– Зная, что вы заняты, мисс Эннис, я сообщил ему об этом и взял на себя смелость предположить, что вы сейчас не принимаете. Но мистер Карлтонн, мисс, к сожалению, не понимает намеков и вместо того, чтобы оставить мне свою карточку и уйти, пожелал, чтобы я передал вам, что он явился к вам по очень важному делу. И я согласился сделать это, подумав, что, может быть, это касается мисс Люсиллы.
– Да, наверняка это так и есть, – ответила мисс Уичвуд с присущим ей спокойствием. – Я сейчас же выйду к нему.
Лимбери осуждающе кашлянул и признался, что вынужден был оставить мистера Карлтонна в холле. Встретив изумленный взгляд мисс Уичвуд, он объяснил этот выходящий из ряда вон поступок следующим образом:
– Я собирался, мисс Эннис, проводить его в гостиную, о чем мне, надеюсь, не нужно вам сообщать, но он с присущей ему прямолинейностью спросил меня, существует ли вероятность того, что там находится мисс Фарлоу.
Дворецкий замолчал на мгновение, и на его обычно бесстрастном лице промелькнуло выражение, которое мисс Уичвуд могла истолковать лишь как выражение сочувствия брату-мужчине, столкнувшемуся с перспективой беседы с ее многоречивой кузиной. Затем Лимбери продолжил:
– Я должен был признаться ему, мисс Эннис, что мисс Фарлоу, насколько мне известно, действительно находится в гостиной с каким-то рукоделием. Услышав это, он попросил меня передать вам его сообщение и сказал, что подождет вашего ответа в холле. Что мне сказать ему, мисс?
– Что ж, я действительно занята, но, поскольку речь пойдет о мисс Люсилле, – ответила она, – мне лучше повидаться с ним. Прошу вас, проводите его сюда!
Лимбери поклонился и вышел, появившись через минуту уже в сопровождении мистера Карлтонна. Мисс Уичвуд поднялась из-за стола и прошла к нему навстречу, протянув ему руку и чуть приподняв вопросительно брови. Ничто ни в ее поведении, ни в голосе не позволило бы даже самому внимательному наблюдателю догадаться, что ее сердце тревожно забилось и что она, к своему собственному удивлению, почувствовала, что слегка задыхается.
– Приветствую вас во второй раз за сегодняшний день, – сказала она, насмешливо улыбнувшись. – Вы пришли, чтобы дать мне очередные инструкции о том, как мне обращаться с Люсиллой? Должна ли я спрашивать у вас разрешения прежде, чем позволить ей провести день со Стинчкоумбами? Если так, то спешу заверить вас, что миссис Стинчкоумб обещала мне вернуть Люсиллу в целости и сохранности и в соответствующем сопровождении!
– Нет, моя дорогая пчелка, – ответил он, – я пришел не за этим. У меня нет ни малейшего желания видеть ее, и меня нисколько не беспокоит, где она сейчас находится. – С этими словами он пожал ей руку, задержав ее ладонь в своей на мгновение, а его пристальный взгляд не отрывался от ее лица. Его глаза сузились, и он быстро добавил: – Я обидел вас сегодня утром? Я не хотел! Это все мой злосчастный язык: прошу вас, не обращайте на него внимания!
Она отняла у него руку и сказала со всей дружелюбностью, на которую была способна:
– Бог мой, конечно нет! Надеюсь, что у меня достаточно ума, чтобы не придавать большого значения тем грубостям, которые вы постоянно говорите!
– Я тоже надеюсь на это, – сказал он. – Но если виноват не мой язык, то что же тогда является причиной вашего плохого настроения?
– Что же, интересно, заставляет вас думать, что у меня плохое настроение, мистер Карлтонн? – спросила она, явно развеселившись. Она присела на диван и жестом пригласила гостя последовать ее примеру.
Он не обратил внимания на ее приглашение, продолжая глыбой нависать над ней, отчего она почувствовала себя неловко.
– Вы ошибаетесь, – проговорила мисс Уичвуд. – Настроение у меня нормальное, но, признаюсь, я действительно слегка вышла из себя. Никак не могу заставить мои несчастные счета сойтись наконец!
Его лицо озарилось радостной улыбкой.
– Позвольте мне помочь вам сделать это!
– Нет, нет! Это значило бы признать свое поражение! Прошу вас присесть и рассказать, что вас ко мне привело.
– Прежде всего я хочу сообщить вам, что завтра утром уезжаю в Лондон, – ответил он.
Ее взгляд тут же взметнулся к его лицу и так же быстро опустился. В надежде, что она не выдала этим охватившее ее уныние, она тут же сказала:
– А, так вы пришли, чтобы попрощаться с нами! Люсилла будет очень огорчена тем, что не смогла повидать вас. Если бы вы сказали нам, что намерены вернуться в Лондон, она конечно же осталась бы дома, чтобы сказать вам «до свидания».
– В этом нет никакой необходимости! Я надеюсь, что буду отсутствовать всего несколько дней.
– О! Она, я думаю, будет рада этому.
– Очень сомневаюсь! Однако чувства Люсиллы по этому поводу нисколько меня не волнуют. А вы будете рады?
Мисс Уичвуд охватило чувство, которое явилось чем-то средним между паникой и негодованием: паника, потому что перспектива выслушать предложение стала как никогда реальной, а она так и не знала, как ей на это отреагировать. А негодованием, потому что она не привыкла к прямолинейной тактике и сейчас была искренне возмущена. Этот человек был просто невыносим! И Бедлам – вот единственное подходящее место для женщины, которая могла бы хоть на секунду серьезно подумать о возможности стать его женой. Именно негодование помогло ей едва заметно пожать плечами и сказать голосом почти таким же безразличным, как и его:
– Но конечно, мистер Карлтонн! Я уверена, что мы обе будем счастливы видеть вас снова…
– О, ради бога! – воскликнул он. – Какое отношение имеет Люсилла ко всему этому?
Мисс Уичвуд снова недоуменно подняла брови:
– Я думала, что она имеет ко всему этому непосредственное отношение, – холодно сказала она.
Он взял себя в руки и засмеялся:
– Хорошо, какое-то отношение имеет. Я отправляюсь в Лондон, чтобы попытаться отыскать среди своих многочисленных кузин такую, которая захочет взять Люсиллу на свое попечение до ее выхода в свет в следующем году.
Глаза мисс Уичвуд вспыхнули, щеки покраснели, и она произнесла дрогнувшим голосом:
– Понимаю! Конечно, вы неоднократно говорили мне, что считаете меня совершенно неподходящим человеком для опеки Люсиллы. Увы, я льстила себя мыслью, что ваше мнение изменилось! Но это, конечно, было до того, как вы рассердились, узнав, что Денис Килбрайд сопровождал Люсиллу до самого «Лора-Плейс»! Я прекрасно вас понимаю!
– Нет, вы меня не понимаете, и я был бы очень вам благодарен, если бы вы перестали постоянно вспоминать мне старые обиды! – сердито ответил он. – Мое решение передать Люсиллу на попечение другого человека ни в коей мере не связано с тем эпизодом! Я не отрицаю, что с самого начала считал вас человеком, не подходящим на роль дуэньи. Я так думал, так говорил, и я буду так думать и так говорить, но сейчас причина совсем другая! Я совершенно не намерен мириться с тем, что такая молодая и красивая девушка, как вы, решила выступить в роли дуэньи и ведет себя так, будто бы она – старая вдова. Вы должны ходить на балы и ассамблеи ради собственного удовольствия, танцевать там всю ночь до утра, а не сидеть в уголке и беседовать с матронами, приглядывая при этом за глупой девчонкой, которая на самом деле всего лишь на несколько лет младше вас самой!
– Люсилла младше меня на двенадцать лет, а я действительно часто танцую на балах до самого утра.
– Не пытайтесь меня обмануть, девочка моя, – перебил ее он. – Я был уже взрослым человеком, когда вы еще только-только учились держать в руках иголку! Я прекрасно знаю, когда заканчиваются танцы в Новой ассамблее в Бате. В одиннадцать?
– Но не в нижнем зале! Там… там играет музыка до полуночи! И кроме того, существуют частные балы, и… и пикники, и… и разные другие развлечения! – По его презрительной улыбке она поняла, что это перечисление принятых в Бате способов приятно проводить время не произвело на него должного впечатления, и смело заявила: – В любом случае, если уж я решила опекать Люсиллу, это касается только меня!
– Напротив! Это касается меня! – ответил он.
– Я признаю, что вы имеете право поступать так, как, по вашему мнению, лучше для Люсиллы, но вы не имеете права диктовать мне, сэр! И более того, – добавила она разъяренно, – только посмейте грубо обойтись со мной, выбросьте это из головы.
Ее гневная тирада заставила его рассмеяться.
– Скорее я надеру вам уши!
От необходимости отвечать мисс Уичвуд избавило появление в комнате мисс Фарлоу. Она заглянула в дверь и сказала:
– Ты здесь, дорогая Эннис? Я забежала, чтобы сказать тебе, что я должна… О! Не знала, что у тебя гость! Надеюсь, что я вам не помешала! Если бы у меня было хоть малейшее подозрение, что ты здесь не одна, мне бы и в голову не пришла мысль побеспокоить тебя, потому что ничего особенно важного не случилось. Просто я чувствую, что должна выйти еще раз в город, чтобы купить ниток, и я просто заглянула, чтобы спросить тебя, не нужно ли и тебе что-нибудь в магазине. О, здравствуйте, мистер Карлтонн. Полагаю, что вы хотели бы, чтобы я исчезла, поэтому я не стану задерживаться! Только загляну в детскую перед тем, как уйти, потому что я думаю, что у бедной малышки режется очередной зубик, и я хотела спросить у леди Уичвуд, не купить ли мне еще обезболивающего порошка, хотя я думаю, что у нее есть с собой небольшой запас, а если даже и нет, то можно быть уверенной, что няня захватила его из «Твайнема». Что ж! Не буду задерживать вас! Конечно, я бы не стала заходить, если бы знала, что мистер Карлтонн пришел к тебе посоветоваться о чем-то, без сомнения касающемся Люсиллы. Поэтому, если ты совершенно уверена, что тебе ничего не нужно на Гэй-стрит… хотя я, конечно, могу пройти и дальше, если тебе что-то понадобится!
В этот момент мисс Уичвуд прервала ее словоизвержение, твердо заявив:
– Нет, Мария, мне ничего не надо, спасибо. Мистер Карлтонн пришел, чтобы обсудить со мной в личной беседе некоторые вопросы, касающиеся Люсиллы, и я боюсь, что ты действительно нам помешала! Поэтому, пожалуйста, отправляйся в магазин не мешкая!
В тот момент, когда мисс Фарлоу вошла в комнату, Эннис кипела от гнева, но, когда она увидела выражение лица мистера Карлтонна, ее гнев быстро превратился в веселье. Он выглядел так, будто бы самым большим удовольствием в его жизни было бы свернуть шею мисс Фарлоу, и это так развеселило мисс Уичвуд, что она не смогла удержаться от смеха.
Едва за мисс Фарлоу закрылась дверь, как он спросил ее голосом человека, доведенного до крайности:
– Как вы можете выносить эту трещотку в своем доме? Я просто этого не понимаю!
– Ну, должна признаться, что я и сама этого не понимаю, – ответила она с улыбкой.
– Какого черта она ворвалась сюда со своим невнятным лепетом насчет ниток и обезболивающего порошка, если наверняка знала, что вы здесь не одна?
– Я думаю, ее привело к нам неуемное любопытство, – ответила мисс Уичвуд. – Она должна всегда знать, что происходит в доме.
– Бой мой! Отошлите ее собирать вещи! – безапелляционно заявил он.
– Как бы мне хотелось сделать это! Но поскольку я наверняка уроню себя в глазах окружающих, если не возьму себе компаньонку, то боюсь, у меня нет возможности уволить ее! Да и это было бы слишком жестоко, ведь она всегда действует с самыми лучшими намерениями, и у меня просто нет повода, чтобы избавиться от нее!
– Скажите ей, что собираетесь замуж!
Мисс Уичвуд уже начала привыкать к его лаконичным заявлениям, но эти слова сразили ее. Она изумленно посмотрела на мистера Карлтон-на и смогла лишь тихо произнести:
– Прошу вас, не смешите меня!
– Я вас не смешу! Выходите за меня замуж! Я приложу все силы, чтобы держать всех этих кошмарных зануд вроде вашей кузины подальше от вас.
– Вы просто смешны! – заявила мисс Уичвуд окрепшим голосом. – Выйти замуж за вас, чтобы избавиться от бедной Марии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45