– Сегодня такой теплый день, и поэтому я не вижу повода, почему бы вам не надеть тот очаровательный пеньюар, который вы сами сшили и надевали не больше двух-трех раз, – атласный, с вышитыми голубыми букетиками и кружевной накидкой. От этого вы наверняка почувствуете себя лучше, правда?
– Надеюсь на это, но не уверена, – прошептала мисс Уичвуд.
Как бы то ни было, когда она надела дорогой пеньюар и сама повязала ленты чепца под подбородком, она признала, что действительно выглядит не так ужасно.
Сэр Джоффри пришел в одиннадцать и не только заметил, что его сестра выглядит хуже обычного, но был настолько потрясен ее бледностью и темными кругами под глазами, что забыл все наказы, данные ему леди Уичвуд, и воскликнул:
– Боже мой, Эннис! Будь я проклят, если я хоть когда-нибудь видел тебя настолько измученной! Бедняжка, как же тяжело тебе, должно быть, пришлось! И когда я подумаю, что тебя заразила эта проклятая болтунья… Ладно, не обращай внимания! – добавил он, с опозданием вспомнив полученные инструкции. – Не стоит расстраиваться. Вот что я тебе скажу: мы с Амабел хотим, чтобы ты, как только достаточно окрепнешь для дороги, приехала в «Твайнем» и пожила у нас подольше. Как тебе наше предложение?
– Восхитительно! Спасибо, вы оба так добры! Но скажи мне, как себя чувствует Том?
Ее брата не нужно было просить дважды, чтобы он рассказал о своих детях, и Эннис удалось занять его этим безобидным разговором до конца визита. Когда он поднялся, чтобы идти, он поцеловал ее в щеку, нежно похлопал по плечу и сказал:
– Ну вот, никто не сможет обвинить меня в том, что я заговорил тебя до смерти, правда?
– Конечно нет! Я была очень рада поговорить с тобой, надеюсь, что ты еще заглянешь ко мне попозже.
– Конечно загляну! А, это ты, Джерби? Пришла меня выгонять, так? Ну ты и дракон! Что ж, Эннис, будь хорошей девочкой и увидишь – ты очень быстро станешь прежней красавицей! Я собираюсь сейчас немного прогуляться с Амабел, но загляну к тебе, когда мы вернемся.
С этими словами он вышел. Джерби убрала одну из подушек, которые подложила под спину своей хозяйке, и настойчиво посоветовала ей закрыть глаза и слегка вздремнуть перед тем, как ей принесут ленч.
Леди Уичвуд, неохотно передав свою дочь няне, была очень рада выйти погулять с сэром Джоффри и нисколько не огорчилась, когда Люсилла отказалась присоединиться к ним. Они с мужем отправились в сторону лондонской дороги, и леди Уичвуд, опершись на руку сэра Джоффри, сказала:
– Как же приятно снова быть рядом с тобой, дорогой мой! Теперь мы сможем тихо, спокойно побеседовать вдвоем, не опасаясь того, что в разговор вмешается Мария!
– Да, именно об этом я и думал, когда уговаривал тебя пройтись, – ответил он. – Чертовски хорошая мысль пришла мне в голову, правда?
Но он не считал бы так, если бы знал, что не прошло и десяти минут, как на крыльцо дома мисс Уичвуд поднялся мистер Карлтонн.
Лимбери, открыв дверь мистеру Карлтонну, сказал ему, что мисс Уичвуд не принимает. Мисс Уичвуд, добавил он, болела и еще не выходит из комнаты.
– Мне об этом уже сообщили, – ответил мистер Карлтонн. – Отнесите ей наверх мою карточку, будьте любезны!
Лимбери взял его визитку, с легким поклоном сказав:
– Я передам ее мисс Уичвуд, сэр.
– Ну так не держите же меня на пороге! – нетерпеливо воскликнул мистер Карлтонн.
Лимбери, первоклассный дворецкий, растерялся, потому что никогда еще не сталкивался с утренними визитерами, подобными мистеру Карлтонну. С разными вульгарными личностями он справлялся отлично; никто другой из друзей мисс Уичвуд не требовал бы пропустить его, если бы ему сообщили, что мисс Уичвуд не принимает. К тому же Лимбери было прекрасно известно, что сэр Джоффри недолюбливает мистера Карлтонна, и он наверняка не хотел бы, чтобы этот человек был допущен к его сестре.
– Сожалею, сэр, но вы не сможете увидеть мисс Уичвуд. Сегодня она впервые почувствовала себя немного лучше и могла на час подняться. Ее горничная сообщила мне, что мисс Уичвуд с трудом дошла от кровати до кушетки, поэтому я убежден, что сегодня вы увидеть ее не сможете. Надеюсь, вы понимаете…
– Нет, не понимаю, – заявил мистер Карлтонн, решительно оттеснив Лимбери в сторону и войдя в холл. – Закройте дверь! А теперь возьмите мою карточку, сейчас же отнесите ее наверх своей хозяйке и скажите, что я хочу ее видеть!
Лимбери был оскорблен бесцеремонным вторжением мистера Карлтонна, он не выносил, когда с ним разговаривали подобным тоном. Он собрался было с ледяным достоинством изречь подходящий к случаю ответ, как вдруг его осенило (позднее он описывал это миссис Уордлоу как ослепительную вспышку света), что стоящий перед ним человек смертельно влюблен. Джентльменам в таком состоянии прощается многое, поэтому-то он простил мистера Карлтонна и сказал ему отеческим тоном, каким разговаривал обычно с Томом:
– Вы же понимаете, что я не могу этого сделать, сэр! Я скажу мисс, что вы заходили, но вы не можете надеяться увидеть ее, ведь она только что встала!
– Я не только надеюсь, я просто увижу ее! – ответил мистер Карлтонн.
К счастью для Лимбери, из этого затруднительного положения его выручила спускающаяся по лестнице Джерби, которая сделала движение, похожее на книксен, и сказала:
– Вы хотите видеть мисс Эннис, сэр?
– Не только хочу, но и собираюсь это сделать! Вы – ее горничная?
– Да, сэр.
– Хорошо! Полагаю, вас зовут Джерби… Вы ведь служите у мисс Уичвуд уже много лет. Я прав?
– Я при ней с тех пор, как она покинула детскую, сэр.
– Очень хорошо! Вы должны отлично знать ее, и вы можете сказать, действительно ли ей повредит, если она увидится со мной.
– Я не думаю, что ей это повредит. Но я не могу взять на себя смелость решить, захочет ли она принять вас.
– Так спросите у нее!
Джерби окинула мистера Карлтонна бесстрастным взглядом и сказала:
– Конечно, сэр. Если вы будете так добры подождать в гостиной, я это сделаю.
Она отвернулась и торжественно направилась по ступенькам вверх, а Лимбери, оправившись от изумления, от того, что сама грозная Джерби уступила без малейшего признака неодобрения возмутительному требованию мистера Карлтонна, проводил посетителя в гостиную. Эта беспрецедентная ситуация настолько его заинтересовала, что любопытство даже не омрачал страх перед гневом сэра Джоффри, ведь теперь, если сэр Джоффри рассердится, он всегда сможет обвинить Джерби в том, что именно она проводила мистера Карлтонна в комнату хозяйки.
Мистеру Карлтонну не пришлось долго ждать в гостиной. Вскоре вошла Джерби со словами:
– Мисс Эннис будет рада принять вас, сэр. Прошу вас, пройдемте со мной.
Она поднялась по лестнице на третий этаж, затем остановилась на площадке перед дверью и сказала:
– Должна предупредить вас, сэр, что мисс Эннис еще далеко не здорова. Вы увидите, как она осунулась от перенесенной болезни, и я надеюсь, вы не будете волновать ее.
– Я тоже на это надеюсь, – последовал ответ.
Она осталась удовлетворена этим ответом, так как открыла дверь в спальню мисс Уичвуд и объявила о его приходе самым бесстрастным голосом:
– Мистер Карлтонн, мисс.
На мгновение она задержалась в дверях, потому что мисс Уичвуд ужасно разволновалась и, похоже, сама не могла понять, хочет она видеть его или нет. Она приподнялась на кушетке и с рассеянным видом сказала:
– Мистер Карлтонн? О нет, я не могу… Джерби, ты что – подшучиваешь надо мной? Он правда здесь? О, ну почему он вернулся как раз в тот момент, когда я так плохо выгляжу и еще хуже себя чувствую? Я не приму его! Он – самый отвратительный… О, что же мне делать?
– Ну, мисс, если вы хотите, чтобы я отослала его, я, конечно, постараюсь сделать это, но, судя по его виду, он, вполне вероятно, велит мне уйти с дороги, взбежит сюда по ступенькам и через мгновение уже будет стучать в вашу дверь – если он, конечно, не ворвется без стука, что меня совершенно не удивит!
Мисс Уичвуд нервно засмеялась:
– Ужасный человек! Забери эту отвратительную шаль! Если я должна принять его, я не стану делать этого, лежа на кушетке, словно я при смерти!
Поэтому, когда мистер Карлтонн вошел в комнату, он увидел, что мисс Уичвуд сидит на кушетке, шлейф ее платья уложен красивыми складками у ног, а прекрасные волосы спрятаны под кружевной чепец. Она сумела немного прийти в себя и произнесла почти спокойно:
– Добрый день. Вы должны простить меня за то, что я принимаю вас подобным образом: Джерби наверняка сказала вам, что я болела и врач мне еще не разрешил выходить из комнаты.
С этими словами она попыталась встать, но колени ее так дрожали, что ей пришлось ухватиться за ручку кушетки, чтобы не упасть. Мистер Карлтонн пересек двумя широкими шагами комнату, заключил ее в свои объятия, прижал к груди и поцеловал.
– О! – выдохнула мисс Уичвуд, делая слабую попытку оттолкнуть его. – Как вы осмелились? Отпустите меня немедленно!
– Вы упадете, если я это сделаю, – сказал он и снова поцеловал ее.
– Нет, нет, не надо! О, ужасный вы человек! Как бы я хотела никогда с вами не встречаться! – выдохнула мисс Уичвуд и, отказавшись от попыток освободиться, расслабилась в его объятиях.
Суровая Джерби усмехнулась и вышла из комнаты, убедившись, что мистер Карлтонн вполне способен справиться с мисс Уичвуд и без ее помощи.
– Не плачьте, моя драгоценная мокрая курочка! – сказал мистер Карлтонн, в третий раз целуя ее в шею за ухом – то единственное место, которое было ему доступно, поскольку ее голова лежала у него на плече.
Мисс Уичвуд тихо засмеялась сквозь слезы, показав тем самым, что чувство юмора у нее не пострадало от гриппа.
– Я не мокрая курочка!
– Вы же не думаете, что я поверю в это, если вы не прекратите плакать немедленно! – сурово сказал он.
С этими словами он поднял ее на руки, усадил обратно на кушетку и сел рядом с ней. Затем взял ее руки в свои и нежно поцеловал ладони.
– Бедная малышка! – сказал он. – Как же тяжело вам пришлось, правда?
– Да, но с вашей стороны некрасиво называть меня бедной малышкой! – ответила она, пытаясь выдержать шутливый тон. – Вы могли бы просто сказать мне, что я стала страшилищем. Зеркало уже сообщило мне об этом, и ваши слова поэтому меня нисколько не удивили.
– Ваше зеркало лжет. Я не вижу в вас никаких изменений, если не считать того, что вы бледнее, чем мне хотелось бы, и на вас надет чепец, а я никогда раньше не видел вас в чепце. – Он критически оглядел ее головной убор и заметил одобрительно: – Вам очень идет. Но мне больше нравится видеть ваши золотые кудри. Вам непременно нужно носить чепец, когда мы поженимся?
– А… мы поженимся? – спросила она.
– Ну конечно же! Вы ведь не думаете, что я предлагаю вам стать моей содержанкой, не так ли?
Она рассмеялась в ответ:
– Это меня не удивило бы, от вас можно ожидать чего угодно!
– Вас бы это не удивило? – спросил он.
Она опустила глаза под его суровым, вопрошающим взглядом и пробормотала:
– Не нужно так на меня смотреть! Я пошутила! Конечно, это меня удивило бы!
– Не смешно! Вы боитесь, что я буду неверен вам? Вы поэтому спросили: «А мы поженимся?», как будто бы у вас еще остались какие-то сомнения?
– Нет. Этого я не боюсь. В конце концов, если вы действительно измените мне, то виновата в этом буду только я, не так ли?
Суровость исчезла из его взгляда, и он улыбнулся:
– Не думаю, что найдется много людей, которые согласятся с тем, что в моих грехах нужно обвинять вас!
– Любой человек, у которого есть хоть частица здравого смысла, согласился бы со мной. Ведь если вы решите завести любовницу, то только потому, что вы устали от меня.
– О, если дело только в этом, то можно не волноваться! Но у вас ведь еще остались сомнения, не так ли?
– Только не тогда, когда вы рядом со мной, – робко ответила она. – Когда я одна, стоит только подумать обо всех трудностях – о том, какой это важный шаг, и о том, насколько против будет мой брат, – мне кажется, будто я совершаю ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Надеюсь на это, но не уверена, – прошептала мисс Уичвуд.
Как бы то ни было, когда она надела дорогой пеньюар и сама повязала ленты чепца под подбородком, она признала, что действительно выглядит не так ужасно.
Сэр Джоффри пришел в одиннадцать и не только заметил, что его сестра выглядит хуже обычного, но был настолько потрясен ее бледностью и темными кругами под глазами, что забыл все наказы, данные ему леди Уичвуд, и воскликнул:
– Боже мой, Эннис! Будь я проклят, если я хоть когда-нибудь видел тебя настолько измученной! Бедняжка, как же тяжело тебе, должно быть, пришлось! И когда я подумаю, что тебя заразила эта проклятая болтунья… Ладно, не обращай внимания! – добавил он, с опозданием вспомнив полученные инструкции. – Не стоит расстраиваться. Вот что я тебе скажу: мы с Амабел хотим, чтобы ты, как только достаточно окрепнешь для дороги, приехала в «Твайнем» и пожила у нас подольше. Как тебе наше предложение?
– Восхитительно! Спасибо, вы оба так добры! Но скажи мне, как себя чувствует Том?
Ее брата не нужно было просить дважды, чтобы он рассказал о своих детях, и Эннис удалось занять его этим безобидным разговором до конца визита. Когда он поднялся, чтобы идти, он поцеловал ее в щеку, нежно похлопал по плечу и сказал:
– Ну вот, никто не сможет обвинить меня в том, что я заговорил тебя до смерти, правда?
– Конечно нет! Я была очень рада поговорить с тобой, надеюсь, что ты еще заглянешь ко мне попозже.
– Конечно загляну! А, это ты, Джерби? Пришла меня выгонять, так? Ну ты и дракон! Что ж, Эннис, будь хорошей девочкой и увидишь – ты очень быстро станешь прежней красавицей! Я собираюсь сейчас немного прогуляться с Амабел, но загляну к тебе, когда мы вернемся.
С этими словами он вышел. Джерби убрала одну из подушек, которые подложила под спину своей хозяйке, и настойчиво посоветовала ей закрыть глаза и слегка вздремнуть перед тем, как ей принесут ленч.
Леди Уичвуд, неохотно передав свою дочь няне, была очень рада выйти погулять с сэром Джоффри и нисколько не огорчилась, когда Люсилла отказалась присоединиться к ним. Они с мужем отправились в сторону лондонской дороги, и леди Уичвуд, опершись на руку сэра Джоффри, сказала:
– Как же приятно снова быть рядом с тобой, дорогой мой! Теперь мы сможем тихо, спокойно побеседовать вдвоем, не опасаясь того, что в разговор вмешается Мария!
– Да, именно об этом я и думал, когда уговаривал тебя пройтись, – ответил он. – Чертовски хорошая мысль пришла мне в голову, правда?
Но он не считал бы так, если бы знал, что не прошло и десяти минут, как на крыльцо дома мисс Уичвуд поднялся мистер Карлтонн.
Лимбери, открыв дверь мистеру Карлтонну, сказал ему, что мисс Уичвуд не принимает. Мисс Уичвуд, добавил он, болела и еще не выходит из комнаты.
– Мне об этом уже сообщили, – ответил мистер Карлтонн. – Отнесите ей наверх мою карточку, будьте любезны!
Лимбери взял его визитку, с легким поклоном сказав:
– Я передам ее мисс Уичвуд, сэр.
– Ну так не держите же меня на пороге! – нетерпеливо воскликнул мистер Карлтонн.
Лимбери, первоклассный дворецкий, растерялся, потому что никогда еще не сталкивался с утренними визитерами, подобными мистеру Карлтонну. С разными вульгарными личностями он справлялся отлично; никто другой из друзей мисс Уичвуд не требовал бы пропустить его, если бы ему сообщили, что мисс Уичвуд не принимает. К тому же Лимбери было прекрасно известно, что сэр Джоффри недолюбливает мистера Карлтонна, и он наверняка не хотел бы, чтобы этот человек был допущен к его сестре.
– Сожалею, сэр, но вы не сможете увидеть мисс Уичвуд. Сегодня она впервые почувствовала себя немного лучше и могла на час подняться. Ее горничная сообщила мне, что мисс Уичвуд с трудом дошла от кровати до кушетки, поэтому я убежден, что сегодня вы увидеть ее не сможете. Надеюсь, вы понимаете…
– Нет, не понимаю, – заявил мистер Карлтонн, решительно оттеснив Лимбери в сторону и войдя в холл. – Закройте дверь! А теперь возьмите мою карточку, сейчас же отнесите ее наверх своей хозяйке и скажите, что я хочу ее видеть!
Лимбери был оскорблен бесцеремонным вторжением мистера Карлтонна, он не выносил, когда с ним разговаривали подобным тоном. Он собрался было с ледяным достоинством изречь подходящий к случаю ответ, как вдруг его осенило (позднее он описывал это миссис Уордлоу как ослепительную вспышку света), что стоящий перед ним человек смертельно влюблен. Джентльменам в таком состоянии прощается многое, поэтому-то он простил мистера Карлтонна и сказал ему отеческим тоном, каким разговаривал обычно с Томом:
– Вы же понимаете, что я не могу этого сделать, сэр! Я скажу мисс, что вы заходили, но вы не можете надеяться увидеть ее, ведь она только что встала!
– Я не только надеюсь, я просто увижу ее! – ответил мистер Карлтонн.
К счастью для Лимбери, из этого затруднительного положения его выручила спускающаяся по лестнице Джерби, которая сделала движение, похожее на книксен, и сказала:
– Вы хотите видеть мисс Эннис, сэр?
– Не только хочу, но и собираюсь это сделать! Вы – ее горничная?
– Да, сэр.
– Хорошо! Полагаю, вас зовут Джерби… Вы ведь служите у мисс Уичвуд уже много лет. Я прав?
– Я при ней с тех пор, как она покинула детскую, сэр.
– Очень хорошо! Вы должны отлично знать ее, и вы можете сказать, действительно ли ей повредит, если она увидится со мной.
– Я не думаю, что ей это повредит. Но я не могу взять на себя смелость решить, захочет ли она принять вас.
– Так спросите у нее!
Джерби окинула мистера Карлтонна бесстрастным взглядом и сказала:
– Конечно, сэр. Если вы будете так добры подождать в гостиной, я это сделаю.
Она отвернулась и торжественно направилась по ступенькам вверх, а Лимбери, оправившись от изумления, от того, что сама грозная Джерби уступила без малейшего признака неодобрения возмутительному требованию мистера Карлтонна, проводил посетителя в гостиную. Эта беспрецедентная ситуация настолько его заинтересовала, что любопытство даже не омрачал страх перед гневом сэра Джоффри, ведь теперь, если сэр Джоффри рассердится, он всегда сможет обвинить Джерби в том, что именно она проводила мистера Карлтонна в комнату хозяйки.
Мистеру Карлтонну не пришлось долго ждать в гостиной. Вскоре вошла Джерби со словами:
– Мисс Эннис будет рада принять вас, сэр. Прошу вас, пройдемте со мной.
Она поднялась по лестнице на третий этаж, затем остановилась на площадке перед дверью и сказала:
– Должна предупредить вас, сэр, что мисс Эннис еще далеко не здорова. Вы увидите, как она осунулась от перенесенной болезни, и я надеюсь, вы не будете волновать ее.
– Я тоже на это надеюсь, – последовал ответ.
Она осталась удовлетворена этим ответом, так как открыла дверь в спальню мисс Уичвуд и объявила о его приходе самым бесстрастным голосом:
– Мистер Карлтонн, мисс.
На мгновение она задержалась в дверях, потому что мисс Уичвуд ужасно разволновалась и, похоже, сама не могла понять, хочет она видеть его или нет. Она приподнялась на кушетке и с рассеянным видом сказала:
– Мистер Карлтонн? О нет, я не могу… Джерби, ты что – подшучиваешь надо мной? Он правда здесь? О, ну почему он вернулся как раз в тот момент, когда я так плохо выгляжу и еще хуже себя чувствую? Я не приму его! Он – самый отвратительный… О, что же мне делать?
– Ну, мисс, если вы хотите, чтобы я отослала его, я, конечно, постараюсь сделать это, но, судя по его виду, он, вполне вероятно, велит мне уйти с дороги, взбежит сюда по ступенькам и через мгновение уже будет стучать в вашу дверь – если он, конечно, не ворвется без стука, что меня совершенно не удивит!
Мисс Уичвуд нервно засмеялась:
– Ужасный человек! Забери эту отвратительную шаль! Если я должна принять его, я не стану делать этого, лежа на кушетке, словно я при смерти!
Поэтому, когда мистер Карлтонн вошел в комнату, он увидел, что мисс Уичвуд сидит на кушетке, шлейф ее платья уложен красивыми складками у ног, а прекрасные волосы спрятаны под кружевной чепец. Она сумела немного прийти в себя и произнесла почти спокойно:
– Добрый день. Вы должны простить меня за то, что я принимаю вас подобным образом: Джерби наверняка сказала вам, что я болела и врач мне еще не разрешил выходить из комнаты.
С этими словами она попыталась встать, но колени ее так дрожали, что ей пришлось ухватиться за ручку кушетки, чтобы не упасть. Мистер Карлтонн пересек двумя широкими шагами комнату, заключил ее в свои объятия, прижал к груди и поцеловал.
– О! – выдохнула мисс Уичвуд, делая слабую попытку оттолкнуть его. – Как вы осмелились? Отпустите меня немедленно!
– Вы упадете, если я это сделаю, – сказал он и снова поцеловал ее.
– Нет, нет, не надо! О, ужасный вы человек! Как бы я хотела никогда с вами не встречаться! – выдохнула мисс Уичвуд и, отказавшись от попыток освободиться, расслабилась в его объятиях.
Суровая Джерби усмехнулась и вышла из комнаты, убедившись, что мистер Карлтонн вполне способен справиться с мисс Уичвуд и без ее помощи.
– Не плачьте, моя драгоценная мокрая курочка! – сказал мистер Карлтонн, в третий раз целуя ее в шею за ухом – то единственное место, которое было ему доступно, поскольку ее голова лежала у него на плече.
Мисс Уичвуд тихо засмеялась сквозь слезы, показав тем самым, что чувство юмора у нее не пострадало от гриппа.
– Я не мокрая курочка!
– Вы же не думаете, что я поверю в это, если вы не прекратите плакать немедленно! – сурово сказал он.
С этими словами он поднял ее на руки, усадил обратно на кушетку и сел рядом с ней. Затем взял ее руки в свои и нежно поцеловал ладони.
– Бедная малышка! – сказал он. – Как же тяжело вам пришлось, правда?
– Да, но с вашей стороны некрасиво называть меня бедной малышкой! – ответила она, пытаясь выдержать шутливый тон. – Вы могли бы просто сказать мне, что я стала страшилищем. Зеркало уже сообщило мне об этом, и ваши слова поэтому меня нисколько не удивили.
– Ваше зеркало лжет. Я не вижу в вас никаких изменений, если не считать того, что вы бледнее, чем мне хотелось бы, и на вас надет чепец, а я никогда раньше не видел вас в чепце. – Он критически оглядел ее головной убор и заметил одобрительно: – Вам очень идет. Но мне больше нравится видеть ваши золотые кудри. Вам непременно нужно носить чепец, когда мы поженимся?
– А… мы поженимся? – спросила она.
– Ну конечно же! Вы ведь не думаете, что я предлагаю вам стать моей содержанкой, не так ли?
Она рассмеялась в ответ:
– Это меня не удивило бы, от вас можно ожидать чего угодно!
– Вас бы это не удивило? – спросил он.
Она опустила глаза под его суровым, вопрошающим взглядом и пробормотала:
– Не нужно так на меня смотреть! Я пошутила! Конечно, это меня удивило бы!
– Не смешно! Вы боитесь, что я буду неверен вам? Вы поэтому спросили: «А мы поженимся?», как будто бы у вас еще остались какие-то сомнения?
– Нет. Этого я не боюсь. В конце концов, если вы действительно измените мне, то виновата в этом буду только я, не так ли?
Суровость исчезла из его взгляда, и он улыбнулся:
– Не думаю, что найдется много людей, которые согласятся с тем, что в моих грехах нужно обвинять вас!
– Любой человек, у которого есть хоть частица здравого смысла, согласился бы со мной. Ведь если вы решите завести любовницу, то только потому, что вы устали от меня.
– О, если дело только в этом, то можно не волноваться! Но у вас ведь еще остались сомнения, не так ли?
– Только не тогда, когда вы рядом со мной, – робко ответила она. – Когда я одна, стоит только подумать обо всех трудностях – о том, какой это важный шаг, и о том, насколько против будет мой брат, – мне кажется, будто я совершаю ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45