По правде говоря, Бен с удовольствием снова завалился в кровать. Теперь ему достаточно было просто закрыть глаза, чтобы прекратить любой нежелательный разговор.
С дрожью я вспоминала ту минуту, когда призналась ему в подделке цыплячьих тартинок. Я нарушила фундаментальные принципы ордена кулинаров. Бен сожалел о Чарльзе, но, кажется, принял его смерть не слишком близко к сердцу. На миг в глазах моего ненаглядного полыхнула надежда, Если я буду помалкивать на дознании, тогда все подумают, будто Чарльз по рассеянности сжевал какую-то рыбную закуску… Но уповать на лучшее Бену не позволила совесть, а мне то обстоятельство, что я подменила цыпленка тунцом при свидетеле – на глазах у Наяды.
Мечты моего мужа рухнули в одночасье. Отныне его профессиональная порядочность была под вопросом. Никто не зайдет в «Абигайль», никто не купит поваренную книгу. Бен станет мишенью для издевательств: мол, «курица – не птица, а рыба» и так далее. Возможно, если покинуть страну под покровом ночи и начать заново под вымышленными именами, жизнь могла бы наладиться. Но пока мне оставалось лишь щадить Бена и не докучать ему жалобами и покаянными слезами.
Я настояла, чтобы он послушался доктора Мелроуза и не появлялся на дознании, Собираясь на похороны, я трещала как заведенная – мы спокойно, без обмороков и криков обсудили, в чем мне следует появиться на кладбище и что лучше – венок или крест из цветов. Нет худа без добра: я видела, что общая беда (я в качестве невестки) сблизила Магдалину и Исаака, они все чаще неодобрительно перемигивались поверх моей головы. Бен в основном предпочитал притворяться спящим. Я радовалась, что мне удалось обвести его вокруг пальца и прикинуться безмятежной идиоткой, и в то же время поминутно спрашивала себя: неужели он не видит, что все это лишь показуха?
Может, все это время мы лишь притворялись, будто любим друг друга? И всему виной наше романтическое знакомство? Или романтичные денежки, доставшиеся нам в наследство. Часа не проходило, чтобы я не вспомнила нашу свадьбу и шушуканье в церкви. «Жаль, что она не вышла за викария!» «Этот слишком смазлив».
«Она снова растолстеет. От счастливой жизни все жиреют».
– Бедная Элли! – Примула потянулась через ситцевую скатерть и погладила меня по щеке сухой пергаментной ручкой. – Представляю, каково вам сейчас. Стоит мне нечаянно раздавить жука, как я готова заплакать от горя, но наш христианский долг – трудами побеждать скорбь!
– Иначе говоря, – деловито перебила ее Гиацинта, – скорбь – превосходный двигатель. Элли, если вы искренне хотите обелить репутацию Бена и жить в мире со своей совестью, то я настоятельно прошу вас помочь «Цветам-Детективам» в их благородном намерении разоблачить Основателя Вдовьего Клуба. Может статься, что по ходу дела вы убедитесь: Чарльза Делакорта убила вовсе не ваша тартинка с тунцом. Что, если аллергию на рыбу просто использовали, чтобы ввергнуть жертву в беспомощное состояние? Некая личность заранее спряталась в кабинете и задушила Делакорта – для этого достаточно целлофанового пакета.
Требовательный взгляд Гиацинты заставил меня на мгновение вытянуться по стойке «смирно», но я тут же понурила голову. Мне так хотелось поверить ей… Кроме того, благородный подвиг пришелся бы как нельзя кстати – Бен упал бы к моим ногам. Но я не в силах была представить, что зловещая организация вдовушек действительно существует. Предположим, все так и есть. Но чем же я, хроническая неудачница и законченная простофиля, могу помочь в поимке преступника?
Постукивая зеленым блокнотом по столу, Гиацинта сверлила меня черными бусинами.
– Вам нужны доказательства, верно? Хорошо… Миссис Шиззи ведь сказала вам на банкете, что три птички на брошках у всех этих дам на самом деле не дрозды, а вороны, так?
– Ну и что?
– А вам не кажется странным, что стоило ей произнести эти слова, как миссис Джоппинс немедленно уволокла миссис Шиззи прочь?
Я положила сумку на стол в знак того, что вот-вот дам деру.
– Возможно, миссис Джоппинс хотела познакомить миссис Шиззи с кем-то из гостей…
Примула укоризненно поцокала языком, серебристые кудряшки тихонько зашушукались.
– Боюсь, милая Элли, что вы проспали уроки литературы в школе, совсем как я. Вспомните старинную народную балладу… – Она выдержала паузу и продекламировала:
Три вороны сели в ряд -
Дженни, Джентль, Розмари, –
Про убийство говорят,
От зари и до зари.
Рыцарь Джон, красив и молод, –
Дженни, Джентль, Розмари, –
Был женой своей заколот,
От зари и до зари.
Ну и так далее…
Я в ужасе уставилась на нее.
– Мы считаем, – Примула кивнула на Гиацинту, – что миссис Шиззи, раздуваясь от гордости за то, что ее приняли в ряды членов клуба, забыла о категорическом запрете разглагольствовать о птичках. Брошки совсем крошечные, поэтому непосвященный вроде вас запросто может счесть, что это семьдесят синичек или сорок семь сорок, которых запекли в королевский пирог. А песенка-то совсем другая.
Я перевела взгляд с выцветшего личика Примулы на резкие черты Гиацинты под коконом блестящих черных волос и снова поставила сумочку на пол.
– А вы спрашивали кого-нибудь из членов клуба, что это за птицы у них на брошках?
Примула снисходительно улыбнулась моему любопытству.
– В прошлый вторник я зашла на почту и наступила на ногу женщине с такой брошкой на платье. Поймите меня правильно, Элли, я не отдавила ей ногу, только слегка наступила, чтобы извиниться и завязать беседу. В нашей профессии главное – не дать сердцу зачерстветь. А она показалась мне очаровательной собеседницей. У этой дамы есть дядя, который, по ее словам, уехал в Индию… – Гиацинта поморщилась, и Примула опомнилась. – Короче говоря, она вполне открыто признала: брошка – что-то вроде эмблемы, а птицы символизируют женщин, которые смыкают ряды, чтобы построить новое гнездо, новую жизнь.
– Звучит вполне логично. Птицы – вороны и все остальные пернатые, – должно быть, так же борются с горем, как и мы. – Я отодвинула стул. – Мне было чрезвычайно интересно с вами побеседовать, но, как вы знаете, Бен не вполне поправился, и, если я не попаду домой в самое ближайшее время, Магдалина накроет всю мебель чехлами, а Папуля превратит мою гостиную в столярную мастерскую.
– Элли, сядьте! – неумолимо приказала Гиацинта. Я покорно опустилась на стул.
– Не поймите меня превратно, я вовсе не применяю к вам допрос третьей степени и китайские пытки, но подумайте сами: если вы нам не поможете, не придется ли вам умолять родичей остаться в Мерлин-корте навсегда, потому что жизнь вдвоем с мужем станет невыносимой…
Я пошатнулась, едва не опрокинувшись вместе со столом, но, как ни странно, нашлась и вытянула туза из рукава:
– Доркас и Джонас скоро вернутся! Примула печально покивала головой:
– Ваши дражайшие друзья тотчас почуют, что между вами и Беном что-то неладно, и будут страдать вместе с вами. Дорогая, друзья вас не спасут…
Я скрутила угол скатерти в жгут. Завтра же отправлю телеграмму Джонасу и Доркас: мол, я с ног сбилась, развлекая родителей Бена, и в доме яблоку негде упасть. Более милосердного поступка не придумаешь. Гиацинта встала из-за стола.
– Элли, брошки просто знак, и они не доказывают, что эта убийственная организация существует. Однако «Цветы-Детективы», как мне кажется, могут вас убедить.
– Звали, мадам? – Привычка Страша вырастать как из-под земли действовала на нервы.
– Да. И в следующий раз постарайтесь быть порасторопнее. Вы принесли то, что я просила?
– Надеюсь, я не ошибся, мадам? – Он бесстрастно вручил Гиацинте книжку в красно-белой обложке.
– Великолепно, Страш! – просияла Примула. – А насчет той мелочи вы тоже позаботились?
Страш величественно наклонил голову.
– Я нашел указанную особу дома, и она изъявила желание посетить вас в назначенное время.
Когда за Страшем закрылась дверь, я спросила:
– Простите, а кого это он зазвал к вам? Или, лучше сказать, к нам?
– Всему свое время.
Гиацинта взяла принесенную Страшем книгу. Ярко-алые кляксы на обложке отражали представление художника о пятнах крови. Книга называлась «Веселые вдовушки». Сумка съехала у меня с коленей, рассыпав содержимое вокруг стола.
– Это же… – сказала я прерывающимся голосом, – книжка Эдвина Дигби, то есть Мэри Грифф. Я наткнулась на нее в кабинете Дигби.
Оранжевые губы Гиацинты скривились в улыбке.
– Вы упомянули про нее, когда описывали свое пребывание в доме Дигби.
– Когда я просила Страша принести еще гренков из кекса, – Примула поправила кудряшки на лбу, – то шепнула ему, что он окажет нам огромную услугу, если проскользнет в «Гусятницу» и позаимствует там этот томик. Естественно, мы вернем его в отличном состоянии.
– А если бы он столкнулся с Эдвином Дигби? Гиацинта небрежно отмахнулась:
– У Страша свой подход к делу, мы в это не вникаем. Мне кажется, он больше волновался, что столкнется с Герцогиней, но все прошло благополучно. – Она постучала кроваво-красным ногтем по книге. – Мы узнали про книгу в ходе расследования. Не хотите ли ознакомиться с сюжетом, Элли? Аннотация на внутренней стороне обложки.
– Конечно…
Примула придвинула стул поближе.
– Вас не затруднит прочитать вслух, Элли? Я прокашлялась.
* * *
Из-под пера Мэри Грифф вышла еще одна леденящая душу история. На сей раз местом действия стала очаровательная деревушка Неттлтон-Деллс, где несколько дам, обыденных, как хлеб с маслом, образовали клуб. Клуб будущих вдов. Женщины, которые предпочли разводу вдовство. Эта организация действует уже много лет, оказывая следующие услуги:
1. Устранение с лица земли неверных мужей с искусной имитацией несчастного случая, самоубийства или смерти от естественных причин.
2. Психологическая поддержка членов клуба, страдающих от чувства вины или раскаяния.
3. Вовлечение членов клуба в светскую жизнь и общественную деятельность.
Сюда входят ежемесячный обед, бридж, вист, секция садоводов-любителей и благотворительные мероприятия. Собрания Правления клуба проходят при закрытых дверях.
Основатель клуба пишет сценарий очередной смерти. Членов клуба поощряют за добровольное содействие воплощению задуманных планов. Личность Основателя известна лишь учредителям клуба, которые более не принимают активного участия в его деятельности. Его (или ее?) инструкции передаются по телефону Президенту клуба, который следит, чтобы указания в точности исполнялись. Героиней этого захватывающего романа стала…
* * *
Руки у меня тряслись так отчаянно, что я выронила книгу.
– Вы хотите сказать, что преступник – Мэри Грифф?
Примула скептически поджала губы:
– Дорогая Элли, вам не кажется, что это слишком очевидный вывод?
Я запустила пальцы в волосы, отчего они окончательно рассыпались у меня по плечам. Зажав шпильки в зубах, я пробормотала:
– Мне кажется, надо покопаться в прошлом мистера Дигби, которое, по словам Рокси, отмечено тяжкими трагедиями. Но, пьяный или трезвый, он далеко не дурак. Все указывает на него – эта книга, брошки (он ведь помешан на птицах!). По-моему, Основатель подстроил все так, чтобы топор палача, если тому суждено сыграть свою роль, обрушился на шею мистера Дигби.
Гиацинта переглянулась с Примулой и снова уставилась на меня.
– Но, возможно, злодей намеренно играет с огнем. Даже если «Веселые вдовушки» до сих пор лежат в книжных магазинах (в чем я сомневаюсь, ибо книжка была издана больше двадцати лет назад, а миссис Мэллой говорила, что ранние детективы Мэри Грифф давно уже стали раритетами), никому в голову не придет связывать выдуманную историю с реальной. Разве что самим вдовам. Но и они вряд ли знают, соучастник мистер Дигби или всего лишь вдохновитель.
Примула закуталась в шаль. В комнате стало темнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
С дрожью я вспоминала ту минуту, когда призналась ему в подделке цыплячьих тартинок. Я нарушила фундаментальные принципы ордена кулинаров. Бен сожалел о Чарльзе, но, кажется, принял его смерть не слишком близко к сердцу. На миг в глазах моего ненаглядного полыхнула надежда, Если я буду помалкивать на дознании, тогда все подумают, будто Чарльз по рассеянности сжевал какую-то рыбную закуску… Но уповать на лучшее Бену не позволила совесть, а мне то обстоятельство, что я подменила цыпленка тунцом при свидетеле – на глазах у Наяды.
Мечты моего мужа рухнули в одночасье. Отныне его профессиональная порядочность была под вопросом. Никто не зайдет в «Абигайль», никто не купит поваренную книгу. Бен станет мишенью для издевательств: мол, «курица – не птица, а рыба» и так далее. Возможно, если покинуть страну под покровом ночи и начать заново под вымышленными именами, жизнь могла бы наладиться. Но пока мне оставалось лишь щадить Бена и не докучать ему жалобами и покаянными слезами.
Я настояла, чтобы он послушался доктора Мелроуза и не появлялся на дознании, Собираясь на похороны, я трещала как заведенная – мы спокойно, без обмороков и криков обсудили, в чем мне следует появиться на кладбище и что лучше – венок или крест из цветов. Нет худа без добра: я видела, что общая беда (я в качестве невестки) сблизила Магдалину и Исаака, они все чаще неодобрительно перемигивались поверх моей головы. Бен в основном предпочитал притворяться спящим. Я радовалась, что мне удалось обвести его вокруг пальца и прикинуться безмятежной идиоткой, и в то же время поминутно спрашивала себя: неужели он не видит, что все это лишь показуха?
Может, все это время мы лишь притворялись, будто любим друг друга? И всему виной наше романтическое знакомство? Или романтичные денежки, доставшиеся нам в наследство. Часа не проходило, чтобы я не вспомнила нашу свадьбу и шушуканье в церкви. «Жаль, что она не вышла за викария!» «Этот слишком смазлив».
«Она снова растолстеет. От счастливой жизни все жиреют».
– Бедная Элли! – Примула потянулась через ситцевую скатерть и погладила меня по щеке сухой пергаментной ручкой. – Представляю, каково вам сейчас. Стоит мне нечаянно раздавить жука, как я готова заплакать от горя, но наш христианский долг – трудами побеждать скорбь!
– Иначе говоря, – деловито перебила ее Гиацинта, – скорбь – превосходный двигатель. Элли, если вы искренне хотите обелить репутацию Бена и жить в мире со своей совестью, то я настоятельно прошу вас помочь «Цветам-Детективам» в их благородном намерении разоблачить Основателя Вдовьего Клуба. Может статься, что по ходу дела вы убедитесь: Чарльза Делакорта убила вовсе не ваша тартинка с тунцом. Что, если аллергию на рыбу просто использовали, чтобы ввергнуть жертву в беспомощное состояние? Некая личность заранее спряталась в кабинете и задушила Делакорта – для этого достаточно целлофанового пакета.
Требовательный взгляд Гиацинты заставил меня на мгновение вытянуться по стойке «смирно», но я тут же понурила голову. Мне так хотелось поверить ей… Кроме того, благородный подвиг пришелся бы как нельзя кстати – Бен упал бы к моим ногам. Но я не в силах была представить, что зловещая организация вдовушек действительно существует. Предположим, все так и есть. Но чем же я, хроническая неудачница и законченная простофиля, могу помочь в поимке преступника?
Постукивая зеленым блокнотом по столу, Гиацинта сверлила меня черными бусинами.
– Вам нужны доказательства, верно? Хорошо… Миссис Шиззи ведь сказала вам на банкете, что три птички на брошках у всех этих дам на самом деле не дрозды, а вороны, так?
– Ну и что?
– А вам не кажется странным, что стоило ей произнести эти слова, как миссис Джоппинс немедленно уволокла миссис Шиззи прочь?
Я положила сумку на стол в знак того, что вот-вот дам деру.
– Возможно, миссис Джоппинс хотела познакомить миссис Шиззи с кем-то из гостей…
Примула укоризненно поцокала языком, серебристые кудряшки тихонько зашушукались.
– Боюсь, милая Элли, что вы проспали уроки литературы в школе, совсем как я. Вспомните старинную народную балладу… – Она выдержала паузу и продекламировала:
Три вороны сели в ряд -
Дженни, Джентль, Розмари, –
Про убийство говорят,
От зари и до зари.
Рыцарь Джон, красив и молод, –
Дженни, Джентль, Розмари, –
Был женой своей заколот,
От зари и до зари.
Ну и так далее…
Я в ужасе уставилась на нее.
– Мы считаем, – Примула кивнула на Гиацинту, – что миссис Шиззи, раздуваясь от гордости за то, что ее приняли в ряды членов клуба, забыла о категорическом запрете разглагольствовать о птичках. Брошки совсем крошечные, поэтому непосвященный вроде вас запросто может счесть, что это семьдесят синичек или сорок семь сорок, которых запекли в королевский пирог. А песенка-то совсем другая.
Я перевела взгляд с выцветшего личика Примулы на резкие черты Гиацинты под коконом блестящих черных волос и снова поставила сумочку на пол.
– А вы спрашивали кого-нибудь из членов клуба, что это за птицы у них на брошках?
Примула снисходительно улыбнулась моему любопытству.
– В прошлый вторник я зашла на почту и наступила на ногу женщине с такой брошкой на платье. Поймите меня правильно, Элли, я не отдавила ей ногу, только слегка наступила, чтобы извиниться и завязать беседу. В нашей профессии главное – не дать сердцу зачерстветь. А она показалась мне очаровательной собеседницей. У этой дамы есть дядя, который, по ее словам, уехал в Индию… – Гиацинта поморщилась, и Примула опомнилась. – Короче говоря, она вполне открыто признала: брошка – что-то вроде эмблемы, а птицы символизируют женщин, которые смыкают ряды, чтобы построить новое гнездо, новую жизнь.
– Звучит вполне логично. Птицы – вороны и все остальные пернатые, – должно быть, так же борются с горем, как и мы. – Я отодвинула стул. – Мне было чрезвычайно интересно с вами побеседовать, но, как вы знаете, Бен не вполне поправился, и, если я не попаду домой в самое ближайшее время, Магдалина накроет всю мебель чехлами, а Папуля превратит мою гостиную в столярную мастерскую.
– Элли, сядьте! – неумолимо приказала Гиацинта. Я покорно опустилась на стул.
– Не поймите меня превратно, я вовсе не применяю к вам допрос третьей степени и китайские пытки, но подумайте сами: если вы нам не поможете, не придется ли вам умолять родичей остаться в Мерлин-корте навсегда, потому что жизнь вдвоем с мужем станет невыносимой…
Я пошатнулась, едва не опрокинувшись вместе со столом, но, как ни странно, нашлась и вытянула туза из рукава:
– Доркас и Джонас скоро вернутся! Примула печально покивала головой:
– Ваши дражайшие друзья тотчас почуют, что между вами и Беном что-то неладно, и будут страдать вместе с вами. Дорогая, друзья вас не спасут…
Я скрутила угол скатерти в жгут. Завтра же отправлю телеграмму Джонасу и Доркас: мол, я с ног сбилась, развлекая родителей Бена, и в доме яблоку негде упасть. Более милосердного поступка не придумаешь. Гиацинта встала из-за стола.
– Элли, брошки просто знак, и они не доказывают, что эта убийственная организация существует. Однако «Цветы-Детективы», как мне кажется, могут вас убедить.
– Звали, мадам? – Привычка Страша вырастать как из-под земли действовала на нервы.
– Да. И в следующий раз постарайтесь быть порасторопнее. Вы принесли то, что я просила?
– Надеюсь, я не ошибся, мадам? – Он бесстрастно вручил Гиацинте книжку в красно-белой обложке.
– Великолепно, Страш! – просияла Примула. – А насчет той мелочи вы тоже позаботились?
Страш величественно наклонил голову.
– Я нашел указанную особу дома, и она изъявила желание посетить вас в назначенное время.
Когда за Страшем закрылась дверь, я спросила:
– Простите, а кого это он зазвал к вам? Или, лучше сказать, к нам?
– Всему свое время.
Гиацинта взяла принесенную Страшем книгу. Ярко-алые кляксы на обложке отражали представление художника о пятнах крови. Книга называлась «Веселые вдовушки». Сумка съехала у меня с коленей, рассыпав содержимое вокруг стола.
– Это же… – сказала я прерывающимся голосом, – книжка Эдвина Дигби, то есть Мэри Грифф. Я наткнулась на нее в кабинете Дигби.
Оранжевые губы Гиацинты скривились в улыбке.
– Вы упомянули про нее, когда описывали свое пребывание в доме Дигби.
– Когда я просила Страша принести еще гренков из кекса, – Примула поправила кудряшки на лбу, – то шепнула ему, что он окажет нам огромную услугу, если проскользнет в «Гусятницу» и позаимствует там этот томик. Естественно, мы вернем его в отличном состоянии.
– А если бы он столкнулся с Эдвином Дигби? Гиацинта небрежно отмахнулась:
– У Страша свой подход к делу, мы в это не вникаем. Мне кажется, он больше волновался, что столкнется с Герцогиней, но все прошло благополучно. – Она постучала кроваво-красным ногтем по книге. – Мы узнали про книгу в ходе расследования. Не хотите ли ознакомиться с сюжетом, Элли? Аннотация на внутренней стороне обложки.
– Конечно…
Примула придвинула стул поближе.
– Вас не затруднит прочитать вслух, Элли? Я прокашлялась.
* * *
Из-под пера Мэри Грифф вышла еще одна леденящая душу история. На сей раз местом действия стала очаровательная деревушка Неттлтон-Деллс, где несколько дам, обыденных, как хлеб с маслом, образовали клуб. Клуб будущих вдов. Женщины, которые предпочли разводу вдовство. Эта организация действует уже много лет, оказывая следующие услуги:
1. Устранение с лица земли неверных мужей с искусной имитацией несчастного случая, самоубийства или смерти от естественных причин.
2. Психологическая поддержка членов клуба, страдающих от чувства вины или раскаяния.
3. Вовлечение членов клуба в светскую жизнь и общественную деятельность.
Сюда входят ежемесячный обед, бридж, вист, секция садоводов-любителей и благотворительные мероприятия. Собрания Правления клуба проходят при закрытых дверях.
Основатель клуба пишет сценарий очередной смерти. Членов клуба поощряют за добровольное содействие воплощению задуманных планов. Личность Основателя известна лишь учредителям клуба, которые более не принимают активного участия в его деятельности. Его (или ее?) инструкции передаются по телефону Президенту клуба, который следит, чтобы указания в точности исполнялись. Героиней этого захватывающего романа стала…
* * *
Руки у меня тряслись так отчаянно, что я выронила книгу.
– Вы хотите сказать, что преступник – Мэри Грифф?
Примула скептически поджала губы:
– Дорогая Элли, вам не кажется, что это слишком очевидный вывод?
Я запустила пальцы в волосы, отчего они окончательно рассыпались у меня по плечам. Зажав шпильки в зубах, я пробормотала:
– Мне кажется, надо покопаться в прошлом мистера Дигби, которое, по словам Рокси, отмечено тяжкими трагедиями. Но, пьяный или трезвый, он далеко не дурак. Все указывает на него – эта книга, брошки (он ведь помешан на птицах!). По-моему, Основатель подстроил все так, чтобы топор палача, если тому суждено сыграть свою роль, обрушился на шею мистера Дигби.
Гиацинта переглянулась с Примулой и снова уставилась на меня.
– Но, возможно, злодей намеренно играет с огнем. Даже если «Веселые вдовушки» до сих пор лежат в книжных магазинах (в чем я сомневаюсь, ибо книжка была издана больше двадцати лет назад, а миссис Мэллой говорила, что ранние детективы Мэри Грифф давно уже стали раритетами), никому в голову не придет связывать выдуманную историю с реальной. Разве что самим вдовам. Но и они вряд ли знают, соучастник мистер Дигби или всего лишь вдохновитель.
Примула закуталась в шаль. В комнате стало темнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59