Кастилья нерешительно замялся. Он еще не расстался с надеждой сохранить происшествие с «Эмпресс» в секрете.
Наконец он кивнул:
— Тактичное и корректное замечание. Оставайтесь. Налейте себе кофе.
Дверь распахнулась, и в проеме появилась внушительная фигура адмирала Броуза в форме. Увидев Эрикссона, он замер на пороге.
— Все в порядке, Стивенс. Вице-президент уже в курсе. Полагаю, вы приехали сюда в столь ранний час из-за «Эмпресс»?
— Совершенно верно, господин президент. Я боюсь, что...
Кастилья взмахом руки предложил ему занять кресло у стола.
— Садитесь. Выпейте кофе, пока мы не погрязли в делах.
— Спасибо, сэр. — Кресло заскрипело под тяжестью грузного начальника комитета объединенных штабов. Он налил себе кофе, пригубил его и сказал: — У «Джона Кроува» на хвосте китайская подводная лодка.
— Проклятие! — выдохнул вице-президент.
Кастилья лишь кивнул:
— Мы ожидали чего-то в этом роде, Стивенс.
— Да, сэр. Однако китайцы ответили гораздо более дерзко, чем можно было надеяться после вашей беседы с их послом.
— Согласен, — отозвался Кастилья. — В ситуации, когда подлодка следит за фрегатом, который, в свою очередь, следит за торговым судном, ни у кого не остается практически никакой свободы маневра.
— Каковы боевые качества этой субмарины, адмирал? — спросил Эрикссон.
Броуз нахмурил брови.
— Зависит от ее класса. Капитан «Кроува» Червенко сталкивался с китайскими подлодками, когда служил в подразделении быстрого реагирования 17-го флота в Тайваньском проливе. Он и его акустики полагают, что это старая субмарина класса «Хань». И это логично, поскольку большинство подлодок, которые сейчас стоят на вооружении Китая, принадлежит к данному типу. Однако нельзя исключать того, что «Кроува» преследует модернизированная подлодка, а то и судно новой модели «Ся», выпушенной в секрете. Нам известно, что китайцы уже несколько лет разрабатывают более совершенные подводные корабли.
— Но какова ее боевая мощь? — продолжал настаивать Эрикссон.
— "Кроув" может справиться с лодкой «Хань» собственными силами, хотя мы не знаем наверняка, какое дополнительное оборудование на ней установлено. О «Ся» нам почти ничего не известно, только то, что лодки этого типа намного мощнее «Хань», хотя и имеют дефекты конструкции. Если это субмарина нового класса, то «Кроуву» предстоит сыграть в «русскую рулетку», причем с весьма малыми шансами.
На лице Эрикссона отразилась тревога, и президент спросил:
— У вас есть догадки относительно причин столь жесткой реакции Китая?
— Могу лишь предполагать, что китайцы пробуют свои силы, пытаются продемонстрировать нам, что они чувствуют себя увереннее, чем во время инцидента с «Иньхэ», и готовы бросить нам вызов на международной арене.
Президент нахмурился:
— Другими словами, требуют уважения к себе?
— Именно так, сэр, — ответил Броуз. — И возможно, предостерегают наших союзников.
— Весьма эффектное предостережение, — мрачным тоном заметил президент и пригубил кофе. — Может быть, они попросту погорячились?
— Ошибка? — задумчиво произнес Эрикссон. — Но эти события грозят серьезной опасностью, Сэм.
— А если так и было задумано? Что, если кто-то из консерваторов в Постоянном комитете вознамерился запугать свой собственный народ эскалацией конфликта?
— Это означало бы, что за стенами Джун Нань Хаи идет борьба за власть! — воскликнул Броуз.
Президент кивнул.
— И если это действительно так, «Эмпресс» может оказаться чертой, которая разделит противоборствующие фракции. А если учесть, что мы находимся между ними, ситуация может обернуться катастрофой.
— Когда пальцы лягут на кнопки, между молотом и наковальней окажется весь мир. — Эрикссон сокрушенно покачал головой. — Если помните, во время кубинского ракетного кризиса Советы послали свои подлодки держать на прицеле наши заградительные корабли. Один из русских капитанов был взбешен до такой степени, что приказал готовить торпедную атаку. Остальным капитанам подлодок пришлось отговаривать его. Угроза была настолько реальной, что никто из участников «холодной войны» не мог чувствовать себя в безопасности.
— Такое вполне может повториться, — согласился Броуз. — Червенко хладнокровный человек, но и ему может отказать выдержка. Но, честно говоря, капитан китайской подлодки внушает мне гораздо больше опасений. Один господь ведает, что у него на уме.
В столовой воцарилась напряженная тишина.
Наконец Броуз откашлялся и тяжело вздохнул.
— Что вы намерены предпринять, господин президент?
— Проявляет ли китайская субмарина какие-либо признаки агрессивности?
— По словам Червенко, нет.
— Тогда мы будем продолжать то, что делали до сих пор.
— У нас мало времени, сэр.
— Знаю.
— Ситуация обострилась до предела, Сэм, — заговорил Эрикссон. — Не пора ли рассказать обо всем правительству, Конгрессу, народу? Они должны знать, с чем мы столкнулись и кто нам противостоит. Мы должны приготовиться к худшему. Мы должны приготовить к этому всю страну.
Эрикссон и Броуз смотрели на президента, который сидел за столом, размышляя о чем-то, известном только ему. Наконец он нехотя кивнул.
— Полагаю, вы правы. Но сейчас мы поставим в известность только правительство и Конгресс. Брэндон, переговорите с самыми влиятельными людьми в Капитолии. Я займусь Кабинетом. Когда настанет время проинформировать общество, я дам вам знать. Но не сейчас. Еще рано.
— Не кажется ли вам, что скрывать правду неразумно? Если вспыхнет конфликт, вы окажетесь в неприглядном положении.
— Выстрелам, как правило, предшествует словесная война.
— А если нет? — настаивал Эрикссон.
— Моя работа в том и состоит, чтобы терзаться ожиданием и принимать риск на себя, Брэндон. Я не закричу «Караул!», пока не увижу волков. Это опасная игра, она изнуряет людей до такой степени, что они перестают слышать предупреждения. Когда я кричу «Волк!», это значит, что появился настоящий хищник с оскаленными зубами. И я могу быть уверен в том, что люди меня услышат.
— Я тоже так считаю, господин президент, — согласился адмирал Броуз. — Давайте лучше сосредоточимся на фактах и доказательствах.
* * *
Антверпен, Бельгия
Центральная контора «Донка и Ла Пьера» занимала четырехэтажное здание, выстроенное в 1610 году в традиционной фламандской архитектурной манере. Квартира Дианы Керр располагалась неподалеку — чуть к северу от реки, рядом с Гротс Маркт и кафедральным собором, поэтому она решила пройтись пешком. У нее была назначена встреча с Луи Ла Пьером, главным управляющим и директором компании. Привратник немедленно направил ее на верхний этаж.
Там навстречу Диане торопливо вышла взволнованная молодая женщина.
— Мадемуазель Керр, ваш визит — огромная честь для нас. Я прочла вашу «Марионетку» с огромным интересом. Я личный секретарь мсье Ла Пьера. Он с нетерпением ждет вас. Нам сюда.
Коридоры старинного здания были узкими, но с высокими потолками и большими окнами. Таким же оказался и кабинет Ла Пьера — довольно тесным, поскольку в XVII веке обогрев помещений представлял определенные трудности. Здесь был изящный камин, а из высоких окон открывался вид на бескрайний порт Антверпена.
Сам директор был высок и худощав, в его одежде и манерах сквозила старомодная элегантность.
— Мадемуазель Керр, — заговорил он на безупречном английском с едва уловимым французским акцентом, — я, разумеется, читал ваши книги. Они невероятно увлекательны. Какие приключения, какая интрига, какое хитросплетение сюжетов! И красочный, живой язык. Особенно мне понравился «Человек из понедельника». Откуда вы так много знаете про убийц? Вы, вероятно, и сама секретный агент?
— Нет, мсье директор, — застенчиво солгала Керр. О службе в М16 не принято говорить. В последние годы кое-кто нарушал это правило, даже те люди, которым Керр привыкла доверять, но большинство сотрудников по-прежнему неукоснительно соблюдали тайну.
Ла Пьер рассмеялся.
— Я сомневаюсь в этом, мадемуазель Керр... прошу вас, садитесь и расскажите о цели своего визита.
Керр выбрала фламандское деревянное кресло с парчовой обивкой. Кресло было намеренно сделано неудобным.
— В двух словах мою цель можно выразить так: поиск сюжета.
— Сюжета? — Ла Пьер приподнял бровь. — Вы хотите написать о нашей компании книгу-боевик?
— Приключенческий роман о торговле с Китаем в восемнадцатом и девятнадцатом веках. Я решила для разнообразия написать что-нибудь историческое. Ваша компания пользуется заслуженной репутацией. Я полагаю, «Ян Донк Импортерс» была учреждена еще раньше. Правильно?
— Совершенно верно. Стало быть, вы хотите ознакомиться с нашими архивами?
— Если позволите.
— Разумеется. Наши директора любят гласность в разумных пределах. Им это понравится. — Ла Пьер улыбнулся и тут же напустил на себя такой вид, как будто его посетила неожиданная мысль. — Но вы, вероятно, знаете, что наши архивы, точнее, все записи, сделанные до нынешнего дня, хранятся здесь, в этом здании.
Лицо Керр приняло испуганное выражение, и она без малейшего напряжения солгала:
— Нет, не знаю. Вы хотите сказать... Они до сих пор доступны? Даже записи шестнадцатого века?
Ла Пьер кивнул.
— Разумеется, ранние записи скудны, да и торговля в те времена велась проще. Документы двадцатого века вплоть до пятилетней давности сняты на микропленку.
Керр нахмурилась:
— Это создает определенные трудности. Я имею в виду, что вряд ли вы позволите мне копаться в ваших папках в рабочие часы.
— Архивы хранятся отдельно, поэтому затруднений не предвидится. Меня беспокоит нечто иное. Мы прекратили доступ независимых исследователей к нашим материалам. В последний раз официальное разрешение такого рода было дано около десяти лет назад, и, разумеется, нас обманули. На самом деле тот человек искал доказательства связей нашей компании с нацистами.
— И разумеется, ничего не нашел, — отозвалась Керр. — Ни малейших улик.
— Совершенно верно. Но как только публика узнала о его подозрениях... — Ла Пьер не закончил фразу.
— Наверное, это плохо сказалось на ваших делах. Иными словами, вы не против моих поисков, но не хотите, чтобы о них стало известно до тех пор, пока я не дам в романе благожелательный отзыв о вашей компании?
— Да, да, я рад, что вы меня понимаете. У нас есть опыт успешного сотрудничества с несколькими достойными доверия исследователями. Мы допускали их к архивам после окончания рабочего дня. Вас устраивает такой вариант?
— Ну что ж... — Керр задумалась. — Пожалуй, я могу изменить свой распорядок. Уж очень меня интересует ранняя история «Донка и Ла Пьера».
— Замечательно. Договорились. Мы предупредим охрану. Я и сам частенько засиживаюсь допоздна. Но выносить документы из здания нельзя. Сотрудник архива покажет вам, что и где находится, научит обращению с самыми старыми бумагами.
Керр улыбнулась.
— Очень любезно с вашей стороны. Мне остается лишь с благодарностью принять это предложение.
— Когда вы хотели бы приступить к работе?
— Сегодня вечером — не слишком рано?
— Сегодня? — на секунду в глазах Ла Пьера мелькнуло сомнение. — Разумеется. Я велю секретарю подготовить для вас пропуск и нагрудный знак. Она также познакомит вас с архивариусом.
Диана Керр встала:
— Вы очень добры. Обещаю не путаться у вас под ногами.
— Я всецело доверяю вам.
Глава 25
Диана Керр появилась у запертых дверей центрального входа здания «Донка и Ла Пьера» ровно в восемь часов, одетая в черные джинсы, свитер и носки такого же цвета, голубые кроссовки и рыжую кожаную куртку. Она принесла с собой чемоданчик-"дипломат".
Охранник кивнул ей:
— Добрый вечер. Мадам Керр, не так ли? — Он говорил по-английски с сильным датским акцентом.
— Да, это я. — Диана предъявила пропуск и знак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75