может быть – нападение бандитов или автомобильная авария.
Посмотрев на часы, он подсчитал разницу во времени. Золото скоро будет погружено, и его управляющий в Женеве отправится сопровождать его в принимающий банк. Какие они все-таки наивные – Трент и девочка: не могут взять в толк – какая это могущественная сила – Дом Ли.
***
Водитель завел грузовик фирмы-инкассатора в погрузочное отделение банка. Четверо работников банка доставляли золото, а трое служащих фирмы-инкассатора укладывали его в кузов грузовика. Четвертым в кузове был тот банкир, который договаривался с Сэмми Самуэльсоном о деталях передачи золота из банка в банк. Он, как и инкассаторы, был одет в такую же зеленую спецовку и защитную каску. Провести два часа в кузове грузовика, охраняя золотые слитки, было приятным занятием, если учесть, что за это заплатят десять процентов от пятнадцати миллионов швейцарских франков.
Когда речь идет о пятнадцати миллионах, требуется множество подписей. Наконец все было закончено. Стальные двери поднялись, и грузовик выехал на улицу, где движение машин подчинялось образцовому женевскому порядку. Когда машина отъехала, банкир вызвал банк по сотовому телефону и назвал шифр, который давал разрешение на выдачу займа и немедленный его перевод на счет в частном банке в Нассау.
Вся операция заняла одну минуту четырнадцать секунд. После перевода денег на счет банка автоматически включилась компьютерная программа, согласно которой деньги переводились частями каждые сорок две секунды через ряд номерных счетов в пяти различных странах.
Водитель бронированного грузовика получил маршрут движения по улицам Женевы, но не знал пункта назначения. Его проинструктировали по радиотелефону, когда он находился в пути уже десять минут.
Грузовик въехал в погрузочное отделение принимающего банка спустя двадцать две минуты. Деньги были переведены двадцать пять раз, программа выдала шифрованный сигнал на общем табло и тут же стерла его.
Восемь минут спустя в офис президента принимающего банка вошел представитель Дома Ли. Они поклонились друг другу и обменялись рукопожатиями, но представитель Дома Ли спешил, и они не стали пить кофе. Дом Ли уплатил пятнадцать миллионов в золотых слитках и теперь хотел проверить, прибыли ли они по назначению. Здесь не требовалось угроз и убеждений – Дом Ли был слишком важным потенциальным клиентом. Президент вызвал вице-президента, который распоряжался этой операцией.
Вице-президент рассыпался в извинениях. Если бы он только знал, что заинтересованная сторона – Дом Ли, – но он, разумеется, ничего не знал… И он очень извиняется, но основная часть денег переведена в Нассау. Он проверял золото в машине. Да, это необычно, да, весьма неудачно. Вел переговоры некто мистер Самуэльсон – по паспорту он джентльмен из Латинской Америки, но, видимо, со связями в Москве. Подробности операции по переводу денег – на четвертом этаже. Хотя это и вопреки банковским правилам, но Дом Ли – такое крупное и уважаемое учреждение… Если джентльмены будут так добры и поднимутся наверх…
***
В Нассау представитель Дома Ли в течение десяти минут беседовал с бухгалтерами банка, принявшими первую партию денег. Он был реалистом и понимал, что потерпел поражение, и не стал спрашивать название частного треста, который включил компьютерную программу. Эти деньги теперь могли быть на одном счету или на тысяче счетов, раскиданных в пятидесяти различных странах мира.
***
Могила мисс Джасмин Ли была вырыта в середине кладбища, расположенного на пологом склоне холма. На похоронах присутствовали представители гонконгской элиты всех рас и вероисповеданий; здесь было столько же полицейских и частных охранников и телохранителей, сколько участников траурной церемонии.
Австралийский адвокат Ричард О'Нейл перехватил секретаршу сэра Филипа, когда она вслед за финансистом шла к могиле от лимузинов. Оробев от такой близости к сильным мира сего, он прошептал ей на ухо, что уполномочен неким мистером Трентом представлять интересы покойной, вручил свою визитную карточку, разумеется, гравированную, дал адрес юридической конторы в Лихтенштейне и попросил, если возможно, вкратце переговорить с сэром Филипом.
Благодаря своему прилежанию и годам, проведенным в Европе, адвокат сумел несколько смягчить свой австралийский акцент, но он все же резко выделялся на фоне того старого итонского английского, на котором говорил сэр Филипп.
Адвокат многословно извинился за то, что вторгается с земными делами в момент скорби, но он сопровождает двоюродную бабушку покойной с материнской стороны, и, поскольку она присутствует на кладбище, то не хотела бы уезжать, не встретившись с сэром Филипом.
Он надеется, что сэр Филип проявит понимание… Но есть еще одно небольшое дело…
Смущенный адвокат щурился на ярком солнце. Он оказался в весьма затруднительном положении, хотя и по своей вине. Однако, по-видимому, была предпринята попытка проследить местонахождение имущества покойной – попытка, разумеется, несостоятельная, но все же совершенно неуместная. Он надеется, что сэр Филип примет меры, чтобы такое больше не повторялось.
Губы сэра Филипа немного побелели – это был единственный признак того, что он вне себя от гнева. Он вынул из кармана своего темно-синего костюма тоненькую записную книжечку в золотом переплете и вложил в нее визитную карточку адвоката.
– Я рад, что вы проявили такое понимание, – поклонился Ричард.
Двоюродная бабушка Джей Ли была низенькой коренастой дамой в черном костюме и в старомодной шляпе с вуалью. Насколько Ричард О'Нейл вел себя просительно в отношении деда покойной, настолько он теперь был внимателен к престарелой леди, сопровождая ее вверх по склону холма к могиле через толпу собравшихся на церемонию.
Полный глубокого уважения к желанию сэра Филипа оставаться наедине со своей скорбью, адвокат подвел бабушку к краю могилы на противоположной стороне от небольшой группы, которая окружала сэра Филипа. Адвокат поклонился Роберту Ли, стоявшему рядом с отцом, мисс Джеймс и сэру Ивану Уайли, который стоял на шаг позади. Как всегда наблюдательный, Ричард обратил внимание на старый венок, брошенный на траве. Возле вершины холма опустилась на колени женщина-китаянка у чьей-то могилы. Неподалеку на дорожке стоял ее мотороллер.
В ворота кладбища въехал «кадиллак» Вонг Фу. Высокого китайца сопровождали три телохранителя. Среди охранников и участников церемонии пронесся приглушенный шепот – старые противники сошлись лицом к лицу. Они немного замешкались, прежде чем пожать друг другу руки, но наконец неловкость была преодолена и они повернулись к могиле. В это время шесть носильщиков поставили гроб на ремни, готовясь опустить его в могилу.
Произошла некоторая заминка, когда близорукий епископ пытался набрать землю в свою серебряную лопаточку, водя ею по искусственной траве. Руководитель похоронной церемонии кашлянул, чтобы привлечь его внимание, и протянул специальное ведерко с сухой землей, более подходящей для могилы внучки одного из великих мира сего.
***
Чарли Смит наблюдал, как епископ бросает землю на крышку гроба. Солнечные лучи блеснули на лопатке – прелат передал ее сэру Филипу Ли. Руководитель похоронного бюро засуетился в ожидании. Теперь очередь была за Вонг Фу.
Чарли продолжал следить, как высокий китаец набирает землю из маленького ведерка. Падди рассказал Чарли о своей китайской девушке и объяснил, как все должно произойти Время еще было. Чарли спокойно ждал, ничуточки не нервничая.
Из присутствовавших на похоронах китайцев мало кто не догадывался об участии Вонг Фу в пиратстве и похищении, и, когда он шагнул к краю могилы, толпа задвигалась. Стук комьев земли, падающих на крышку гроба, разносился как-то неприлично громко.
Чарли осторожно подвинулся и вскинул винтовку. Он был уверен в себе – за двадцать пять лет работы в качестве киллера он еще ни разу не промахнулся. В своих профессиональных кругах его звали Син – сокращенно от sin error. О нем ходили слухи, что он то ли испанец, то ли латиноамериканец. Потом Чарли перекатился влево и спрыгнул в траву, где его скрыл от участников похорон старый катафалк.
Китаянка, которая незадолго до того молилась у вершины холма, проезжая на своем мотороллере мимо катафалка, выжала тормоза. Чарли на ходу вспрыгнул на заднее сиденье. Мотороллер выехал из ворот кладбища на скорости в двадцать четыре километра в час. Чарли сидел, прижавшись к спине женщины. На нем был костюм бойскаута. Они выглядели как мать с сыном, направляющиеся на сбор скаутов.
***
Пуля угодила прямо в лоб Вонг Фу, его голова качнулась назад. Колени подломились, и он упал прямо в могилу мисс Джасмин Ли.
Участники похорон бросились бежать, полицейские и охранники кричали. Свистели свистки, выли сирены. В толпе раздались крики – торжественная церемония превратилась в хаос.
В первый момент сэр Филип Ли совершенно остолбенел – как будто возраст наконец окончательно сломил его. Но мозг его по-прежнему работал быстро и отчетливо. Он оторвал взгляд от трупа своего давнего соперника и посмотрел поверх могилы на австралийского адвоката и на приземистую бабушку Джей из Сан-Франциско.
Бабушка подняла вуаль. Перед сэром Филипом стояла его внучка Она смеялась над ним. Смеялась над ним Ярость вспыхнула в нем, разгораясь с каждой секундой. Он не мог оторвать от нее глаз. И продолжал смотреть, даже когда охвативший его огонь перебросился из сердца в мозг.
– Теперь мы можем идти, – спокойно сказала Джей. Рукой в перчатке она взяла Ричарда О'Нейла под руку, и они пошли к своему лимузину.
– Сначала в отель, – приказал Ричард шоферу. У них были забронированы билеты на рейс 19.46 в Токио, так что оставалось еще достаточно времени.
Далеко опередивший их Чарли Смит взглянул на часы. Женщина за рулем умело вела мотороллер, пробираясь среди машин, заполнявших улицы Гонконга. Он еще успеет попасть в отель вовремя, чтобы посмотреть по телевизору скачки. Чарли обычно ставил на своих лошадей, но любил смотреть скачки.
ЭПИЛОГ
Лаура Синг – австралийка в третьем поколении – по своему психологическому складу уже совсем не была китаянкой. Она искренне наслаждалась каждой минутой трехдневного пребывания в Гонконге. Немало времени девушка посвятила размышлениям о Ричарде О'Нейле. Большинство ее друзей и знакомых принадлежали к тому же профессиональному кругу, что и она сама. Все они страдали отсутствием уверенности в себе – может быть, потому, что им всегда было трудно найти себе работу. В силу той же причины лояльность далеко не всегда являлась их сильной стороной. А к тому же большинство знакомых мужчин были самовлюбленными эгоцентричными личностями.
Лаура чувствовала, что Ричард О'Нейл совсем другой, в нем ощущались сила и целеустремленность. Она не стала бы браться за эту работу, если бы не питала в этом плане определенных надежд. Это было не в ее характере. Обстоятельства складывались идеально. Но она не представляла себе, как все это может обернуться.
Судя по авиабилету, она летела первым классом в Даллас через Токио, что давало право пройти в Королевскую комнату отдыха. Она купила в киоске в фойе отеля журнал «Ярмарка тщеславия» за этот месяц и теперь делала вид, что читает, ощущая себя на сцене в ожидании своей реплики.
В зал вошел Ричард О'Нейл с молодой китаянкой и положил билеты на стол регистрации. На китаянке был бежевый дорожный костюм из смешанной бумажной и шелковой ткани и шляпа с широкими полями, затенявшая лицо. Она держала в руке синюю сумку «Гладстон» из гобеленовой ткани – и под цвет ей сумочку через плечо с нарисованным зайчиком, – достаточно необычной для того, чтобы ее владелица была замечена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Посмотрев на часы, он подсчитал разницу во времени. Золото скоро будет погружено, и его управляющий в Женеве отправится сопровождать его в принимающий банк. Какие они все-таки наивные – Трент и девочка: не могут взять в толк – какая это могущественная сила – Дом Ли.
***
Водитель завел грузовик фирмы-инкассатора в погрузочное отделение банка. Четверо работников банка доставляли золото, а трое служащих фирмы-инкассатора укладывали его в кузов грузовика. Четвертым в кузове был тот банкир, который договаривался с Сэмми Самуэльсоном о деталях передачи золота из банка в банк. Он, как и инкассаторы, был одет в такую же зеленую спецовку и защитную каску. Провести два часа в кузове грузовика, охраняя золотые слитки, было приятным занятием, если учесть, что за это заплатят десять процентов от пятнадцати миллионов швейцарских франков.
Когда речь идет о пятнадцати миллионах, требуется множество подписей. Наконец все было закончено. Стальные двери поднялись, и грузовик выехал на улицу, где движение машин подчинялось образцовому женевскому порядку. Когда машина отъехала, банкир вызвал банк по сотовому телефону и назвал шифр, который давал разрешение на выдачу займа и немедленный его перевод на счет в частном банке в Нассау.
Вся операция заняла одну минуту четырнадцать секунд. После перевода денег на счет банка автоматически включилась компьютерная программа, согласно которой деньги переводились частями каждые сорок две секунды через ряд номерных счетов в пяти различных странах.
Водитель бронированного грузовика получил маршрут движения по улицам Женевы, но не знал пункта назначения. Его проинструктировали по радиотелефону, когда он находился в пути уже десять минут.
Грузовик въехал в погрузочное отделение принимающего банка спустя двадцать две минуты. Деньги были переведены двадцать пять раз, программа выдала шифрованный сигнал на общем табло и тут же стерла его.
Восемь минут спустя в офис президента принимающего банка вошел представитель Дома Ли. Они поклонились друг другу и обменялись рукопожатиями, но представитель Дома Ли спешил, и они не стали пить кофе. Дом Ли уплатил пятнадцать миллионов в золотых слитках и теперь хотел проверить, прибыли ли они по назначению. Здесь не требовалось угроз и убеждений – Дом Ли был слишком важным потенциальным клиентом. Президент вызвал вице-президента, который распоряжался этой операцией.
Вице-президент рассыпался в извинениях. Если бы он только знал, что заинтересованная сторона – Дом Ли, – но он, разумеется, ничего не знал… И он очень извиняется, но основная часть денег переведена в Нассау. Он проверял золото в машине. Да, это необычно, да, весьма неудачно. Вел переговоры некто мистер Самуэльсон – по паспорту он джентльмен из Латинской Америки, но, видимо, со связями в Москве. Подробности операции по переводу денег – на четвертом этаже. Хотя это и вопреки банковским правилам, но Дом Ли – такое крупное и уважаемое учреждение… Если джентльмены будут так добры и поднимутся наверх…
***
В Нассау представитель Дома Ли в течение десяти минут беседовал с бухгалтерами банка, принявшими первую партию денег. Он был реалистом и понимал, что потерпел поражение, и не стал спрашивать название частного треста, который включил компьютерную программу. Эти деньги теперь могли быть на одном счету или на тысяче счетов, раскиданных в пятидесяти различных странах мира.
***
Могила мисс Джасмин Ли была вырыта в середине кладбища, расположенного на пологом склоне холма. На похоронах присутствовали представители гонконгской элиты всех рас и вероисповеданий; здесь было столько же полицейских и частных охранников и телохранителей, сколько участников траурной церемонии.
Австралийский адвокат Ричард О'Нейл перехватил секретаршу сэра Филипа, когда она вслед за финансистом шла к могиле от лимузинов. Оробев от такой близости к сильным мира сего, он прошептал ей на ухо, что уполномочен неким мистером Трентом представлять интересы покойной, вручил свою визитную карточку, разумеется, гравированную, дал адрес юридической конторы в Лихтенштейне и попросил, если возможно, вкратце переговорить с сэром Филипом.
Благодаря своему прилежанию и годам, проведенным в Европе, адвокат сумел несколько смягчить свой австралийский акцент, но он все же резко выделялся на фоне того старого итонского английского, на котором говорил сэр Филипп.
Адвокат многословно извинился за то, что вторгается с земными делами в момент скорби, но он сопровождает двоюродную бабушку покойной с материнской стороны, и, поскольку она присутствует на кладбище, то не хотела бы уезжать, не встретившись с сэром Филипом.
Он надеется, что сэр Филип проявит понимание… Но есть еще одно небольшое дело…
Смущенный адвокат щурился на ярком солнце. Он оказался в весьма затруднительном положении, хотя и по своей вине. Однако, по-видимому, была предпринята попытка проследить местонахождение имущества покойной – попытка, разумеется, несостоятельная, но все же совершенно неуместная. Он надеется, что сэр Филип примет меры, чтобы такое больше не повторялось.
Губы сэра Филипа немного побелели – это был единственный признак того, что он вне себя от гнева. Он вынул из кармана своего темно-синего костюма тоненькую записную книжечку в золотом переплете и вложил в нее визитную карточку адвоката.
– Я рад, что вы проявили такое понимание, – поклонился Ричард.
Двоюродная бабушка Джей Ли была низенькой коренастой дамой в черном костюме и в старомодной шляпе с вуалью. Насколько Ричард О'Нейл вел себя просительно в отношении деда покойной, настолько он теперь был внимателен к престарелой леди, сопровождая ее вверх по склону холма к могиле через толпу собравшихся на церемонию.
Полный глубокого уважения к желанию сэра Филипа оставаться наедине со своей скорбью, адвокат подвел бабушку к краю могилы на противоположной стороне от небольшой группы, которая окружала сэра Филипа. Адвокат поклонился Роберту Ли, стоявшему рядом с отцом, мисс Джеймс и сэру Ивану Уайли, который стоял на шаг позади. Как всегда наблюдательный, Ричард обратил внимание на старый венок, брошенный на траве. Возле вершины холма опустилась на колени женщина-китаянка у чьей-то могилы. Неподалеку на дорожке стоял ее мотороллер.
В ворота кладбища въехал «кадиллак» Вонг Фу. Высокого китайца сопровождали три телохранителя. Среди охранников и участников церемонии пронесся приглушенный шепот – старые противники сошлись лицом к лицу. Они немного замешкались, прежде чем пожать друг другу руки, но наконец неловкость была преодолена и они повернулись к могиле. В это время шесть носильщиков поставили гроб на ремни, готовясь опустить его в могилу.
Произошла некоторая заминка, когда близорукий епископ пытался набрать землю в свою серебряную лопаточку, водя ею по искусственной траве. Руководитель похоронной церемонии кашлянул, чтобы привлечь его внимание, и протянул специальное ведерко с сухой землей, более подходящей для могилы внучки одного из великих мира сего.
***
Чарли Смит наблюдал, как епископ бросает землю на крышку гроба. Солнечные лучи блеснули на лопатке – прелат передал ее сэру Филипу Ли. Руководитель похоронного бюро засуетился в ожидании. Теперь очередь была за Вонг Фу.
Чарли продолжал следить, как высокий китаец набирает землю из маленького ведерка. Падди рассказал Чарли о своей китайской девушке и объяснил, как все должно произойти Время еще было. Чарли спокойно ждал, ничуточки не нервничая.
Из присутствовавших на похоронах китайцев мало кто не догадывался об участии Вонг Фу в пиратстве и похищении, и, когда он шагнул к краю могилы, толпа задвигалась. Стук комьев земли, падающих на крышку гроба, разносился как-то неприлично громко.
Чарли осторожно подвинулся и вскинул винтовку. Он был уверен в себе – за двадцать пять лет работы в качестве киллера он еще ни разу не промахнулся. В своих профессиональных кругах его звали Син – сокращенно от sin error. О нем ходили слухи, что он то ли испанец, то ли латиноамериканец. Потом Чарли перекатился влево и спрыгнул в траву, где его скрыл от участников похорон старый катафалк.
Китаянка, которая незадолго до того молилась у вершины холма, проезжая на своем мотороллере мимо катафалка, выжала тормоза. Чарли на ходу вспрыгнул на заднее сиденье. Мотороллер выехал из ворот кладбища на скорости в двадцать четыре километра в час. Чарли сидел, прижавшись к спине женщины. На нем был костюм бойскаута. Они выглядели как мать с сыном, направляющиеся на сбор скаутов.
***
Пуля угодила прямо в лоб Вонг Фу, его голова качнулась назад. Колени подломились, и он упал прямо в могилу мисс Джасмин Ли.
Участники похорон бросились бежать, полицейские и охранники кричали. Свистели свистки, выли сирены. В толпе раздались крики – торжественная церемония превратилась в хаос.
В первый момент сэр Филип Ли совершенно остолбенел – как будто возраст наконец окончательно сломил его. Но мозг его по-прежнему работал быстро и отчетливо. Он оторвал взгляд от трупа своего давнего соперника и посмотрел поверх могилы на австралийского адвоката и на приземистую бабушку Джей из Сан-Франциско.
Бабушка подняла вуаль. Перед сэром Филипом стояла его внучка Она смеялась над ним. Смеялась над ним Ярость вспыхнула в нем, разгораясь с каждой секундой. Он не мог оторвать от нее глаз. И продолжал смотреть, даже когда охвативший его огонь перебросился из сердца в мозг.
– Теперь мы можем идти, – спокойно сказала Джей. Рукой в перчатке она взяла Ричарда О'Нейла под руку, и они пошли к своему лимузину.
– Сначала в отель, – приказал Ричард шоферу. У них были забронированы билеты на рейс 19.46 в Токио, так что оставалось еще достаточно времени.
Далеко опередивший их Чарли Смит взглянул на часы. Женщина за рулем умело вела мотороллер, пробираясь среди машин, заполнявших улицы Гонконга. Он еще успеет попасть в отель вовремя, чтобы посмотреть по телевизору скачки. Чарли обычно ставил на своих лошадей, но любил смотреть скачки.
ЭПИЛОГ
Лаура Синг – австралийка в третьем поколении – по своему психологическому складу уже совсем не была китаянкой. Она искренне наслаждалась каждой минутой трехдневного пребывания в Гонконге. Немало времени девушка посвятила размышлениям о Ричарде О'Нейле. Большинство ее друзей и знакомых принадлежали к тому же профессиональному кругу, что и она сама. Все они страдали отсутствием уверенности в себе – может быть, потому, что им всегда было трудно найти себе работу. В силу той же причины лояльность далеко не всегда являлась их сильной стороной. А к тому же большинство знакомых мужчин были самовлюбленными эгоцентричными личностями.
Лаура чувствовала, что Ричард О'Нейл совсем другой, в нем ощущались сила и целеустремленность. Она не стала бы браться за эту работу, если бы не питала в этом плане определенных надежд. Это было не в ее характере. Обстоятельства складывались идеально. Но она не представляла себе, как все это может обернуться.
Судя по авиабилету, она летела первым классом в Даллас через Токио, что давало право пройти в Королевскую комнату отдыха. Она купила в киоске в фойе отеля журнал «Ярмарка тщеславия» за этот месяц и теперь делала вид, что читает, ощущая себя на сцене в ожидании своей реплики.
В зал вошел Ричард О'Нейл с молодой китаянкой и положил билеты на стол регистрации. На китаянке был бежевый дорожный костюм из смешанной бумажной и шелковой ткани и шляпа с широкими полями, затенявшая лицо. Она держала в руке синюю сумку «Гладстон» из гобеленовой ткани – и под цвет ей сумочку через плечо с нарисованным зайчиком, – достаточно необычной для того, чтобы ее владелица была замечена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48