Она сама была в состоянии справиться со своим конем, что очень понравилось мистеру Ркренхолу, хотя Саламанку едва ли можно было считать идеальным конем для леди.
Мисс Рекстон, ожидающая их в воротах парка с братом, подумала так же; взглянув на амазонку Софи и переведя взор на Саламанку, она заметила:
– Ой, какая прелесть, но он, наверное, чересчур силен Для вас, мисс Стэнтон-Лейси? Вам следует попросить Чарльза найти вам хорошо воспитанную лошадь для дамы.
– Это доставило бы ему удовольствие, но я думаю, что наши взгляды по этому вопросу не совпадают, – ответила Софи. – Более того, хотя Саламанка немного горяч, он ничуть не норовистый, и у него есть то, что Герцог называй великолепной основой – он мчал меня милю за милей и не показывал даже признаков усталости! – она нагнулась вперед и погладила лоснящуюся черную шею Саламанки. – Он даже не лягался в конце того длинного дня, когда Герцог дал обет взять Копенгаген, слезая с его спины после Ватерлоо я считаю это его достоинством!
– Да, конечно, – сказала мисс Рекстон, игнорируя неприличную претенциозность, показанную такой небрежной ссылкой на национального героя Англии. – Позвольте представить вам моего брата, мисс Стэнтон-Лейси, – Альфред!
Мистер Рекстон, бледный молодой человек со скошенным подбородком, вялым влажным ртом и хитрым взглядом поклонился и сказал, что счастлив познакомиться с мисс Стэнтон-Лейси. Затем он спросил, не была ли она в Брюсселе во время великой битвы, и добавил, что собирался пойти волонтером в разгар паники:
– Но по некоторым причинам ничего из этого не вышло, – сказал он. – А вы хорошо знаете Герцога? Он великий человек, не правда ли? Говорят, он чрезвычайно любезен. Осмелюсь предположить, вы с ним в отличных отношениях, ведь вы знали его еще в Испании, не так ли?
– Мой дорогой Альфред, – вставила его сестра. – Мисс Стэнтон-Лейси подумает, что ты безумен, если ты будешь нести такую чушь. Она скажет тебе, что у Герцога есть дела поважнее, чем думать обо всех нас, бедных женщинах, которые так им восхищаются.
Софи очень развеселилась.
– Ну, нет, не думаю, что я скажу это, – ответила она. – Но я никогда не была предметом его ухаживания, если вы это имеете в виду, мистер Рекстон. Уверяю вас, я совсем не в его стиле.
– Может мы поедем, – предложила мисс Рекстон. – Вы должны рассказать мне о своем коне. Он испанец? Очень красивый, но, по мне, немножко слишком нервный. Но я избалована. Мой дорогой Доркас так хорошо воспитан.
– На самом деле Саламанка не нервный, он просто игривый, – сказала Софи. – Что касается воспитания, то ему нет равных. Хотите, я заставлю его пройти перед вами различными аллюрами? Смотрите! Вы ведь знаете, его вырастили мамелюки!
– Ради Бога, Софи, только не в парке! – резко сказал Чарльз.
Она бойко улыбнулась ему и подняла Саламанку на дыбы.
– О, пожалуйста, будьте осторожны! – воскликнула мисс Рекстон. – Это очень опасно! Чарльз, останови ее! Все будут смотреть на нас!
– Вы не будете возражать, если он немного разомнется? – крикнула Софи. – Он рвется в галоп!
С этими словами она развернула Саламанку и помчалась по дороге для экипажей.
– Но! – закричал мистер Рекстон и пришпорил своего коня следом.
– Мой дорогой Чарльз, что нам с ней делать? – спросила мисс Рекстон. – Галопировать в парке и в такой амазонке, которую я бы постыдилась надеть! Я никогда не была так возмущена!
– Да, – согласился он, не сводя глаз с уменьшающейся вдали фигуры. – Но, клянусь Богом, она прекрасно держится в седле!
– Конечно, если ты одобряешь такие ее выходки, тогда мне нечего сказать!
– Не одобряю, – коротко сказал он.
Ей это не понравилось, и она холодно заметила:
– Должна признаться, ее стиль не вызывает у меня восторга. Она очень напоминает мне наездниц из Амфитеатра Астли. Давай поедем легким галопом?
Так спокойно они ехали по дороге бок о бок, пока не видели Софи, несущуюся им навстречу. Мистер Рекстон скакал следом. Софи натянула поводья, описала круг и пристроилась рядом с кузеном.
– Как здорово! – сказала она, ее щеки горели от возбуждения. – Я не садилась на Саламанку больше недели. Но скажите мне, я сделала что-то не так? На меня уставилось столько чопорных людей, как будто они не могли поверить своим глазам!
– Тебе не надо было носиться сломя голову в парке, – ответил Чарльз. – Мне следовало предупредить тебя.
– Конечно, следовало! Я боялась, что так может быть. Неважно! Теперь я стану паинькой, а если кто-нибудь заговорит об этом, ты скажешь, что это просто твоя бедная маленькая кузина из Португалии, которая так плохо воспитана, что уже ничего нельзя сделать.
Она нагнулась вперед, чтобы обратиться через него к мисс Рекстон:
– Мисс Рекстон! Вы хорошая наездница! Как вы выдерживаете такой галоп, если так хочется скакать милю за милей без остановки?
– Это очень трудно! – согласилась мисс Рекстон.
В этот момент Альфред Рекстон наконец доскакал до них и закричал:
– Клянусь Юпитером, мисс Стэнтон-Лейси, вы затмите всех! Эжени, ты ничто в сравнении с ней!
– Мы не можем ехать все четверо рядом, – сказала мисс Рекстон, игнорируя это замечание. – Чарльз, отстаньте немного с Альфредом! Я не могу переговариваться с мисс Стэнтон-Лейси через тебя.
Он выполнил ее просьбу, и мисс Рекстон, подъезжая на своей кобыле поближе к Саламанке, тактично заметила:
– Я уверена, что лондонские дороги покажутся вам странными.
– Почему же, я не думаю, что они так сильно отличаются от дорог Парижа, Вены или Лиссабона! – ответила Софи.
– Я никогда не была в этих городах, но мне кажется – я даже уверена в этом – в Лондоне гораздо лучше, – сказала мисс Рекстон.
Эта спокойная уверенность показалась Софи очень забавной, и она расхохоталась.
– Ой, прошу прощения! – с трудом выговорила она. – Но знаете, это так смешно!
– Я знаю, что вам так может показаться, – согласилась мисс Рекстон, не теряя спокойствия. – Я понимаю, что женщинам очень многое прощается на Континенте. Но не здесь. Наоборот! Если совершать поступки дурного тона, дорогая мисс Стэнтон-Лейси, то здесь это будет иметь ужасные последствия. Я надеюсь, вы поймете мой намек. Например, вам без сомнения захочется бывать на Ассамблеях Ольмака. Уверяю вас, если даже малейшая критика на ваш счет достигнет ушей патронесс, вы можете распрощаться с надеждой получить поручительство. А ведь вы знаете, без поручительства не купить билет.
– Вы меня пугаете, – сказала Софи. – Вы думаете, меня забаллотируют?
Мисс Рекстон улыбнулась.
– Вряд ли, ведь вы дебютируете под эгидой леди Омберсли. Она расскажет вам, как надо себя держать, если ее здоровье позволит ей поехать туда с вами. К несчастью, обстоятельства не позволили мне пока занять такое положение, при котором я смогла бы освободить ее от многих обязанностей.
– Простите меня! – прервала Софи, чье внимание отвлекли от разговора. – Кажется, мне машет мадам де Льеван, будет очень неприлично не заметить ее!
Она подъехала к изящной коляске, стоящей у края дороги, и наклонилась с седла, чтобы пожать вялую руку, протянутую ей.
– Софи! – произнесла графиня. – Сэр Горас говорил Мне, что я могу встретить тебя здесь. Ты галопируешь против правил. Никогда так больше не делай! Ах, мисс Баррель, позвольте представить вам мисс Стэнтон-Лейси!
Леди, сидящая рядом с женой посла, слегка кивнула и растянула губы в слабую улыбку. Улыбка стала немного шире, когда она увидела мисс Рекстон, подъехавшую следом за Софи, и она наклонила голову – величайшая снисходительность с ее стороны.
Графиня Льеван кивнула мисс Рекстон, не прерывая разговора с Софи.
– Ты остановилась у леди Омберсли? Я немного знакома с ней и заеду в гости. Она уступит тебя мне на один вечер. Ты уже видела княгиню Эстерхази или леди Джерси? Я расскажу им, что встретила тебя, они захотят услышать, как дела у сэра Гораса. Что же я обещала сэру Горасу сделать! Ах, да! Ольмак! Я пошлю тебе поручительство, дорогая Софи, только не надо галопировать в Гайд-Парке.
Она велела кучеру трогаться, послала всей компании Софи слабую прощальную улыбку и вернулась к прерванному разговору с миссис Драммонд Баррель.
– Я не предполагала, что вы знакомы с графиней Льеван, – сказала мисс Рекстон.
– Вам она не нравится? – спросила Софи, не обращая внимания на холодный тон мисс Рекстон. – Многим людям она не по душе, а сэр Горас называет ее великой intrigante, но она умна и может быть очень приятной. Она чувствует нежность к нему, я полагаю, вы это заметили. Мне больше нравится княгиня Эстерхази, а больше всех – леди Джерси, она намного искреннее, несмотря на свой неугомонный нрав.
– Ужасная женщина, – сказал Чарльз. – Болтает без умолку! В Лондоне все ее зовут Тишиной.
– Неужели? Ну что ж, я уверена, что если она об этом знает, то ничуть не обижается, потому, что любит шутки.
– Вы счастливая, если знаете стольких патронесс Ольмака, – заметила мисс Рекстон.
Софи усмехнулась.
– Если честно, то, кажется, мое счастье заключается в том, что мой отец неисправимый ловелас!
Мистер Рекстон захихикал, а его сестра, немного придержав свою кобылу, поравнялась с мистером Ривенхолом, пытаясь перекрыть какую-то насмешливую реплику, адресованную мистером Рекстоном Софи, громко сказала:
– Очень жаль, что мужчина смеется, когда чрезмерная живость вынуждает женщину говорить неприличные вещи. Этим она слишком обращает на себя внимание, что, по-моему, является корнем зла.
Он вскинул брови.
– Ты слишком сурова. Она тебе не нравится?
– О, нет, нет! – быстро ответила мисс Рекстон. – Просто я не очень люблю такого рода игривость.
Он ждал продолжения, но в этот момент в поле их зрения появилась воинственного вида кавалькада, легким галопом направляющаяся к ним. Она состояла из четырех джентльменов, пышные бакенбарды и мужественный вид которых выдавал их профессию. Они лениво взглянули на компанию мистера Ривенхола. В следующее мгновение послышалось восклицание, четверка натянула поводья и один из джентльменов звонко закричал:
– Боже мой, да ведь это Великолепная Софи!
В последовавшей за этим суматохе все четыре джентльмена сгрудились вокруг Софи, чтобы поздороваться, и закидали ее вопросами. Откуда она появилась? Как давно в Англии? Почему им не сообщили о ее приезде? Как поживает сэр Горас?
– О, Софи, вы лучшее лекарство для воспаленных глаз! – объявил майор Квинтон, первым окликнувший ее. – Саламанка все еще с вами! Боже, помните, как вы мчались на нем через Пиренеи, когда вас чуть не схватил старый Соулт?
– Софи, куда вы направляетесь? Вы сейчас живете в Лондоне? А где сэр Горас?
Она, смеясь, пыталась ответить всем сразу, пока ее конь ходил боком, нервничал и вскидывал голову.
– За границей. И не вспоминает обо мне. Что вы делаете в Англии? Я думала, вы еще во Франции! Только не говорите мне, что вы вышли в отставку!
– Дебенхем вышел, счастливый черт! Я в отпуске. Волви перевели в Англию – вот, что значит быть сыном придворного, а Тальгарт стал великим человеком – ого! Да! Я уверяю вас! Советник герцога Йоркского! Вы заметили его важный вид? Но он сама снисходительность, ни малейшего высокомерия в манерах… пока!
– Замолчи, болтун! – сказал его жертва, красивый, уверенный в себе, темноволосый мужчина с ленивыми манерами. Он был значительно старше своих приятелей. – Дорогая Софи, я абсолютно уверен, что вы в Лондоне недавно. До меня не доходил ни малейший слух о каком-нибудь бурном волнении, а вы знаете, как быстро я узнаю о всех новостях!
Она рассмеялась.
– О, это так нехорошо с вашей стороны, сэр Винсент! Я не вызываю волнений. Вы ведь знаете!
– Откуда же мне знать, дитя мое? Когда я видел вас в последний раз, вы очень самоотверженно устраивали дела самой изумительной из всех, что я когда-либо видел, бельгийской семьи. Я очень сочувствовал им, но ничем не мог помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Мисс Рекстон, ожидающая их в воротах парка с братом, подумала так же; взглянув на амазонку Софи и переведя взор на Саламанку, она заметила:
– Ой, какая прелесть, но он, наверное, чересчур силен Для вас, мисс Стэнтон-Лейси? Вам следует попросить Чарльза найти вам хорошо воспитанную лошадь для дамы.
– Это доставило бы ему удовольствие, но я думаю, что наши взгляды по этому вопросу не совпадают, – ответила Софи. – Более того, хотя Саламанка немного горяч, он ничуть не норовистый, и у него есть то, что Герцог называй великолепной основой – он мчал меня милю за милей и не показывал даже признаков усталости! – она нагнулась вперед и погладила лоснящуюся черную шею Саламанки. – Он даже не лягался в конце того длинного дня, когда Герцог дал обет взять Копенгаген, слезая с его спины после Ватерлоо я считаю это его достоинством!
– Да, конечно, – сказала мисс Рекстон, игнорируя неприличную претенциозность, показанную такой небрежной ссылкой на национального героя Англии. – Позвольте представить вам моего брата, мисс Стэнтон-Лейси, – Альфред!
Мистер Рекстон, бледный молодой человек со скошенным подбородком, вялым влажным ртом и хитрым взглядом поклонился и сказал, что счастлив познакомиться с мисс Стэнтон-Лейси. Затем он спросил, не была ли она в Брюсселе во время великой битвы, и добавил, что собирался пойти волонтером в разгар паники:
– Но по некоторым причинам ничего из этого не вышло, – сказал он. – А вы хорошо знаете Герцога? Он великий человек, не правда ли? Говорят, он чрезвычайно любезен. Осмелюсь предположить, вы с ним в отличных отношениях, ведь вы знали его еще в Испании, не так ли?
– Мой дорогой Альфред, – вставила его сестра. – Мисс Стэнтон-Лейси подумает, что ты безумен, если ты будешь нести такую чушь. Она скажет тебе, что у Герцога есть дела поважнее, чем думать обо всех нас, бедных женщинах, которые так им восхищаются.
Софи очень развеселилась.
– Ну, нет, не думаю, что я скажу это, – ответила она. – Но я никогда не была предметом его ухаживания, если вы это имеете в виду, мистер Рекстон. Уверяю вас, я совсем не в его стиле.
– Может мы поедем, – предложила мисс Рекстон. – Вы должны рассказать мне о своем коне. Он испанец? Очень красивый, но, по мне, немножко слишком нервный. Но я избалована. Мой дорогой Доркас так хорошо воспитан.
– На самом деле Саламанка не нервный, он просто игривый, – сказала Софи. – Что касается воспитания, то ему нет равных. Хотите, я заставлю его пройти перед вами различными аллюрами? Смотрите! Вы ведь знаете, его вырастили мамелюки!
– Ради Бога, Софи, только не в парке! – резко сказал Чарльз.
Она бойко улыбнулась ему и подняла Саламанку на дыбы.
– О, пожалуйста, будьте осторожны! – воскликнула мисс Рекстон. – Это очень опасно! Чарльз, останови ее! Все будут смотреть на нас!
– Вы не будете возражать, если он немного разомнется? – крикнула Софи. – Он рвется в галоп!
С этими словами она развернула Саламанку и помчалась по дороге для экипажей.
– Но! – закричал мистер Рекстон и пришпорил своего коня следом.
– Мой дорогой Чарльз, что нам с ней делать? – спросила мисс Рекстон. – Галопировать в парке и в такой амазонке, которую я бы постыдилась надеть! Я никогда не была так возмущена!
– Да, – согласился он, не сводя глаз с уменьшающейся вдали фигуры. – Но, клянусь Богом, она прекрасно держится в седле!
– Конечно, если ты одобряешь такие ее выходки, тогда мне нечего сказать!
– Не одобряю, – коротко сказал он.
Ей это не понравилось, и она холодно заметила:
– Должна признаться, ее стиль не вызывает у меня восторга. Она очень напоминает мне наездниц из Амфитеатра Астли. Давай поедем легким галопом?
Так спокойно они ехали по дороге бок о бок, пока не видели Софи, несущуюся им навстречу. Мистер Рекстон скакал следом. Софи натянула поводья, описала круг и пристроилась рядом с кузеном.
– Как здорово! – сказала она, ее щеки горели от возбуждения. – Я не садилась на Саламанку больше недели. Но скажите мне, я сделала что-то не так? На меня уставилось столько чопорных людей, как будто они не могли поверить своим глазам!
– Тебе не надо было носиться сломя голову в парке, – ответил Чарльз. – Мне следовало предупредить тебя.
– Конечно, следовало! Я боялась, что так может быть. Неважно! Теперь я стану паинькой, а если кто-нибудь заговорит об этом, ты скажешь, что это просто твоя бедная маленькая кузина из Португалии, которая так плохо воспитана, что уже ничего нельзя сделать.
Она нагнулась вперед, чтобы обратиться через него к мисс Рекстон:
– Мисс Рекстон! Вы хорошая наездница! Как вы выдерживаете такой галоп, если так хочется скакать милю за милей без остановки?
– Это очень трудно! – согласилась мисс Рекстон.
В этот момент Альфред Рекстон наконец доскакал до них и закричал:
– Клянусь Юпитером, мисс Стэнтон-Лейси, вы затмите всех! Эжени, ты ничто в сравнении с ней!
– Мы не можем ехать все четверо рядом, – сказала мисс Рекстон, игнорируя это замечание. – Чарльз, отстаньте немного с Альфредом! Я не могу переговариваться с мисс Стэнтон-Лейси через тебя.
Он выполнил ее просьбу, и мисс Рекстон, подъезжая на своей кобыле поближе к Саламанке, тактично заметила:
– Я уверена, что лондонские дороги покажутся вам странными.
– Почему же, я не думаю, что они так сильно отличаются от дорог Парижа, Вены или Лиссабона! – ответила Софи.
– Я никогда не была в этих городах, но мне кажется – я даже уверена в этом – в Лондоне гораздо лучше, – сказала мисс Рекстон.
Эта спокойная уверенность показалась Софи очень забавной, и она расхохоталась.
– Ой, прошу прощения! – с трудом выговорила она. – Но знаете, это так смешно!
– Я знаю, что вам так может показаться, – согласилась мисс Рекстон, не теряя спокойствия. – Я понимаю, что женщинам очень многое прощается на Континенте. Но не здесь. Наоборот! Если совершать поступки дурного тона, дорогая мисс Стэнтон-Лейси, то здесь это будет иметь ужасные последствия. Я надеюсь, вы поймете мой намек. Например, вам без сомнения захочется бывать на Ассамблеях Ольмака. Уверяю вас, если даже малейшая критика на ваш счет достигнет ушей патронесс, вы можете распрощаться с надеждой получить поручительство. А ведь вы знаете, без поручительства не купить билет.
– Вы меня пугаете, – сказала Софи. – Вы думаете, меня забаллотируют?
Мисс Рекстон улыбнулась.
– Вряд ли, ведь вы дебютируете под эгидой леди Омберсли. Она расскажет вам, как надо себя держать, если ее здоровье позволит ей поехать туда с вами. К несчастью, обстоятельства не позволили мне пока занять такое положение, при котором я смогла бы освободить ее от многих обязанностей.
– Простите меня! – прервала Софи, чье внимание отвлекли от разговора. – Кажется, мне машет мадам де Льеван, будет очень неприлично не заметить ее!
Она подъехала к изящной коляске, стоящей у края дороги, и наклонилась с седла, чтобы пожать вялую руку, протянутую ей.
– Софи! – произнесла графиня. – Сэр Горас говорил Мне, что я могу встретить тебя здесь. Ты галопируешь против правил. Никогда так больше не делай! Ах, мисс Баррель, позвольте представить вам мисс Стэнтон-Лейси!
Леди, сидящая рядом с женой посла, слегка кивнула и растянула губы в слабую улыбку. Улыбка стала немного шире, когда она увидела мисс Рекстон, подъехавшую следом за Софи, и она наклонила голову – величайшая снисходительность с ее стороны.
Графиня Льеван кивнула мисс Рекстон, не прерывая разговора с Софи.
– Ты остановилась у леди Омберсли? Я немного знакома с ней и заеду в гости. Она уступит тебя мне на один вечер. Ты уже видела княгиню Эстерхази или леди Джерси? Я расскажу им, что встретила тебя, они захотят услышать, как дела у сэра Гораса. Что же я обещала сэру Горасу сделать! Ах, да! Ольмак! Я пошлю тебе поручительство, дорогая Софи, только не надо галопировать в Гайд-Парке.
Она велела кучеру трогаться, послала всей компании Софи слабую прощальную улыбку и вернулась к прерванному разговору с миссис Драммонд Баррель.
– Я не предполагала, что вы знакомы с графиней Льеван, – сказала мисс Рекстон.
– Вам она не нравится? – спросила Софи, не обращая внимания на холодный тон мисс Рекстон. – Многим людям она не по душе, а сэр Горас называет ее великой intrigante, но она умна и может быть очень приятной. Она чувствует нежность к нему, я полагаю, вы это заметили. Мне больше нравится княгиня Эстерхази, а больше всех – леди Джерси, она намного искреннее, несмотря на свой неугомонный нрав.
– Ужасная женщина, – сказал Чарльз. – Болтает без умолку! В Лондоне все ее зовут Тишиной.
– Неужели? Ну что ж, я уверена, что если она об этом знает, то ничуть не обижается, потому, что любит шутки.
– Вы счастливая, если знаете стольких патронесс Ольмака, – заметила мисс Рекстон.
Софи усмехнулась.
– Если честно, то, кажется, мое счастье заключается в том, что мой отец неисправимый ловелас!
Мистер Рекстон захихикал, а его сестра, немного придержав свою кобылу, поравнялась с мистером Ривенхолом, пытаясь перекрыть какую-то насмешливую реплику, адресованную мистером Рекстоном Софи, громко сказала:
– Очень жаль, что мужчина смеется, когда чрезмерная живость вынуждает женщину говорить неприличные вещи. Этим она слишком обращает на себя внимание, что, по-моему, является корнем зла.
Он вскинул брови.
– Ты слишком сурова. Она тебе не нравится?
– О, нет, нет! – быстро ответила мисс Рекстон. – Просто я не очень люблю такого рода игривость.
Он ждал продолжения, но в этот момент в поле их зрения появилась воинственного вида кавалькада, легким галопом направляющаяся к ним. Она состояла из четырех джентльменов, пышные бакенбарды и мужественный вид которых выдавал их профессию. Они лениво взглянули на компанию мистера Ривенхола. В следующее мгновение послышалось восклицание, четверка натянула поводья и один из джентльменов звонко закричал:
– Боже мой, да ведь это Великолепная Софи!
В последовавшей за этим суматохе все четыре джентльмена сгрудились вокруг Софи, чтобы поздороваться, и закидали ее вопросами. Откуда она появилась? Как давно в Англии? Почему им не сообщили о ее приезде? Как поживает сэр Горас?
– О, Софи, вы лучшее лекарство для воспаленных глаз! – объявил майор Квинтон, первым окликнувший ее. – Саламанка все еще с вами! Боже, помните, как вы мчались на нем через Пиренеи, когда вас чуть не схватил старый Соулт?
– Софи, куда вы направляетесь? Вы сейчас живете в Лондоне? А где сэр Горас?
Она, смеясь, пыталась ответить всем сразу, пока ее конь ходил боком, нервничал и вскидывал голову.
– За границей. И не вспоминает обо мне. Что вы делаете в Англии? Я думала, вы еще во Франции! Только не говорите мне, что вы вышли в отставку!
– Дебенхем вышел, счастливый черт! Я в отпуске. Волви перевели в Англию – вот, что значит быть сыном придворного, а Тальгарт стал великим человеком – ого! Да! Я уверяю вас! Советник герцога Йоркского! Вы заметили его важный вид? Но он сама снисходительность, ни малейшего высокомерия в манерах… пока!
– Замолчи, болтун! – сказал его жертва, красивый, уверенный в себе, темноволосый мужчина с ленивыми манерами. Он был значительно старше своих приятелей. – Дорогая Софи, я абсолютно уверен, что вы в Лондоне недавно. До меня не доходил ни малейший слух о каком-нибудь бурном волнении, а вы знаете, как быстро я узнаю о всех новостях!
Она рассмеялась.
– О, это так нехорошо с вашей стороны, сэр Винсент! Я не вызываю волнений. Вы ведь знаете!
– Откуда же мне знать, дитя мое? Когда я видел вас в последний раз, вы очень самоотверженно устраивали дела самой изумительной из всех, что я когда-либо видел, бельгийской семьи. Я очень сочувствовал им, но ничем не мог помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50