– Я согласен – принимая во внимание вашу убежденность, – что Люсилле было трудно противостоять давлению, которое на нее оказывалось. Я не согласен только с тем, мэм, что единственным выходом для нее было бегство! Какого черта эта девчонка не написала мне?
Она изумленно ахнула, услыхав его слова, и лишь через минуту овладела собой настолько, что смогла достаточно спокойно ответить:
– Возможно, сэр, ее предшествующий опыт написания вам писем с просьбой о помощи заставил ее сделать вывод, что от вас она не получит никакого другого ответа, кроме совета делать то, что ей велит ее тетушка.
Она с удовлетворением отметила, что ей удалось наконец смутить его. Он покраснел и сказал с плохо скрытым раздражением в голосе:
– Поскольку все просьбы, которые адресовала мне Люсилла, касались вещей, находящихся совершенно вне моей компетенции…
– Даже просьба о том, чтобы дать ей возможность держать собственную лошадь? – тут же спросила мисс Уичвуд. – Это тоже находилось вне вашей компетенции, мистер Карлтонн?
Ее собеседник нахмурился:
– Разве она просила меня об этом? Что-то я не припоминаю…
На этот раз смутилась Эннис, потому что она никак не могла вспомнить – то ли это дядя отказал Люсилле в ее просьбе завести лошадь, то ли это был один из запретов миссис Эмбер, против которого Люсилла считала бесполезным протестовать в письме к своему дяде, зная, что он ее в этой просьбе не поддержит. К счастью, ей не пришлось ни отказываться от своих слов, ни изворачиваться, поскольку мистер Карлтонн продолжил, не дожидаясь ее ответа:
– Даже если она и просила позволить ей завести конюшню, то я, без сомнения, ей отказал бы, потому что нет более глупой затеи, чем держать в городе лошадь и грума, которые будут от безделья сходить с ума.
Убедившись лично в справедливости этого утверждения, Эннис просто не могла ничего возразить, поэтому она просто оставила этот вопрос и вернулась к своему первоначальному обвинению:
– Но разве я не права, утверждая, что в ответ на все просьбы Люсиллы вы писали ей, что ей лучше поступать так, как скажет миссис Эмбер?
– Конечно, правы, – нетерпеливо ответил он. – Черт побери, откуда же мне знать, как воспитывать девушек!
– Какое жалкое оправдание нашли вы для своей совести! – парировала мисс Уичвуд.
– Моя совесть не нуждается в оправданиях, мэм! – резко ответил он. – Я, конечно, являюсь законным опекуном Люсиллы, но от меня никто не ждал, что я буду вникать в тонкости ее воспитания! Если бы это входило в обязанности опекуна, я, без сомнения, отказался бы от этих почетных обязанностей. Я не имею ни малейшей склонности возиться с детьми!
– И даже с единственным ребенком своего брата? – спросила она. – Неужели вы не чувствуете к ней никакой привязанности?
– Нет, ни малейшей, – ответил он. – И почему я должен ее чувствовать? Я ее едва знаю. И бесполезно ожидать от меня каких-то чувств из-за того, что она является ребенком моего брата: о нем я знаю почти так же мало, как и о Люсилле, а то, что мне известно, мне нисколько не нравится. Не хочу сказать, что он был плохим человеком – напротив, в нем было очень много хорошего, но, на мой взгляд, он был слишком сентиментален и ему недоставало здравого смысла. И он всегда казался мне безумно скучным типом.
– Ну, мой брат тоже кажется мне безумно скучным, – откровенно призналась Эннис, – но какими бы порой напряженными ни становились наши отношения, между нами все же существует родственная привязанность. Я думала, что так всегда бывает между братьями и сестрами.
– Возможно, вы знаете своего брата лучше, чем я знал своего. Между нами было всего три года разницы, и, хотя для взрослых это ничто, для мальчишек – огромная пропасть. Еще в Хэрроу у него завязалась очень прочная и, на мой взгляд, весьма сентиментальная дружба с Элмором. Они оба были помешаны на армии и, закончив Хэрроу, вступили в один полк. С этого времени я видел его только урывками. Женился он тоже на очаровательной глупышке: она, конечно, не была глупа до такой степени, как ее сестра, но ум ее был гораздо короче волос, и она все время говорила какую-то ерунду, которую я просто не мог вынести. Я знал, конечно, когда он покупал «Чартли-Мэнор», что их дружба с Элмором сильна как никогда, и, наверное, я должен был догадаться, что два таких сентиментальных типа непременно додумаются до того, чтобы укрепить связь между семействами, женив наследника Элмора на дочери Чарльза. Хотя я все равно не понимаю, зачем Элмору – вернее, теперь он уже Айверли – настаивать на этом сейчас, когда Чарльз уже умер! Разве что он считает, будто земли, принадлежащие Люсилле, очень хорошо бы дополнили его собственное поместье?
– Именно это и я подозреваю, – кивнула мисс Уичвуд. – Но я, справедливости ради, должна сообщить вам, что Найниэн считает, что это не так. Он уверен, что корыстные мысли вообще чужды отцу.
– Вообще-то, – с горечью заметил мистер Карлтонн, – я бы думал о нем лучше, если бы его мотивы были корыстными! Меня просто тошнит от мысли о том, что он пытается женить своего сына на Люсилле только из-за былой сентиментально-слезливой дружбы. Нет, этот тип мне никогда не нравился.
Ее глаза сверкали от сдерживаемого смеха.
– Я почему-то так и думала! А вам вообще кто-нибудь нравится, мистер Карлтонн?
– Да, вы! – прямо ответил он.
– Я?! – выдохнула она, потеряв от неожиданности дар речи.
Он кивнул.
– Да… но против моего желания! – заявил он.
Эти слова заставили ее расхохотаться. Все еще давясь от смеха, она сказала:
– Ну, знаете ли, это просто оскорбление! Да что же я могла такого сказать или сделать, чтобы понравиться вам? Это самая беспардонная лесть, какую я когда-либо слышала!
– О нет! Я никогда не льщу людям. Вы мне действительно нравитесь, но будь я проклят, если я знаю почему. Причиной этому не ваша красота, хотя она просто блистательна; и конечно же вы не могли ни сказать, ни сделать ничего такого, что бы мне понравилось. Я думаю, что это, должно быть, ваше достоинство – знаете, в вас есть что-то такое, чего нельзя передать словами!
– Я уверена, – убежденно заявила мисс Уичвуд, – что у вас в голове все смешалось!
– Напротив! – рассмеялся он. – Но прошу вас не обманываться: то, что вы мне нравитесь, еще не значит, что я вас считаю подходящим опекуном для моей племянницы.
– Как это обидно для меня, сэр! И как же вы собираетесь поступить, сэр?
– Вернуть ее тетушке, конечно!
Она покачала головой:
– Не думаю, что это у вас получится. По последним сведениям, бедная миссис Эмбер слегла от потрясения, за ней присматривает врач леди Айверли, а поскольку Люсилла рассказала мне, что ее тетушке обычно нужно несколько недель, чтобы оправиться от ее… ее истерических припадков, я очень сомневаюсь, что она в течение ближайшего времени сможет вернуться домой. Кстати, теперь я припоминаю – она объявила, что не хочет больше видеть Люсиллу, и хотя я не очень верю в искренность этого заявления, не думаю, что она не изменит своего мнения.
– Я заставлю ее прийти в себя очень быстро! – решительно заявил он.
– Ерунда! Вы скорее доведете ее до нового припадка. И даже если вам удастся привести миссис Эмбер в чувство, вам еще предстоит справиться с Люсиллой.
– С этим у меня никаких проблем не будет, уверяю вас!
– О, я не сомневаюсь, что вы можете запугать ее и заставить поехать с вами в Челтнем! – ответила мисс Уичвуд с той подчеркнутой любезностью, которая просто бесила ее собеседника. – В чем я сомневаюсь, так это в том, что вы сможете заставить ее оставаться там.
Его глаза вспыхнули от гнева.
– Я не собираюсь запугивать ее, мэм!
– Что ж, это было бы неразумно, – одобрительно заметила она. – Это очень смелая девушка, и, как только она почувствует давление с вашей стороны, она тут же начнет противиться ему. Она снова сбежит, а для нее вряд ли будет хорошо, если она проведет следующие четыре года, постоянно сбегая из дому. Ее первый побег не доставил ей пока неприятностей, но если побеги войдут у нее в привычку…
– О, да замолчите же! – прервал он ее, и в его голосе отчаяние и веселье звучали одновременно. – Вы сказали, что мои высказывания оскорбительны? Так вот, то же самое относится и к вашим высказываниям!
– Таким образом, вы отдаете мне должное, не так ли? – почти сердечно как ни в чем не бывало спросила она.
Уголок его рта предательски дрогнул, и мистер Карлтонн, встретив глазами ее вопросительный взгляд, внезапно расхохотался.
– Мисс Уичвуд, – заявил он, – я солгал, когда сказал, что вы мне нравитесь! Вы мне не нравитесь! И я почти уверен, что вы мне очень неприятны!
– Что я могу сказать на это, сэр, кроме того, что ваши чувства абсолютно взаимны! – ответила она.
Он подбадривающе улыбнулся.
– Интересно, одержал ли кто-либо победу над вами в словесном поединке? – спросил он.
– Нет, но следует помнить, что до сегодняшнего дня я не так уж часто вступала в словесные поединки. Все джентльмены, с которыми я до сих пор была знакома, отличались безупречными манерами и хорошим нравом!
– Тогда они наверняка были смертельно скучны! – заметил он.
Она не смогла удержаться от мысли, что уж его-то обвинить в этом никак нельзя, но вслух ничего не сказала. Вместо этого она довольно холодно предложила ему прекратить дебаты и перейти к обсуждению гораздо более важной проблемы.
– Если вы имеете в виду проблему с Люсиллой… – Он нахмурился и замолчал.
– Именно эту проблему я и имею в виду. Было бы совершенно бессмысленно везти ее назад к миссис Эмбер, даже если бы миссис Эмбер стремилась вернуть ее. С одной стороны, вы представляетесь мне самым подходящим человеком, с которым она могла бы жить…
– О господи, только не это!
– Нет, конечно, – согласилась она. – Это было бы неприлично. Вам пришлось бы нанять для нее компаньонку, а я очень сомневаюсь, что вы смогли бы найти подходящую для этого женщину. С одной стороны, она должна была бы обладать значительной силой характера, которая позволила бы ей до определенной степени контролировать Люсиллу, а с другой – эта женщина должна быть очень мягкой и покладистой, чтобы выносить ваш властный характер и безоговорочно выполнять даже самые идиотские ваши распоряжения. – Она мягко улыбнулась своему собеседнику и заключила: – Весьма маловероятное сочетание качеств, мистер Карлтонн!
– Какое облегчение! Если вы нарисовали эту отталкивающую картину, стремясь заставить меня оставить племянницу на вашем попечении…
– Вовсе нет! Я с удовольствием оставлю Люсиллу у себя до тех пор, пока вы все не устроите, но у меня нет ни малейшего намерения опекать ее постоянно. Могу ли я подсказать вам, что сейчас для вас самое главное – это подготовить ее к выходу в свет?
– Вы удивлены, мэм? Тогда позвольте сообщить вам, что я уже договорился со своей кузиной, леди Тревизиан, чтобы она вывела Люсиллу в свет в следующем сезоне!
– О, это совершенно неприемлемо! – возразила мисс Уичвуд. – После того как она вкусила хоть немного от тех скромных развлечений, которые может в этом сезоне предложить ей Бат, Люсилла просто не сможет снова вернуться в детскую до начала следующего сезона. А ей придется сделать именно это, если вы заставите миссис Эмбер возобновить свою опеку над девушкой.
– По правде говоря, мэм, – сказал он с горечью в голосе, – это именно вы стали причиной той неудовлетворенности; которую она сейчас испытывает, – и это лишний раз подтверждает, что вы не годитесь на роль даже временного опекуна для любой девушки ее возраста!
Мисс Уичвуд покраснела, и ему показалось, что в ее взгляде промелькнула боль. Это длилось лишь мгновение, и он продолжил уже более мягким тоном:
– Я полагаю, вы хотели как лучше, но в результате вашего поступка мы все оказались в на редкость запутанной ситуации.
– Прошу вас, не надо пытаться смягчить ваши выражения, сэр!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Она изумленно ахнула, услыхав его слова, и лишь через минуту овладела собой настолько, что смогла достаточно спокойно ответить:
– Возможно, сэр, ее предшествующий опыт написания вам писем с просьбой о помощи заставил ее сделать вывод, что от вас она не получит никакого другого ответа, кроме совета делать то, что ей велит ее тетушка.
Она с удовлетворением отметила, что ей удалось наконец смутить его. Он покраснел и сказал с плохо скрытым раздражением в голосе:
– Поскольку все просьбы, которые адресовала мне Люсилла, касались вещей, находящихся совершенно вне моей компетенции…
– Даже просьба о том, чтобы дать ей возможность держать собственную лошадь? – тут же спросила мисс Уичвуд. – Это тоже находилось вне вашей компетенции, мистер Карлтонн?
Ее собеседник нахмурился:
– Разве она просила меня об этом? Что-то я не припоминаю…
На этот раз смутилась Эннис, потому что она никак не могла вспомнить – то ли это дядя отказал Люсилле в ее просьбе завести лошадь, то ли это был один из запретов миссис Эмбер, против которого Люсилла считала бесполезным протестовать в письме к своему дяде, зная, что он ее в этой просьбе не поддержит. К счастью, ей не пришлось ни отказываться от своих слов, ни изворачиваться, поскольку мистер Карлтонн продолжил, не дожидаясь ее ответа:
– Даже если она и просила позволить ей завести конюшню, то я, без сомнения, ей отказал бы, потому что нет более глупой затеи, чем держать в городе лошадь и грума, которые будут от безделья сходить с ума.
Убедившись лично в справедливости этого утверждения, Эннис просто не могла ничего возразить, поэтому она просто оставила этот вопрос и вернулась к своему первоначальному обвинению:
– Но разве я не права, утверждая, что в ответ на все просьбы Люсиллы вы писали ей, что ей лучше поступать так, как скажет миссис Эмбер?
– Конечно, правы, – нетерпеливо ответил он. – Черт побери, откуда же мне знать, как воспитывать девушек!
– Какое жалкое оправдание нашли вы для своей совести! – парировала мисс Уичвуд.
– Моя совесть не нуждается в оправданиях, мэм! – резко ответил он. – Я, конечно, являюсь законным опекуном Люсиллы, но от меня никто не ждал, что я буду вникать в тонкости ее воспитания! Если бы это входило в обязанности опекуна, я, без сомнения, отказался бы от этих почетных обязанностей. Я не имею ни малейшей склонности возиться с детьми!
– И даже с единственным ребенком своего брата? – спросила она. – Неужели вы не чувствуете к ней никакой привязанности?
– Нет, ни малейшей, – ответил он. – И почему я должен ее чувствовать? Я ее едва знаю. И бесполезно ожидать от меня каких-то чувств из-за того, что она является ребенком моего брата: о нем я знаю почти так же мало, как и о Люсилле, а то, что мне известно, мне нисколько не нравится. Не хочу сказать, что он был плохим человеком – напротив, в нем было очень много хорошего, но, на мой взгляд, он был слишком сентиментален и ему недоставало здравого смысла. И он всегда казался мне безумно скучным типом.
– Ну, мой брат тоже кажется мне безумно скучным, – откровенно призналась Эннис, – но какими бы порой напряженными ни становились наши отношения, между нами все же существует родственная привязанность. Я думала, что так всегда бывает между братьями и сестрами.
– Возможно, вы знаете своего брата лучше, чем я знал своего. Между нами было всего три года разницы, и, хотя для взрослых это ничто, для мальчишек – огромная пропасть. Еще в Хэрроу у него завязалась очень прочная и, на мой взгляд, весьма сентиментальная дружба с Элмором. Они оба были помешаны на армии и, закончив Хэрроу, вступили в один полк. С этого времени я видел его только урывками. Женился он тоже на очаровательной глупышке: она, конечно, не была глупа до такой степени, как ее сестра, но ум ее был гораздо короче волос, и она все время говорила какую-то ерунду, которую я просто не мог вынести. Я знал, конечно, когда он покупал «Чартли-Мэнор», что их дружба с Элмором сильна как никогда, и, наверное, я должен был догадаться, что два таких сентиментальных типа непременно додумаются до того, чтобы укрепить связь между семействами, женив наследника Элмора на дочери Чарльза. Хотя я все равно не понимаю, зачем Элмору – вернее, теперь он уже Айверли – настаивать на этом сейчас, когда Чарльз уже умер! Разве что он считает, будто земли, принадлежащие Люсилле, очень хорошо бы дополнили его собственное поместье?
– Именно это и я подозреваю, – кивнула мисс Уичвуд. – Но я, справедливости ради, должна сообщить вам, что Найниэн считает, что это не так. Он уверен, что корыстные мысли вообще чужды отцу.
– Вообще-то, – с горечью заметил мистер Карлтонн, – я бы думал о нем лучше, если бы его мотивы были корыстными! Меня просто тошнит от мысли о том, что он пытается женить своего сына на Люсилле только из-за былой сентиментально-слезливой дружбы. Нет, этот тип мне никогда не нравился.
Ее глаза сверкали от сдерживаемого смеха.
– Я почему-то так и думала! А вам вообще кто-нибудь нравится, мистер Карлтонн?
– Да, вы! – прямо ответил он.
– Я?! – выдохнула она, потеряв от неожиданности дар речи.
Он кивнул.
– Да… но против моего желания! – заявил он.
Эти слова заставили ее расхохотаться. Все еще давясь от смеха, она сказала:
– Ну, знаете ли, это просто оскорбление! Да что же я могла такого сказать или сделать, чтобы понравиться вам? Это самая беспардонная лесть, какую я когда-либо слышала!
– О нет! Я никогда не льщу людям. Вы мне действительно нравитесь, но будь я проклят, если я знаю почему. Причиной этому не ваша красота, хотя она просто блистательна; и конечно же вы не могли ни сказать, ни сделать ничего такого, что бы мне понравилось. Я думаю, что это, должно быть, ваше достоинство – знаете, в вас есть что-то такое, чего нельзя передать словами!
– Я уверена, – убежденно заявила мисс Уичвуд, – что у вас в голове все смешалось!
– Напротив! – рассмеялся он. – Но прошу вас не обманываться: то, что вы мне нравитесь, еще не значит, что я вас считаю подходящим опекуном для моей племянницы.
– Как это обидно для меня, сэр! И как же вы собираетесь поступить, сэр?
– Вернуть ее тетушке, конечно!
Она покачала головой:
– Не думаю, что это у вас получится. По последним сведениям, бедная миссис Эмбер слегла от потрясения, за ней присматривает врач леди Айверли, а поскольку Люсилла рассказала мне, что ее тетушке обычно нужно несколько недель, чтобы оправиться от ее… ее истерических припадков, я очень сомневаюсь, что она в течение ближайшего времени сможет вернуться домой. Кстати, теперь я припоминаю – она объявила, что не хочет больше видеть Люсиллу, и хотя я не очень верю в искренность этого заявления, не думаю, что она не изменит своего мнения.
– Я заставлю ее прийти в себя очень быстро! – решительно заявил он.
– Ерунда! Вы скорее доведете ее до нового припадка. И даже если вам удастся привести миссис Эмбер в чувство, вам еще предстоит справиться с Люсиллой.
– С этим у меня никаких проблем не будет, уверяю вас!
– О, я не сомневаюсь, что вы можете запугать ее и заставить поехать с вами в Челтнем! – ответила мисс Уичвуд с той подчеркнутой любезностью, которая просто бесила ее собеседника. – В чем я сомневаюсь, так это в том, что вы сможете заставить ее оставаться там.
Его глаза вспыхнули от гнева.
– Я не собираюсь запугивать ее, мэм!
– Что ж, это было бы неразумно, – одобрительно заметила она. – Это очень смелая девушка, и, как только она почувствует давление с вашей стороны, она тут же начнет противиться ему. Она снова сбежит, а для нее вряд ли будет хорошо, если она проведет следующие четыре года, постоянно сбегая из дому. Ее первый побег не доставил ей пока неприятностей, но если побеги войдут у нее в привычку…
– О, да замолчите же! – прервал он ее, и в его голосе отчаяние и веселье звучали одновременно. – Вы сказали, что мои высказывания оскорбительны? Так вот, то же самое относится и к вашим высказываниям!
– Таким образом, вы отдаете мне должное, не так ли? – почти сердечно как ни в чем не бывало спросила она.
Уголок его рта предательски дрогнул, и мистер Карлтонн, встретив глазами ее вопросительный взгляд, внезапно расхохотался.
– Мисс Уичвуд, – заявил он, – я солгал, когда сказал, что вы мне нравитесь! Вы мне не нравитесь! И я почти уверен, что вы мне очень неприятны!
– Что я могу сказать на это, сэр, кроме того, что ваши чувства абсолютно взаимны! – ответила она.
Он подбадривающе улыбнулся.
– Интересно, одержал ли кто-либо победу над вами в словесном поединке? – спросил он.
– Нет, но следует помнить, что до сегодняшнего дня я не так уж часто вступала в словесные поединки. Все джентльмены, с которыми я до сих пор была знакома, отличались безупречными манерами и хорошим нравом!
– Тогда они наверняка были смертельно скучны! – заметил он.
Она не смогла удержаться от мысли, что уж его-то обвинить в этом никак нельзя, но вслух ничего не сказала. Вместо этого она довольно холодно предложила ему прекратить дебаты и перейти к обсуждению гораздо более важной проблемы.
– Если вы имеете в виду проблему с Люсиллой… – Он нахмурился и замолчал.
– Именно эту проблему я и имею в виду. Было бы совершенно бессмысленно везти ее назад к миссис Эмбер, даже если бы миссис Эмбер стремилась вернуть ее. С одной стороны, вы представляетесь мне самым подходящим человеком, с которым она могла бы жить…
– О господи, только не это!
– Нет, конечно, – согласилась она. – Это было бы неприлично. Вам пришлось бы нанять для нее компаньонку, а я очень сомневаюсь, что вы смогли бы найти подходящую для этого женщину. С одной стороны, она должна была бы обладать значительной силой характера, которая позволила бы ей до определенной степени контролировать Люсиллу, а с другой – эта женщина должна быть очень мягкой и покладистой, чтобы выносить ваш властный характер и безоговорочно выполнять даже самые идиотские ваши распоряжения. – Она мягко улыбнулась своему собеседнику и заключила: – Весьма маловероятное сочетание качеств, мистер Карлтонн!
– Какое облегчение! Если вы нарисовали эту отталкивающую картину, стремясь заставить меня оставить племянницу на вашем попечении…
– Вовсе нет! Я с удовольствием оставлю Люсиллу у себя до тех пор, пока вы все не устроите, но у меня нет ни малейшего намерения опекать ее постоянно. Могу ли я подсказать вам, что сейчас для вас самое главное – это подготовить ее к выходу в свет?
– Вы удивлены, мэм? Тогда позвольте сообщить вам, что я уже договорился со своей кузиной, леди Тревизиан, чтобы она вывела Люсиллу в свет в следующем сезоне!
– О, это совершенно неприемлемо! – возразила мисс Уичвуд. – После того как она вкусила хоть немного от тех скромных развлечений, которые может в этом сезоне предложить ей Бат, Люсилла просто не сможет снова вернуться в детскую до начала следующего сезона. А ей придется сделать именно это, если вы заставите миссис Эмбер возобновить свою опеку над девушкой.
– По правде говоря, мэм, – сказал он с горечью в голосе, – это именно вы стали причиной той неудовлетворенности; которую она сейчас испытывает, – и это лишний раз подтверждает, что вы не годитесь на роль даже временного опекуна для любой девушки ее возраста!
Мисс Уичвуд покраснела, и ему показалось, что в ее взгляде промелькнула боль. Это длилось лишь мгновение, и он продолжил уже более мягким тоном:
– Я полагаю, вы хотели как лучше, но в результате вашего поступка мы все оказались в на редкость запутанной ситуации.
– Прошу вас, не надо пытаться смягчить ваши выражения, сэр!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45