Орделл ждал.
— А хотя нет — я ещё подумал, а что он, собственно говоря, там делает, но мне и в голову не пришло, что он тоже может иметь какое-то отношение к нашему делу. Ведь он мог привести туда жену или подружку...
Так, с извинениями вроде как покончено.
— Так может быть ты скажешь, кто это был?
— Макс Черри, — ответил Луис.
Сквозь ветровое стекло Орделл смотрел на бесконечный поток проезжающих мимо машин, а затем перевел взгляд на автомобили, расставленные на площадке перед конторой торгового агента фирмы «Форд», прежде, чем снова обернуться к Луису.
Луис все ещё был здесь. Сидел рядом.
Должно быть, это последствия долгого сидения в тюрьме. Целых четыре года созерцания тюремных стен и пристрастие к выпивке сломали его, сделали бесполезным.
— Значит, ты встречашь Макса Черии именно в тот момент, когда должна состояться передача полумиллиона долларов — смотри на меня, когда я с тобой разговариваю — и совершенно не придаешь этому значения. Не вспоминаешь об этом даже тогда, когда я начинаю распрашивать, что да как, и что случилось. Что скажешь на это?
Луис угрюмо глядел на него.
— Отвечай же.
— Я не знаю, что ты имеешь в виду.
Орделл сунул обойму в пистолет, и передернув затвор, ткнул дуло Луису в бок.
— Живо говори.
Луис смотрел на него широко распахнутыми глазами.
— Вчера я спросил у тебя: «В чем дело, Луис?» И ты сказал, что Макс Черри откуда-то прознал, где ты остановился. Я спросил тебя о Симоне. И ты ответил, что это, должно быть, Макс Черри так её напугал. Куда ни плюнь, везде этот Макс Черии, проклятый поручитель. Ты работал на него, ты сам знаешь, что он мудак, такой же, как и все они. Жадный до денег, готовый пойти на все лишь заполучить их. Ты же видел его, зная, что это за птица, и тем не менее позволил ему преспокойненько отвалить с моими «бабками» прямо у тебя из-под носа. Черт, что с тобой случилось? — Орделл упер ствол пистолета в бок Луису так сильно, как только мог, нажал на спусковой кручок, и увидел, как дернулся Луис. Он видел удивленный взгляд Луиса устремленный на него. Орделл переместил пистолета выше, упер дуло в подмышку Луису и снова выстрелил. Луис безвольно привалился к двери. На этот раз голова его ударилась о стекло окна, а потом упала на грудь, и глаза остались открыты.
— Что с тобой, Луис? — проговорил Орделл. — Черт возьми, ты всегда был отличным парнем. Ты хоть сам знаешь об этом?
* * *
Орделл оставил его в машине. Он отправился пешком по Нортлейк-Бульвар, высматривая для себя машину, за рулем которой его никто и никогда не ожидал бы увидеть. В конце концов он купил «89 Фольксваген-Гольф» темно-бордового цвета, с пробегом немногим меньше трицати тысяч миль, заплатив за него пять тысяч двести долларов, достав их из фирменного пакета магазина «Мейсиз».
Теперь нужно было подыскать место для временного пристаниища.
В Ривьера-Бич жила одна женщина, которая попадалась ему на глаза время от времени. Давнишняя знакомая, перед крэком отдававшая предпочтение героину, и временами промышлявшая мелким воровством. Точно, не далее как вчера он видел её в баре, где они встречались с Луисом, и она глаз не сводила с него. Если бы только теперь он мог припомнить её имя...
Глава 24
Джеки привезли в здание на Саут-Дикси в Вест-Пальм, где размещалось управления по борьбе с контрабандой. Николет снял со стула, придвинутого к его столу, какой-то ранец, давая ей сесть. Она поинтересовалась, что это такое. Он ответил, что это взывчатка, и вышел из кабинета, оставив её одну примерно минуд на двадцать. Джеки не сомневалась, что он отправился поговорить с теми, кто вел за ней наблюдение. Еще до приезда сюда она успела рассказать ему о Мелани, которая ворвалась в примерочную и схватила сумку с деньгами. Ее дорожная сумка была уже у них, значит, они уже успели поговорить с той продавщицей, Фридой.
В машине, по дороге сюда, ей сказали о том, что Мелани мертва. Стреляли два раза. Николет, сидевший на переднем сидении, сказал:
— Видишь, как получается?
Что означало, что он совсем не верит её показаниям, или же верит, но не до конца. Девушка с сумочкой через плечо, сидевшая сзади рядом с ней, сказала ему:
— Эти чертовы микрофоны «Юнитель» совсем не годятся для работы в магазинах. Я почти ничего не слышала. — Николет строго взглянул на нее, и она больше не сказала ни слова. Джеки тут же стало все ясно. В их наблюдении была большая брешь.
Пока Николета не было в кабинете, Джеки занимала себя тем, что разглядывала фотографии всевозможных типов оружия, сделанных на оружейном складе и лениво пролистала старый номер «Новостей вооружений». Пепельницы нигде не было видно, поэтому она позволила себе воспользоваться для этой цели чьей-то грязной кофейной чашкой, как видно стоявшей здесь с утра. Кабинет, где стояло два сдвинутых вместе письменных стола, был меньше, чем у Тайлера в отделе по борьбе с преступностью. Здесь царил легкий беспорядок, и от этого комната казалась более обжитой. На втором столе лежал автомат, на который была привешена бирка, и Джеки предположила, что скорее всего он не заряжен.
Николет вернулся с чашкой кофе для нее, даже не поинтересовавшись заранее хочет она этого или нет. Хороший знак. Он снял пиджак и галстук, и по-видимому, не был вооружен. Усевшись за стол, он сказал:
— Ты ничего не говорила мне, что собираешься делать покупки.
— А мне кажется, я сказала об этом ещё в аэропорту.
Николет покачал головой.
— Я подумал, что сначала ты передашь груз. А покупки отложишь на потом.
— Мне очень приглянулся этот костюмчик, — оправдываясь, сказала Джеки.
— и я боялась, что его заберут.
— А почему ты оставила сумку за прилавком у продавщицы?
— Ну, во-первых, потому что я прихватила её с собой, чтобы положить туда форму и на тот случай, если придется сделать какие-либо покупки.
— Но ты этого не сделала.
— Нет, потому что, когда я вышла... Послушай, давай начнем сначала. Идея была в том, чтобы оставить все возможные покупки в дорожной сумке, чтобы не таскать её с собой, а встретиться с Широндой, имея при себе только пакет с пятьюдесятью тысячами.
— Но ты этого не сделала, — повторил он, в упор разглядывая её.
— Потому что у меня уже ничего не было. Рей, я клянусь, Мелани как бешенная ворвалась и схватила сумку. — Она понизила голос. — А что, её убили за это?
Он продолжал пристально глядеть на нее.
— Где сумка, которую она оставила тебе?
— Никакой сумки она мне не давала. Я с самого начала пытаюсь тебе это объяснить, — ответила Джеки. — Мелани не было в плани. Наверное её подослал Орделл. Она врывается, хватает сумку и опрометью вылетает за дверь. Я стою как дура в одних трусах. Что мне ещё оставалось делать, бежать за ней? Мне нужно было одеться. И к тому времени, как я вышла, продавщица уже упаковала в коробки купленные мною вещи и сложила все в пакет.
— Но ты же задержалась, чтобы расплатиться с ней.
— Пришлось.
— Но ты могла оставить там свои покупки.
— А разве твои люди не следили за мной?
Николет ничего не ответил.
— Я чуть с ума не сошла. Я не знала, что делать.
— И поэтому ты взяла пакет с покупками и отправилась на встречу с Шерондой.
— Но только после того, как попыталась разыскать тебя. Я пошла напрямик к лавке «Барни», но тебя там не было. Так за мной вообще следили или нет?
— Да, за тобой было установлено наблюдение.
— Рей, как я могла обратить на себя внимание хоть кого-нибудь из них? Ведь ты ничего не сказал мне о том, как это сделать?
Николет задумался, но так ничего и не ответил.
— Ты взяла сумку Шеронды и оставила ей свою, с новыми вещами.
— С пиджаком и юбкой.
— Но ты же покупала их для себя, так?
— Мне было очень жаль её. Я уже говорила, что она понятия не имеет об этом. Вы открыли коробки — значит, вы забрали у неё вещи?
— Мы придержим их на некоторое время.
— А она рассказала вам о том, что было в прошлый раз? После того, как я ушла, оставив десять тысяч, приходила ещё одна женщина, которая тоже поменялась с ней сумками?
— Вот с этого места поподробнее, — заинтересовался Николет.
— Так вы распросите её получше.
— Рассказывай, что знаешь.
— Я уже все рассказала.
— Как звали ту женщину?
— Я не знаю. Шеронда сказала, что это была тетушка Орделла. Он изменил план в тот раз, и вполне мог изменить его и на этот раз. Или может быть Мелани вообще действовала сама по себе, на свой страх и риск.
— С ней был мужчина.
— В примерочную он не заходил.
— Мелани видели, когда она выходила, — сказал Николет. — Наш агент не знал, кто она такая, но она несла сумку, точно такую же, какая была у тебя. Наш агент заметил также околачивающегося поблизости подозрительного типа, который подошел к ней и забрал пакет, и судя по тому, как он его держал, там находилось нечто очень ценное. Поэтому наш агент проследил за ними, чтобы узнать, куда они направляются, а заодно сообщить об этом другим агентам, привлечь их внимание...
— Это та девушка, у которой были проблемы с микрофоном?
Николет ничего не ответил на это.
— Та самая, которая не могла ничего расслышать?
— Да, у них наблюдались некоторые помехи. Как только она сумела установить связь с другим агентом, он передал описание...
— Так значит, её не было на месте как раз в тот момент, когда я выскочила из примерочной, повсюду высматривая вас.
— К тому времени, как ты пришла к «Барни», они уже заново вели тебя. Они видели, как ты шла на встречу с Шерондой. — Он немного помолчал. — А тот парень, что был с Мелани... Это, случаем, не Луис Гара?
— Я не видела, с кем она была. Я была в неглиже, — напомнила Джеки.
— С ней был какой-то белый.
— Возможно, это был Луис. Это он убил Мелани?
— Не исключено.
— А затем смылся вместе с деньгами, или же отвез их Орделлу?
Николет выжидал, продолжая пристально глядеть на нее.
— Мне бы очень не хотелось выяснить в конце концов, что ты играла в эти игрушки на пару с Луисом.
— Об этом можешь не беспокоиться.
— Так ты говоришь, что не знаешь, что случилось с этими пятидесятью тысячами.
— Понятия не имею.
— И согласишься подтвердить это даже на «детекторе лжи»?
— Как вам будет угодно.
Она наблюдала за тем, как он, ни говоря больше ни слова, испытующе смотрел на нее. Он явно был не в самой лучшей форме; это уже не был безжалостный взгляд бескомпромиссного полицейского. В нем не было уверености.
— Я очень надеюсь, что у тебя хватило ума не натворить глупостей, — сказал он наконец. — Если деньги забрал Луис, то Орделл рано или поздно выйдет на тебя, чтобы узнать, в чем дело.
— А разве ваша контора не ведет за ним наблюдение?
— Я уже настроил тех его четверых ребяток на то, чтобы дать показания на него в федеральном суде, но все же для полноты картины мне нужно взять его с меченными деньгами.
Он не ответил на вопрос. И тогда Джеки сказала:
— У меня такое ощущение, что вы не знаете, где он сейчас.
— Пока он не сумеет заполучить свои денежки, — ответил ей на это Николет, — будь спокойна, он никуда не уедет.
— Но по крайней мере вам все же известно, что денег он ещё не получил. Или это лишь только предположения.
В это время зазвонил телефон. Кто-то вызывал Николета по селектору.
Он взял трубку, и тихо сказал: «Слушаю», — а затем, послушав примерно с минуту, положил трубку на аппарат и сказал Джеки: «Прошу прощения». Направляясь к двери, и проходя мимо нее, он дотронулся рукой до её плеча.
Превосходно. Жест, говоривший о том, что они все ещё были друзьями; он не имеет ничего лично против нее, просто выполняет формальности, связанные со своей работой. Или может быть ему просто захотелось прикоснуться к ней. Как бы то ни было, но она приняла это за добрый знак. Ему хотелось верить тому, что она рассказала ему.
Тут она вспомнила о Максе, и подумала о том, чем он может заниматься в это время; сумел ли он как следует позаботиться о деньгах. Когда она впервые задала ему вопрос о том, где он собирается прятать их, Макс ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— А хотя нет — я ещё подумал, а что он, собственно говоря, там делает, но мне и в голову не пришло, что он тоже может иметь какое-то отношение к нашему делу. Ведь он мог привести туда жену или подружку...
Так, с извинениями вроде как покончено.
— Так может быть ты скажешь, кто это был?
— Макс Черри, — ответил Луис.
Сквозь ветровое стекло Орделл смотрел на бесконечный поток проезжающих мимо машин, а затем перевел взгляд на автомобили, расставленные на площадке перед конторой торгового агента фирмы «Форд», прежде, чем снова обернуться к Луису.
Луис все ещё был здесь. Сидел рядом.
Должно быть, это последствия долгого сидения в тюрьме. Целых четыре года созерцания тюремных стен и пристрастие к выпивке сломали его, сделали бесполезным.
— Значит, ты встречашь Макса Черии именно в тот момент, когда должна состояться передача полумиллиона долларов — смотри на меня, когда я с тобой разговариваю — и совершенно не придаешь этому значения. Не вспоминаешь об этом даже тогда, когда я начинаю распрашивать, что да как, и что случилось. Что скажешь на это?
Луис угрюмо глядел на него.
— Отвечай же.
— Я не знаю, что ты имеешь в виду.
Орделл сунул обойму в пистолет, и передернув затвор, ткнул дуло Луису в бок.
— Живо говори.
Луис смотрел на него широко распахнутыми глазами.
— Вчера я спросил у тебя: «В чем дело, Луис?» И ты сказал, что Макс Черри откуда-то прознал, где ты остановился. Я спросил тебя о Симоне. И ты ответил, что это, должно быть, Макс Черри так её напугал. Куда ни плюнь, везде этот Макс Черии, проклятый поручитель. Ты работал на него, ты сам знаешь, что он мудак, такой же, как и все они. Жадный до денег, готовый пойти на все лишь заполучить их. Ты же видел его, зная, что это за птица, и тем не менее позволил ему преспокойненько отвалить с моими «бабками» прямо у тебя из-под носа. Черт, что с тобой случилось? — Орделл упер ствол пистолета в бок Луису так сильно, как только мог, нажал на спусковой кручок, и увидел, как дернулся Луис. Он видел удивленный взгляд Луиса устремленный на него. Орделл переместил пистолета выше, упер дуло в подмышку Луису и снова выстрелил. Луис безвольно привалился к двери. На этот раз голова его ударилась о стекло окна, а потом упала на грудь, и глаза остались открыты.
— Что с тобой, Луис? — проговорил Орделл. — Черт возьми, ты всегда был отличным парнем. Ты хоть сам знаешь об этом?
* * *
Орделл оставил его в машине. Он отправился пешком по Нортлейк-Бульвар, высматривая для себя машину, за рулем которой его никто и никогда не ожидал бы увидеть. В конце концов он купил «89 Фольксваген-Гольф» темно-бордового цвета, с пробегом немногим меньше трицати тысяч миль, заплатив за него пять тысяч двести долларов, достав их из фирменного пакета магазина «Мейсиз».
Теперь нужно было подыскать место для временного пристаниища.
В Ривьера-Бич жила одна женщина, которая попадалась ему на глаза время от времени. Давнишняя знакомая, перед крэком отдававшая предпочтение героину, и временами промышлявшая мелким воровством. Точно, не далее как вчера он видел её в баре, где они встречались с Луисом, и она глаз не сводила с него. Если бы только теперь он мог припомнить её имя...
Глава 24
Джеки привезли в здание на Саут-Дикси в Вест-Пальм, где размещалось управления по борьбе с контрабандой. Николет снял со стула, придвинутого к его столу, какой-то ранец, давая ей сесть. Она поинтересовалась, что это такое. Он ответил, что это взывчатка, и вышел из кабинета, оставив её одну примерно минуд на двадцать. Джеки не сомневалась, что он отправился поговорить с теми, кто вел за ней наблюдение. Еще до приезда сюда она успела рассказать ему о Мелани, которая ворвалась в примерочную и схватила сумку с деньгами. Ее дорожная сумка была уже у них, значит, они уже успели поговорить с той продавщицей, Фридой.
В машине, по дороге сюда, ей сказали о том, что Мелани мертва. Стреляли два раза. Николет, сидевший на переднем сидении, сказал:
— Видишь, как получается?
Что означало, что он совсем не верит её показаниям, или же верит, но не до конца. Девушка с сумочкой через плечо, сидевшая сзади рядом с ней, сказала ему:
— Эти чертовы микрофоны «Юнитель» совсем не годятся для работы в магазинах. Я почти ничего не слышала. — Николет строго взглянул на нее, и она больше не сказала ни слова. Джеки тут же стало все ясно. В их наблюдении была большая брешь.
Пока Николета не было в кабинете, Джеки занимала себя тем, что разглядывала фотографии всевозможных типов оружия, сделанных на оружейном складе и лениво пролистала старый номер «Новостей вооружений». Пепельницы нигде не было видно, поэтому она позволила себе воспользоваться для этой цели чьей-то грязной кофейной чашкой, как видно стоявшей здесь с утра. Кабинет, где стояло два сдвинутых вместе письменных стола, был меньше, чем у Тайлера в отделе по борьбе с преступностью. Здесь царил легкий беспорядок, и от этого комната казалась более обжитой. На втором столе лежал автомат, на который была привешена бирка, и Джеки предположила, что скорее всего он не заряжен.
Николет вернулся с чашкой кофе для нее, даже не поинтересовавшись заранее хочет она этого или нет. Хороший знак. Он снял пиджак и галстук, и по-видимому, не был вооружен. Усевшись за стол, он сказал:
— Ты ничего не говорила мне, что собираешься делать покупки.
— А мне кажется, я сказала об этом ещё в аэропорту.
Николет покачал головой.
— Я подумал, что сначала ты передашь груз. А покупки отложишь на потом.
— Мне очень приглянулся этот костюмчик, — оправдываясь, сказала Джеки.
— и я боялась, что его заберут.
— А почему ты оставила сумку за прилавком у продавщицы?
— Ну, во-первых, потому что я прихватила её с собой, чтобы положить туда форму и на тот случай, если придется сделать какие-либо покупки.
— Но ты этого не сделала.
— Нет, потому что, когда я вышла... Послушай, давай начнем сначала. Идея была в том, чтобы оставить все возможные покупки в дорожной сумке, чтобы не таскать её с собой, а встретиться с Широндой, имея при себе только пакет с пятьюдесятью тысячами.
— Но ты этого не сделала, — повторил он, в упор разглядывая её.
— Потому что у меня уже ничего не было. Рей, я клянусь, Мелани как бешенная ворвалась и схватила сумку. — Она понизила голос. — А что, её убили за это?
Он продолжал пристально глядеть на нее.
— Где сумка, которую она оставила тебе?
— Никакой сумки она мне не давала. Я с самого начала пытаюсь тебе это объяснить, — ответила Джеки. — Мелани не было в плани. Наверное её подослал Орделл. Она врывается, хватает сумку и опрометью вылетает за дверь. Я стою как дура в одних трусах. Что мне ещё оставалось делать, бежать за ней? Мне нужно было одеться. И к тому времени, как я вышла, продавщица уже упаковала в коробки купленные мною вещи и сложила все в пакет.
— Но ты же задержалась, чтобы расплатиться с ней.
— Пришлось.
— Но ты могла оставить там свои покупки.
— А разве твои люди не следили за мной?
Николет ничего не ответил.
— Я чуть с ума не сошла. Я не знала, что делать.
— И поэтому ты взяла пакет с покупками и отправилась на встречу с Шерондой.
— Но только после того, как попыталась разыскать тебя. Я пошла напрямик к лавке «Барни», но тебя там не было. Так за мной вообще следили или нет?
— Да, за тобой было установлено наблюдение.
— Рей, как я могла обратить на себя внимание хоть кого-нибудь из них? Ведь ты ничего не сказал мне о том, как это сделать?
Николет задумался, но так ничего и не ответил.
— Ты взяла сумку Шеронды и оставила ей свою, с новыми вещами.
— С пиджаком и юбкой.
— Но ты же покупала их для себя, так?
— Мне было очень жаль её. Я уже говорила, что она понятия не имеет об этом. Вы открыли коробки — значит, вы забрали у неё вещи?
— Мы придержим их на некоторое время.
— А она рассказала вам о том, что было в прошлый раз? После того, как я ушла, оставив десять тысяч, приходила ещё одна женщина, которая тоже поменялась с ней сумками?
— Вот с этого места поподробнее, — заинтересовался Николет.
— Так вы распросите её получше.
— Рассказывай, что знаешь.
— Я уже все рассказала.
— Как звали ту женщину?
— Я не знаю. Шеронда сказала, что это была тетушка Орделла. Он изменил план в тот раз, и вполне мог изменить его и на этот раз. Или может быть Мелани вообще действовала сама по себе, на свой страх и риск.
— С ней был мужчина.
— В примерочную он не заходил.
— Мелани видели, когда она выходила, — сказал Николет. — Наш агент не знал, кто она такая, но она несла сумку, точно такую же, какая была у тебя. Наш агент заметил также околачивающегося поблизости подозрительного типа, который подошел к ней и забрал пакет, и судя по тому, как он его держал, там находилось нечто очень ценное. Поэтому наш агент проследил за ними, чтобы узнать, куда они направляются, а заодно сообщить об этом другим агентам, привлечь их внимание...
— Это та девушка, у которой были проблемы с микрофоном?
Николет ничего не ответил на это.
— Та самая, которая не могла ничего расслышать?
— Да, у них наблюдались некоторые помехи. Как только она сумела установить связь с другим агентом, он передал описание...
— Так значит, её не было на месте как раз в тот момент, когда я выскочила из примерочной, повсюду высматривая вас.
— К тому времени, как ты пришла к «Барни», они уже заново вели тебя. Они видели, как ты шла на встречу с Шерондой. — Он немного помолчал. — А тот парень, что был с Мелани... Это, случаем, не Луис Гара?
— Я не видела, с кем она была. Я была в неглиже, — напомнила Джеки.
— С ней был какой-то белый.
— Возможно, это был Луис. Это он убил Мелани?
— Не исключено.
— А затем смылся вместе с деньгами, или же отвез их Орделлу?
Николет выжидал, продолжая пристально глядеть на нее.
— Мне бы очень не хотелось выяснить в конце концов, что ты играла в эти игрушки на пару с Луисом.
— Об этом можешь не беспокоиться.
— Так ты говоришь, что не знаешь, что случилось с этими пятидесятью тысячами.
— Понятия не имею.
— И согласишься подтвердить это даже на «детекторе лжи»?
— Как вам будет угодно.
Она наблюдала за тем, как он, ни говоря больше ни слова, испытующе смотрел на нее. Он явно был не в самой лучшей форме; это уже не был безжалостный взгляд бескомпромиссного полицейского. В нем не было уверености.
— Я очень надеюсь, что у тебя хватило ума не натворить глупостей, — сказал он наконец. — Если деньги забрал Луис, то Орделл рано или поздно выйдет на тебя, чтобы узнать, в чем дело.
— А разве ваша контора не ведет за ним наблюдение?
— Я уже настроил тех его четверых ребяток на то, чтобы дать показания на него в федеральном суде, но все же для полноты картины мне нужно взять его с меченными деньгами.
Он не ответил на вопрос. И тогда Джеки сказала:
— У меня такое ощущение, что вы не знаете, где он сейчас.
— Пока он не сумеет заполучить свои денежки, — ответил ей на это Николет, — будь спокойна, он никуда не уедет.
— Но по крайней мере вам все же известно, что денег он ещё не получил. Или это лишь только предположения.
В это время зазвонил телефон. Кто-то вызывал Николета по селектору.
Он взял трубку, и тихо сказал: «Слушаю», — а затем, послушав примерно с минуту, положил трубку на аппарат и сказал Джеки: «Прошу прощения». Направляясь к двери, и проходя мимо нее, он дотронулся рукой до её плеча.
Превосходно. Жест, говоривший о том, что они все ещё были друзьями; он не имеет ничего лично против нее, просто выполняет формальности, связанные со своей работой. Или может быть ему просто захотелось прикоснуться к ней. Как бы то ни было, но она приняла это за добрый знак. Ему хотелось верить тому, что она рассказала ему.
Тут она вспомнила о Максе, и подумала о том, чем он может заниматься в это время; сумел ли он как следует позаботиться о деньгах. Когда она впервые задала ему вопрос о том, где он собирается прятать их, Макс ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48