— Хотела узнать, может, ты что-нибудь слышал, — ответила Нэнни.
— О чем? — удивился Нюхалка.
— Ну… обо всем.
— М-да… ну что ж, слышал кое-что кое о чем, — протянул Нюхалка, что было откровенным враньем, поскольку он вообще не понимал, о чем это она. — Только не знаю, что именно тебя интересует.
— Я не могу сказать, что меня интересует, до тех пор, пока не узнаю, что ты знаешь, — несколько туманно объяснила Нэнни.
— Угу, — протянул Нюхалка. — Понятно. Но как мне знать, что именно ты хочешь знать, если я не знаю, что ты знаешь?
Нэнни уставилась вдаль, на реку, туда, где тяжело груженная угольная баржа натужно пыхтела от напряжения, выплевывая огромные клубы дыма прямо в нежно синеющее небо. Она вдруг вспомнила родную Темзу и с тоской подумала, какой ничем не омраченной, простой и бесхитростной была когда-то ее жизнь.
В те времена она жила в Мэйфере. Может быть, положение у нее было не столь блестящее, как теперь, в «Кленах», но тогда ей, по крайней мере, не приходилось иметь дело с такими типами, как Нюхалка.
— То, что меня интересует, — наконец после секундного колебания произнесла Нэнни, — касается одного преступления.
— Какого преступления? — насторожился Нюхалка.
— А о каких именно преступлениях тебе известно?
— А какие именно тебя интересуют?
— Любые, о которых ты что-нибудь знаешь.
— А я знаю о многих.
— О каких именно?
— Сначала скажи, какие тебя интересуют.
— Любые, о которых тебе хоть что-то известно.
— М-м-м, в конце концов, в этом городе совершается немало преступлений, — промямлил Нюхалка, — раз ты здесь, значит, тебе известно, что я как раз и есть тот самый человек, которому положено знать о каждом из них. Так что если ты имеешь в виду что-то конкретное, какое-то определенное преступление, о котором хочешь разузнать поподробнее, то скажи, что именно тебя интересует. А уж я покопаюсь в кладовой своей памяти и вытащу именно то, что надо. Так о каком преступлении идет речь?
— А почему бы тебе не покопаться в кладовой своей памяти вслух? — предложила Нэнни. — И когда ты дойдешь до того, что мне надо, я так и скажу.
— Нэнни, ты такая милая девушка, настоящая леди, — процедил сквозь зубы Нюхалка, — но ты даром тратишь мое время.
Или мы с тобой придем к какому-то согла…
— Есть у тебя сведения о каком-то преступлении, которое было совершено совсем недавно, скажем, в течение последних двух дней?
— То есть вчера?
— Да, вчера или позавчера.
— Позавчера? То есть ты хочешь сказать, во вторник?
— Именно.
— То есть, если я правильно понял, тебя интересует преступление, совершенное во вторник?
— Да.
— Утром или вечером?
— Вечером.
— Очень хорошо, — удовлетворенно кивнул он, — это уже кое-что. Осталось еще немного сузить круг наших поисков, и мы у цели. Преступление серьезное или так себе, не очень?
— Серьезное.
— Серьезнее, чем, скажем, обычное нарушение?
— Да.
— Серьезнее, чем преступление категории А?
— Да.
— Стало быть, если я тебя правильно понял, речь идет о тяжком уголовном преступлении?
— Да.
— Очень хорошо, — кивнул Нюхалка. — Теперь мне бы хотелось, чтобы ты ясно поняла одну очень важную вещь: есть преступления и преступления. То, о котором идет речь, тяжкое или не очень?
— Тяжкое.
— Тогда ответь мне на такой вопрос: то, о чем мы говорим, карается лишением свободы на срок более двадцати лет или менее?
— Думаю, более.
— Понятно. Иначе говоря, мы можем смело исключить такие преступления, как вооруженное нападение, подлог и кража в особо крупных размерах. Если основываться на твоих словах, то все это тяжким уголовным преступлением не считается.
— Да.
— Стало быть, то, о чем идет речь, либо вооруженное ограбление, либо поджог, либо убийство, либо и то и другое вместе.
Или что-то вроде этого.
— Да.
— Так, пошли дальше. Преступление, о котором идет речь, относится к одной из перечисленных мной категорий?
— Нет.
— Ясно. Тогда в связи с этим позволь задать тебе один вопрос, — попросил Нюхалка.
— Конечно.
— Ты ведь уже несколько лет служишь в доме мистера Гануччи. Почему бы тебе не обратиться прямо к нему, раз тебе так уж до смерти хочется разузнать об этом преступлении?
— Мистер Гануччи сейчас в Италии.
— Позвони ему, — предложил Нюхалка.
— Не хочу прерывать его отдых. Ему это не понравится.
— Ну и зря! Уверен, он был бы только рад помочь тебе докопаться…
— Не уверена, что он был бы так уж рад, — перебила его Нэнни.
Нюхалка впился изучающим взглядом в ее лицо. И вдруг глаза его подозрительно сузились.
— Похоже, это что-то такое, — прошипел он, — о чем мистеру Гануччи лучше вообще не знать? Я угадал?
— О чем это ты?
— Например, о преступлении, совершенном кем-то из его людей, особенно если этот человек из тех, с кем мистер Гануччи связан тесными деловыми отношениями… да еще совершенном без его санкции, либо так, что ему об этом вообще ничего не было известно. Может, это что-то такое, что вызвало бы его крайнее раздражение, случись ему узнать о нем.
— Нет, — покачала головой Нэнни.
— Нет? Значит, я ошибся? — разочарованно протянул Нюхалка.
— Нет.
Стащив с головы шляпу, Нюхалка растерянно почесал в затылке.
— Черт, ну и задала ты мне задачку! — пробурчал он.
— Так, значит, ты ничего не слышал?
— Во всяком случае, ничего похожего на то, о чем мы сейчас с тобой говорили.
— Думаю, мы с тобой поняли друг друга, — сказала Нэнни.
— Придется поразнюхать, что к чему, — задумчиво сказал Нюхалка.
— Стало быть, пока говорить не о чем, — подытожила Нэнни.
— Пока да. Попытаюсь что-нибудь разузнать.
— Спасибо. — Нэнни встала. Одернув юбку, она повернулась к нему:
— До свидания, мистер Делаторе, — и быстрыми шагами направилась в сторону Первой авеню.
Провожая девушку задумчивым взглядом, Нюхалка чертыхнулся про себя, пытаясь понять, о чем они, собственно, говорили все это время.
Глава 7
ГАРБУГЛИ
Но уже к половине двенадцатого Нюхалка и думать забыл обо всей этой истории и о Нэнни в том числе. У него на уме были куда более важные дела. А более важными, чем какое-то гипотетическое преступление, были (соответственно): его бывшая жена Роксана (сучка паршивая), человек из Амарилло, штат Техас, работающий сейчас самым обычным зазывалой на Бродвее, и несусветные алименты, которые по-прежнему пыталась выманить у него бывшая жена — и это несмотря на то, что давным-давно жила с тем мерзким типом из Техаса, который не стеснялся курить собственноручно скрученные сигареты!
— Где же тут справедливость?! — возопил Нюхалка. — Мистер Гарбугли! Платить этой шлюхе, которая Бог знает сколько времени уже согревает постель другому?!
— Согласен, справедливостью тут и не пахнет. Но закон есть закон, — возразил Вито Гарбугли.
Он был очень занятым человеком и ни за что на свете не согласился бы уделить какому-то Нюхалке хотя бы минуту своего драгоценного времени (да и кто бы согласился?!), если бы не звонок из полицейского управления. Звонил лейтенант Александер Боццарис, в прошлом не раз оказывавший ему разного рода услуги и попросивший сейчас оказать ответную услугу «одному из особо доверенных консультантов полицейского управления».
Поговорив с лейтенантом, Гарбугли прошел по коридору в соседнюю комнату, где был кабинет его партнера Аззекки, чтобы спросить, известен ли ему человек по имени Фрэнк Делаторе.
— Так это небось Нюхалка Делаторе! — воскликнул Аззекка. — А тебе зачем? — Естественно, пришлось во всех подробностях рассказать про звонок из полиции. Аззекка, выслушав до конца, возмущенно покачал головой:
— Крыса он, этот самый Делаторе!
Надо было отказаться, вот и все!
Ничего не оставалось, как напомнить взбеленившемуся Аззекке, что как-то раз Джо Дириджере, директор страховой компании, пожертвовал семь тысяч четыреста долларов на столь любимую Боццарисом благотворительность, за что тому пришлось отдать приказ выпустить на свободу всех, кого задержали во время ночного полицейского рейда. «Какая к черту услуга», — считал здравомыслящий Гарбугли, и Аззекке пришлось с ним согласиться. Ты — мне, я — тебе, обычная коммерческая сделка! Слава Богу, вздохнул он, что этот Нюхалка, хоть и крыса, так по крайней мере не самая опасная. К этому выводу, правда, он пришел нескоро, предварительно убедившись, что их новый клиент не сказал ничего такого, что могло бы заинтересовать полицию.
Услышав, что его так напугало, Гарбугли равнодушно пожал плечами:
— Он пришел просто посоветоваться относительно алиментов для бывшей жены. Вот и все.
Да и потом, признался он, по сути дела все десять минут Нюхалка не переставая горько сетовал на легкомыслие бывшей супруги, положившей глаз на этого зазывалу, при этом заламывал руки да мученически заводил глаза, время от времени вскрикивая: «Разве это справедливо?! Мистер Гарбугли?!»
— Все то время, пока ваша бывшая супруга официально считается незамужней, — объяснил Гарбугли совсем сникшему Нюхалке, — она будет иметь право претендовать на алименты.
— Но она же живет с этим громилой-техасцем! — негодующе завопил Нюхалка.
— Да Бога ради! Хоть со всеми семью гномами разом! — пожал плечами Гарбугли. — Все равно вам придется платить.
— Платить я не буду, — заупрямился Нюхалка.
— В этом случае она пошлет вам вызов в суд, а потом вы попадете за решетку. И пока вы будете любоваться небом в крупную клетку, ваша бывшая женушка продолжит наслаждаться жизнью с этим парнем! Хотите услышать мой совет? Заплатите!
— Но это несправедливо! — возопил Нюхалка.
— Мой добрый друг, — вздохнул Гарбугли, — в наше печальное время в том мире, в котором, увы, мы с вами живем, существует много… очень много несправедливостей! Но что делать?
Нам всем приходится нести свой тяжкий крест.
— Мистер Гарбугли… — вдруг начал Нюхалка.
— Да?..
И в эту минуту раздалась пронзительная трель, телефонного звонка.
— Простите, — пробормотал Гарбугли, поднимая трубку. — Вито Гарбугли слушает, — сказал он. — Что? О, конечно, я буду, Марио! — Бросив трубку, он вскочил со стула и проворно выбежал из-за стола. — Мой партнер. Простите, я на минутку. Сейчас вернусь, — пробормотал Гарбугли на ходу.
Дверь, отделявшая его кабинет от кабинета Аззекки, с шумом захлопнулась. Нюхалка тяжело вздохнул и поудобнее устроился в кожаном кресле, с тоской размышляя о том, сколь много несправедливостей в этом мире. Так прошло не меньше пяти минут. Он уже начал было подумывать, что Гарбугли и вовсе не намерен возвращаться — само собой, это стало бы еще одной несправедливостью, от которых не застрахован никто! Но тут дверь широко распахнулась, и длинноногое, очаровательное рыжеволосое создание в коротюсенькой кремовой юбке и зеленой блузке проскользнуло в кабинет, промаршировало прямо к письменному столу Гарбугли, уронило на него сложенный вчетверо желтый листок, кокетливо вильнуло кругленьким задом, улыбнулось оцепеневшему Нюхалке и направилось к двери. Хлопнула дверь, и в кабинете воцарилась тишина.
Нюхалка встал и подошел к окну. Там, далеко внизу, честные люди вроде него самого весело и беззаботно торопились по своим делам. Им не надо было портить себе кровь, платить алименты наглой шлюхе, которая не считает зазорным ложиться в постель с верзилой-техасцем, без конца дымящим собственноручно свернутыми сигаретами. Он вдруг хмыкнул. Подумать только — семеро гномов! А у этого адвоката с чувством юмора все в порядке! Нюхалка покосился в сторону желтой бумажки, оставленной секретаршей на столе Гарбугли. Похоже на телеграмму, вдруг подумал он. И, движимый исключительно самым невинным любопытством, сунул в нее нос.
«Телеграмма
Вестерн Юнион
АЗЗГАР (Аззекка & Гарбугли)
Очень важно и срочно — немедленно переведите пятьдесят к субботе 21 августа уведомлением
Кармине Гануччи».
Ну конечно, горько усмехнулся Нюхалка, Гануччи даже на отдыхе рассылает телеграммы по всему свету, и его мальчики срываются с места как ошпаренные, тогда как горемыкам вроде меня приходится платить бешеные деньги женщине, которую я вряд ли еще увижу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27