— Они здорово отросли, — кивнул Бенни.
— Слишком уж отросли, — буркнул Сильвер Фоке, покачав неодобрительно головой. — Настоящий итальянский юноша.
— Вот и Блумингдейлсу они не нравятся, — сказал Доминик. — А кстати, — добавил он, обернувшись к Сильверу Фоксу, — он просил тебе передать, что желает тебе попасть под колеса, и поскорее!
— Почему? — удивился Сильвер Фоке. — Потому что я назвал его сестрицу никуда не годной шлюхой? Так ведь это всем известно!
— Не знаю. Я просто передал, что он просил, — ответил Доминик.
— Что ты мне сегодня принес? — полюбопытствовал Сильвер Фоке. Заметив, что Доминик бросил недоверчивый взгляд в сторону Бенни, он успокаивающим жестом похлопал Доминика по плечу:
— Не волнуйся, Бенни — мой старый друг. Ему можно доверять.
Доминик смерил Бенни испытующим взглядом, потом, кивнув, вышел в прихожую.
— Так что же мне делать? — свистящим шепотом спросил Бенни.
— Ты насчет чего?
— Насчет мальчишки Гануччи.
— Я ничего не слышал и ничего не знаю. Особенно о том, что касается Гануччи.
— Но я просто сказал…
— Не знаю и знать не хочу, чей он там сын! Может, у него вообще никакого сына нет? Так что ничего мне не говори, идет?
В эту минуту в комнату снова вошел Доминик, держа в руках большую сумку, которую и водрузил на длинный деревянный стол.
— Тут полным-полно всяких славных вещиц, — сказал он и расстегнул «молнию». Сильвер Фоке вытащил лупу и принялся внимательно разглядывать то, что было в сумке.
— А ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? — спросил Доминик у Бенни.
— А что это? — поинтересовался тот.
— Наручные часы, — ответил Доминик, протянув их ему.
— Славные, — ответил Бенни, окинув их рассеянным взглядом.
— Интересно, чьи это фото внутри? — спросил Сильвер Фоке.
— Скорее всего, вице-президента, — предположил Доминик.
— Герберта Хамфри? Да ну? Вот уж нисколько не похож, — буркнул Сильвер Фоке.
Бенни уже собирался вернуть Доминику часы, когда вдруг, сам не зная почему, не иначе как по наитию свыше, перевернул их и взглянул на обратную сторону. Там было что-то написано. Прищурившись, он прочел:
«Льюису — С днем рождения! — Папа».
— Где ты взял эти часы?! — завопил Бенни.
* * *
В то самое утро Нюхалка ехал в Ларчмонт в голубом «плимуте», позаимствованном на время у старого приятеля Артура Доппио.
Он решил навестить гувернантку Гануччи. Ему было обещано целых двадцать пять долларов в том случае, если он вернется назад с информацией, еще неизвестной Боццарису, а Нюхалка был не такой человек, чтобы упустить двадцать пять зеленых, которые так и просились к нему в руки. Миновав усаженную огромными деревьями подъездную аллею, которая вела в «Клены», он припарковался возле овальной клумбы у великолепного подъезда дома, прошел под каменным портиком особняка, восхищенно оглядел ярко начищенную медную табличку с одним-единственным словом Гануччи, потом позвонил в дверь и принялся ждать.
Нэнни распахнула дверь с такой быстротой, будто давным-давно в нетерпении маялась в прихожей, ожидая только его сигнала, чтобы выбежать на крыльцо. Но стоило ей узнать Нюхалку, как лицо ее омрачилось.
— Да? — вяло спросила она.
— Привет, Нэнни, — поздоровался Нюхалка. — Послушай, кажется, я тут раскопал кое-что относительно того тяжкого преступления, которое случилось вечером во вторник. Помнишь, ты мне рассказывала?
— Вот как? — переспросила она.
— Да. Послушай, можно мне войти? Знаешь, не хотелось бы, чтобы нас подслушали. А тут у вас везде кусты…
— Входи, входи, — кивнула она и пропустила его в дом. Было уже около двух, часы в кабинете начали бить — бонг! бонг! И тут же воцарилась тишина. Нюхалка машинально бросил взгляд на свои наручные часы.
— На три минуты опаздывают, — заметил он и проследовал вслед за Нэнни в кабинет. — Неплохо Гануччи устроился, — одобрительно кивнул он, окинув комнату взглядом. — Я знаю, что тут фигурирует кругленькая сумма — пятьдесят тысяч долларов, — начал Нюхалка, имея в виду ту самую телеграмму, которую он умудрился стянуть со стола Аззекки. Выстрел был сделан наугад, но, заметив, как лицо Нэнни вдруг покрылось смертельной бледностью, он догадался, что попал в яблочко.
Нэнни схватилась за горло.
— Да, это так, — слабым, безжизненным голосом пролепетала она.
— Немедленно и безотлагательно отправьте пятьдесят тысяч до субботы, — зловещим голосом процитировал Нюхалка текст телеграммы, гадая про себя, что за дьявольщина тут творится.
— Это и имелось в виду? Ну… я хочу сказать, в последнем письме? — спросила Нэнни.
— Точно, — кивнул Нюхалка.
Он вдруг сообразил, что сам видел только одно письмо (да и, сказать по правде, не письмо, а телеграмму). К тому же он не имел ни малейшего понятия, было ли это первое письмо, или второе, или вообще неизвестно какое по счету. Но, успев сообразить, что уже в какой-то степени завоевал доверие Нэнни, он решил продолжать в том же духе. Не исключено, вертелось в его голове, что, оставив девчонку в этом убеждении, он и выудит из нее ту информацию, в которой так отчаянно нуждался Боццарис. Да и потом во всей этой загадочной истории было что-то неотразимо волнующее.
Черт подери, с удовольствием подумал он, настоящая интрига!
— Но когда в субботу? — спохватилась Нэнни.
— А разве ты не знаешь?
— Нет, — призналась она. — В последнем письме я вообще ничего не поняла. И Бенни тоже. Я прочитала ему записку по телефону.
— Бенни?
— Да. Бенни Нэпкинсу.
— Ах да, конечно! Так, стало быть, он тоже в курсе?
— Да. Я позвонила ему сразу же, как только обнаружила, что он исчез.
— Понятно, — с глубокомысленным видом протянул Нюхалка, понятия не имея, о чем это она.
— А где ты видел это письмо? — полюбопытствовала Нэнни.
— На письменном столе в кабинете Марио Аззекки.
— Марио… Господи, о нет! — воскликнула она, в ужасе прикрыв ладонью рот. — Так, выходит, он тоже знает?!
— Еще бы! Конечно знает! Оно и было ему адресовано, — сказал Нюхалка.
— Адресовано Марио Аззекке?! Но почему?
— А что тут странного? Предположим, Гануччи срочно понадобились пятьдесят тысяч. Что он делает? Шлет весточку своему поверенному, чтобы тот выслал ему деньги. Вот и все.
— Гануччи?
— Конечно.
— Мистер Гануччи попросил Марио Аззекку выслать ему пятьдесят тысяч долларов?!
— Да, — ответил Нюхалка и недоумевающе пожал плечами.
На лице у Нэнни было такое выражение, будто она вот-вот лишится чувств. Девушка так резко отшатнулась, что чуть было не свалила книжную полку. Когда она нашла в себе силы вновь заговорить, голос ее был больше похож на шепот умирающей.
— Так он знает, — пролепетала она, широко раскрыв глаза.
— Знает… о чем? — удивился Нюхалка.
— Обо всем, — ответила Нэнни. — Бог мой, так хозяину все известно! — Ее пальцы судорожно впились в руку Нюхалки. — Он нас убьет! Обоих убьет! И меня, и Бенни. — Она стиснула ему руку с такой силой, что Нюхалка скривился от боли. — Ты знаешь, где он сейчас? — крикнула она.
— Кто, Бенни? С Жанетт Кей, скорее всего. Он ведь живет с Жанетт Кей, разве не так?
— Да не Бенни! Мальчик!
— Но Бенни ведь… что, Бенни живет с мальчиком?!
— Да нет! Я спрашиваю тебя — ты не знаешь, кто эти похитители? — нетерпеливо оборвала она.
— Что?! — Нюхалка не верил собственным ушам.
— Похитители!
— Что? — растерянно повторил он.
Нэнни возвышалась над ним, и ему ничего не оставалось, как смотреть ей прямо в глаза.
— Нюхалка, говори прямо — ты знаешь, кто похитил сына мистера Гануччи? — спросила она.
Так вот оно что! — молнией промелькнуло у него в голове. Стало быть, вот что она имела в виду, когда говорила о каком-то тяжком преступлении! Что ж, черт возьми, так оно и есть! Ему хотелось немного подумать. Если он не ошибался, от всей этой истории явственно попахивало деньгами, причем большими деньгами. Что ему требовалось сейчас, так это время, чтобы спокойно подумать и решить, как воспользоваться тем, что ему известно.
Только вот, похоже, Нэнни меньше всего настроена была сидеть и терпеливо ждать, пока он размышляет. Пальцы ее сжимали его руку, как стальные клещи. С лихорадочно горящими глазами она встряхивала его за плечо и твердила как заведенная:
— Тебе-известно-кто-похитил-Льюиса?!
— Да, кивнул Нюхалка, а про себя подумал: «Какого черта?
Чем он рискует?»
«Телеграмма
Вестерн Юнион
АЗЗГАР (Аззекка & Гарбугли)
(145 Вест 45 стр.) НИ
Забудьте пятидесяти тысячах возвращаюсь домой
Гануччи».
— Шесть слов, — восхищенно присвистнул Гарбугли. — Шедевр, мать его!
— Это верно, только вот нам-то что теперь делать? — полюбопытствовал Аззекка.
— Позвоним Бенни Нэпкинсу и скажем, чтобы привез деньги назад.
— Правильно, — обрадованно крикнул Аззекка и без промедления ринулся к телефону. Он поспешно набрал номер Бенни, немного подождал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, пока наконец на другом конце не откликнулся заспанный женский голос:
— Алло?
— Алло, кто это? — спросил Аззекка.
— Жанетт Кей. Кто говорит?
— Марио Аззекка.
— Доброе утро, мистер Аззекка. Как поживаете? — проворковала Жанетт Кей.
— Чудесно. Бенни дома?
— Нет. Он ушел.
— Куда ушел?
— Понятия не имею. Наверное, я спала. Проснулась, а его нет.
— Он не в аэропорт поехал, нет?
— Н-нет, не думаю. А для чего ему ехать в аэропорт?
— Передайте ему, чтобы позвонил мне сразу же, как придет!
Слышите — сразу же! Да, и скажите, пусть ни в коем случае не .летит в Неаполь!
— А что ему делать в Неаполе? — удивилась Жанетт Кей.
— Просто передайте ему, и все, — попросил Аззекка и бросил трубку. — Его нет дома, — сообщил он Гарбугли. — Как ты думаешь: он не мог уже уехать в аэропорт?
— Это в три-то часа?! — фыркнул Гарбугли. — Ты забыл, что его самолет улетает только в десять?
— Ну, многие ведь любят приезжать в аэропорт заранее, — нерешительно протянул Аззекка. — Уверяют, что тогда не так волнуются.
— Слушай, а давай позвоним Нонаке. Пусть порыщет по городу.
— Нонаке? А почему именно ему?
— Ну… просто на случай, если вдруг Бенни придет в голову сумасшедшая мысль оставить себе эти деньги.
— Ну, пусть даже так. Но Нонака…
— Для такого дела лучше не найти советчика, — убежденно сказал Гарбугли.
— От одного вида Нонаки меня бросает в дрожь, — признался Аззекка.
— Звони ему, — приказал Гарбугли.
Пожав плечами, Аззекка двинулся к телефону. Он подошел к столу, открыл телефонный справочник, полистал его в поисках нужного номера и снял трубку.
— Алло! — чуть слышно прошелестел в ответ голос на другом конце провода.
— Мне нужно поговорить с Нонакой, — объяснил Аззекка.
— А его нет дома, — прошептал тот же голос.
— Где же он?
— Не знаю.
— Послушайте, вы не можете говорить немного громче? — нетерпеливо буркнул раздраженный Аззекка.
— Могу, только, слава тебе Господи, в этом пока что нет никакой нужды, — донесся чуть слышный голос, и в трубке раздались короткие гудки.
— Его нет дома, — объяснил Аззекка, вешая трубку.
* * *
— Кто это? — спросил свою жену Лютер Паттерсон. Стоя у окна в большой спальне, он разглядывал что-то во дворе. Услышав голос мужа, Ида подошла и тоже бросила взгляд вниз. До земли оставалось еще десять этажей.
— Где? — спросила она.
— Вон там, — кивнул он. — Вон… те трое, видишь, внизу? Ты не знаешь этих людей?
— Я вообще никого не вижу, — удивилась она.
— Смотри, вон там, возле столба, где телефонный провод. Их там трое: какой-то оборванец довольно сомнительного вида, потом бородач и китаец.
— Может, они из телефонной компании, — предположила Ида.
— Чушь, — фыркнул Лютер. — Ты когда-нибудь видела, чтобы в телефонной компании служили китаезы?
— А с чего ты вообще взял, что он китаец?
— Но ведь я его вижу, разве нет?
— На таком расстоянии?
— В очках я вижу прекрасно, — заявил Лютер. — Самый настоящий китаец! — Ему неожиданно пришла одна мысль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27