Подождав немного, он легонько потряс куклу, потом еще и еще раз.
— Собираю электрический заряд, — охотно объяснил он. — На этот раз он тряхнул куклу изо всех сил. — Один, два, три раза, каждый раз по-разному, все в зависимости от погоды, — сообщил он, — а встряхивать их необходимо, потому что только так они могут накопить количество энергии, достаточное, чтобы привести ее в действие. А теперь смотрите!
Пальцы его разжались, и он выпустил из рук голову куклы. Та закачалась, потом вдруг подпрыгнула, будто живая. Альфред незаметно отодвинулся в сторону, а кукла, никем не поддерживаемая, принялась скакать и вертеться, вскидывая вверх тоненькие ножки, словно радуясь той энергии, которую она, по словам Альфреда, получила прямо из воздуха. Толпа восторженно зашумела, и никто не заметил, — да и как было заметить, если вся задняя стенка задрапирована черным! — что к ручкам и ножкам картонной плясуньи были привязаны тонкие черные нитки, тянувшиеся туда, где со скучающим видом зеваки, заглянувшего полюбопытствовать, что тут происходит, стоял Винни. Нитки спускались прямехонько в его карман и были туго намотаны на указательный палец его правой руки. Винни незаметно дергал за веревочку, она в свою очередь дергала куклу за ножки, и та танцевала, как живая. А Альфред блестяще справился со своей долей работы — прежде чем поставить куклу на пол, незаметно зацепил нитки за крохотный крючок на затылке кукольной головы. Окинув взглядом зрителей, круглыми от изумления глазами таращившихся на сцену, Альфред подхватил куклу на руки.
— Ну, леди и джентльмены, кто купит первую? Их очень мало, напоминаю вам, господа, и всего только по пятьдесят центов за каждую. Так кто первый?
По толпе пролетел недоверчивый шепоток. Все переглядывались, пока наконец чей-то хриплый голос не спросил:
— А откуда нам знать, что все ваши куклы умеют танцевать, а, мистер? Может быть, это всего одна?..
— Все мои куклы умеют танцевать, — уверенным тоном заявил Альфред, — просто потому, что их делают из специального материала, который позволяет накапливать находящуюся в воздухе энергию. Но если вы мне не верите, давайте сделаем так: пусть один из вас подойдет и сам достанет из этой коробки любую понравившуюся ему куклу! Пусть убедится собственными глазами, что в куклах нет ничего необычного. Все они одинаковые… одинаково удивительные. Прошу вас, господа! Может быть, вы, мадам, окажете нам эту честь? — предложил он, поворачиваясь к пожилой женщине, сидевшей с важным видом министерской вдовы, и это отнюдь не означало, что на самом деле она не ушедшая на покой уличная проститутка. Впрочем, кто она, не играло никакой роли — Альфред видел ее в первый раз в жизни.
К тому же, утверждая, что все куклы похожи одна на другую, он говорил чистейшую правду. Старуха подошла и, покопавшись в коробке, извлекла еще одну куклу.
— А теперь, мадам, встряхните ее так же, как раньше делал я, — попросил Альфред.
Старуха слегка потрясла куклу.
— Еще раз и, умоляю вас, посильнее. Спасибо, мадам. А теперь вы, сэр, — обратился он к тому мужчине, который позволил себе усомниться в его честности, — вы тоже должны встряхнуть куклу пару раз. Мадам, позвольте мне… — Взяв куклу из рук пожилой дамы, он поклоном передал ее мужчине. Тот с самым недоверчивым видом повертел ее перед глазами, несколько раз с силой встряхнул и вернул куклу Альфреду. Отвесив глубокий поклон, Альфред с самой очаровательной улыбкой обвел взглядом публику. — Ну, встряхнем еще пару раз для ровного счета, — хохотнул он и незаметно зацепил за крохотный крючок нити, концы которых прятались в кармане его брата Винни.
Поставив куклу на пол, Альфред демонстративно отошел в сторону, а та принялась подскакивать и кружиться, будто живая! Все скептики, а их в толпе было немало, оказались посрамлены! Конечно, здравый смысл подсказывал, что кукла из крашеного картона и бумаги, чем бы там ее ни обрабатывали, попросту не может танцевать, потому что это противоречит законам физики. Но она танцевала! К тому же и пожилая леди, и ворчливый скептик из толпы держали ее в руках! Каждый из них встряхнул куклу, потом передал ее Альфреду, который тоже всего лишь потряс ее — и вот она кружится и подпрыгивает перед их глазами! По толпе пролетел чуть слышный шелест, и в каждом вспотевшем от волнения кулаке, как по команде, появилась долларовая бумажка. Альфред засуетился, отсчитывая сдачу и передавая кукол из рук в руки, в то время как пальцы Винни продолжали шевелиться, а крохотная куколка на сцене к восторгу и удивлению всех продолжала неутомимо двигаться под музыку. Еще пара минут, и все до единой были бы распроданы, если бы Винни не издал пронзительный свист, давший знать брату, что на горизонте появились копы. Подхватив на руки куклу, Альфред небрежно бросил ее в коробку к еще не распроданным товаркам и вежливо поклонился.
— Благодарю вас, леди и джентльмены. Доброй ночи! — И растворился в толпе вслед за братом, который уже торопливо шагал прочь, незаметно бросив на землю спутанный моток хлопчатобумажных ниток — свое единственное орудие производства.
— Ну, парни, с каждом разом все лучше и лучше! — десять минут спустя заявил им Бенни, когда все трое оказались в небольшом кафе на углу Сорок четвертой улицы и Восьмой авеню. — Какое представление! Класс, да и только!
— Что ж, спасибо, — смутился Альфред и слегка кивнул.
— Спасибо, — словно эхо, повторил Винни.
— Замечательно! — восторгался Бенни. — Но что меня всегда поражало, так это то, что вам это каждый раз сходит с рук!
— То есть? — не понял Альфред.
— Ну, я хочу сказать, что никто из этих остолопов до сих пор не усек, что вы, так сказать, заодно!
— Да откуда им?.. — хмыкнул Альфред.
— Да ведь вы похожи, как две горошины!
— О-о-о! — протянул Альфред.
— Конечно, вы ведь близнецы.
— А-а, — вторил Винни.
— Настоящие близнецы, — пояснил Бенни.
— Видишь ли, — откашлялся Альфред, — все дело в том, что мы как-то никогда не думали о себе, как о близнецах.
— То есть?..
— Да, — кивнул Винни, — какие там близнецы — целых четырнадцать часов разницы!
— Тоже мне — близнецы! — фыркнул Альфред.
— Мы с ним просто необычное явление, — продолжал Винни, — а вовсе не близнецы.
— А я думал, близнецы, — протянул Бенни.
— Повитуха Милли тоже так нам сказала, — объяснил Винни. — Она-то была уверена, что все закончилось. И мамаша тоже так считала. Милли приняла меня, отдала матери, а потом отправилась в киношку. Это было вечером, часов в семь. Шел фильм «Где кончается асфальт» с Даной Эндрюс и Джиной Тирни.
— Классный фильм, — одобрительно кивнул Бенни.
— Точно. На прошлой неделе сам смотрел его по телику, — согласился Винни.
— И Жанетт Кей тоже.
— Как она поживает? — осведомился Винни.
— Чудесно, спасибо.
— Да, так вот. На следующее утро матушка снова послала за Милли и сказала, что чувствует себя как-то странно. «Что значит „странно“?» — возмутилась Милли. Мамаша и говорит — дескать, чувствую, будто внутри, в животе, кто-то толкается.
Тут Милли живо поняла что к чему, и они решили состряпать malocchio. Знаешь, что такое malocchio?
— Дьявольский глаз? — предположил Бенни.
— Правильно, — кивнул Винни, — То есть Милли всего-то и сделала, что капнула немного масла в тарелку с водой. Если масло делится на кружочки и те останавливаются поблизости друг от друга, как глаза, стало быть, кто-то навел malocchio на мою мать. Так они и сделали. Только когда вслед за этим вдруг родился я, им стало понятно, почему ей казалось, что кто-то толкается у нее в животе.
— То есть никакого malocchio и в помине не было, — закончил Альфред.
— Верно. Да и масло к тому же просто разлилось по поверхности воды, словно большая желтая монетка: никаких глаз!
Тогда Милли и сказала матушке: «Знаешь, Фанни, дай-ка я тебя на всякий случай осмотрю». А этим случаем как раз и оказался Альф.
— Я, — осклабился Альфред.
— Своего рода феномен в медицине, — кивнул Винни.
— Так что никакие мы не близнецы, — покачал головой Альфред.
— Но почему вы так уверены, что вы не близнецы? — удивился Бенни.
— Ну, будь мы близнецы, кто бы звал нас Корсиканские братья, верно? А ведь нас так и зовут, так что какие ж мы близнецы?
— Но Корсиканские братья и в самом деле были близнецы!
— Верно, — согласился Винни, — а мы нет. Честно говоря, мы вообще не с Корсики. Никто из наших родственников там даже никогда не бывал, хочешь — верь, хочешь — нет. Вся эта история — сплошная лажа.
— Вот и я так думаю, — подтвердил Альфред, — просто мамаша зачала дважды. Подумаешь!
— И возможно, оба раза от папаши, — хмыкнул Винни.
— Только с интервалом в четырнадцать часов, — добавил Альфред.
— Тогда все понятно, — хихикнул Винни.
— Скорее всего, так оно и было, — подытожил Альфред.
— Так что, сами видите, ничего такого особенно удивительного во всем этом нет. Людям приходится принимать нас такими, какие мы есть. В конце концов, когда речь идет о таких ярких и запоминающихся личностях, как мы с ним, разве может броситься в глаза какое-то незначительное сходство? И вообще, Бен, мы с ним совершенно разные люди.
— Ничуть не сомневаюсь.
— Хотя, конечно, во многом похожие.
— Но разные, — вмешался Альфред.
— Разные, но не очень, — запротестовал Винни.
— Конечно, не очень, и все-таки разные, — упрямо заявил Альфред.
— Вот, к примеру, — пояснил Винни, — я тут с тобой болтаю как ни в чем не бывало, а выведи меня на сцену — буду молчать, будто язык проглотил. Стесняюсь, понимаешь? Поэтому молоть языком приходится старине Альфу! Заметил, наверное?
— Заметил, — кивнул Бенни.
— А с другой стороны, — продолжал Винни, — я бы в жизни не смог начертить прямую линию, тогда как старина Альфред у нас просто талант!
— Вот и отлично. Именно поэтому-то я вас И искал.
— Зачем? — поинтересовался Альфред.
— Мне срочно нужны пятьдесят тысяч долларов… фальшивых, разумеется.
— Ничего не выйдет, — замотал головой Альфред. — Я с этим покончил.
— В самом деле? — удивился Бенни. — Почему?
— Ну что ж, могу рассказать, если хочешь, — кивнул Альфред. — Первый заказ, который я получил, был на десятидолларовые банкноты. Да только тем парням, что решили сбыть их с рук, малость не повезло. Вот и придется им задарма целых десять лет гнуть спину, причем не где-то там, а в Синг-Синге!.
— Господи ты Боже мой! — сочувственно присвистнул Бенни. — А что же случилось?
— Я сделал одну маленькую ошибку, — смущенно признался Альфред. — Видите ли, дело было так: у меня случилось сразу два заказа, поэтому приходилось одновременно работать с двумя клише — для пяти — и десятидолларовых купюр. Ну и запутался совсем — воткнул старика Линкольна на десятидолларовую!
— Что ж, все мы ошибаемся, — философски покачал головой Бенни.
— Во-во! Так и ребята мне сказали, когда я пошел их навестить!
— Жаль… очень жаль это слышать. А я-то рассчитывал, что ты мне поможешь.
— У меня и инструмента-то не осталось, — пояснил Альфред, — уж сколько лет прошло, как я продал и пресс, и все остальное.
— И кому продал?
— Косому Ди Страбизме.
— Почему бы тебе не попытать счастья у него? — предложил Винни. — Держу пари, он с радостью поможет!
— Да… возможно, — пробормотал Бенни. — Да, кстати, если вдруг ненароком услышите, что у кого-то есть на продажу фальшивая «капуста», притом недорого, дайте мне знать, идет?
— А позволь спросить, чего это ради ты вдруг заинтересовался таким товаром? — полюбопытствовал Винни. — Или это… кхм… личное?
— Нет… это связано с выкупом за ребенка. Его похитили, а теперь требуют деньги.
— А чей ребенок?
— Мальчишка Гануччи.
— Господи! — ахнул Альфред. — Какому идиоту взбрело такое в голову?!
* * *
— Слушайте меня внимательно, — прогнусавил в трубке чей-то голос.
— Да, — пробормотала Нэнни.
— Вы знаете, кто я?
— Нет, а кто?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27