вы со мной или против меня?
– Никогда не испытывал я такого омерзения.
– Ваши чувства меня не интересуют.
– Как вы живете с такой черной душой?
– Хитрость – более надежное оружие, чем ваша пресловутая порядочность.
– Вы не забыли, что алчность – смертельный грех, из-за которого вы можете лишиться погребения?
Бел-Тран расхохотался:
– Это речи малого ребенка. Боги, храмы, обители вечности, ритуалы… Все это смешно и давно устарело. Вы не чувствуете, что мы находимся на пороге нового мира. У меня грандиозные планы, Пазаир. Я намерен приступить к их выполнению даже раньше, чем удастся избавиться от этого слабоумного Рамсеса. Откройте же глаза, почувствуйте будущее!
– Верните предметы, украденные из Великой пирамиды.
– Золото – очень ценный металл; почему надо сохранять его в виде священных реликвий, которые могут лицезреть одни мертвецы? Мои союзники переплавили его. Я достаточно богат, чтобы подкупить всех, кто мне нужен.
– Я могу арестовать вас немедленно.
– Нет, не можете. Одним мановением руки я могу уничтожить Рамсеса, и он рухнет, увлекая вас за собой. Я вступлю в игру в нужный час и в соответствии с собственными планами. Посадив меня в тюрьму и даже уничтожив, вы их не остановите. Вы с фараоном связаны по рукам и ногам. Предоставьте Рамсеса его судьбе и переходите ко мне. Я даю вам последний шанс, Пазаир, не упустите его.
– Победа будет на моей стороне.
– Меньше чем через год о вас все забудут. Пользуйтесь оставшимся временем с вашей хорошенькой женой, потому что скоро вокруг вас рухнет все. Ваша вселенная прогнила насквозь. Я подточил опоры, на которых она держится. Тем хуже для вас, визирь Египта, вы еще пожалеете, что не прислушались ко мне.
* * *
Фараон и его визирь разговаривали в тайной комнате Дома Жизни в Мемфисе, вдалеке от чужих глаз и ушей.
Пазаир открыл Рамсесу всю правду.
– Бел-Тран, торговец папирусом, ответственный за казну страны, влиятельное лицо, которому поручено принятие важных решений… Я знал, что он тщеславен и жаден, однако не подозревал, что он способен предавать и разрушать.
– У Бел-Трана было достаточно времени, чтобы соткать свою паутину, навербовать сообщников во всех слоях общества, подкупить чиновников.
– Его надо сместить немедленно.
– Нет, Ваше Величество. Теперь мы знаем лицо зла, но нам необходимо вскрыть его замысел и начать беспощадную борьбу с ним.
– Но ведь у него завещание богов.
– Скорее всего, он не один; уничтожив его, мы не обеспечим себе победу.
– Девять месяцев, Пазаир, у нас осталось только девять месяцев, срок вынашивания ребенка. Вступай в борьбу, вычисляй сообщников Бел-Трана, разрушай возведенные им крепости, обезоруживай поборников лжи.
– Не будем забывать слов древнего мудреца Птахотепа: Велика Маат, неизменна действенность ее. Не искажалась она со времен Осириса. Карают обходящего законы, но упускает это из виду алчный. Низостью может приобретаться богатство, но злое дело никогда не завершалось успехом. Ибо когда наступает конец, остается Маат.
– Он жил во времена строителей великих пирамид и был визирем, как и ты. Пожелаем, чтобы его пророчество сбылось.
– Его слова пережили столетия.
– Сейчас речь идет не о моем троне, а о выживании царства. Или верх одержит предательство, или справедливость окажется сильнее.
* * *
Стоя у гробницы Беранира, Пазаир и Нефрет смотрели на гигантский некрополь Саккары, центром которого была ступенчатая пирамида фараона Джосера.
Жрецы, слуги бессмертных душ, ухаживали за погребениями и возлагали приношения на жертвенники в заупокойных часовнях, открытых для посетителей. Каменотесы подновляли пирамиду, возведенную в эпоху Старого царства, рабочие копали землю для новых погребений. Город мертвых жил своей безмятежной жизнью.
– Что ты решил? – спросила Нефрет.
– Бороться. Бороться до конца.
– Мы узнаем имя убийцы Беранира.
– Разве он еще не отомщен? Денес, Чечи, Кадаш погибли при ужасных обстоятельствах; полководец Ашер был приговорен к смерти по закону пустыни.
– Но преступник еще на свободе, – настаивала она. – Когда душа нашего учителя обретет, наконец, покой, зажжется новая звезда.
Голова молодой женщины легла на плечо визиря. Укрепленный ее силой и ее любовью, верховный судья Египта готовился вступить в борьбу, проигранную заранее, надеясь в душе, что свет божественной земли останется в памяти Нила, гранита и неба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Никогда не испытывал я такого омерзения.
– Ваши чувства меня не интересуют.
– Как вы живете с такой черной душой?
– Хитрость – более надежное оружие, чем ваша пресловутая порядочность.
– Вы не забыли, что алчность – смертельный грех, из-за которого вы можете лишиться погребения?
Бел-Тран расхохотался:
– Это речи малого ребенка. Боги, храмы, обители вечности, ритуалы… Все это смешно и давно устарело. Вы не чувствуете, что мы находимся на пороге нового мира. У меня грандиозные планы, Пазаир. Я намерен приступить к их выполнению даже раньше, чем удастся избавиться от этого слабоумного Рамсеса. Откройте же глаза, почувствуйте будущее!
– Верните предметы, украденные из Великой пирамиды.
– Золото – очень ценный металл; почему надо сохранять его в виде священных реликвий, которые могут лицезреть одни мертвецы? Мои союзники переплавили его. Я достаточно богат, чтобы подкупить всех, кто мне нужен.
– Я могу арестовать вас немедленно.
– Нет, не можете. Одним мановением руки я могу уничтожить Рамсеса, и он рухнет, увлекая вас за собой. Я вступлю в игру в нужный час и в соответствии с собственными планами. Посадив меня в тюрьму и даже уничтожив, вы их не остановите. Вы с фараоном связаны по рукам и ногам. Предоставьте Рамсеса его судьбе и переходите ко мне. Я даю вам последний шанс, Пазаир, не упустите его.
– Победа будет на моей стороне.
– Меньше чем через год о вас все забудут. Пользуйтесь оставшимся временем с вашей хорошенькой женой, потому что скоро вокруг вас рухнет все. Ваша вселенная прогнила насквозь. Я подточил опоры, на которых она держится. Тем хуже для вас, визирь Египта, вы еще пожалеете, что не прислушались ко мне.
* * *
Фараон и его визирь разговаривали в тайной комнате Дома Жизни в Мемфисе, вдалеке от чужих глаз и ушей.
Пазаир открыл Рамсесу всю правду.
– Бел-Тран, торговец папирусом, ответственный за казну страны, влиятельное лицо, которому поручено принятие важных решений… Я знал, что он тщеславен и жаден, однако не подозревал, что он способен предавать и разрушать.
– У Бел-Трана было достаточно времени, чтобы соткать свою паутину, навербовать сообщников во всех слоях общества, подкупить чиновников.
– Его надо сместить немедленно.
– Нет, Ваше Величество. Теперь мы знаем лицо зла, но нам необходимо вскрыть его замысел и начать беспощадную борьбу с ним.
– Но ведь у него завещание богов.
– Скорее всего, он не один; уничтожив его, мы не обеспечим себе победу.
– Девять месяцев, Пазаир, у нас осталось только девять месяцев, срок вынашивания ребенка. Вступай в борьбу, вычисляй сообщников Бел-Трана, разрушай возведенные им крепости, обезоруживай поборников лжи.
– Не будем забывать слов древнего мудреца Птахотепа: Велика Маат, неизменна действенность ее. Не искажалась она со времен Осириса. Карают обходящего законы, но упускает это из виду алчный. Низостью может приобретаться богатство, но злое дело никогда не завершалось успехом. Ибо когда наступает конец, остается Маат.
– Он жил во времена строителей великих пирамид и был визирем, как и ты. Пожелаем, чтобы его пророчество сбылось.
– Его слова пережили столетия.
– Сейчас речь идет не о моем троне, а о выживании царства. Или верх одержит предательство, или справедливость окажется сильнее.
* * *
Стоя у гробницы Беранира, Пазаир и Нефрет смотрели на гигантский некрополь Саккары, центром которого была ступенчатая пирамида фараона Джосера.
Жрецы, слуги бессмертных душ, ухаживали за погребениями и возлагали приношения на жертвенники в заупокойных часовнях, открытых для посетителей. Каменотесы подновляли пирамиду, возведенную в эпоху Старого царства, рабочие копали землю для новых погребений. Город мертвых жил своей безмятежной жизнью.
– Что ты решил? – спросила Нефрет.
– Бороться. Бороться до конца.
– Мы узнаем имя убийцы Беранира.
– Разве он еще не отомщен? Денес, Чечи, Кадаш погибли при ужасных обстоятельствах; полководец Ашер был приговорен к смерти по закону пустыни.
– Но преступник еще на свободе, – настаивала она. – Когда душа нашего учителя обретет, наконец, покой, зажжется новая звезда.
Голова молодой женщины легла на плечо визиря. Укрепленный ее силой и ее любовью, верховный судья Египта готовился вступить в борьбу, проигранную заранее, надеясь в душе, что свет божественной земли останется в памяти Нила, гранита и неба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53