Но здесь я заметил нечто странное. Вся сотня приняла чрезвычайно странную позу. Они стояли, подняв одну согнутую в колене ногу, как бы стыдливо прикрываясь. Вначале я подумал, что у них сдвинулась крыша, но тут же мне стало ясно.
Неуверенно рассмеявшись, я поднялся. А, черт с ними!
- Хорошо, джентльмены, - закричал я, - и леди тоже! Давайте-ка попрыгаем! На-ча-ли!
Я взвился в воздух, хлопнув ладонями над головой. Никогда в жизни я не был в столь идиотском положении.
Да что там толковать о глупости - следовало лишь посмотреть на этих нудистов. Они взлетели вверх, словно сотни маленьких ракет, опустились на землю и снова подскочили. Я прыгал как безумный, вздевая руки, этакий Нижинский весом в 205 фунтов. Они пытались не отставать. Я старался на лету придумать еще какое-нибудь упражнение для этой Богом проклятой физзарядки. Но, согласитесь, что это неблагодарное занятие - думать, прыгая и при этом хлопая в ладоши. Так что оставалось лишь продолжать.
До сих пор я воображал, что знаю кое-что о физических упражнениях.
На самом деле мне ничего не было ведомо о них, и я, глядя на мир сквозь розовые тела людей, был слегка растерян, как могли бы выразиться обладатели этих тел. Помимо всего прочего, я напрягался до одури.
Итак, я остановился. Остальные сделали то же. После этого все происходило в каком-то безумии. Я бегал на месте, вращался кругом, проделывал десятки иных трюков и закончил глубокими выпадами попеременно'разными ногами. Это меня доконало окончательно. Больше я не выдержу.
- Все, - сказал я. - Конец. Все свободны. Рас-хо-дись!
Строй сломался. Люди разбегались во всех направлениях, иные опустились на землю там, где находились. Ага, утомились? Все-таки я их достал.
Любители здоровья! Кажется, сознание начало оставлять меня. Я уселся на траву, все кружилось перед моими глазами. Кто-то прикружился ко мне и плюхнулся у ног. Это оказалась Лаурел. Она смотрела на меня ледяным взглядом, грудь тяжело вздымалась, а там было чему вздыматься. Наконец она смогла выдавить:
- Что с тобой? Ты хотел всех убить? Ты гарцевал чуть ли не час. Боюсь, что все отправились назад в кровать.
- Вот это воистину замечательная идея. Пойдем-ка и мы назад в кровать. Согласна? Там мы...
- О, заткнись. - Лаурел была явно не в духе. - Ты решил готовить нас для боевых действий? Нам остается лишь взять винтовку и ранец. К твоему сведению, ты здесь не в лагере морской пехоты.
- Как я хотел бы там оказаться.
- Если ты поступил так нарочно, то должен быть доволен. Но я горжусь обитателями Фэйрвью. Ни один не бросил занятия, никто не свалился от усталости, никого не хватил удар.
- Детка, я ничего не делал специально. Это просто очередной удар злой судьбы. Но клянусь Святым Георгием, ты совершенно права.
Я подумал минутку и огляделся. То, что оставалось от меня, не могло поверить: кто-то уже играл в волейбол. Полдюжины людей плескались в бассейне. А я лежал с трясущимися конечностями. Даже дыхание Лаурел почти вошло в норму, я же хрипел, словно самец гориллы, спасающийся от Тарзана и Джейн.
- Послушай, - сказал я, - в этом увлечении здоровьем что-то есть.
- Конечно, есть, и много, - ответила Лаурел.
- Очень хочется закурить.
Я похлопал себя по месту, где обычно находится карман. Естественно, там ничего не обнаружилось. Я был распростерт на траве под солнцем, одетый лишь в собственную кожу.
- Наверное, надо бросать курить, - заметил я. - С такой одышкой жить нельзя.
Я полагал, что нахожусь в отличной форме, однако в данный момент гордиться было совершенно нечем.
Из всех, кто вначале свалился на траву, на месте осталось помимо меня и Лаурел лишь двое. Мужчина и женщина. Память медленно возвращалась, ко мне. В ходе одного из наиболее утомительных телодвижений я видел, как кто-то зашатался, споткнулся и рухнул, как колода. Другой вскоре последовал этому примеру. Во время упражнений у меня не было возможности подумать о них, теперь же, когда безумие кончилось, настало время побеспокоиться о его жертвах.
Я встал, отправился в бесконечно длинный путь и наконец добрел до них. Они валялись, словно мертвые. Я ткнул мужчину ногой, он захрипел, приоткрыл глаза и произнес: - Вы сукин с...
- Полегче, друг, полегче, здесь дама.
Он пошевелился..
- Фрэн? Где...
Приподняв голову, он вылупил на нее глаза и заорал: - Ты убил Фрэн! Ты сукин с...
В этот момент крошка издала продолжительный стон. Он пошлепал ее по щекам, затем поднял взгляд на меня и осклабился, продемонстрировав шестьдесят четыре зуба. Это был шатен с резкими чертами лица.
- Извините, дорогой директор, - сказал он, улыбка исчезла, но он вернул ее на место. - Но я прошу вас освободить меня на завтра от зарядки.
- Конечно, - ответил я, - вы оба освобождены. Мы трое...
Девица выдала еще один стон и села, тряся головой. Она выглядела весьма мило, эта детка примерно лет двадцати пяти, формы ее были явно лучше той формы, в которой она находилась в данный момент. У нее были темные волосы и глубокие карие, смотревшие в пустоту глаза.
- Что произошло? - спросила она.
Подошла Лаурел и встала рядом. Обменявшись несколькими словами, вернувшаяся к жизни парочка поднялась и пошла прочь.
- В конечном итоге обошлось без потерь. Наверное, они новички здесь, вроде меня.
- Не совсем. Мистер и миссис Браун здесь несколько недель. Все же ты поступил низко.
- Пойми, что я в тот момент совсем потерял голову. Брауны, говоришь? По-моему, в этом заведении все носят фамилию Браун.
- Неправда, здесь всего четыре пары Браунов, и мне не по вкусу твои инсинуации. Ты, кажется, не понимаешь, Шел, практически все живут в Фэйрвью лишь потому, что им нравится этот образ жизни, и в этом нет ничего грязного или непристойного. Боб и Мэри прекрасные люди, так же как и все остальные. Это здоровый образ жизни, физически, умственно и...
- Подожди, дорогая. Ты неправильно меня поняла. Я верю тебе. Дай мне немного времени для адаптации. Ведь я знаком с экспертами по черной магии, йогами и даже некоторыми демократами, и ничего, прекрасно уживаюсь с- этими типами. Но к ним надо было привыкнуть. Согласна?
- Что ж, адаптируйся, - согласно кивнула она.
- Между прочим, кто на самом деле эти Боб и Мэри?
Мне следовало быть более понятливым, потому что Лаурел ответила:
- Иногда твои манеры вызывают у меня желание придушить тебя. Я припомнил кое-что и сказал:
- Ты ч.уть-чуть не сделала это сегодня ночью, дорогая.
Разговор покатился в другом направлении. Она посмотрела на меня, тихо улыбнувшись:
- Было дело. Я здорово воспользовалась случаем. Но вообще-то ты невыносим. Пойдем завтракать.
- Спасибо я никогда не завтракаю до ланча. Ты иди, мне все равно надо позвонить.
- В это- время?
Она была права. Рассвет был всего час назад. Я хотел поговорить с миссис Редстоун, но это пока можно и отложить. У меня было намерение позвонить ей вчера вечером, я хотел спросить, знает ли она об увлечении Пупелла азартными играми и слышала ли о замке Нормана. Были и другие вопросы. Но прошлым вечером события увели меня в ином направлении.
- Лучше съешь что-нибудь. Возможно, тебе предстоит трудный день.
- У меня уже был трудный день вчера. Но, видимо, ты права. Я бы побаловался кусочком бекона.
- Перестань, я угощу тебя так, что ты будешь себя прекрасно чувствовать.
- Ты уже это сделала. Но я отчаянный парень и после утреннего безобразия способен переварить что угодно.
Лукаво она спросила:
- Даже меня?
Я притворился шокированным.
- Лаурел!
Но она уже уходила. Я прошел за ней до здания Совета, мимо бассейна, в котором на глубине четырех футов плескались несколько женщин. Мы вошли в помещение, которое оказалось кафетерием самообслуживания.
Я увидел очередь. Люди в ней, стоя спиной ко мне, заполняли подносы тарелками с пищей.
- Лаурел, - пролепетал я, - боюсь, что я не смогу пройти через это.
В зале стояли квадратные столики.
Моя спутница подвела меня к одному из них, усадила и сказала: -- Я принесу тебе славную питательную пищу. Подожди здесь.
Пришлось ждать. У меня был сильный позыв встать и отправиться по делам. Но какие могут быть дела у сыщика ни свет ни заря? Кроме того, я был еще слишком слаб. Сегодня меня ожидало множество дел, предстояло посетить несколько различных мест, и, вероятно, Лаурел была права, настаивая на завтраке. Во мне проснулся волчий аппетит. Я вспомнил, что вчера не ужинал, а ночью потратил все калории, полученные от ланча.
Лаурел подвигалась в очереди, время от времени поглядывая на меня через плечо. Я же не сводил с нее взгляда. На приеме в группе хорошо одетых гостей она казалась бы ню, здесь же, когда она стояла среди нудистов, просто не было слов описать все великолепие Лаурел.
Она подошла к столу, балансируя двумя подносами, разгрузила их и уселась напротив меня. Передо мной возникла миска с каким-то зерном.
Я пожал плечами, взял ложку и зачерпнул из посудины ее содержимое.
- Что это за помои?
- Зародыши пшеничных зерен.
- Зародыши?
- Пшеничные. Они удаляются из белого хлеба, попробуй, зародыши пойдут тебе на пользу.
- Может быть, здесь найдется кусок белого хлеба без зародышей? Или уж в крайнем случае зародыши чего-нибудь более знакомого. Курицы, например.
- То, что ты называешь, вредно для организма. Ешь, здесь содержится весь комплекс В.
- Детка, у меня и без этого достаточно комплексов. Особенно в этом дурдоме. Чувствую, что скоро совсем взбешусь.
- Я имею в виду витамины. Ешь, - неумолимо сказала Лаурел.
Я взглянул на нее и ухмыльнулся.
- Хорошо, мамочка.
Все же я съел эти зародыши, думая об этой необыкновенной девушке.
Мне предназначался еще стакан молока. Я выпил залпом половину и взревел: - А это что?!
- Молоко.
- От бешеной коровы? Признавайся, что это за отрава?
Лаурел засмеялась: - Это молоко. В него, правда, добавлено немного пивных дрожжей, лецитина, зародышей пшеничных зерен и...
- Короче! Молоко отравлено?
- Нет, глупый. Пей. - Она рассмеялась, и затем, глядя на меня, с улыбкой спросила: - Шел, разве ты не хочешь быть таким же здоровым, как все мы здесь?
Я почувствовал, что моя верхняя губа поднялась и появился волчий оскал. Стакан молока от бешеной коровы был прикончен залпом. Он же чуть не прикончил меня. Но победа была одержана.
- Посмотри! Я сделал это.
На тарелках оставалась еще какая-то малопривлекательная субстанция.
Но для меня завтрак кончился. Лаурел с аппетитом поглощала здоровую пищу в количестве, которого хватило бы для целого полка Шелов Скоттов.
Запив ее знаменитым молоком, она промолвила:
- Что же, теперь пойдем.
И мы пошли. Во время того, что она так остроумно именовала завтраком, Лаурел сообщила, что Совет хотел бы обсудить со мной детали съезда, который, если я помню, должен иметь место завтра.
Я ответил, что мне придется отлучиться практически на весь день, и не могла бы она проинструктировать меня самостоятельно, получив на это санкцию Совета. Меня обуревали странные чувства по поводу предстоящего съезда и той роли, которую я предположительно должен буду сыграть на нем. Я был уверен, что меня здесь завтра не будет. Весьма вероятно, что телеграммы, разосланные мной, телефонные звонки, которые я сделал, плюс интенсивное полицейское расследование дела об убийстве Йетса дадут свои плоды. В этом случае моя работа на миссис Редстоун благополучно завершится сегодня, и я буду свободен заняться чем захочется.
В любом случае по поводу завтрашнего дня будем волноваться, когда он наступит.
В жилых домиках телефонов не было, но Лаурел напомнила об аппарате в зале Совета. Я сказал, что повидаюсь с ней позже, и она, покорно посмотрев на меня, направилась к своей хижине. Комната Совета была пуста, и я набрал номер миссис Редстоун.
Выслушав довольно много гудков, я подумал, что следовало звонить позднее, поскольку миссис Редстоун, видимо, пребывает в сладком сне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32