты вернулась домой. Потому тебя и подозревают, что ты вот так прячешься.
— Домой — куда? В «Тополя»? И Элден встретил бы меня криками радости.
— Я хотел сказать, что ты должна вернуться домой и, так сказать, держать ответ. А мой отец здесь совершенно ни при чем. Он не сделал ничего плохого.
— Я тоже, — сказала Нора. — Но готова держать пари, твой отец лезет из кожи вон, чтобы заставить тебя думать иначе. — Снова звон льдинок. — Что ты там пьешь, Дэйви?
— Водку. А тебе известно, что Джеффри, похоже, писал пьесы, которые ставили в Народном театре? Я спросил его об афишах у него в комнате, и он заявил, что сам написал эти пьесы под псевдонимом Джеффри Маннхейм. Но я сильно сомневаюсь, а ты? На эти пьесы очень хорошие отзывы.
— Джеффри много что скрывал, — сказала Нора.
— Я тебя умоляю, он ведь просто племянник итальянки — да что он мог скрывать! — Дэйви снова хлебнул из бокала. — Да, забыл, мы говорили о папе. Конечно, он ругает тебя на чем свет стоит. А мама еще хуже: твердит, что ты сама подстроила, чтобы тебя похитил Дик Дарт. Жалеет, что не додумалась до этого раньше. Думаю, мистер Хашим почти верит ей.
— Замечательно.
— Говорю же, Нора, я по-настоящему беспокоился о тебе. Но я понятия не имею, что у тебя на уме.
Голос Дэйви звучал почти обвиняюще.
— В основном, Дэйви, я пытаюсь держаться подальше от Дика Дарта и от полиции, а на уме у меня — продолжать делать это до тех пор, пока не смогу вернуться спокойно домой.
— В той машине копы нашли кучу модной мужской одежды, и, когда они пошли в магазин, где все это было куплено, продавец вспомнил вас обоих. Дик Дарт примерял новые костюмы, а ты спокойно себе сидела и любовалась им. Полицейские прошлись по той улице и узнали, что вы успели объездить половину магазинов города. У всех в памяти милая влюбленная парочка.
— Дик Дарт сумасшедший, Дэйви. Ты что, думаешь, я подыгрывала ему, потому что он мне нравится? Я его ненавижу. При одной мысли о нем меня трясет. Если бы я сделала что-то, чтобы привлечь к себе внимание, он бы тут же меня убил.
— Он не смог бы сделать это, не видя тебя. Например, когда он был в примерочной.
— Я вовсе не была в этом уверена, Дэйви. Прежде чем мы отправились по магазинам, он изнасиловал меня. У меня мысли путались. Я чувствовала себя так, словно меня разорвали надвое, и не готова была к подвигам.
— О боже, о нет... Мне очень жаль, Нора.
— Я не участвовала в процессе, если тебя это волнует. Я старалась изо всех сил не лишиться чувств. К тому же мои руки были связаны за спиной, а рот заклеен липкой лентой.
— Ты, должно быть, перепугалась до смерти.
— Все было гораздо хуже, Дэйви, но я пощажу твои чувства.
— Почему ты не сказала мне об этом раньше?
— Так ведь ты толком ничего и не спрашивал — ты все трещал о Джеффри и о том, как смотрел телевизор. А еще потому, что голос твой звучал не слишком сочувственно, и теперь я понимаю почему. Ты придумал себе, что я развлекаюсь с Диком Дартом в свое удовольствие.
Хочешь знать, как я от него сбежала? Ударила по голове молотком. Думала, что убила. Выскочила из мотеля и стала заводить машину, но, знаешь ли, я все-таки не убила его, потому что он выбежал вслед за мной, тогда я поехала на него и сшибла его машиной.
— Господи! Все это просто страшно!
— Было бы страшно, если бы я все-таки убила его, но этого опять не произошло. Он по-прежнему на воле, пытается найти людей, которые могут подтвердить, что твой обожаемый Хьюго Драйвер не писал «Ночное путешествие».
Дэйви издал сдавленный протестующий звук, но Нора не обратила на это внимания.
— Дарт только что узнал, где я, и сейчас, наверное, точит свои ножи, чтобы хорошенько надо мной поработать.
— А где ты?
— Если я скажу, боже тебя упаси кому-то проговориться. Ты не должен даже упоминать о самом факте нашего разговора.
— Ну конечно.
— Я серьезно, Дэйви. Никому.
— Хорошо, хорошо, никому! Я просто хочу знать, где ты.
— Я в Нортхэмптоне, в номере отеля «Нортхэмптон».
— Погоди секундочку. — Нора услышала, как Дэйви кладет трубку на стол. Открылась дверца холодильника, и снова зазвенели в стакане кубики льда. Потом послышалось бульканье льющейся жидкости. Дэйви снова взял трубку.
— А что ты делаешь в Нортхэмптоне?
— Да прячусь я, что же еще, по-твоему?
— Погоди-ка, а это имеет какое-то отношение к Джеффри? Это он сказал тебе, что я живу в его квартире? Ты с Джеффри? Что, черт побери, ты делаешь с Джеффри?
— Мне нужна была помощь, и я позвонила ему.
— Ты позвонила Джеффри? Но ведь это же сумасшествие!
— Я ведь не могла позвонить тебе, не так ли? Все линии прослушиваются. А Джеффри, как только понял, что я пытаюсь что-то разузнать о Кэтрин Маннхейм, настоял на том, чтобы забрать меня из Холиока.
— Я просто не знаю, что сказать. Джеффри — слуга, он чертов племянник этой Марии. Какое он может иметь отношение к Кэтрин Маннхейм? — Плеск водки, звон льда. — Я начинаю ненавидеть само звучание имени этой женщины. Надеюсь, она умерла ужасной смертью. А почему ты вдруг стала расспрашивать о ней?
— Дик Дарт занят не только покупкой новых вещей. — Нора быстро объяснила, какую миссию возложил на себя Дарт, а Дэйви реагировал на ее рассказ воплями недоверия. — Мне все равно, веришь ты или нет, Дэйви, но я рассказала тебе обо всем, что происходит. А что касается Джеффри, то он — племянник Кэтрин Маннхейм, потому что та была сестрой его матери, Хелен Дэй.
— Его матери? Хелен Дэй?
— Хелен встретила твоего деда в «Береге», когда приехала туда выяснить, не удастся ли найти Кэтрин. Муж ее к тому времени умер, она была не слишком довольна работой, и Линкольн нанял ее. — И Нора объяснила Дэйви семейные связи между Хелен Дэй, Джеффри и Марией.
— Эти люди считают, что «Ночное путешествие» написала Кэтрин Маннхейм? Но ведь это разорит нас!
— "Ченсел-Хаус" и так в беде, даже без скандала, связанного с Хьюго Драйвером. Если верить Дику Дарту...
— ...видному эксперту в издательском бизнесе...
— Дик многое знает о «Ченсел-Хаусе». Твой отец почти разорил издательство и пытается продать его немецкой фирме. Поэтому скандал с Кэтрин Маннхейм сводит его с ума: это может сорвать сделку с немцами.
— Нет никакой сделки с немцами. Дик Дарт выдумал все.
— Он рассказал мне еще одну весьма интересную историю. О «Клубе адского огня».
— О, — сказал Дэйви. — Ну что ж, хорошо.
— "Ну что ж, хорошо"? Что это значит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94