– Штурмана отвлекать нельзя?
– Отчего же. – Брук улыбнулся. – Просто я витал невесть где.
– Как жаль.
– Вовсе нет. Я мысленно вернулся в номер одной захудалой марсельской гостиницы.
– А я не вспоминаю. – Ева улыбнулась, но сказала она это вполне серьезно.
– А я и не прошу. Не волнуйся, это лишь бесплодные фантазии. Мужчина обязан выполнять то, что положено.
– Не надо так говорить, – сердито сказала Ева. – Даже в шутку.
– Прости. Я не думал, что это вызовет у тебя такое раздражение.
Ева кивнула, и Брук снова заметил, как она покусывает нижнюю губу.
– Ты уж лучше сразу скажи, что еще действует тебе на нервы.
– Ты правда хочешь знать?
– Господи, что же я такое натворил? Ладно, стреляй.
– Твоя манера грызть ногти… и еще этот армейский жаргон.
Брук откликнулся не сразу. Интересно, что задело его больше, подумала Ева. И тут она увидела, как он незаметно подобрал пальцы.
– Я послежу за собой, – выдавил он. – А ты усмехайся, но терпи, если я вдруг начну применять военные термины. Боюсь, что в этих краях лексикон мой будет весьма ограничен.
– Принято, – отозвалась Ева. – Я умолкаю.
Она почувствовала, что он расслабился, а через некоторое время протянул левую руку и стал поглаживать ее по голове.
– Не хочу отвлекать водителя.
– И все же отвлекаешь, но ладно уж, я не против.
В руке его чувствовалась сила, и это успокаивало. Накануне ночью ей приснилось, что люди Иньесты явились за ней, когда она пыталась зарядить пистолет и обнаружила, что патроны у нее не те. Утром она то и дело вспоминала об этом, и всякий раз ее пробирала дрожь. Прямо перед ними из-за поворота выскочила машина. Еве пришлось резко затормозить. Брук тотчас убрал с ее головы руку.
– А ты не хочешь мне отомстить? – спросила Ева.
– Каким образом?
– Перечислить мои скверные привычки.
– Ах, это. Да я как-то не замечал, чтобы ты ковыряла в носу или стряхивала пепел в чашку с кофе. Так что ты, наверное, совершенство.
– Да пошел ты! – тихо рассмеялась Ева.
– А ты изменилась, – улыбнулся ей Брук.
– В чем это?
– Не представляю себе, чтобы девушка, с которой я познакомился в Лондоне, так выражалась.
– Я, пожалуй, тоже.
– Мое разлагающее влияние? – поддразнивая, спросил он.
Она покачала головой, а потом, помолчав, добавила, что он тоже изменился.
– Знаю, – сказал он просто и улыбнулся.
– Не бросай на меня таких «многозначительных» взглядов.
– Что за страшное слово… Это так по-американски.
Ева расхохоталась.
– Провинциализм тебе не к лицу, любовь моя.
Он нагнулся и поцеловал ее в шею.
– Обожаю, когда ты попадаешься на удочку. Это отчасти искупает мои промахи, когда я сам на нее попадался.
– Но и рыбак из тебя тоже никудышный.
– Ну, после такого замечания мне остается только обидеться и надуться. – Брук опустил взгляд на карту, лежавшую у него на коленях, затем снова посмотрел на Еву.
– Мы уже почти приехали? – спросила она. Настроение у нее сразу изменилось.
– Километра через два должен быть поворот налево.
По тому, как Брук подался вперед, Ева поняла, что он внимательно изучает местность. В нем снова проснулся профессионал. Ева почувствовала облегчение, правда, теперь их обмен шуточками показался ей ребячеством – и притом неуместным. Ей стало стыдно и за свой смех, и за то, что она была в те минуты счастлива. Словно она предавала тех троих, погибших. И еще ей показалось, что их гибель каким-то образом положительно влияет на нее. Она уже больше не колебалась. А ведь непонятно, почему так, думала Ева: Иньеста же не убивал их и гибель этих троих не может оправдать казнь Иньесты. Это было бы наивно и нечестно; ведь все они знали, на что идут. Но зато желание мстить вытесняло леденящий страх перед тем, что им предстояло свершить, укрепляло ее решимость, хотя Ева и сознавала всю непоследовательность своих рассуждений. Ей вспомнилось: еще Мигель говорил о том, что движет этими людьми.
– Теперь будем поосторожнее. – Брук, не переставая, следил за дорогой. – Там впереди деревня, и в ней могут быть полицейские в штатском.
– Что? Ты думаешь, их уже предупредили? – испуганно спросила Ева.
– Нет, обычная мера предосторожности.
Ева кивнула и крепче сжала руль.
– По крайней мере, наш фургончик не бросается в глаза, как говорил Росси.
– Правильно, но на моей машине мы все равно бы сюда не поехали. В крайнем случае, пришлось бы взять напрокат. А теперь давай потише. Не хватает еще, чтобы нас задержали за превышение скорости.
Ева понятия не имела, с какой скоростью она едет, и стала понемногу сбавлять газ.
– Вилла далеко от деревни?
– Слева в горах. По-моему, километрах в четырех.
Время от времени Ева оглядывала окрестности – сухая, каменистая местность с редкими низкорослыми дубами и средиземноморскими соснами. Проехали мимо разрушенного каменного дома – обнаженные балки его напоминали грудную клетку скелета. На склоне холма, внизу, виднелась дикая оливковая роща. Потом показалась ферма, которую, должно быть, превратили в загородный дом: слишком уж новенькая на вид – свежевыкрашенные ставни, аккуратная терракотовая черепица. Герань в цветочных горшках; увитая виноградом терраса.
– Местечко становится модным, – заметил Брук.
– И воду подвели – для бассейнов, наверное.
Брук, не ответив на замечание Евы, сделал предупреждающий жест, указав на дорожную надпись с названием деревни. По обе стороны пыльной дороги замелькали выгоревшие на солнце приземистые домишки.
– Сейчас должен быть поворот.
Ева кивнула и включила стрелку поворота. Показалось кафе со столиками на улице – за одним из них перед кружкой пива сидел одинокий посетитель.
– Совсем никого, – сказал Брук и тут увидел, как мужчина поднял голову и бросил взгляд на синий «пежо», стоявший в тени. – Не оборачивайся.
– Полиция? – Ева вдруг почувствовала, что у нее пересохло в горле.
– Возможно, – отозвался Брук. – Посмотри в зеркальце.
Она подняла глаза, но сквозь заднее окошко почти ничего не было видно.

Как только серый фургончик исчез из виду, Пьер Анжье встал из-за столика и направился к «пежо». Положив руку на крышу, он наклонился и заглянул в машину. Там сидел парень и делал какие-то пометки в блокноте, рядом с ним на сиденье лежал бинокль.
– Номер записал, конечно? – спросил Анжье.
Помощник утвердительно кивнул.
– Семьдесят пять, парижский. Сейчас проверим. – Он потянулся к микрофону, прикрепленному под приборной панелью.
Анжье был уверен, что все подробности об английской машине, переданные Морганом, никому не нужны. Только сумасшедший станет привлекать к себе таким образом внимание.
– Но в сообщении нет ни слова про девушку, если это, конечно, тот малый, – заметил сидевший за рулем, убирая микрофон.
– Ну и что? – Анжье пожал плечами. Взглянул на часы. Ответят им минут через десять.
– А если это все-таки он? – настаивал тот, что был за рулем. Ему уже наскучило сидеть на одном месте.
– Подождем босса. Все равно не станут же они подходить к вилле днем.
– А может, они не знают о телохранителях?
– Тогда их ждет сюрприз, – бросил Анжье.
Водитель зевнул и опустился поглубже на сиденье, но так, чтобы все-таки следить за дорогой. Его мучила отрыжка, наверное потому, что он без конца жевал резинку.
– Первый раз вижу банду похитителей из двух человек, – сказал он.
– Возможно, остальные где-то поблизости, – раздраженно бросил Анжье и отвернулся. Ему и самому пришло это в голову, когда Морган передавал по телефону указания. И не только одно это казалось необъяснимым, но Анжье знал, что по роду службы сомневаться в приказах ему не положено, если, конечно, он хочет заработать пенсию. И, пнув по дороге камень, Анжье побрел назад к своему столику. Солнце припекало затылок. Анжье снял солнцезащитные очки, в которых походил на преуспевающего мафиозо. Заслышав приближающийся автомобиль, Анжье насторожился, но машина не свернула вслед за серым фургончиком, а поехала дальше. Водитель в «пежо», видно, тоже это отметил, и голова его снова исчезла. Еще немного посидим в этой дыре, подумал Анжье, и совсем озвереем. Он взял со стола марсельскую газету, в который раз тупо уставился на первую страницу и тут же швырнул ее на столик.
Через пять минут из машины раздался призывный свист. Анжье не предполагал, что они управятся так быстро.
– Что они сказали? – Вытряхнув сигарету из полупустой пачки, он привычным жестом сунул ее в рот.
– Послали обработать на ЭВМ.
Анжье кивнул. С помощью правительственной компьютерной службы в Нанте можно было получить все данные о ком угодно – все, начиная с номера на шасси автомобиля и кончая записями о лечении у зубного врача, но службой этой разрешалось пользоваться только под строгим контролем. Правда, когда полиция не могла обойтись своими средствами, кое-что ей милостиво дозволялось.
– Имя владельца машины известно? – Незакуренная сигарета Анжье мелко задрожала.
– Нет пока.
– Так, передай им: как только что-нибудь выяснят, пусть сразу сообщат Моргану.
И Анжье направился в кафе, чтобы заказать еще пива. Дойдя до стойки, он повернулся и прислонился к ней спиной. В кафе было темно и прохладно, а там, снаружи, в лучах солнца золотилась дорога.
– С переменой погоды. – Хозяйка кафе подтолкнула бутылку к Анжье. Хозяйка была женщина крупная, из подмышек у нее торчали пучки черных волос. Анжье потянулся за кружкой.
– А какой прогноз? – спросил он, кивнув на транзистор, стоявший возле раковины и настроенный на Монте-Карло.
– Вечером будет гроза. Потому и духота такая.
Анжье что-то пробормотал, соглашаясь с нею. Небо на юге уже затягивало, воздух тяжелел.

– Вход должен быть слева, – сказал Брук; они ехали вверх, к вершине холма, и мотор натужно ревел. – Не сбавляй скорости.
– Быстрее не получается. – Ева нервно улыбнулась. Внутри у нее была какая-то странная пустота.
Брук вытер лоб тыльной стороной ладони. И вдруг вспомнил сержанта на учениях в Сандхерсте, который язвительно говорил будущим офицерам, что офицеры не потеют – они покрываются испариной. Слабо улыбнувшись при этом воспоминании, Брук снова попытался сосредоточиться на том, что его окружало. Стволы сосен показались ему толще, чем в прошлый его приезд, – он заметил это, пока разглядывал обрыв за домом.
Вилла предстала перед ними, лишь когда они повернули еще раз, и железные ворота оказались слева. За оградой Брук увидел мужчину, который поливал белые олеандры в кадках.
– Ты его знаешь? – спросила Ева.
– Садовника?
– Вполне возможно, что это – один из тяжеловесов.
– Может быть.
С дороги дом не был виден: вдоль всей ограды стояли сосны, почва под ними оползла и обнажила корни.
Ева искоса наблюдала за Бруком.
– Едем дальше?
– Прямо, а там переваливаем через вершину холма, – откликнулся Брук и снова принялся изучать и запоминать все вокруг.
– Ну как идет тактическая подготовка?
– Отлично. А кто теперь пользуется армейским жаргоном? – Они уже были на гребне холма, и Брук велел Еве ехать потише.
– Слева есть дорога, – заметила Ева.
– Слишком близко. Спрячем машину подальше. – Брук заглянул в бензобак, проверяя, хорошо ли его залили на последней стоянке.
Еще полкилометра по пересеченной местности, и они увидели проселок, ответвляющийся вправо, – он шел зигзагами вдоль русла высохшего ручья к разрушенному дому. И хотя сосны здесь были низкорослые, зато все пространство между ними заполнял густой хвойный кустарник. Брук вылез из машины, чтобы показать Еве дорогу. Наконец фургончик удалось поставить, как хотелось Бруку, под прикрытием сосен. Брук срезал ветку побольше и отправился к дороге заметать следы фургончика. Он уже возвращался назад, когда Ева принялась выгружать вещи.
– С чего начнем? – спросила она. – Замаскируем машину?
– Да, я займусь этим, а ты поищи укромное место метрах в двухстах отсюда в сторону виллы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35