– Не сейчас, – отказался он, взглянув на нее. – Что ты тут делаешь? – И сразу понял, что допустил ошибку.
– Не знаю, – протянула Нэнси. – Он меня привез.
– Он к тебе пристает?
– Дай подумать... Нет, на самом деле не пристает. – Похоже, она забавлялась.
– Бейсбольная бита, палка, – произнес Боб-младший, снова глядя на Райана. – Тебе обязательно надо держать что-то в руках, да?
Райан не ответил, просто стоял и ждал.
– Крутой парень, когда у него в руках бита. Эй, малыш, не хочешь честно подраться?
Теперь Райан нахмурился:
– Честно? Как на какой-нибудь распроклятой "Золотой перчатке"?
– Мужчина кулаками дерется, – пояснил Боб-младший.
– Ага, ну, иди ко мне, приятель, и я двину тебя самой тяжелой орясиной, какая подвернется.
– У меня в пикапе домкрат, – сообщил Боб-младший. – Может, мне лучше его достать?
– Если так, – проговорил Райан, – если мы друг на друга набросимся, ты мне вот что скажи – из-за чего будем драться?
– Из-за того, что ты крутым себя возомнил и считаешь, что одолеешь меня.
– Разве я тебе это когда-нибудь говорил?
– А тебе и не надо. Я распознал, что ты умная задница, с первого взгляда.
Райан по-прежнему испытующе его рассматривал:
– Ты действительно хочешь драться?
– Это ты чего-то затеваешь, – пикировал Боб-младший.
Тогда Райан повернулся к Нэнси:
– Скажи ему, чтобы не делал этого.
Она наблюдала за ним.
– Это не мое дело.
– Все равно скажи!
– А ты ее не впутывай, – поддразнил Боб-младший.
Джек покачал головой:
– Парень, ты, должно быть, совсем тупой или еще что-нибудь. Она хочет драки, разве не видишь?
– А ты хочешь увильнуть, – констатировал Боб-младший.
Драка надвигалась, и Райан это знал. Он с детских лет каждый раз знал, что ему предстоит драться, по сжимавшемуся в желудке комку; видел по глазам другого парня, что им предстоит драться. Долго думал об этом моменте и пришел к заключению, что другой парень должен чувствовать и думать то же самое; каким бы здоровенным он ни был, наверняка тоже боится, напрягается, нервничает, потому что никто никогда не бывает уверен на все сто процентов. Тот момент, решил Райан, когда другой парень еще не совсем приготовился, самый подходящий для первого удара. Бей первым, бей сильно – может, на том все и кончится.
Боб-младший облегчил ему дело. Сделал пару шагов назад, почти отвернулся, полез под сиденье пикапа как раз в тот момент, когда Райан изготовился для броска. Боб хотел отыскать домкрат или какую-нибудь железку, а когда опять повернулся к Райану, тот ринулся на него с какой-то немыслимой скоростью. И чертова палка, бита или что там еще, занесенная высоко в воздух, опустилась прямо на него.
Боб-младший шарахнулся к борту пикапа, втянул в плечи голову, принял первый тяжелый и сильный удар в выставленное плечо.
Рука онемела, пришлось закрыть глаза. Пряча голову, он не видел, как бита наносит ему новый удар, и проклятая штука здорово двинула ему в колено. Делать было нечего, только увертываться от этого сукиного сына. Боб получил еще один хороший удар, обжегший левое плечо, прежде чем дотянулся, схватился обеими руками за крепкую ветку дерева, ощутил в руках ее тяжесть, округлость, грубую кору, подтянулся, увиливая от Райана, а потом прямо перед собой увидел его лицо, напряженное, сосредоточенное, с устремленным ему в глаза взглядом.
– Теперь кончай, парень, – сказал Боб-младший, но еще не договорил, как левая рука Райана выпустила сук и сжалась в кулак, заехавший ему прямо в лицо.
Для Райана наступил нужный момент, чтобы сразу и быстро покончить с противником, – Боб-младший повалился назад, на капот, лицо его поднялось. Больше Джек ни о чем не мог думать и снова нанес прямой удар левой ему в лицо. А потом колотил еще и еще левой, правой, видя, как Боб-младший заваливается назад, что из его носа хлещет кровь. Но господи боже – ужасное ощущение, самое худшее в мире! – он не сдавался.
Боб-младший выпустил ветку дерева и, тяжело дыша, вытирая рукой окровавленные губы, пошел на Райана. Тот приготовился защищаться, но понял, что руки уже устали, отяжелели.
Нэнси не спеша потягивала "Колд Дак", наблюдая, как они молотят друг друга. Боб-младший крупнее, Джеки рядом с ним выглядит довольно хрупким, но он первым пустил кровь, избил Боба-младшего в кашу, вон весь рот и клетчатая рубашка в крови. Хотя ему, похоже, на это плевать. Она смотрела, как Боб идет вперед, принимая в плечо удары Райана. Еще один – ух! – хороший, прямо в губы, но на сей раз Боб-младший не остановился, продолжал идти, взмахнул огромным правым кулаком и всадил его в лицо Райану. Это, должно быть, ошеломило Джеки, он заколебался. А Боб ударил еще и еще, пока он не упал на колени.
Вот так, подумала Нэнси, очень хорошо. Она удивилась, что Райан снова поднялся, а потом, прежде чем Боб-младший успел это понять, снова бросился на него. Сильно стукнул в лицо, и секунду они стояли рядом, колотя друг друга чем придется. Потом Райан упал. Упал на четвереньки, свесив голову, и на этот раз уже не пытался подняться.
Господи, как болят руки и губы! Джек хотел дотронуться до губ и челюсти, но побоялся, что, оторвав от земли одну руку, рухнет ничком. Пусть этот парень стоит, если хочет. Райан решил, что он больше не выдержит.
Однако Боб-младший стоять не стал. Повернув голову, Райан увидел, что он сел в нескольких шагах от него, поднял к небу лицо с закрытыми глазами, прижал к носу платок.
Тогда Райан тоже сел. Боже, как же болит плечо! Какое-то время он посидел, глядя на Боба-младшего, и наконец сказал:
– Не стоит так делать.
Боб-младший открыл глаза, глянул на Райана.
– Так кровь не остановишь, – пояснил тот.
– Угу, – прогнусавил Боб-младший в носовой платок. – Надо запрокинуть голову.
– Это полная ерунда, – возразил Джек. – Если разбил нос, надо его зажать и ущипнуть, наклонившись вперед.
– Ты рехнулся.
– Все думают, будто надо запрокидывать голову, – объяснил Райан, – а ты не запрокидывай, наоборот, наклони. Ну давай!
Боб-младший наклонил голову, отнял от носа платок, кровь закапала на землю.
– Давай высморкайся! – велел Райан, следя, чтобы Боб все сделал правильно.
Приблизительно через минуту Боб-младший произнес:
– Никогда не видал столько крови с тех пор, как свежевал оленя, которого подстрелил тут прошлой осенью. – Голос был гнусавым, глухим из-под носового платка.
– И много в здешних лесах оленей?
– Много? Пойди посмотри на следы возле озера у воды.
– Я никогда не охотился.
– Я шел вверх по дороге, а тот самец, которого потом подстрелил, вот тут стоял, дожидался.
– Из чего подстрелил?
– У меня всякие ружья. В тот раз со мной был старый дробовик, я хочу сказать, по-настоящему старый, да сукин сын стреляет отсюда до Ходдена.
– Тот тип, Уолтер Маджестик, говорил про охотничий домик поблизости, – сменил тему Райан.
– Ты его знаешь?
– Я у него работаю.
– Эй! – крикнула Нэнси, по-прежнему сидя в машине. – У вас перерыв или что?
Райан посмотрел на Боба-младшего.
– Я хочу сесть в машину и убраться отсюда. У тебя есть возражения?
– Какое мне до тебя дело? – отозвался Боб-младший. Он так и сидел, когда они уезжали.
* * *
Они не разговаривали, пока не выехали из леса по окольной дороге к сезонному лагерю. Джек чувствовал, что Нэнси наблюдает за ним, и наконец спросил:
– Получила, чего хотела, да?
– Не очень-то красиво меня винить. – Она сидела, прислонившись спиной к дверце машины, глядела на него. – Как ты себя чувствуешь?
– Как будто мне расколотили физиономию.
– Ты не так плохо выглядишь. Вот. – Она протянула ему свой бокал и внимательно смотрела, как он пил, сначала подержав вино во рту.
Зубы болели, вроде бы шатались в челюсти. Пошевелив ею, Джек услышал хруст возле уха. Руки тоже болели и выглядели ужасно – ведь били парня в лицо после того, как у него пошла кровь.
Нэнси забрала бокал, а он спрятал правую руку под руль.
Впереди показалась группа сборщиков, возвращавшихся с поля, некоторые шли вдоль дороги и стали оглядываться, услышав приближавшуюся машину.
– Одно стало ясно, – проговорил Райан.
– Что именно?
– Я не собираюсь в охотничий домик. Плевать, сколько там денег.
Нэнси смотрела прямо перед собой в ветровое стекло. Она не торопилась. Наконец, ответила:
– Я знала, что ты так скажешь. Не знала, когда и как, но знала, что откажешься.
– Ну стало быть, ты умнее меня, – отреагировал Райан. – Потому что я только что это понял.
– Нет. Может, ты думал украсть, но никогда не сделал бы этого. Я надеялась, что все-таки решишься. Но нет. Ты мелкий жулик, Джеки, способный лишь на взлом и проникновение. Вот и все. Ты мог мечтать украсть пятьдесят тысяч, но никогда не сделал бы этого.
– Слушай, – возмутился Райан, – он же нас видел поблизости. Полиция спросит его: "Ты кого-нибудь видел поблизости за последние несколько дней?" И он тут же нас вспомнит, сложит два и два.
– Ты немножечко нервничаешь, – заметила Нэнси.
– Это точно.
– Ты бесишься, потому что считаешь, что это я спровоцировала драку.
– Пожалуй, – согласился Райан.
– Но суть в том, что, хоть Боб нас и видел, это ничего не доказывает.
– Проверять не собираюсь, – отрезал Райан.
– Поговорим об этом позже, после того, как я тебя вымою. Как звучит?
– Не вижу, о чем тут говорить.
Теперь они уже были близко от сборщиков, которые отошли на обочину, пропуская машину. Подъезжая к ним, Райан попросил:
– Поставь бокал на пол.
* * *
Фрэнк Писарро появился в освещенных дверях барака после того, как проехал автомобиль, и теперь глядел на повисшую в воздухе пыль. Билли Руис стоял на другой стороне дороги. Он шел с поля, перебрался через кювет, постоял на краю, вытаращив глаза вслед машине, затем направился к бараку.
– Похоже на Джека, – объявил Билли Руис.
– Конечно, это он, – подтвердил Писарро. – Показал нам свою машину и свою цыпочку.
– Я ему помахал, – сообщил Билли Руис, – да он уже мимо проехал.
– Он тебя видел.
– Не думаю.
– Он тебя видел, – повторил Писарро. – Он всех нас видел.
– Тогда почему он не помахал?
– Он теперь мистер Джек Райан в автомобиле.
Билли Руис покачал головой:
– Нет, он нас не видел. Должен был помахать.
– Господи Иисусе, заткнись ты! Ему плевать на тебя. Он тебя больше не замечает.
Писарро повернул из дверей в темноту барака. Нашел сигарету, закурил, потом лег на койку, чтобы отделаться от Билли Руиса и ото всех остальных, получив возможность подумать о Райане, о девушке без одежды и кое-что мысленно прояснить.
Ладно, он продал девушке коробку из-под пива с бумажниками. Прошлый вечер оказался каким-то таким, что он никак не мог перестать о нем думать. Девушка вышла из плавательного бассейна и вытерлась перед ним, не пытаясь прикрыться, пока они говорили про Джека Райана и про бумажники. Потом надела блузку и шорты, и он снова сказал ей – пять сотен, такова цена. Тогда девушка ушла в дом, вынесла восемьдесят долларов, а блузку так и не застегнула. Не надо было отдавать ей пивную коробку, пока она держала деньги в своих руках. Там было восемьдесят – никаких пятисот, – но она их ему предложила.
Надо было продавать ей бумажники по одному. Приходить раз в неделю, чтобы она расплачивалась, совсем раздетая.
А еще надо было затащить ее в дом или повалить на траву. Она так и напрашивалась, и это было бы кое-что – проделать такое с ней, с подружкой мистера Ритчи. Но поскольку она была подружкой мистера Ритчи, Писарро к ней не прикоснулся. Потому что поверить не мог – совсем раздетая, и потому что боялся, как бы чего не вышло, если он себе такое позволит. Неизвестно чего. Что-нибудь.
Ладно, многое надо было бы сделать, да теперь уже слишком поздно об этом думать. Но остается еще одна вещь, если сейчас удастся сообразить, как ей это сказать и как ее заставить поверить. Он ведь еще может позвонить в полицию, сообщить, как Райан в воскресенье ограбил дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30