Ждали, что машина проедет, но она не проехала, а рубанула их сзади. Они не поняли, в чем дело. Прибавили скорости, а эта девчонка в машине колотит их и колотит прямо в бампер. Парни пытались удрать, увильнуть. Виляют, понимаешь, а она прицепилась и бьет их на скорости шестьдесят – семьдесят миль в час.
– Ну?
– Попробовали затормозить, только бок ободрали. Ничего не могли поделать, эта полоумная девка колотит их да колотит, причем назад подает на скорости в добрые семьдесят, как они оба клянутся. Она должна была видеть, что на перекрестке тупик, а за ним поле вспаханное. Ну, парни попробовали вильнуть, перелетели через заграждение, рухнули на пашню и три раза перевернулись.
– И что с ними случилось?
– Один в порядке, несколько порезов. А у другого обе ноги сломаны и какие-то внутренние повреждения.
– Откуда они знают, что это была она?
– Господи Иисусе, да ведь они ее видели.
– Я хочу сказать, они могли соврать.
– Ну конечно, когда у ее "мустанга" весь перед всмятку ко всем чертям.
* * *
– Я думала, ты велел ему уехать, – сказала Нэнси.
– Кому?
Откинув с глаз волосы, она кивнула на столик Райана:
– Ну, сегодня, тому самому. Ты ведь знаешь.
– Вот чертов сын! Даже не верится, – отозвался Боб-младший.
Развернув широкую спину и туго обтянутые клетчатой рубашкой плечи, чтобы оглянуться, Боб-младший придвинулся ближе к девушке, и она легонько дотронулась до его руки.
– А он не торопится, правда? – заметила Нэнси.
– Да, пробыл здесь дольше, чем я ему разрешил.
– Может, решил остаться?
– Отвалит, когда я дубиной погоню его до хайвея.
– Может, он тебя не боится? – Она провела ладонью по его руке от локтя до плеча. – Видел, что этот парень сотворил с мексиканцем?
– Чего ему бояться? – буркнул Боб-младший. – Достаточно хоть какого-нибудь здравого смысла.
– Собираешься с ним потолковать?
– Если не уберется отсюда до нашего ухода.
* * *
Мистер Маджестик внимательно разглядывал свой стакан.
– Слушай, – сказал он, – я вот что думаю: не пойти ли тебе поработать в "Бей-Виста"? – Он вскинул глаза на Райана, словно сам удивился собственным словам. – Эй, как считаешь? Сорок баксов в неделю... Нет, дам тебе пятьдесят, и еще получишь комнату, стол. Комната славная, можешь сам выбрать.
– А чего делать?
– Все, что понадобится. Красить, пляж чистить, чинить. У меня руки болят от артрита. Видишь, какие костяшки?
– До конца лета?
– До конца лета. А может, и дольше. Я подумываю не закрываться на охотничий сезон. Приму народ из Детройта, дам им хорошие комнаты, накормлю. Ты готовил когда-нибудь?
– Работал в одном заведении.
– Стряпал?
– Был главным по жарке.
– А после охотничьего сезона не знаю. Будь у нас хорошие горки для лыжников, да их все заграбастала туристическая компания.
– А кто там, только вы с женой?
– Она умерла два года назад. Дочка живет в Уоррене, приезжает с детишками пару раз в год. Ронни и Гейл, ее ребятишки. Это дочка мне все оборудовала, понимаешь, купила обои, диваны, картины и прочее.
– Ну, не знаю.
Девушка, сидевшая с Бобом-младшим, снова глянула на Райана, и у него вдруг возникло странное ощущение, будто она, вроде той официантки в красных штанах, все про него знает. Больше, чем он о ней. Райан видел, как она соскользнула со стула у стойки, как встает, глядя прямо на него, Боб-младший.
Мистер Маджестик наклонился над столом.
– Хочешь, скажу тебе кое-что?
– Секундочку. По-моему, у нас намечается компания.
Мистер Маджестик выпрямился и тоже взглянул на Боба-младшего, направляющегося к их столу. Девушка осталась на месте.
– Ты на что нарываешься? – подойдя, спросил Боб-младший Райана. – Собираешься умника передо мной строить?
– Господи Иисусе, – вмешался мистер Маджестик. – Кому захочется перед тобой умника строить?
– Привет, Уолтер! – Боб-младший был серьезен.
– Эй, а где твоя шляпа, одинокий ковбой?
– Уолтер, не возражаете, если я перекинусь парочкой слов с этим парнем?
– Дай подумать, – ответил судья. – Пожалуй, возражаю.
Но Боб-младший смотрел на Райана, не слушая Маджестика.
– Помнишь, что я сказал тебе утром? А коли сказал, повторять не намерен.
– Зачем же тогда тебе с ним разговаривать? – спросил мистер Маджестик.
– Лучше выйдем-ка на минутку, – предложил Боб-младший Райану.
Мистер Маджестик двинул лежавшую на столе руку к Джеку.
– Сиди, где сидишь.
– Уолтер, это дело компании.
– Какой компании? Он работает в вашей компании?
– Мы ему заплатили, и он согласился уехать, – объявил Боб-младший. – Это соглашение остается в силе, и мне хочется посмотреть, как он выполнит обещание.
– Эй, Боб, только не надо мне пудрить мозги всякой белибердой про соглашения, ладно? – выступил мистер Маджестик. – Ты ему заплатил, потому что был должен. Теперь он больше на тебя не работает, и ты никак не заставишь его уехать, если он того не желает.
– Уолтер, вы дружите с моим отцом и так далее, только это наше с ним дело.
Райан прикончил пиво и снова наполнил стакан доверху. Он хорошо держал себя в руках, но уже почти дошел до предела, и было бы очень легко дать себе волю. Боб-младший стоял у стола, подбоченившись, большая серебряная пряжка на ковбойском ремне сверкала прямо перед его глазами.
Не глядя на Боба-младшего, Джек сказал:
– Может, не будешь тут просто торчать? Может, присядешь со своей подружкой и выпьешь пивка?
– Вот хорошее предложение, – улыбнулся мистер Маджестик. – Боб, что скажешь? Время еще раннее.
– У нас свои дела. Мы сейчас уходим, и я надеюсь, что этот парень уйдет вместе с нами.
Теперь Райан взглянул на него снизу вверх.
– Не дави, – потребовал он, – ладно? Хватит.
– Слушай, парень, будь я один, схватил бы тебя, да и выволок.
– Нет, ты не сделал бы этого, – заключил Райан. Мистер Маджестик наблюдал за ним, потом перевел взгляд на Боба-младшего и проговорил, не спеша, но не позволив Бобу-младшему заговорить первым:
– Я пригласил этого парня выпить со мной пива. Я еще не закончил, и он еще не закончил. Может, выпьем еще два кувшина, а может быть, десять. Не знаю. Только мне вот что хотелось бы знать – будешь ли ты тут торчать, пока мы не закончим?
– Уолтер, я нынче утром растолковал этому парню, что ему надо делать.
– Хорошо. Растолковал. А теперь, Боб, либо сядь, либо стой где-нибудь в другом месте. Понял?
– Вы хотите сказать, будто я вам мешаю, Уолтер? Я разговариваю с этим парнем, и у меня дела.
– Скажем, мы оба правы, – рассудил мистер Маджестик, – и ни один не уступит другому. Тем временем ты оставил симпатичную леди стоять в одиночестве. Хорошо это, Боб? Что скажет твой отец? Что скажет твоя жена?
Боб-младший стоял в нерешительности ровно столько времени, чтобы стало понятно, что никто не заставит его пойти против собственной воли. А когда времени миновало достаточно, глянул на Райана, медленно перевел взгляд на мистера Маджестика и заявил:
– Я повезу ее домой, только не удивляйтесь, если мы снова встретимся. – И прежде чем отвернуться, одарил Райана еще одним взглядом.
Девушка ждала, скрестив руки, наблюдая за Райаном, потом посмотрела на серьезную, напряженную физиономию подходившего к ней Боба-младшего.
– Ну и ну! – произнесла она и направилась к выходу.
– Хочешь знать кое-что? – спросил между тем мистер Маджестик Райана. Его глаза слегка слезились, выпитое пиво сказывалось, но говорил он спокойно, хорошо владея собой. – Может быть, ты удивляешься, почему я тебя нанимаю. Почему именно тебя. Хочешь, скажу почему?
– Давайте, – кивнул Райан. Он ведь все равно скажет.
– Может быть, это дико звучит, не знаю, только я смотрел пленку, так? И говорил про тебя с копами из шерифского департамента, и сказал себе – это хороший парнишка. Стойку держит. Может, жизнь у него была несладкая, колотила со всех сторон да заставляла работать. Ни возможности пойти в колледж, ни специальности... У тебя ведь нет специальности?
– Такой, чтобы платили, нет.
– Правильно, – подтвердил мистер Маджестик. – Ни приличного образования, ни специальности. Ну и думаю про себя – что же он собирается делать? Парень хороший. Что-то есть в нем такое, чего в других нет. Этот сукин сын держит стойку. Только слушай, я знаю, нелегко всегда держать стойку. Я хочу сказать, лучше, чтобы у тебя был кто-нибудь, время от времени помогал бы. Понял, что я имею в виду?
Райан мысленно представлял себе девушку, стоявшую в ожидании у стойки бара, взгляд, который она на него бросила уходя, и его вновь охватило какое-то странное чувство.
– Понимаешь, о чем я?
– Угу, понимаю.
– Так вот, я себе говорю: хочешь посмотреть, как он пускает свою жизнь под откос, шляется, нарывается на неприятности, или собираешься ему помочь? Дать возможность заработать, предоставить жилье...
– Это все вы себе говорите.
– Может быть, не такими словами.
– Я возьмусь поработать в "Бей-Виста".
– Скажем, до Дня труда, а потом поглядим.
– Уборщиком в мотеле.
– Не уборщиком.
– Ну, подручным. Стану вашим подручным, и вся моя жизнь устроится.
– Слушай, я ничего тебе не дарю. Будешь на меня работать. Может, я выясню, что ты лодырь, и выкину прочь.
– Я берусь за работу.
– Если берешься, то ладно.
– Вы меня и от Боба-младшего собираетесь защищать? Позаботитесь, чтобы со мной ничего не стряслось?
Мистер Маджестик пристально посмотрел на него. Он не шевельнулся, ничто не отразилось в его глазах, только носогубные складки вроде бы стали резче. Наконец, наклонившись вперед и не спуская глаз с Райана, ответил:
– Стойку держать умеешь, только, господи Иисусе, да ведь ты дурак, правда?
– Я вас никогда не просил заботиться обо мне.
– Забудем, ладно? – тихо, с бесстрастным выражением на лице произнес судья. – Я отправляюсь домой. Иди со мной или оставайся. Мне плевать. Если захочешь, подумай о моем предложении. Если захочешь работать, приходи завтра утром в восемь часов. Если нет, значит, нет. В любом случае сделаешь, как пожелаешь.
Он пошел к стойке бара за счетом и вышел не оглянувшись.
– В чем дело? – спросила у Райана официантка, похожая на индианку. – Он себя плохо чувствует?
– Домой пошел, вот и все.
– Он сказал тебе: "Сделаешь, как пожелаешь".
Райан посмотрел на нее.
– Я у него никогда ничего не просил.
– А кто говорит, что просил?
Похожая на индианку официантка забрала пустой кувшин и стаканы. А через несколько минут увидела, как Райан взял рюкзак и вышел.
Глава 6
Витражное окно коттеджа номер пять выходило на мелководный конец плавательного бассейна, в девять часов утра пустого, неподвижного, частично скрытого тенью.
Вирджиния Мюррей встала без четверти семь. Позавтракала апельсиновым соком с тостами, выпила растворимого кофе "Санка" без кофеина, прибрала на кухоньке, застелила постель, приняла душ, сняла бигуди, причесалась, надела голубой купальник, махровое платье. А кроме того, написала маме и папе письмо, в частности сообщив им, до чего ж хорошо, когда не надо рано вставать, чтобы спешить на работу. И еще о том, что теперь вовсе не огорчается, что другие девушки не поехали – одной отдыхать гораздо лучше.
Сидя на диване напротив витражного окна с откинутыми занавесками, можно было наблюдать за бассейном и видеть несколько других коттеджей. Все это представлялось будто декорации в рамке сцены, в то время как она сама оставалась в темноте зрительного зала. Вирджиния пролистала "Макколс", взглянула на часы – чуть больше девяти. Поправила лиф цельного голубого купальника, так как кромка врезалась в грудь. Заглянула в лежащую рядом соломенную сумку, удостоверилась, что крем, гарантирующий медный загар, на месте. И бумажные салфетки "Клинекс" тоже. И расческа. Расческу она вытащила, пошла в ванную, принялась снова причесываться перед зеркалом: повернула голову, чуть наклонила, краешком глаза следя за движениями расчески. Потом вернулась к дивану, села на расстеленное в одном его конце пляжное полотенце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Ну?
– Попробовали затормозить, только бок ободрали. Ничего не могли поделать, эта полоумная девка колотит их да колотит, причем назад подает на скорости в добрые семьдесят, как они оба клянутся. Она должна была видеть, что на перекрестке тупик, а за ним поле вспаханное. Ну, парни попробовали вильнуть, перелетели через заграждение, рухнули на пашню и три раза перевернулись.
– И что с ними случилось?
– Один в порядке, несколько порезов. А у другого обе ноги сломаны и какие-то внутренние повреждения.
– Откуда они знают, что это была она?
– Господи Иисусе, да ведь они ее видели.
– Я хочу сказать, они могли соврать.
– Ну конечно, когда у ее "мустанга" весь перед всмятку ко всем чертям.
* * *
– Я думала, ты велел ему уехать, – сказала Нэнси.
– Кому?
Откинув с глаз волосы, она кивнула на столик Райана:
– Ну, сегодня, тому самому. Ты ведь знаешь.
– Вот чертов сын! Даже не верится, – отозвался Боб-младший.
Развернув широкую спину и туго обтянутые клетчатой рубашкой плечи, чтобы оглянуться, Боб-младший придвинулся ближе к девушке, и она легонько дотронулась до его руки.
– А он не торопится, правда? – заметила Нэнси.
– Да, пробыл здесь дольше, чем я ему разрешил.
– Может, решил остаться?
– Отвалит, когда я дубиной погоню его до хайвея.
– Может, он тебя не боится? – Она провела ладонью по его руке от локтя до плеча. – Видел, что этот парень сотворил с мексиканцем?
– Чего ему бояться? – буркнул Боб-младший. – Достаточно хоть какого-нибудь здравого смысла.
– Собираешься с ним потолковать?
– Если не уберется отсюда до нашего ухода.
* * *
Мистер Маджестик внимательно разглядывал свой стакан.
– Слушай, – сказал он, – я вот что думаю: не пойти ли тебе поработать в "Бей-Виста"? – Он вскинул глаза на Райана, словно сам удивился собственным словам. – Эй, как считаешь? Сорок баксов в неделю... Нет, дам тебе пятьдесят, и еще получишь комнату, стол. Комната славная, можешь сам выбрать.
– А чего делать?
– Все, что понадобится. Красить, пляж чистить, чинить. У меня руки болят от артрита. Видишь, какие костяшки?
– До конца лета?
– До конца лета. А может, и дольше. Я подумываю не закрываться на охотничий сезон. Приму народ из Детройта, дам им хорошие комнаты, накормлю. Ты готовил когда-нибудь?
– Работал в одном заведении.
– Стряпал?
– Был главным по жарке.
– А после охотничьего сезона не знаю. Будь у нас хорошие горки для лыжников, да их все заграбастала туристическая компания.
– А кто там, только вы с женой?
– Она умерла два года назад. Дочка живет в Уоррене, приезжает с детишками пару раз в год. Ронни и Гейл, ее ребятишки. Это дочка мне все оборудовала, понимаешь, купила обои, диваны, картины и прочее.
– Ну, не знаю.
Девушка, сидевшая с Бобом-младшим, снова глянула на Райана, и у него вдруг возникло странное ощущение, будто она, вроде той официантки в красных штанах, все про него знает. Больше, чем он о ней. Райан видел, как она соскользнула со стула у стойки, как встает, глядя прямо на него, Боб-младший.
Мистер Маджестик наклонился над столом.
– Хочешь, скажу тебе кое-что?
– Секундочку. По-моему, у нас намечается компания.
Мистер Маджестик выпрямился и тоже взглянул на Боба-младшего, направляющегося к их столу. Девушка осталась на месте.
– Ты на что нарываешься? – подойдя, спросил Боб-младший Райана. – Собираешься умника передо мной строить?
– Господи Иисусе, – вмешался мистер Маджестик. – Кому захочется перед тобой умника строить?
– Привет, Уолтер! – Боб-младший был серьезен.
– Эй, а где твоя шляпа, одинокий ковбой?
– Уолтер, не возражаете, если я перекинусь парочкой слов с этим парнем?
– Дай подумать, – ответил судья. – Пожалуй, возражаю.
Но Боб-младший смотрел на Райана, не слушая Маджестика.
– Помнишь, что я сказал тебе утром? А коли сказал, повторять не намерен.
– Зачем же тогда тебе с ним разговаривать? – спросил мистер Маджестик.
– Лучше выйдем-ка на минутку, – предложил Боб-младший Райану.
Мистер Маджестик двинул лежавшую на столе руку к Джеку.
– Сиди, где сидишь.
– Уолтер, это дело компании.
– Какой компании? Он работает в вашей компании?
– Мы ему заплатили, и он согласился уехать, – объявил Боб-младший. – Это соглашение остается в силе, и мне хочется посмотреть, как он выполнит обещание.
– Эй, Боб, только не надо мне пудрить мозги всякой белибердой про соглашения, ладно? – выступил мистер Маджестик. – Ты ему заплатил, потому что был должен. Теперь он больше на тебя не работает, и ты никак не заставишь его уехать, если он того не желает.
– Уолтер, вы дружите с моим отцом и так далее, только это наше с ним дело.
Райан прикончил пиво и снова наполнил стакан доверху. Он хорошо держал себя в руках, но уже почти дошел до предела, и было бы очень легко дать себе волю. Боб-младший стоял у стола, подбоченившись, большая серебряная пряжка на ковбойском ремне сверкала прямо перед его глазами.
Не глядя на Боба-младшего, Джек сказал:
– Может, не будешь тут просто торчать? Может, присядешь со своей подружкой и выпьешь пивка?
– Вот хорошее предложение, – улыбнулся мистер Маджестик. – Боб, что скажешь? Время еще раннее.
– У нас свои дела. Мы сейчас уходим, и я надеюсь, что этот парень уйдет вместе с нами.
Теперь Райан взглянул на него снизу вверх.
– Не дави, – потребовал он, – ладно? Хватит.
– Слушай, парень, будь я один, схватил бы тебя, да и выволок.
– Нет, ты не сделал бы этого, – заключил Райан. Мистер Маджестик наблюдал за ним, потом перевел взгляд на Боба-младшего и проговорил, не спеша, но не позволив Бобу-младшему заговорить первым:
– Я пригласил этого парня выпить со мной пива. Я еще не закончил, и он еще не закончил. Может, выпьем еще два кувшина, а может быть, десять. Не знаю. Только мне вот что хотелось бы знать – будешь ли ты тут торчать, пока мы не закончим?
– Уолтер, я нынче утром растолковал этому парню, что ему надо делать.
– Хорошо. Растолковал. А теперь, Боб, либо сядь, либо стой где-нибудь в другом месте. Понял?
– Вы хотите сказать, будто я вам мешаю, Уолтер? Я разговариваю с этим парнем, и у меня дела.
– Скажем, мы оба правы, – рассудил мистер Маджестик, – и ни один не уступит другому. Тем временем ты оставил симпатичную леди стоять в одиночестве. Хорошо это, Боб? Что скажет твой отец? Что скажет твоя жена?
Боб-младший стоял в нерешительности ровно столько времени, чтобы стало понятно, что никто не заставит его пойти против собственной воли. А когда времени миновало достаточно, глянул на Райана, медленно перевел взгляд на мистера Маджестика и заявил:
– Я повезу ее домой, только не удивляйтесь, если мы снова встретимся. – И прежде чем отвернуться, одарил Райана еще одним взглядом.
Девушка ждала, скрестив руки, наблюдая за Райаном, потом посмотрела на серьезную, напряженную физиономию подходившего к ней Боба-младшего.
– Ну и ну! – произнесла она и направилась к выходу.
– Хочешь знать кое-что? – спросил между тем мистер Маджестик Райана. Его глаза слегка слезились, выпитое пиво сказывалось, но говорил он спокойно, хорошо владея собой. – Может быть, ты удивляешься, почему я тебя нанимаю. Почему именно тебя. Хочешь, скажу почему?
– Давайте, – кивнул Райан. Он ведь все равно скажет.
– Может быть, это дико звучит, не знаю, только я смотрел пленку, так? И говорил про тебя с копами из шерифского департамента, и сказал себе – это хороший парнишка. Стойку держит. Может, жизнь у него была несладкая, колотила со всех сторон да заставляла работать. Ни возможности пойти в колледж, ни специальности... У тебя ведь нет специальности?
– Такой, чтобы платили, нет.
– Правильно, – подтвердил мистер Маджестик. – Ни приличного образования, ни специальности. Ну и думаю про себя – что же он собирается делать? Парень хороший. Что-то есть в нем такое, чего в других нет. Этот сукин сын держит стойку. Только слушай, я знаю, нелегко всегда держать стойку. Я хочу сказать, лучше, чтобы у тебя был кто-нибудь, время от времени помогал бы. Понял, что я имею в виду?
Райан мысленно представлял себе девушку, стоявшую в ожидании у стойки бара, взгляд, который она на него бросила уходя, и его вновь охватило какое-то странное чувство.
– Понимаешь, о чем я?
– Угу, понимаю.
– Так вот, я себе говорю: хочешь посмотреть, как он пускает свою жизнь под откос, шляется, нарывается на неприятности, или собираешься ему помочь? Дать возможность заработать, предоставить жилье...
– Это все вы себе говорите.
– Может быть, не такими словами.
– Я возьмусь поработать в "Бей-Виста".
– Скажем, до Дня труда, а потом поглядим.
– Уборщиком в мотеле.
– Не уборщиком.
– Ну, подручным. Стану вашим подручным, и вся моя жизнь устроится.
– Слушай, я ничего тебе не дарю. Будешь на меня работать. Может, я выясню, что ты лодырь, и выкину прочь.
– Я берусь за работу.
– Если берешься, то ладно.
– Вы меня и от Боба-младшего собираетесь защищать? Позаботитесь, чтобы со мной ничего не стряслось?
Мистер Маджестик пристально посмотрел на него. Он не шевельнулся, ничто не отразилось в его глазах, только носогубные складки вроде бы стали резче. Наконец, наклонившись вперед и не спуская глаз с Райана, ответил:
– Стойку держать умеешь, только, господи Иисусе, да ведь ты дурак, правда?
– Я вас никогда не просил заботиться обо мне.
– Забудем, ладно? – тихо, с бесстрастным выражением на лице произнес судья. – Я отправляюсь домой. Иди со мной или оставайся. Мне плевать. Если захочешь, подумай о моем предложении. Если захочешь работать, приходи завтра утром в восемь часов. Если нет, значит, нет. В любом случае сделаешь, как пожелаешь.
Он пошел к стойке бара за счетом и вышел не оглянувшись.
– В чем дело? – спросила у Райана официантка, похожая на индианку. – Он себя плохо чувствует?
– Домой пошел, вот и все.
– Он сказал тебе: "Сделаешь, как пожелаешь".
Райан посмотрел на нее.
– Я у него никогда ничего не просил.
– А кто говорит, что просил?
Похожая на индианку официантка забрала пустой кувшин и стаканы. А через несколько минут увидела, как Райан взял рюкзак и вышел.
Глава 6
Витражное окно коттеджа номер пять выходило на мелководный конец плавательного бассейна, в девять часов утра пустого, неподвижного, частично скрытого тенью.
Вирджиния Мюррей встала без четверти семь. Позавтракала апельсиновым соком с тостами, выпила растворимого кофе "Санка" без кофеина, прибрала на кухоньке, застелила постель, приняла душ, сняла бигуди, причесалась, надела голубой купальник, махровое платье. А кроме того, написала маме и папе письмо, в частности сообщив им, до чего ж хорошо, когда не надо рано вставать, чтобы спешить на работу. И еще о том, что теперь вовсе не огорчается, что другие девушки не поехали – одной отдыхать гораздо лучше.
Сидя на диване напротив витражного окна с откинутыми занавесками, можно было наблюдать за бассейном и видеть несколько других коттеджей. Все это представлялось будто декорации в рамке сцены, в то время как она сама оставалась в темноте зрительного зала. Вирджиния пролистала "Макколс", взглянула на часы – чуть больше девяти. Поправила лиф цельного голубого купальника, так как кромка врезалась в грудь. Заглянула в лежащую рядом соломенную сумку, удостоверилась, что крем, гарантирующий медный загар, на месте. И бумажные салфетки "Клинекс" тоже. И расческа. Расческу она вытащила, пошла в ванную, принялась снова причесываться перед зеркалом: повернула голову, чуть наклонила, краешком глаза следя за движениями расчески. Потом вернулась к дивану, села на расстеленное в одном его конце пляжное полотенце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30